ЗАВЕТЫ ИЛЬИЧА

                                                          ЗАВЕТЫ ИЛЬИЧА

          В статье “Ленинизм” я предложил свое понимание главного в наследии Ленина. Но то главное существовало в развитии. В данной статье (в некотором смысле – продолжение статьи “Ленинизм”) будут рассмотрены некоторые моменты этого развития.

                                                                         * * *

           Начну с неточного повтора цитаты из начала статьи ‘’Ленинизм”… “Революционный социал-демократ … Накануне революции … будет не только указывать “худой конец” ее. Нет, он будет также указывать на возможность лучшего конца. Он будет мечтать, - он обязан мечтать, если он не безнадежный филистер, - о том, что после гигантского опыта Европы, после невиданного размаха энергии рабочего класса в России, нам удастся разжечь, как никогда, светильник революционного света перед темной и забитой массой, нам удастся, - благодаря тому, что мы стоим на плечах целого ряда революционных поколений Европы, осуществить с невиданной еще полнотой все демократические преобразования, всю нашу программу-минимум; нам удастся добиться того, чтобы русская революция была не движением нескольких месяцев, а движением многих лет, чтобы она привела не к одним только мелким уступкам со стороны властей предержащих, а к полному ниспровержению этих властей. А если это удастся, - тогда… тогда революционный пожар зажжет Европу; истомившийся в буржуазной реакции европейский рабочий поднимется в свою очередь и покажет нам, “как это делается”; тогда революционный подъем Европы окажет обратное действие на Россию и из эпохи нескольких революционных лет сделает эпоху нескольких революционных десятилетий…”. Ленин, ПСС, т. 10, с.14.

           Процитированный ПЛАН-ПРОГНОЗ исходил из слабой зрелости пролетариата и мелкой буржуазии России самого начала ХХ века, из феодальной тогда еще прочности объективно переходного, межформационного ее классового строя, из задавленности пролетариата развитых стран тихой реакцией. Все это должны были как-то преодолеть (на коммунистическую перспективу) демократическая революция, диктатура рабочих и крестьян в России. Такая революция, такая диктатура в самом начале века практически не реализовались, но какое-то преодоление названного все же произошло за двенадцать лет с 1905 года – за время собственно Революции 1905-07 года (встряхнувшей и западную социал-демократию), за послереволюционную, уже в основном БУРЖУАЗНУЮ (меньше феодальную), реакцию, за годы Первой мировой войны. В том числе эта война крайне просветила крестьянство (в большинстве – малоземельное, полупролетарское) как окопами на фронте, так и разрухой в тылу, потенциально ослабило уже в основном буржуазный, после Революции 5 года, режим вооружением миллионов крестьян в шинелях, с прослаиванием этой массы солдатами-рабочими и нижним командным составом из демократической интеллигенции. Что очень важно – Февральская революция разворачивалась не в условиях беспросветного томления в реакции европейского пролетариата, который нужно было бы будить российской революцией. Она разворачивалась, когда европейский пролетариат поднимался уже сам. С тем в общих тогда марксистских представлениях о Мировой революции эта революция вызревала и автономно от событий в России, с тем необходимо и быстро должна бы была поддержать пионерскую перманентную революцию в отсталой России не через, может быть, месяцы или даже годы, а, возможно, через недели или даже дни. Со всем этим были понятны, возможны и необходимы Апрельские тезисы (и т. д.), скорректировавшие ПЛАН-ПРОГНОЗ. 

           ПЛАН-ПРОГНОЗ 5 года был скорректирован, но не отставлен – до конца Гражданской войны и обозначившегося замедления послевоенного революционного подъема в “Европе” и всем мире. А ТОГДА понадобились радикальное обновление ПЛАНА-ПРОГНОЗА, точнее, его более корректирующая конкретизация на достаточно неожиданную (без нужного развития Революции на Западе) перспективу. Правда, первые коррекции (мирное сосуществование с зарубежной империалистической буржуазией, НЭП – мирное сосуществование с опасной стихией мелкобуржуазного уклада, с мелкими капиталистами внутри страны) были вынужденно навязаны непредвиденной практикой при необходимости их теоретической увязки с марксистской наукой, но предположительно на ближнюю перспективу, как временные явления, радикального пересмотра общей теории еще не требовали. Однако все более слабые надежды на скорую Революцию на Западе вынуждали необходимость расчетов достаточного длительного развития социализма в отдельно взятой, отсталой стране без поддержки коммунизмом извне. Это особенно задала Стабилизация мирового капитализма середины 20х годов после Ленина, но это назревало уже в последние годы жизни Ленина. И Ленин начинал соответствующие расчеты в своих трудах времен НЭПа, особенно – в своих последних работах, т. с. ЗАВЕЩАНИИ

