Про одну апелляцию

                              ПРО ОДНУ АПЕЛЛЯЦИЮ К НАСЛЕДИЮ ЭНГЕЛЬСА И ЛЕНИНА  

                                                                                               “Шел в комнату, попал в другую”       

                                                                                               А. С. Грибоедов. ГОРЕ ОТ УМА                                                                                                      

          “Нашей политической культурой после В. И. Ленина было утрачено понимание сущности и исторической роли государственного капитализма” (Альтернативы 90, с. 77). С тем понимание сущности и исторической роли государственного капитализма не было углублено в должной мере, в том числе с опорой на достижения советской исторической науки. Восстановление понимания Классиками век назад сущности и исторической роли государственного капитализма – “программа-минимум”. Развитие этого понимания с учетом наработок после Классиков – подвижки к “программе-максимум”. Ниже – мои соответствующие предложения.

          Классики марксизма, как классики любой науки, не дали (и не могли дать в принципе) исчерпывающего решения всех проблем своей науки. А их последователи, при всех негативах развития марксистской науки после Классиков, в чем-то продвинулись дальше Классиков, необходимо в чем-то уточняя и прямо поправляя их (как физики, например, Коперника, Ньютона, Максвелла, Шредингера и др.). Фигурально говоря, марксистская  именно наука (не генсековские мудрствования и т. п.) XX века – Четвертый Классик. Я считаю большим успехом марксистов-историков тщательное изучение разных формаций, особенно докапиталистических, которые (как и капитализм после себя) Классики систематически (типа капитализма в КАПИТАЛЕ и др.) не анализировали. Я считаю, что советская историческая наука вывела на общую модель всех классовых формаций (см., например, статьи “Формационный подход к истории” и др. на моем сайте mag-istorik.ru). С позиций этой гипотетической трехэтапной модели я ниже рассмотрю статью В. Е. Баранова “Ф. Энгельс и В. И. Ленин о государственном капитализме и его роли в строительстве социализма” (Альтернативы 90).

           Но раньше изложу свои общие позиции по теме. Для начала же хочу отметить, что каких-то “государственных этапов” в истории формаций не было, но государственные секторы в тех или иных количествах и видах были всегда. Они особенно типичны для поздних этапов эксплуататорских формаций, в том числе для позднего капитализма (в развитых странах с середины XX века) – последней естественной ступеньки перед именно коммунизмом.  “Государственный”, вообще социализм XX века требует особого объяснения.

           Согласно САМЫМ ОСНОВАМ марксизма устойчиво возрастающие производительные силы в некоторые моменты перерастают старые производственные отношения и формируют новые, которые в классовом обществе преломляются в новых классах. Эти новые классы в ходе социальных революций свергают старые, соответствующие старые строи. Наука особенно после Классиков обосновала эту закономерность историческими фактами. Но количественного выражения математических формул и расчетов по ним перерастания производительными силами производственных отношений пока установлено не было. В отношении капитализма молодые Маркс и Энгельс фактически ПОСТУЛИРОВАЛИ, что производительные силы развитых стран середины XIX века (когда НА ПЕРСПЕКТИВУ создавались ОСНОВНЫЕ положения марксизма) уже перерастали капитализм (потому экономические кризисы, выступления пролетариата, во многом европейская Революция 1848 года). Затем они скорректировали постулат, прогнозируя свержение капитализма каким-то рубежом XIX-XX века. Ленин, в общем, принял этот прогноз, уточнив, что кануном Революции является эпоха империализма, перезрелый (перезрелый классический – надо сейчас уточнять) капитализм развитых стран. Важной стороной представлений всех Классиков являлась концепция Мировой революции с ее важнейшим моментом возможности НАЧАЛА Революции в отсталых странах, т. е. не только на тянущем, но и толкающем буксире развитых стран. И Октябрь, казалось, прекрасно подтвердил эти воззрения. Но еще при Ленине обнаружился НЕОЖИДАННЫЙ и тоскливый факт “запаздывания” спасительной Западной революции, НЕОБХОДИМОСТЬ начала социалистического развития БЕЗ ожидавшегося буксира стран, где производительные силы уже требовали коммунизма. Через век после Классиков приходится констатировать, что Революции в еще более развитых странах так и нет, а реальный социализм некоторыми своими явлениями и судьбой подтвердил, в общем, пророчества ему марксистски тертых социал-оппортунистов.

          Ранние буржуазные революции, не деформированные “буксиром” более развитых стран, происходили всегда в самых развитых феодальных странах, когда новые, капиталистические производительные силы перерастали феодальные производственные отношения. Победившие РАННИЕ капиталисты (“новые дворяне” в Англии и т. д.) не начинали строить капитализм вообще, а утверждали господство уже существующего раннего (уклада в позднем феодализме). Отчасти экспроприировали реакционеров, рвали феодальные путы (отмены Рыцарского держания в Англии, зависимости крестьян во Франции и т. п.), создавали буржуазные нормы, (Навигационный акт Кромвеля, Кодексы Наполеона и пр.). Они тогда не знали, что в рамках утвержденного ими  раннего капитализма начнется генезис (канон – промышленный переворот и его последствия в Англии) капитализма классического, остановить победу которого будут пытаться реакционные режимы именно ранней буржуазии (тори рубежа XVIII-XIX века, Наполеона III  и др.). Маркс и Энгельс с позиций только создаваемого марксизма сочли смену капитализма в развитых странах назревшей в середине XIX века. Они сочли, что пролетариат готов свергать капитализм. Но они не видели коммунистического уклада, который должен господствовать со свержением капитализма. Баранов цитирует молодого Энгельса: “нельзя сразу увеличить имеющиеся (! – А. М.) производительные силы в таких пределах, какие необходимы (! – А. М.) для создания общинного хозяйства”, коммунизма. И добавляет от себя: “Сделать это власть народа может только в относительно длительный период …” Нестыковка практических намерений и положения о свержении старого строя исходно в силу перерастания его производительными силами. Маркс в “Критике Готской программы” пишет о периоде превращения капитализма в коммунизм (превращение, например, позднего феодализма в ранний капитализм – с генезиса капитализма в рамках феодализма по свержения режимов Реставрации). Это не похоже на просто свержение (позднего) феодализма уже капитализмом (ранним). И нет четкой формулировки, что диктатура пролетариата устанавливает некий ранний этап уже коммунизма, в рамках которого надо СДЕЛАТЬ своего рода промышленный переворот, который и обеспечит коммунизм классический. Период  диктатуры пролетариата по замыслу – нечто среднее между аналогами КОРОТКОМУ режиму (Кромвеля, Наполеона. Столыпина и т. д.) закрепления раннего капитализма, и самому этому ДЛИТЕЛЬНОМУ раннему капитализму. В принципе переход от классового строя к послеклассовому должен отличаться в чем-то от переходов между классовыми формациями (а закон соответствия производительных сил и производственных отношений может с развитием общества модифицироваться). Только окончательных успехов первого перехода нет полтора века после постановки вопроса о нем, век после ее коррекций Классиками.