           Для марксистов Ленин – гений, не бог с представляемыми всегда ИЗНАЧАЛЬНО и абсолютно готовыми божественными истинами. Показательно в одной из своих итоговых работ – “О придании законодательных функций Госплану” – Ленин признает свою ОШИБКУ – “до известной степени и на известных условиях” – в отношении “мысли”, которую ранее выдвигал “тов. Троцкий” (то-то радость сталинистам!). Нечто вроде того, как гениальный Эйнштейн признал свою ошибку в отношении работы талантливого Фридмана о нестационарной Вселенной. В истории тому мы тьму примеров слышим, это нормально. О своих ошибках, даже глупостях, Ленин говорил не раз, иногда неопределенно, в общей форме, иногда зря (в частности, зря Ильич пару раз каялся за “Военный коммунизм”; см. на моем сайте – mag-istorik.ru – статью “Ошибка”). Ленина нужно рассматривать как ученого, как политика, при всей его гениальности дающего материал для критики (которая не тождественна ругани). И надо учитывать трудные условия создания многих работ Ленина – особенно самых последних ЗАВЕЩАНИЯ: тяжелая болезнь, ограничения по работе – при страстном желании Ильича успеть как можно больше, втиснуть в немногие строки как можно большее содержание, хотя бы самое главное, пусть даже черновое.

                                                                       * * *

           В ЗАВЕЩАНИИ особое место занимает статья ‘’О нашей революции”. Статья посвящена очень общему вопросу марксистской теории – и с точки зрения общей теории является ОЧЕНЬ слабой. В ней много эмоций, деклараций, жестких определений оппонентов (даже называемых дураками либо прямо, либо замаскировано писаной торбой), но мало аргументации. Хуже того – наличная аргументация часто неудовлетворительная. 

           “ПЕРВОЕ – революция, связанная с первой всемирной империалистической войной”, потому “новые черты” и т. д.. – Марксизм предложил знание общих законов общества для всех конкретных случаев. ЕСЛИ мировая война и ее последствия требуют радикальной коррекции прежних общих законов (как опыт Майкельсона и т. п. – коррекции законов классической физики), желательно (хотя не всегда возможно по ситуации) осуществлять ее прямо и академично. А ДО ТОГО – понятна неизбежная для многих марксистов неясность в отношении ‘’новых черт”.

            “Второе – … Россия … могла и должна была явить некоторое своеобразие, лежащее, конечно на общей линии мирового развития …” и далее по тексту. – Любая конкретность любой общей линии развития всегда своеобразна с любых общих позиций. Нужно с общих позиций доступно объяснить своеобразие любой конкретности, далеко не для всякого даже гения, конечно, сразу понятное. 

            Третье и четвертое… Аргументом по конкретному социологическому вопросу предлагается ссылка на революционную диалектику; аргументом по проблеме общей теории является ссылка на мнение Маркса по частному вопросу. Аргументы – для гениев, может быть - талантов. Но вскоре после Ленина “разрешения” любых проблем конкретных наук философскими рассуждениями стали массовыми, а победоносные ссылки на вырванные цитаты сделались обыденным оружием внутрипартийной борьбы. 

            Пятое… Ни в какие ворота не лезет пафос делать на практике то, что не написано в книгах. Книги книгам рознь. Марксистам не обязательно опираться на книги именно Каутского или по Каутскому. Есть книги, излагающие, развивающие марксизм лучше, книги Маркса, Энгельса, самого Ленина, их каких-то последователей. Да и Каутскому Ленин отдавал должное – и не только в разбираемой статье. С позиций марксизма невозможно делать на практике то, что не соответствует написанному в лучших марксистских книгах – либо нужно опять-таки ясно корректировать марксизм, конкретно и АРГУМЕНТИРОВАННО указывать, что и почему даже в лучших марксистских книгах было ошибочно изначально или устарело с изменением объективной реальности, в результате практического опыта. 