          Сейчас приходится лишь констатировать, что капитализм времен Классиков нигде не был финалом формации. Ждать тогда естественного перехода к новой формации было не более резонно, чем перехода от феодализма к капитализму даже в самых развитых странах на основе “антифеодального” подъема городов Западной Европы начала второго тысячелетия и т. п. Тем не менее, результатом деятельности марксистов стал социализм XX века, причем всегда в не самых развитых странах и БЕЗ буксира коммунизма. Этот феномен Классики не предполагали, не просчитали (Ленин только начал в последних работах). Этот НЕ капитализм на базе КАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ производительных сил ЕСТЕСТВЕННО существовать НЕ может. Но, в отличие от начала второго тысячелетия, с марксизмом общественная наука достигла такого уровня, что появилась ВОЗМОЖНОСТЬ менять естественное развитие общества искусственно (в духе последнего Тезиса о Фейербахе Маркса), как давно с опорой на естествознание искусственно меняется естество природы.  Самолет не отменяет закона тяготения, но “грамотно обходит” его действие. Можно “грамотно обойти” и действие закона соответствия, не отменяя его. Драма в том, что и на начальном уровне марксизм уже обеспечил искусственное развитие общества, но еще далеко не вполне. Потому  Октябрь в отдельно взятой и отсталой стране без ожидавшегося буксира коммунистического Запада, потому прокоммунистические позитивы, но и некоммунистические негативы, крах реального социализма. После его краха на холодную голову нужно осознать практические результаты предшествующей деятельности марксистов, уточнять и ОСНОВЫ теории.

           Социализм XX века – это не даже ранняя фаза послекапиталистической формации на базе производительных сил уровня выше, чем капиталистические в США XX века. Он – полунечаянный результат целенаправленных усилий с опорой на науку невиданного уровня, но все же недостаточного для вполне грамотного движения к коммунизму не по естеству стихии. Целесообразно разделить понятийно и терминологически этот феномен XX века и БУДУЮЩУЮ послекапиталистическую (и послесоциалистическую!) формацию, даже на ее раннем этапе; с учетом практики XX века – как СОЦИАЛИЗМ и КОММУНИЗМ (ранний и далее). Отсутствие терминологического разделения послекапиталистической формации и неестественной альтернативы капитализму, что отражает неясности понятий, понимания – давняя большая беда далеко не только Баранова. Социализм в идеале – общество полуискусственное; ПЕРЕХОДНЫЙ, в принципе, НЕ СОВСЕМ КОММУНИЗМ (даже ранний). Его ПОЛУискусственность определяется уровнем марксизма, нацеленного через формационно не выраженный период  диктатуры пролетариата до коммунизма уже на ранний коммунизм. Итак, социализм, полуискусственное общество – это: послекапитализм, противоестественно на базе капиталистических производительных сил. Естество изменено, но может быть снято только ограниченно из-за недостаточного уровня марксизма. В этой переходной от естественного капитализма к собственно коммунизму квазиформации-квазиреволюции было невозможно просто перепрыгнуть через многие черты, явления, элементы классового строя. Их важнейший представитель и главная основа остальных – капиталистические производительные силы (коммунизм – на базе коммунистических). Социализм В ИДЕАЛЕ – общество ТОЖЕ классовое, НО социалистический рабочий класс и кооперированная мелкая буржуазия – классы не эксплуатирующие и не эксплуатируемые (коммунизм – и только ранний – лишь с пережитками классов). В социализме сохраняются как-то необщественная собственность, какой-то рынок (в раннем коммунизме – только их пережитки). В социализме еще сохраняется модифицированная надстройка: переходные не совсем государство, партия еще более нового типа и пр. (в раннем коммунизме – тоже только их пережитки, правда значительные при капиталистическом окружении). Дальше термины КОММУНИЗМ и СОЦИАЛИЗМ будут пониматься в предложенном смысле.

           Неизбежен среди элементов социализма и государственный капитализм. Но нужна четкость понятий и разработанная терминология. Если действительно ДИКТАТУРА пролетариата – значит этот класс является верховным собственником всех средств производства, а не классом, имеющим только цепи, не просто пролетариатом. Нужны уточнения. Например – ПЕРЕХОДНЫЙ, НЕ СОВСЕМ и т. п. пролетариат, уже подчинивший капиталистическую собственность своим реальным только учету и контролю или экспроприировавший эту собственность, но реально ее еще не освоивший (при НЭПе были безработные “пролетарии-диктаторы” и пр.); до его превращения в социалистический рабочий класс (реального собственника общенародной собственности). Точно также – ПЕРЕХОДНАЯ, НЕ СОВСЕМ мелкая буржуазия до ее кооперирования. И др. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КАПИТАЛИЗМ терминологически – нечто вроде республиканского феодализма (республики при феодализме были) или монархического рабовладельческого строя (монархии при этом строе – совершенно не редкость). Не слишком удачный термин (лучше – государственный сектор капитализма и т. п.) особенно должен иметь четкую понятийную привязку. Проще всего привязать термин к государственному сектору именно капитализма, особенно показательному для “социализма” типа “шведского”. Но по логике понятий после социалистической революции ни собственно капитализма вообще, ни его “государственной разновидности” быть не может. А историческая сложность, неестественность, необычность, переходность социалистической квазиформации-квазиреволюции не позволяет к проблеме государственного капитализма подойти облегченно. Нужно говорить о как-то ПЕРЕХОДНОМ, НЕ СОВСЕМ государственном капитализме, как и о ПЕРЕХОДНЫХ, НЕ СОВСЕМ других укладах, унаследованных особенно от не самого развитого капитализма, с уточнениями понятий на разных ступенях социализма. Реальный социализм очень сильно отличался от идеала. Но я не разделяю мнения, что реальный социализм – это именно капитализм, только как раз государственный.  Я считаю необходимым различать понятийно и терминологически бюрократию деформированного идеала и неизбежных переходных госчиновников, управленцев переходно-капиталистических предприятий и т. д. раннего социализма в идеале.

          Маркс и Энгельс в середине XIX века не очень верно приложили свою очень верную общую науку к реалиям. Прежде всего – они посчитали капитализм тогдашних развитых стран кануном коммунизма, хотя коммунистического уклада, как следствия перерастания производительными силами старых производственных отношений, не обнаружили. В предположении о кануне коммунизма Первые классики посчитали силой, призванной свергнуть капитализм, пролетариат. Логика производственного подхода и материалы досоциалистических революций говорят, что естественно свергать старый строй должны новые классы, возникающие в конце старой формации, когда ее перерастают производительные силы, формирующие те новые классы, которые и свергают старые. Великая Французская революция очень наглядно показала, что феодализм свергали новые эксплуататоры и другие классы капитализма, прежде всего – стихийно формирующаяся мелкая буржуазия областей с самыми развитыми производительными силами. А цеплялись за феодализм старые эксплуататоры и устойчивое феодально-зависимое крестьянство (вандейцы) областей с отсталыми производительными силами. Сейчас уже совершенно нелепо с позиций САМЫХ ОСНОВ марксизма считать пролетариат следствием перерастания капитализма производительными силами. Он такая же неотъемлемая часть капитализма, как своих формаций – рабы и феодально-зависимые. Концепция “революции рабов” марксистской наукой отброшена, Великая Французская революция и др. опровергают “революцию феодально-зависимых” (а “революция третьего сословия” – безграмотная наивность одних, демагогия других), пролетариат в самых развитых странах капитализма коммунистическую революцию упрямо не свершает. Но были пролетарские революции СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЕ не при перерастании  производительными силами капитализма и без коммунистического буксира (особенно Октябрь).

           Итак, не было в XIX века и позднее коммунистического уклада, социальных сил именно послекапиталистической формации. Но был самый зрелый в истории основной эксплуатируемый класс последней классовой формации – потому с его ОСОБЫМИ ПОТЕНЦИЯМИ. И возникла наука, еще не настолько зрелая, чтоб вполне понять исторические ситуацию и перспективу, но достаточно зрелая, чтоб все же как-то обеспечить движение общества не по стихии. Ленин констатировал, что пролетариат естественно – тред-юнионистский; т. е. формационно, идейно – буржуазный. Но Ленин констатировал и то, что внесение извне в пролетариат социалистически-коммунистического сознания, марксизма делает его прокоммунистической силой (т. с., в рамках капитализма новым укладом, не экономическим в строгом смысле). Для победы социалистической революции переходному государственному капитализму и всем другим переходностям квазиформации-квазиреволюции УЖЕ В РАМКАХ КАПИТАЛИЗМА должен предшествовать ПЕРЕХОДНЫЙ пролетариат. Он – не естественное порождение капитализма, а необязательное следствие зарождающегося сознательного развития общества, которое (такое развитие) будет естественным атрибутом коммунизма. Классики, ошиблись  в конкретных прогнозах коммунизма и понимании формационной сущности пролетариата, но прилично оценили историческую близость первого и прокоммунистические потенции второго, от них намечая революционную перспективу: сначала пролетарская революция, свержение ВЛАСТИ (не сразу уничтожение как класса) капиталистов; потом СТРОИТЕЛЬСТВО послеклассового общества (коммунистического уклада и пр.) – не на основе уже коммунистических производительных сил, а из того, что осталось от капитализма, вытеснение всего переходно-капиталистического посредством диктатуры пролетариата и далее. Классики при этом рассчитывали, что диктатуре пролетариата будет помогать стихия действия уже коммунистических производительных сил в самых развитых странах или, хотя бы, зарубежный буксир в отсталых. Приходится констатировать, что социализм XX века существовал ПРОТИВ МОЩНОГО действия производительных сил – капиталистических. Это НЕ преодоленное сознательно стихийное действие (приведение производственных отношений к капиталистическим производительным силам) и было главной причиной негативов социализма и его краха. Классики не разделяли необходимую  послекапиталистическую формацию с предваряющей канонической коммунистической революцией – и возможную переходную к ним квазиформацию-квазиреволюцию, ступени последней. А именно: сознательный генезис только возможного прокоммунистического пролетариата; только возможная социалистическая революция; период диктатуры переходного пролетариата, подчинившего строительству социализма разное переходное наследие  финального капитализма; идеал социализма (которого не было в реальности) – общество коллективных форм собственности, полностью подчиненного научному регулированию рынка,  двух социалистических классов, общенародного не совсем государства и партии еще более нового типа (и сознательный генезис уже собственно коммунизма, его строительство). Реальный социализм до 30х годов – мучительное приближение к идеалу в неожиданно трудных условиях. Реальный социализм с 30х годов – пародия на идеал, его имитация (с немалыми позитивами). Отмеченные ступени можно было определить только на материале социализма XX века, не ранее – ПОСЛЕ Классиков. Для грядущего перехода к коммунизму неразвитых стран (уже на буксире коммунизма) позитивный и негативный опыт реального социализма (во всех вариантах – советском, югославском, китайском и пр. на разных стадиях; кубинском, вероятно самом правильном, насколько Кубе было по силам; стран социалистической ориентации) бесценен.

                                                                                *     *     *

             Я предложил общий взгляд на “государственный капитализм” раннего социализма, как не совсем государственный переходный не совсем капитализм. О необходимости именно такого госкапитализма при социализме фактически пишет Баранов. Я не берусь рассматривать нюансы переходного государственного капитализма, тем более в его развитии. С позиций, изложенных выше, я предлагаю комментарии к отдельным моментам статьи Баранова. Комментарии – по порядку абзацев.

           “Ф. Энгельс … (1847) писал, что главная задача победившей революции пролетариата – это уничтожение частной собственности. Но делается это не сразу …”. Переход от канона феодализма (ленно-крепостнического) к канону капитализма (свободной конкуренции) делался не сразу: включал второй феодальный переворот (изживание крепостничества и пр.), поздний феодализм, ДЛИТЕЛЬНУЮ межформационную революцию (от генезиса капитализма до свержения Реставраций), ранний капитализм и первый капиталистический переворот (промышленный с последствиями). Нужно четко разделять ступени длительного перехода и от классического капитализма (лишь переход к которому завершался в 40е годы XIX века в одной только Англии) до вершин коммунизма, даже ступени длительной собственно коммунистической революции, особенно выделяя в ней сравнительно краткий период борьбы за власть (аналог 1789-94 года во Франции и т. д.). Еще сложней переход к коммунизму через социализм в отсталых странах, особенно без буксира. В абзаце Энгельсом не обосновывается, “… что сначала восставший народ создает мощный государственно-капиталистический сектор …” без уточнений. Если взяв политическую власть фактически оставить сначала (на время огосударствования и т. д.) в руках капиталистов власть экономическую, то будет мощная контрреволюция (некоторая иллюстрация – “забастовка кулаков 1927” в условиях ожидания их врастания в социализм). Для коммунистической революции задачи СОЗДАНИЯ любого капиталистического сектора не может быть в принципе. Напротив – весь унаследованный от капитализма “сектор” СРАЗУ  (хотя НЕ разом) начинает превращаться в коммунистический. Но социалистическая революция, экспроприируя (как ранее буржуазная и пр.) реакционеров, (тоже) неизбежно создает сектор, исходно (тоже, как Национальное имущество в Великой Французской революции и т. п.) переходный, мягко говоря, не совсем социалистический, который надо будет целенаправленно превращать в социалистический совсем.