            Шестое… Если “никто не может сказать, каков именно … определенный “уровень культуры”” (хотя бы приближенно), который требуется для создания социализма – очень печально. Значит, научный коммунизм научен не достаточно, значит, он не достаточно отличается от, например, донаучного бабувизма, который готов был устанавливать коммунизм задолго до Маркса, при уровне культуры (материальной – производительных сил – в первую очередь) самых развитых стран даже рубежа XVIII-XIX, века (в каких книжках это тогда запрещалось?). И, значит, конкретное построение социализма при таком условии ДОЛЖНО быть плохо доступно ПОНИМАНИЮ не гениев. 

            Седьмое… Наконец, “безвыходность положения” угнетенных, вызывала восстание Спартака, Жакерию и Пугачевщину, Парижскую Коммуну, но ведь эти выступления не свергли, соответственно, рабовладельческий, феодальный и капиталистический строй, даже не стали исходными моментами таких свержений. В чем отличие потенций безвыходности положения эксплуатируемых в НАШЕЙ РЕВОЛЮЦИИ от перечисленных?

           Главный пафос статьи Ленина – ВОЗМОЖНОСТЬ активного преодоления недостаточности для наступления социализма уровня культуры, цивилизации (по Марксу – производительных сил в первую очередь) с сознательным использованием каких-то особых факторов (как человек зимой не только ждет объективного наступления естественного лета, но и топит искусственную печь субъектно заготовленными дровами – и т.п.). В этом – суть статьи, суть, может быть, не в духе аккуратных учебников по Каутскому, но вполне по Марксу: “Философы лишь различным образом ОБЪЯСНЯЛИ мир, но дело заключается в том, чтобы ИЗМЕНИТЬ его”, не дожидаясь, пока он улучшится сам. Однако общий правильный тезис должен преломиться конкретными разработками и разъяснениями, легко доступными не только гениям. И нужно ясное пояснение, чем активизм вмешательства в естество общества у марксистов отличается от активизма бланкистов и т. д..

            Марксизм впервые четко объяснил, что естественный социальный строй, прежде всего, определяется уровнем производительных сил. Самая общая марксистская теория дала хорошую основу для понимания самых разных явлений естественной истории. А пока капитализм до необходимой, канонической коммунистической революции в самых развитых странах объективно не дорос (это приходится констатировать для самых развитых стран и ХХ века) – марксизм мог использоваться и сторонниками капитализма для защиты существования капитализма. Так в лоб поступали “легальные марксисты” и ренегаты горбачевского пошиба, так более завуалировано делали бесхребетные приверженцы социализма типа Каутского. Но марксизм изначально не сводился к чисто теоретическому описанию, объяснению общества, которое стихийно проходит естественные, в принципе прогнозируемые свои ступени, он сразу отличался практической постановкой вопроса о революционном УСТАНОВЛЕНИИ социализма. В самом изначальном марксизме не только прогнозировалась Революция в Англии, объективно (почти?) назревшая в середине XIX века, как тогда полагали Маркс и Энгельс, для перехода к социализму. В изначальном марксизме ОСОБО остро ставился вопрос о Революции в более отсталых странах континентальной Европы, до естественного изживания капитализма с позиций названного марксизма тогда никак не доросших. С тем была заявлена концепция перманентной революции, непрерывно продолжающейся с естественно далекого от коммунизма строя – до победы строя коммунистического. Видимо, очень неконкретно предполагалось что-то вроде событий два десятка лет спустя: что-то вроде Парижской Коммуны во Франции, что-то вроде наличия мощной марксистской партии в Германии, присутствия марксистов Бебеля и Либкнехта в парламенте этой страны и т. п.. А подобные и иные, опережающие естество коммунистические явления, их развороты, предполагались детонатором победы мощного, но несколько застывшего в реакции торгово-промышленной монополии передовой страны, пролетариата Англии, который показал бы затем своим братьям по классу менее развитых стран – “как это делается”. Концепция перманентной революции исходила, в общем, из материалистической, диалектической банальности – если уже существует передовой строй, отсталые страны могут целенаправленно и ускоренно перейти к этому строю, используя его опыт, потенциал, без нудного и болезненного повторения движения по естеству к этому строю самых передовых стран. Были бы достаточно мощные общественные силы (к какой-то мере искусственные?), способные сломать сопротивление естественных реакционеров, способные грамотно опереться на завоевания передовых стран. Классический образец (безжалостного) привнесения достижений передовых стран в страны отсталые ВНЕШНИМИ силами – европейская колонизация Америки, Австралии и др.. Примерами (более цивилизованных) ускорений развития отсталых стран ВНУТРЕННИМИ силами являются осознанные индустриализации, модернизации с опорой на достижения развитых стран, особенно в ХХ веке. Почти готовой силой фактически опережающего установления коммунизма Классики признали пролетариат капитализма. А ПРАКТИКА XX века ДОКАЗАЛА возможности ОПЕРЕЖАЮЩЕГО движения к коммунизму и БЕЗ опоры на опыт и помощь уже коммунистических стран.