           Пафос первой половины следующего абзаца, с апелляцией к Энгельсу, более зрелому, чем в 1847: государственный капитализм – ни в коей мер не социализм, хотя известная подготовка его. А пафос цитат из Энгельса второй половины абзаца: государственный капитализм и все унаследованное от капитализма (в том числе институт государства и даже пролетариат) подлежат (само)уничтожению (постепенно) – не созданию. Энгельс (с Марксом, конечно) из реалий до середины капитализма практически только намечал фактически социалистический путь – не путь канонической победы коммунизма в странах, ушедших далеко от уровня даже самых развитых XIX века.

           Из цитат от Энгельса предыдущего рассмотренного абзаца не следует, “… что путь к социализму лежит только через государственный капитализм …” без оговорок. А Баранов называет реальность после (!) Революции именно просто государственным капитализмом. Дело не в игре слов – называть реальность таким капитализмом или переходным, не совсем и т. д. О терминах не спорят.  Дело в понимании, что после ДЕЙСТВИТЕЛЬНО Революции, при ДЕЙСТВИТЕЛЬНО диктатуре пролетариата – и пролетариат, и любой капитализм, институт государства не могут быть просто прежними, как просвечивает у Баранова. Но НОВЫЕ понятия требуют терминологического уточнения. Уточнений (почти) не надо при “шведском социализме” и т. п.

           Пафос следующих двух абзацев – обоснование ссылками на зрелого Энгельса, что “… социализм … – это когда уже нет государства …” и далее. Но что за строй сразу после СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ, с государством и т. д. – какой-то ПОСЛЕреволюционный именно капитализм? В общих понятиях формаций логично говорить после Революции о раннем этапе квазиформации-квазиреволюции – со многими пережитками прежнего, как во всех ранних этапах просто формаций, только особо значимыми именно в раннем социализме, как обществе искусственном на основе естественного капитализма.

          “В. И. Ленину было так же ясно, что социализм – это бесклассовое общество …”.  Ленину не было ясно, что в его время о собственно послеклассовом обществе не могло быть и речи даже в самых развитых стран, что практика марксизма тогда выводила (особенно в отдельно взятой и очень отсталой стране) только на ранний этап чего-то переходного к бесклассовой формации. Мечты были о коммунизме, а делать приходилось социализм, самому Ленину – только ранний. Почти вся практическая деятельность Ленина была достаточно правильной, но теоретически осмысливать ее нужно с учетом практики после Ленина. А практика эта оказалась далеко не такая, на какую рассчитывали все Классики, исходя из тогдашнего уровня марксизма. На Наследие всех Классиков нужно опираться с учетом этого. В том числе понятия  и термины, которыми пользовались Классики, нужно уточнять – детализировать и пр. С позиций особенно этого моего абзаца я подхожу к двум последующим абзацам Баранова, которые комментировать не буду.

          “… чрезвычайно важна субъектная сторона процесса …” При сознательном преодолении естества общества субъектная (я давно отстаиваю понятие субъектности против понятия субъективного фактора, как неудачного) сторона процесса неизбежна. Например, унаследованный государственный капитализм “Нельзя представлять … самому себе”, нужно его сознательно модифицировать в переходный, субъектно заставить работать на коммунистическую перспективу. С тем нужно ясное осознание проблемы субъекта сознательной истории и ее решение. Иначе – победа естественного приведения производственных отношений в соответствие с капиталистическими производительными силами, НЕСЛЫХАННЫЕ НАСИЛИЯ НАД МАССАМИ.

          Особого внимания заслуживает фраза: “Ленин … объяснял невеждам, что государственный капитализм вовсе не зло …” и далее. Гений объяснял не невеждам (не затюканным крестьянам в глухих деревнях и т. д.) – напротив, людям грамотным, способным, часто талантливым, которые и реализовали Октябрь в отдельно взятой и очень отсталой даже тогда стране без буксира. И объяснял он вещи новые, ранее марксистами (Лениным, в том числе) в должной мере  не проработанные, тем более, применительно к новым реалиям. Есть некоторая норма ВЕЖЕСТВА в конкретной эпохе, есть гении выше нормы, есть невежды ниже нормы. Даже таланты обычно не могут быстро понять гения – Ленин постоянно подтягивал большевиков до своего уровня понимания (невежд было не подтянуть), которые в принципе не могли быть все гениями (личностями, по определению редчайшими). А один Ленин никакого Октября не сделал бы. Да если ругаться – так не только я и др., но и Баранов по сравнению с Лениным – невежды. Наше счастье (или, скорее, наоборот?), что Ленин не объясняет нам, не гениям. А если бы нынешние марксисты на машине времени оказались в ТОЙ эпохе, забыв при этом многое из того, что нам разжевали преподаватели, учебники и ПСС, мы были бы “невеждами” не лучшими. Ленин завещал не только Сталину: “… более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам …” Если бы большевики после Ленина не съехали к поискам невежд и того хуже в своих рядах, разлагая СУБЪЕКТ – может и были бы у нас нормальный социализм и с года 1980 коммунизм (ранний).  

          “… государственный капитализм как неизбежный этап и как основа и предпосылка социалистической экономики”. Четко не разделены не совсем государственный капитализм раннего социализма в идеале и “государственный сектор” социализма реального.  Мое предложение уточнения понятий для идеала: государственный именно капитализм капиталистической формации – одна из предпосылок переходного государственного капитализма в раннем социализме, в свою очередь одной из предпосылок экономики развитого социализма без любого государственного капитализма. В другой (по-моему, менее совершенной – потому сложнее) системе терминов об этом говорит первая фраза абзаца статьи Баранова, следующего за рассмотренным.

          Но главное названного следующего абзаца – про “… субъект, носитель этого уклада” Затрагивается важнейшая тема: “Не учитывать … субъектности народа, не доверять диктатуре пролетариата и строить социализм без него, усилиями одного только “ГОСУДАРСТВЕННОГО обобществления” означает полное непонимание диалектики движения от капитализма к социализму” (непонимание, что после Революции государственный капитализм, когда государство – диктатура пролетариата, должен быть переходным и т. д.). Но в предыдущем абзаце с пафосом и без уточнений: “… государственный капитализм как неизбежный этап …” (капитализма, социализма?) про только один государственный капитализм (не социализм, когда диктатуры пролетариата, государства, ГОСУДАРСТВЕННОГО обобществления не будет – в понятиях и Баранова). Еще хуже непонимание, что естественной, “автоматической” субъектности народа, гарантированности переходным пролетариатом своей диктатуры в нашей стране век назад быть не могло. Буржуазная субъектность крестьян северо-востока Франции в Великой революции исходно задавалась стихийно, исходно уровнем производительных сил, переросших феодализм. И та “субъектность доверяла” диктатуре якобинцев. В России начала XX века производительные силы (примерно уровня Франции веком раньше) стихийно обеспечивали (тоже) только начало капитализма и всю соответствующую естественность, в том числе тред-юнионизм пролетариата. Чтоб пролетариат субъектно свершил Революцию и осуществлял свою диктатуру, нужно против естества, стихии отсталого общества внести в пролетариат социалистическое сознание и всегда поддерживать это сознание ИЗВНЕ. Это – задача АВАНГАРДА, ИСХОДНОГО субъекта социалистической альтернативы капитализму: организованных в Партию изначально нетипичных представителей разных классов, благодаря марксистской науке способных находить пути к коммунизму лучше естественных (через социализм – не через всю капиталистическую формацию). Исходная проблема социализма в России – недостаточный уровень субъектности Авангарда после Ленина (особой потерей считаю и смерть Свердлова), который перевешивал на весах стихийности и сознательности развития.

          “Из понимания госкапитализма как необходимого шага к социализму Ленин исходил и в марте 1921 года, когда предложил НЭП …” Ленину раньше других стало ясно, что рассчитывать на немедленный коммунистический буксир развитых стран нельзя, а мелкая буржуазия принять “коммунизм военный” (и любой) не может. “Задержка” Западной революции вынуждала опять (как раньше на Брестский мир и др.) на НЕОЖИДАННОЕ и ПОХАБНОЕ, в свете прежних МАРКСИСТСКИХ представлений, (опять) мирное сосуществование с капиталистами (но под жестким контролем социалистического государства, ограничивающим естественную капиталистичность), внутри страны – с нэпманами, вынужденно сообразуя путь к коммунизму с далеко докоммунистическим уровнем отдельно взятой страны без наличия коммунистического Запада. Вместо ожидавшегося товарищеского коммунистического буксира – неожиданный и ОПАСНЫЙ “буксир” враждебного капитализма (была надежда – не долгий, до лишь припозднившейся Западной революции), но на условиях диктатуры пролетариата.

         Без комментариев  два абзаца, посвященных тонкостям начального движения к коммунизму в отдельно взятой и очень отсталой стране без коммунистического буксира.

          “Такой переход к социализму в экономике дело не простое. Госкапитализм не только необходим и полезен, но и представляет “громадную опасность” для революции”. При производительных силах раннего капитализма и соответствующем уровне унаследованных от почти феодализма трудящихся масс движение к коммунизму для социал-филистеров – безнадежная авантюра, для большевиков – вынужденная НАУЧНАЯ почти фантастика. Раз нет объективных предпосылок в виде коммунистических производительных сил, наличного коммунистического уклада, главной предпосылкой является СУБЪЕКТ: широкие массы трудящихся, верящие большевикам; достаточно зрелый переходный пролетариат; его марксистский Авангард. И крайне желательно – хотя бы один Классик, который, более гарантировано, найдет нужные пути и убедит Авангард, а тот, в свою очередь, организует КЛАСС и посредством его гегемонии всех трудящихся. Движение к послекапиталистической формации от чуть ли не докапиталистической – процесс не гарантированный, только возможный. Вероятность его успешного завершения не может быть изначально однозначной, зависит от многих случайностей (сколько проживет Классик, кто конкретно окажется в высшем руководстве после него, насколько товарищескими будут конкретные отношения внутри Аванагарда, какие конкретно будут внешние условия и пр.). Сейчас остается констатировать, что случайности негативных конкретностей в развитии социализма перевесили.

          “И средством преодоления этой опасности Ленин видел одно: укрепление диктатуры пролетариата, понимаемое как максимальное расширение советской демократии. Только массовая самодеятельность всех трудящихся …” и далее. Это правильно, но для реализации всего этого исходно достаточными должны быть некоторые наличные потенции и диктатуры пролетариата, и самодеятельности всех трудящихся. Объективным уровнем общества это не задавалось, субъектные импульсы шли от марксизма, от живого Ленина через Авангард. Но марксизм был развит недостаточно, Ленин умер рано, Авангард без него оказался не на нужной высоте. А отсталые производительные силы в направлении капитализма (не коммунизма, хотя бы социализма) воздействовали и на Авангард, и на Класс, и на всех трудящихся – ПОСТОЯННО, ЕЖЕДНЕВНО, ЕЖЕЧАСНО, СТИХИЙНО И В МАССОВОМ МАСШТАБЕ (например, как тяготение на самолет – при неполадках тоже).

           “Следует заметить, что чтение документов 11 съезда РКП(б) наводит на мысль, что уже в этом, 1922 году  тревогу Ленина никто не разделял” Не успел гений подтянуть последователей до ДОЛЖНОГО уровня, что показали события еще в последние месяцы его жизни (грубость Сталина и пр.), а особенно – после его смерти (буржуазные склоки в Партии и др.).

          Сколько-то абзацев посвящено изложению фактов “гниения рыбы – с головы”

         “… ”Косыгинская реформа” 60-х годов …” Не берусь ее оценивать. Но что ее оценила негативно основная масса тех, кто реализовывал безобразия, перечисленные Барановым в предыдущих его абзацах, для меня – несомненно. Потому мне непонятно, почему эту “реформу” Баранов ставит в один ряд с теми безобразиями. Он не рассматривает весь откат к капитализму с позиций межформационных переходов. Мои предложения … Верхушка реального социализма с 30х годов – не капиталисты, хотя бы странные государственные. Это даже не чиновники, управленцы именно капитализма, поскольку названный социализм – не собственно любой именно капитализм. Но эта объективно уже антикоммунистическая верхушка объективно создала (как поздние феодалы в Англии, Франции и т. д.) условия для генезиса капитализма (подпольный рыночный капитализм, обретение советской бюрократией черт бюрократии буржуазной и пр.). Эта верхушка во время Разрядки попыталась как-то поладить и с зарубежным капитализмом (абсолютизм Елизаветы в Англии конца XVI века пытался ладить с формирующейся буржуазией; и т. п.). Но во второй половине 70х годов прошлого века эта верхушка в массе попыталась предотвратить победу капитализма (“новых бюрократов” и т. д.) в СССР (как “старое” дворянство Англии в первой половине XVII века – победу “нового дворянства” и др.), желая жить по-старому. Не вышло (как у “старых дворян” в Англии), победила социальная контрРЕВОЛЮЦИЯ 90х (с личными бедами для Гришина и МНОГИХ других). Возможно – реализация “Косыгинской реформы” ускорила бы победу капитализма в СССР. Но мне представляется, что при той реализации деформированный социализм МОГ смениться на прокоммунистический. Многое зависело от потенций прокоммунистических сил (неизбежных при имитации реальным социализмом прокоммунистического), реально слабых (МАРКСИСТСКАЯ ПЛАТФОЛРМА относительно других позднее и т. д.), но могущих играть на противоречиях “старой бюрократии” и “бюрократии новой”. Еще в начале 80х прокоммунистические силы заявили о себе Андроповской Предперестройкой, отчасти – и в Перестройке (той же МАРКСИСТСКОЙ ПЛАТФОРМОЙ и пр.). Что-то менять во времена “Косыгинской реформы” было необходимо – это  понимали все, этого требовали, в том числе, “Выросшие … производительные силы” и до 70х годов. А вообще – квазиформация-квазиРЕВОЛЮЦИЯ в идеале – перманентное целенаправленное изменение в направлении коммунизма, любой застой смертельно опасен победой стихии приведения производственных отношений к капиталистическим производительным силам. Самолету, чтоб не упасть, надо лететь.