            Разбираемая статья – хороший задел, исходный черновик. Чтоб стать прекрасным марксистским беловиком этой статье Ленина не хватало, прежде всего, ясного и развернутого обоснования возможности СОЗНАТЕЛЬНОГО использования результатов мировой войны (поскольку она имела место вопреки усилиям марксистов, всех интернационалистов), СОЗНАТЕЛЬНОГО использования особого напряжения на грани цивилизованных и отсталых стран и пр.; не хватало акцентирования СОЗНАТЕЛЬНОГО создания естественно отсутствующих условий социализма с разъяснением ВОЗМОЖНОСТЕЙ такого создания (без самого научного ожидания, когда отмирание капитализма произойдет естественным путем). Научного понимания, СОЗНАТЕЛЬНОСТИ в работе с реальностью не хватало домарксистским активистам. Но почти вся деятельность именно Ленина была направлена на сознательную, научную, марксистскую подготовку опережающей, перманентной революции в отсталой стране без прямого буксира развитых, с сознательным использованием и развитием всех потенций слабого еще пролетариата, всегда слабых антикапиталистических потенций мелкой буржуазии, национально- освободительных движений и прочего, жестко не увязанного с уровнем производительных сил. А суть материалов ЗАВЕЩАНИЯ сверх рассмотренной статьи – вопросы конкретного совершенствования сознательного фактора, вопросы умелого, СОЗНАТЕЛЬНОГО использования сознательного фактора для движения по социалистическому пути после Революции в узком смысле.

                                                                            * * *

              ПИСЬМО К СЪЕЗДУ – конкретные рекомендации по совершенствованию сознательного фактора, абсолютно необходимого при естественной недозрелости общества до желательного уровня.

            В первую очередь речь идет о центральном звене сознательного фактора – партийном руководстве. После Ленина было немало демагогии того типа, что Ильич выразил политическое недоверие негодным лидерам. Во времена сталинщины дело подавалось (постольку, поскольку письмо ЛЕНИНА вообще не преследовалось как подрывная литература) так, что Ленин мудро предупреждал о скрытных врагах народа – и единственно по-отечески, слегка (а может и ошибочно?) пожурил своего ближайшего соратника (а тот, самый верный ученик, учел и исправил еще имевшиеся мелкие недостатки). После Сталина эти нелепости были сглажены, но не более того. А если исходить из текста ПИСЬМА … Ленин называет ВЫДАЮЩИМИСЯ ВОЖДЯМИ партии Сталина и Троцкого, САМЫМИ выдающимися силами (из самых молодых) Бухарина и Пятакова. Он говорит также о Зиновьеве и Каменеве, входивших в САМОЕ высшее руководство партии и до “октябрьского эпизода”, и после него, при Ленине входивших в ПБ дольше других, кроме самого Ленина, Сталина и Троцкого (при этом, в отличие от всех названных, Зиновьев и Каменев были лично близки Ленину, а после Ленина вместе с Н. К. Крупской в наибольшей степени отстаивали “ленинский НЭП” от коррекций слева и справа). Т. е. Ленин говорит о САМЫХ лидерах актуальных и САМЫХ лидерах потенциальных. И действительно – из названных только Пятаков не стал ГЛАВНЫМ лидером одного из главных партийных течений после Ленина. Т. е. Ленин говорит о недостатках самых выдающихся фигур в партии (на менее значимые не было сил и времени; но им самим было полезно понять, что уж если ЛЕНИН указывает недостатки самых выдающихся, то тем более своими недостатками надо озаботиться остальным) – чтоб эти самые выдающиеся фигуры в первую очередь знали и изживали свои недостатки, чтоб не поминали друг другу прошлое, чтоб надвигающийся уход Ленина не оставил бы партию без руководства ленинского уровня, чтоб это руководство не раскололось. – “Октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева … не является случайностью, но … мало может быть ставим … в вину … как небольшевизм Троцкому”. По-моему, ясно: кто старое забудет – тому глаз вон, а кто помянет – оба. Несомненно – это касается и менее выдающихся большевиков. – Бухарин достоин разных похвал “но его теоретические воззрения с большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским”, из чего совсем не следует, что все названные, а тем более остальные члены руководства и всей партии способны были поучить Бухарина марксизму уровня Классиков. А Бухарин уже вырастал в большого теоретика марксизма, именно ЕМУ поучиться диалектике у КЛАССИКОВ было особенно НЕОБХОДИМО. – Пятаков при разных плюсах – ‘’слишком увлекающийся администраторством”, чем и без его плюсов увлекались очень многие в руководстве и всей партии, как увлекались выдающиеся тем же помянутый Троцкий и вполне развернувшийся позднее Сталин. {Я плохо понимаю смысл слова “лично” в отношении минусов Зиновьева, Каменева и Троцкого, потому не касаюсь его.} 