          В следующем абзаце интересна фраза “… вновь вернулись к валовому показателю” Сколько я понимаю – вернулись, отказавшись от “Косыгинской реформы”?

         И еще два абзаца посвящены фактам “гниения рыбы – с головы”

          “В результате уже в 30е годы у нас не только не получилось социализма, но само движение к нему было остановлено” В результате перечисленных выше проявлений остановки движения? Тавтология. В результате того, что “Не было выполнено главное ленинскоей условие “сохранение полной демократии””?. Это тоже одно из проявлений остановки движения, а все они были результатом естественного действия (опосредственно и на ПАРТИЮ, ее ЛИДЕРОВ) не самых развитых капиталистически производительных сил, не преодоленного сознательно, из-за объективной исходной недостаточности фактора сознательного преодоления стихии (при всех ее случайностях) после смерти Ленина.

           “Все это произошло по причине нарушения руководством страны ленинского завета НИ В КОЕМ  СЛУЧАЕ НЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ СОЗДАННУЮ БУРЖУАЗИЕЙ ГСУДАРСТВЕННУЮ МАШИНУ … Ее необходимо взорвать и заменить единственным – диктатурой пролетариата …” и далее по тексту. Это завет не именно ленинский – Маркса и Энгельса (поэтому и Ленина). А страны народной демократии создали проблему сохранения (более или менее) формы буржуазного государства с наполнением ее новым содержанием. И крах социализма в некоторых из них был на буксире краха его в СССР, хотя в нем та форма была, в общем, СЛОМАНА. И почему Ленин завещал сломать, а сам за несколько лет не организовал ломку, как получается по Баранову? Баранов упрощает. Маркс и Энгельс только поставили проблему слома буржуазного государства при слабой привязке проблемы к практике больше очень отдельно взятой и очень краткой Коммуны, но в предположении о естественной финальности капитализма в развитых странах. Наша страна только начала по-настоящему прикладывать теоретическое положение к практике (что неизбежно корректирует теорию в любом случае; и что неизбежно с поисковыми ошибками), причем в условиях своей отдельности и крайней отсталости. Советская власть установилась триумфально, прежнее государство было СРАЗУ перелопачено, но ПРИШЛОСЬ, например, оставить на местах старых чиновников, положив им приличную зарплату. Еще один похабный компромисс (наряду, например, с Брестским миром, НЭПом), на который пришлось пойти в очень отсталой стране без ожидавшегося коммунистического буксира. А были и другие. Но главное даже не вынужденные ПЕРЕХОДНЫЕ, НЕ СОВСЕМ пережитки, главное – нажитки в виде рождения отсталостью общества нового бюрократизма и т. д. даже в Партии. “Я волком бы выгрыз бюрократизм”, но как на базе производительных сил раннего капитализма СОЗДАТЬ если уж не научное коммунистическое самоуправление (с компьютерами, интернетом и пр.), то хотя бы народную власть социализма? Буржуазии после ее революции почти все подсказывает естественная стихия – социализм должен почти все сознательно находить, вырабатывать, рассчитывать (в том числе – что оставить от стихии, естества) против естества, стихии своей отсталости. Советские разложенцы (меньше и при Ленине) естественно по нормам общества на классовых производительных силах использовали служебные положения, давали и брали взятки и пр., а широкие массы трудящихся не только под нажимом, но и стихийно, истово обожествили советского монарха. Отсталые производительные силы стихийно пропихивали соответствующие себе явления, часто в скрытых формах (преданность именно Монарху как форма преданности самому демократическому обществу и пр.).

          “Стихия упоения властью у руководящей элиты общества была столь сильна, что задуматься о том, что такое диктатура пролетариата … было некому, а кто пытался, тому не позволяли” – Сведение к УПОЕНИЮ – упрощенное отражение общего разложения руководителей в элиту, которая все более НЕ ПОЗВОЛЯЛА идейным противникам разложения. – “С Лениным кончилась эпоха …” Упрощение. Смерть Ленина стала переломным моментом ЭПОХИ схождения с прокоммунистического пути. Предпосылки были и при Ленине, практически необратимым стало схождение с Большого террора 30х, а закончилось в 90е. – “Социалистическая революция … не справилась с первой трудностью очищения себя от услужливых невежд, которые, как известно, опаснее врага” (известно – опаснее дураки). Главным врагом движения к коммунизму отсталой страны является именно ее отсталость, определяющая невежество масс и пр. Это невежество нужно преодолевать – но как, какими силами быстро? Более или менее просвещенный пролетариат составлял меньшинство, его Авангард – тем более, Классик вообще был один. А буксирных интернационалистов с Запада на огромную страну была горстка (да и они не Ленины). От каких услужливых невежд (по сравнению с Лениным – практически все невежды) надо было освобождаться? От бывших царских чиновников, услужливых за приличную зарплату? Для таких в отсталой стране нужны были жесткие учет и контроль “комиссаров” и масс, но использовать их вежество была острая необходимость. Однако где набрать столько идеальных “комиссаров” и как организовать (нужны и ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ организаторы) массы, чтоб контролировать полностью? Освобождаться от всяких спецов? Но их даже ПРИХОДИЛОСЬ привлекать часто принудительно, не дожидаясь их услужливости. Или заменять квалифицированных специалистов  рабочими, как будто не невеждами по одному своему классовому статусу? Так самые способные и грамотные рабочие составили костяк Партии и государственного аппарата, и если они были совсем не невежды и без малейшей услужливости – в чем проблемы? А если наоборот – кем заменить этих самых способных и грамотных? И кто будет заменять? “Ленинская гвардия” – но это узкий слой; к тому же и “гвардейцы” были невеждами по  Баранову (см. выше его ругань этим термином; печаль, что “тревогу Ленина никто (! – А. М.) не разделял”). Быстро создать новых людей? Но опять же как, какими силами – теми же “невеждами”? Замазанный, особенно при Сталине, факт крайней формационной отсталости царской России, совершенно не годной без буксира для быстрого перехода к коммунизму, въелся в сознание даже самых не невежд. Нет понимания, что ни МАССЫ, ни даже КЛАСС, ни даже-даже АВАНГАРД не были достаточно вежественными, чтоб резво идти чуть ли не от феодализма к коммунизму. Объяснять надо не столько крах социализма (накарканный Плехановым и др.), сколько то, что он вообще длительно был (вопреки Плеханову и пр.) на базе капиталистических производительных сил, всегда не самых развитых в мире. И без внешней поддержки, сорванной Каутским и прочими провокаторами, фактически обещавшими отсталой стране Мировую революцию, но предавшими ее в своих развитых странах.  А то, что получилось позитивного – было сделано руками, героизмом, умом “невежд”, часто сталинистов, в том числе худшего образца. Современным умникам (за счет “невежд”-первопроходцев прошлого) полезней было бы понять объективно неизбежные трудности неожиданной ситуации, осмыслить позитивы и негативы деятельности предшественников – чтоб самим делать в новых условиях по меньшей мере не хуже. И  оглядываясь на Ленина, все-таки понимать, что историю творят массы – не всегда против стихии под руководством редких гениев.