            Особое значение Ленин придает Сталину и Троцкому, их взаимоотношениям. После Ленина именно эти ЛИЧНЫЕ взаимоотношения, действительно, стали особенно роковыми для ВКП(б), для всего международного коммунистического движения. Ленин говорит об опасности сосредоточения в руках Сталина необъятной власти (как в воду глядел), а у Троцкого отмечает самоуверенность и склонность к административному решению дел (в сущности, преломление той же ОПАСНОСТИ). После Ленина Троцкий быстро терял административную власть, которая все больше и опасно сосредоточивалась в руках Сталина. Но самоуверенность, в том числе, Троцкого подвигла его на “Уроки Октября” и т. д., где он самоуверенно пренебрег советом Ленина не ставить в вину “Октябрьский эпизод” Зиновьеву и Каменеву и т. п... Троцкий самоуверенно противопоставил себя большинству руководителей партии, старым большевикам, поставив в вину им задним числом (чего не делал Ленин) даже не эпизоды – их целый настрой времен Октября. А оппоненты поставили в вину лично небольшевизм Троцкому. Ленин говорил о небольшевизме Троцкого вместе с ПРОШЛЫМ эпизодом Зиновьева и Каменева, вероятно тоже как о ПРОШЛОМ. Но оппоненты мстительно актуализировали, заострили, тем, возможно, наново спровоцировали, усилили троцкизм Троцкого, его небольшевизм, неленинизм. 

            {Троцкий не был “реальным ленинцем”, т. е. приверженцем Ленина истовым, но часто не поспевающим за гением, требующим длительных разъяснений, критики со стороны гения (а иногда и уроков жизни), чтоб встать на его позиции. Троцкий после Ленина выступил даже с претензией, что это Ленин в 17 году перешел на позиции его, Троцкого и привел к нему большевиков. Троцкий так вполне и не понял, что в первую очередь результаты длительной подготовительной работы Ленина и его соратников без Троцкого позволили в 17 году Октябрь (партия нового типа, которой не было у Троцкого, многие большевики, которых если и не сразу, но можно было подвигнуть на небывалое дело; пролетариат, шедший, больше, за старыми большевиками, а не именно за Троцким и его немногими сначала сторонниками). Троцкий не понял, что скорее случайно встроился в ситуацию, возникшую почти без него, что случайно к не им подготовленной ситуации пришлись его способности. Троцкий не был вполне ленинцем, большевиком – он был больше марксистом доленинского образца со своими разработками марксизма ниже ленинских (не также, но тоже, как Роза Люксембург и др.). В 17 году – когда стало необходимым объединение всех марксистов, актуально социал-демократов-интернационалистов – в числе разных небольшевиков и полубольшевиков (межрайонцы и др.) марксист Троцкий тоже влился в большевистскую партию, имея возможность усилить свои способности принятием ленинизма, но не воспользовавшийся вполне этой возможностью. В конкретной ситуации революционного натиска времен Октября перманентно левый и “самый способный” Троцкий ОКАЗАЛСЯ объективно близким соратником Ленина (очень левого тогда не в силу своей левой перманентности, а по объективности ситуационной необходимости), в отличие от многих старых большевиков, за ситуацией и Лениным не поспевавших. Таким же он был в Гражданскую войну. Хуже он проявлял себя во время “Брестского отступления” и сразу после Гражданской войны. А когда после Ленина партия начала деградировать – Троцкий не по-ленински, самоуверенно тоже влез в общую деградацию. Но потом этот самый способный член итогового ленинского ЦК сделался проницательным критиком сталинщины – в тоже время самоуверенно продолжая свои небольшевистские ошибки. В общем же – очень способный марксист-небольшевик Троцкий далеко не всегда, но часто больше соответствовал марксизму(-ленинизму), чем менее способные старые большевики.} 

            Первоначально в ПИСЬМЕ Ленин характеризовал Сталина просто наряду с другими выдающимися большевиками. Но вскоре Сталин сорвался в духе своего последующего бытия – грубо обошелся с Н. К. Крупской. И Ленин счел необходимым предложить замену на посту генсека уже проклюнувшегося послеленинского Сталина.

            Говоря о предполагаемом преемнике Сталина, Ленин характеризует его, как “более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т. д.”. Именно отсутствие в должной мере этих ленинских черт у талантливых лидеров в целом помешало им после Ленина выступить сплоченной группой соратников, ВМЕСТЕ как-то способных компенсировать отсутствие Ленина на труднейшем пути противостихийного развития страны. 

              Материал про УВЕЛИЧЕНИЕ ЧИСЛА ЧЛЕНОВ ЦК за счет РАБОЧИХ ОТ СТАНКА – попытка предотвратить (стихийное) превращение партийных лидеров в неконтролируемых бюрократов и склочников. Такие рабочие – нечто вроде народных заседателей в советском суде (эти две трети суда, конечно, уступали судьям в знании и т. д., но судьи должны были это большинство суда УБЕЖДАТЬ; и народных заседателей их рабочие коллективы могли контролировать лучше, чем любые органы). Эта попытка была бы необходимой и при Ленине, но, скорее всего, только при Ленине и имела бы успех. Без Ленина партийные лидеры в целом практически почти не пустили рабочих от станка в ЦК, подмяли малочисленных допущенных, а ЦК оттерли на второй план по сравнению с ПБ, ОБ, Секретариатом.

              Материал О ПРИДАНИИ ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫХ ФУНКЦИЙ ГОСПЛАНУ вроде бы стоит несколько в стороне от проблем высшего политического руководства страны. Но здесь Ленин отмечает особый интеллектуальный потенциал работников Госплана, констатируя при этом намечавшееся ‘’преувеличение администраторской стороны” (отмеченной в ПИСЬМЕ у Троцкого, Примакова и прямо в материале К ВПРОСУ ОБ НАЦИОНАЛЬНОСТЯХ … – у Сталина), т. е. опасного принципа: административная (бюрократическая) сила есть – ума не надо. Ядро политической системы СССР составляли коммунисты, но они далеко не всегда были большими интеллектуалами. А для сознательного фактора, жизненно необходимого при движении к коммунизму в отсталой стране, интеллект руководителей, разных специалистов ЖИЗНЕННО необходим. Вскоре после Октября знающих царских чиновников “купили” зарплатой выше рабочей. Потом в Красную Армию принудительно привлекли военспецов. И т. д.. Для сознательного преодоления отсталости страны, естественно до коммунизма не доросшей, активная опора на имеющиеся интеллектуальные силы и бережное отношение к этим силам – обязательны. В самых отчаянных условиях сразу после Гражданской войны была выслана группа крупных мыслителей, не ко времени буржуазных (тогда же отчаянно были запрещены фракции в партии, приняты НЭП и мирное сосуществование с империализмом) – в добавлении к тем, кто сам эмигрировал раньше (и позднее), дополнительными потерями к тем, кто погиб в Гражданской войне, от голода и т. д.. После преодоления САМЫХ отчаянных условий нужно было пытаться возвращать хотя бы часть высланных и эмигрировавших интеллигентов (как и опять узаконить фракции, начать грамотно перерастать НЭП, оптимизировать мирное сосуществование с империализмом). На высланных философов можно было, в крайнем случае, наплевать. Но специалистов Госплана – часто бывших меньшевиков, эсеров, кадетов или беспартийных буржуа и буржуазных интеллигентов – нужно было активизировать и беречь. Разумеется – это относится ко всем интеллигентам из “бывших”. Это особенно относилось к таким умам, как Кондратьев, Чаянов и т. д.. Они составляли важнейшую часть исходно наличного сознательного фактора, без которого искусственно создать цивилизованные предпосылки коммунизма в отсталой стране (в том числе развить сам сознательный фактор) ОЧЕНЬ трудно, а достаточно быстро – НЕВОЗМОЖНО.