          “… в 30-е годы, и тем более 60 – 80-е годы … чтобы совершить … прыжок в социализм (собственно, в коммунизм) надо было иметь значительный потенциал доброй воли: нужно было назвать вещи своими именами, признать у нас существование госкапитализма, т. е. частной (не ОБЩЕСТВЕННОЙ), отчужденной от трудящихся государственной собственности, найма, товара рабочая сила, товарного производства, скрытого рыночного хозяйства и т. д.” Если бы не СКРЫТОЕ рыночное хозяйство, то описан просто капитализм. А чтоб совершить прыжок (революцию) в ДРУГОЙ строй, хотя бы в социализм (лишь затем в коммунизм) – нужно всего лишь назвать строй после Октября капитализмом почти без оговорок? –  “Но самое главное – нужно было назвать субъекта государственного капитализма – совокупного “капиталиста” (в кавычках потому, что капитализм по всем статьям, но со СКРЫТЫМ рыночным хозяйством? – А. М.)” и далее по тексту. “Но такое (НАЗВАТЬ – А. М.) могла сделать только партия рабочего класса не сросшаяся с госаппаратом, т. е. с … бюрократическим классом”,т. е. с “совокупным КАПИТАЛИСТОМ”. Насколько легче было НАЗВАТЬ и СВЕРШИТЬ ПРЫЖОК Союзу Коммунистов, компартиям Франции, США и т. д., не сросшимся с госаппаратом? – “И это (НАЗВАТЬ – А. М.) было бы в условиях 60х – 80х годов не что иное, как ОЧЕРЕДНОЙ ЭТАП социалистической революции …” Т. е. в условиях 60х – 80х ПРЕДЫДУЩАЯ революция (с 1917 года?) должна была вступить в свой новый этап, стоило лишь назвать вещи предыдущего этапа (предыдущих этапов) РЕВОЛЮЦИИ своими именами – госкапитализмом, наймом и т. д.? Но НАЗВАТЬ оказалось некому – за предыдущее время революции партия рабочего класса срослась с классом бюрократическим! Потому ОЧЕРЕДНОГО ЭТАПА революции не получилось… –  “Вместо этого рабочие, трудящиеся поддержали БУРЖУАЗНУЮ критику…” субъекта государственного капитализма, “БУРЖУА” совокупного. Вместо очередного этапа социалистической революции – смена  капиталистического хрена на буржуазную редьку (как после Октября – редьки на хрен?) то ли в рамках этапов социалистической революции, то ли внутри капиталистической формации! –  “Во внутренней борьбе устремленного к буржуазности” совокупного буржуа “рабочие приняли сторону его наиболее реакционной (?! – А. М.) фракции. Наше общество (капиталистическое с наймом и т. д. – А. М.) в 80е годы упустило возможность перехода к коммунизму (от социализма с совокупным капиталистом? – А. М.). В нем не оказалось ни зрелого рабочего класса, ни ленинской … партии, ни лидера масштабов В. И. Ленина”, того, что было в 1917. Интересно … Ни зрелого рабочего класса, ни ленинской партии, ни лидера  масштабов Ленина не подготовила революция до своего ОЧЕРЕДНОГО ЭТАПА государственного капитализма, обходилась без них – но возможность перехода к коммунизму в 80е годы была (может, из-за ДОСТИГНУТОГО коммунистического уровня производительных сил?), нужно было лишь назвать вещи своими именами (в начале было Слово)! – Рассмотренный абзац заострил путанность понятий и терминов Статьи, отразил давние и путаные представления о (ранней фазе) УЖЕ послекапиталистической формации (с госкапитализмом или без него по вкусу) в ЕЩЕ далеко не самой развитой стране – представления не одного Баранова.

            Последний абзац – без комментариев. Далее – комментарии к тезисам.

          1. “Воспреобладало отожествление госкапитализма с социализмом” По-моему, возобладало отожествление отхода от идеала с идеалом при имитации идеала (а у Баранова – отожествление социализма с капитализмом, вперемешку с этапами Революции). – “Стали господствовать представления, что социалистическая революция сразу дает социализм” Хуже того, господствовали представления,  что капиталистические революции сразу давали капитализм, более осторожно и что феодальные – сразу феодализм; и т. д. А что революции давали сначала ранние этапы формаций – господствовало не очень выразительно. Что социализм, его ранние этапы и соответствующие революция в странах, уступающим по производительным силам многим капиталистическим, исторически более близким к послекапиталистической формации, не могли не осуществляться очень не так, как все предыдущие соответствия – это даже сейчас, когда исключительная отсталость чуть ли не феодальной России 1917 года особенно ясна, очень неясно очень многим. – “Навязывалась иллюзия о том, что если национализирована … крупная частная собственность, если нет ПЕРСОНАЛЬНЫХ частных хозяев-капиталистов и имеется плановое хозяйство, значит это и есть социализм” Навязывалась иллюзия (сначала только наивно, потом все более глупо или цинично), что могла быть быстро построена и была быстро построена в отсталой стране без буксира послекапиталистическая формация (ее ранняя фаза). А Баранов навязывает иллюзию, что была какая-то помесь из государственного именно капитализма (Баранов еще не открыл в СССР феодализм) и череды этапов Революции.

          2. “Произошел отказ от категории и процесса переходного периода ОТ КАПИТАЛИЗМА К СОЦИАЛИЗМУ” Не были преодолены неясности Классиков о переходном периоде  при ЕСТЕСТВЕННО НАЗРЕВШЕМ переходе к послекапиталистической формации. ИХ переходный период нечетко объединял период закрепления раннего этапа (типа Кромвеля и Наполеона) и сам ранний этап с подъемом в нем производительных сил (аналога промышленному перевороту). О не назревшем естественно переходном строе БЕЗ буксира, почти от феодализма до послекапиталистической формации, Классики не помышляли (только Ленин ВЫНУЖДЕННО в последних работах).

          3. “Была ликвидирована диктатура пролетариата …“ С самых общих позиций: откуда взялись ликвидаторы? Почему? Как? “Диктатура” первобытной демократии была ликвидирована стихийным разложением первобытного строя; диктатуры старых формаций – диктатурами революций; буржуазная диктатура в Южных Нидерландах (Бельгии) конца XVI века на два столетия (с подрывом производительных сил) – при главной роли внешних факторов. А диктатура пролетариата?

          4. “Преданы забвению прямые ленинские указания ни в коем случае не использовать старую государственную машину …” и далее по тексту. Моя критика – выше. Дополнительно вопрос – буржуазия после своих революций предавала забвению что-нибудь значимое, вследствие чего капитализм погибал до своего естественного финала?

          5. По следованию Богданову, неокантенианству и махизму сказать ничего не могу. Но почему подобная зараза, проникнув в советское общество, разложило его, тогда как капитализм многих стран разного уровня развития марксизм выдержал?

          6. “Госкапитализм поддерживался, строился и укреплялся методами даже не буржуазными (экономическими и буржуазно-демократическими) … – внеэкономическими, феодальными (! – А. М.)” Есть сторонники концепции реального социализма как просто капитализма (государственного), поскольку его производительные силы капиталистические – и пр. Но что после Октября на базе растущих капиталистических производительных сил появилась “феодальная составляющая” – это уже в духе ненаучной фантастики Стругацких (см. в ВОПРОСАХ БЕЗ ОТВЕТОВ, раздел 3, что Октябрь был придуман для спасения феодализма). Впрочем, буржуазные агитаторы находят в СССР и рабовладельческий строй, и дискуссионный дорабовладельческий – “азиатский”. Может быть и первобытный?  Так или иначе, Баранов, почти отожествив ранее реальный социализм и не оговоренный госкапитализм, который ранее он считал необходимой ступенькой к социализму, которую нужно создавать после Революции, теперь подбирается к отожествлению реального социализма с феодализмом. – ”… культ личности – явление абсолютно немыслимое даже для капитализма …” – Понятно: культ Фюрера ведь был тоже при (национал-)СОЦИАЛИЗМЕ. А культ Дуче или Каудильо – АБСОЛЮТНО не культ. И не было АБСОЛЮТНО культа Виктории в Англии с началом империализма, нет АБСОЛЮТНО культа Путина; и т. д. И все это именно абсолютно, поскольку при настоящем капитализме. А строй в нашей стране после Октября – это гораздо хуже просто капитализма с его только экономическими и буржуазно-демократическими методами и без феодальной составляющей. Зря Ленин бодягу затеял. А ведь “Опасность такого “социализма” предвидели Маркс и Энгельс в “Манифесте коммунистической партии” …” Маркс и Энгельс в МАНИФЕСТЕ не предрекали ”такой” СТРОЙ, а писали об идейно-политических направлениях своего времени, завязанных не на феодализм, а на уже отсталые тогда формы капитализма, которые были без “совокупного капиталиста”

          7. “… наш народ в массе своей в 80 – 90 годы поддержал тех (самую реакционную фракцию то ли госкапитализма, то ли феодализма – А. М.), кто активно выступил против … феодализма (почти во всей Статье ни одного попрека СССР феодализмом, но в предыдущем тезисе уже про феодальный метод, теперь просто феодализм; а если бы тезисы 8 и далее? – А. М.) … за капитализм”. Баранов и за Ленина, социализм, коммунизм, и за политических проституток из самой реакционной фракции, которые делали при “феодализме” карьеру “верных ленинцев”, а потом оплевали идею социализма, коммунизма в принципе, рвали и сжигали красные книжечки с профилем Ильича, сносили ему памятники яростнее, чем тогда на Украине, и т. д (зато перешли от феодальных методов к экономическим и демократическим)? А Баранов (раньше всплакнув про упущенную “… в 80-е годы … возможность перехода к коммунизму” – как же, ведь Ельцин и компания за коммунизм жизни не жалели) их защищает так, как будто они, наконец, совершили ОЧЕРЕДНОЙ ЭТАП социалистической революции, возможный по Баранову в 60е – 80е годы. Что ж – типично, что у проституток есть защитники-опекуны определенного сорта. – “… мало у кого имеется желание возвращаться в “общенародный” и “развитой” квазисоциализм” (т. е. в госкапитализм, он же феодализм?). Если Баранов не знает о растущей (хотя и путаной) ностальгии по социализму, даже по сталинщине и Застою – тем хуже для него.

          Во всех абзацах, кроме предПОСЛЕДНЕГО, Баранов выступает, по-моему, не достаточно зрело, но как марксист, болеющий за социалистическую, коммунистическую перспективу. В предПОСЛЕДНЕМ абзаце он представляет финальный строй СССР дикой помесью  из капитализма (государственного) и этапов Революции; ностальгирует о не реализовавшейся возможноси перехода к коммунизму – и смакует вандейство рабочих. В двух ПОСЛЕДНИХ тезисах он идет еще дальше… Баранов подает реальный социализм хуже идеализированного им капитализма. Перестав трактовать социализм госкапитализмом и обозвав строй на приличном уровне производительных силах капитализма только теперь феодализмом –  (Страна ‘’имела возможности”, видите ли, перейти к от феодализма к коммунизму, хотя даже Октябрь был переходом только от (раннего) капитализма к социализму!), одобряет социальную контрреволюцию как народную, антифеодальную революцию (и по логике: политических прохвостов, до того в составе коллективного капиталиста, причем его наиболее “реакционной частью” – славными якобинцами?). Надо понимать, что в СССР производительные силы опустились к уровню до 1905 года? Общая логика Баранова: за социализм, коммунизм, но если в 80е не получился переход к коммунизму, что ж делать – даешь антикоммунизм реакционной фракции “совокупных капиталистов” или феодалов! Вроде логики центристов – социалисты за интернационализм, пока буржуазия пацифична; но если буржуазия развязала Мировую войну, а социалисты, назвав вещи своими именами, не сумели ее предотвратить … что ж делать  – бей социалистов вражеских стран! А интернационализм теперь в признании, что и вражеские социалисты вправе стрелять в социалистов моей страны.

           Мораль обычно подается в конце, “на сладкое”. Каутский и прочие центристы любили много говорить и писать про марксизм, про социализм и коммунизм, даже про Революцию и диктатуру пролетариата. Но “на сладкое” подали примиренчество с социал-шовинизмом, оплевывание Октября и т. д. Баранов в одной статье подобное делает дважды: в абзацах и в тезисах. То ли он сначала цинично темнит, гипнотизируя людей типа читателей АЛЬТЕРНАТИВ своим “марксизмом”, чтоб подкрасться к антимарксистским выпадам. То ли искренне долго крепится, обманывая, может быть, самого себя; но когда надо подбивать бабки – самое сокровенное итогово прорывается, может быть из подсознания.

             АЛЬТЕРНАТИВЫ жалостливо информируют, что статья Баранова не была принята к печати СПбГПУ. Не зная деталей – судить трудно. Мне представляются самыми вероятными два варианта … Либо потаенные марксисты, дочитав Статью до конца, занялись саботажем из-за ее итога, подсюсюкивающего режиму. И более вероятно: тертые комм-расстриги, не дочитав Статью, испугались ее марксистского зачина. А почему без оценки редакции (что бывает не всегда) ТАКУЮ Статью приняли к печати АЛЬТЕРНАТИВЫ?