             ПИСЬМО К СЪЕЗДУ лидерами в целом затиралось, было доведено до делегатов Съезда хитрым образом. Тогда лидеры уберегли свой гонор от ленинских оценок. А потому (посеешь поступок … пожнешь судьбу) – почти все стали жертвами сталинских репрессий, а Сталин – “жертвой” разоблачений преступных репрессий.

                К разделам ПИСЬМА примыкают материалы КАК НАМ РЕОРГАНИЗОВАТЬ РАБКРИН и ЛУЧШЕ МЕНЬШЕ, ДА ЛУЧШЕ. Их нацеленность – на организацию эффективного контроля лучших сил партии за естественными негативами отсталого общества, на конкретные формы подчинения стихии сознательному фактору. 

                                                                        * * *

              Материал К ВОПРОСУ О НАЦИОНАЛЬНОСТЯХ ИЛИ ОБ “АВТОНОМИЗАЦИИ” посвящен советской национальной политике, необходимо более тонкой, чем естественная буржуазная политика (белогвардейско-путинская ЕДИНАЯ И НЕДЕЛИМАЯ с элементами национально-культурной автономии, например). Очень показательна реакция Ленина на “поистине русско-националистическую компанию”, где не было ни одного русского, а были три грузина и поляк. Я тоже (естественно) далеко не сразу понял, чего Ленину надо. Эко дело – один не хилый кавказец (обидевшийся) дал другому не хилому кавказцу (обидчику) по физиономии. Ведь – в тени жестокой Гражданской войны – не кинжал же всадил, не из ружья стрелял, не вендетту затеял, не прямо злоупотребил властью, наконец. Естественное непонимание типа отмеченного моего очень опасно в тонком деле. Не знаю – поняли ли, приняли ли правоту Ленина Дзержинский и Орджоникидзе, но национальная политика сталинского режима заставляет усомниться даже в тогдашнем Сталине. 

             СТРАНИЧКИ ИЗ ДНЕВНИКА посвящены вопросам культурного строительства. Быстрое поднятие культуры масс – это и быстрое повышение производительных сил отсталой страны, создание основ цивилизации вообще. Но это и приближение народных масс к статусу субъекта истории, превращение народа в сравнительно сознательный фактор общества, совершенно необходимые даже и для наступления коммунизма в стране не отсталой.

             Материал О КООПЕРАЦИИ намечает конкретику сознательного перехода от производственных отношений самой примитивной ступени общества, промежуточного между классовым и коммунистическим (мелкобуржуазный капитализм под диктатом социалистической надстройки; самый ранний социализм), к производственным отношениям гораздо более прокоммунистическим (зрелым социалистическим). НЭП в 21 году был отчаянием, вынужденным отступлением к капитализму, малоприятным и хуже того – малопонятным на перспективу. Или отбросить его поскорее, после преодоления разрухи? Или как-то долго использовать? Или еще что? Было достаточно очевидно, что нужна культурная революция, что нужен определенный промышленный переворот. Но что делать с крестьянством… Ждать, пока само стихийно как-то рассосется или как-то социализируется? Провести его социалистическую(?) экспроприацию(!) (экспроприация мелкой буржуазии естественна в капитализме при тогдашних производительных силах)? Ленин обосновал общую стратегию эволюционного втягивания мелкой буржуазии (в массе – крестьянства) в социализм. Кооперативы, соседские общины – старые институты классового общества. Наметки Ленина по кооперации – часть его подхода по сознательному ИСПОЛЬЗОВАНИЮ трансформированных институтов классового строя (государственный капитализм и пр.) при достижении отсталой страной еще далекого коммунизма. К сожалению, после Ленина вполне тонкой, сознательной политики кооперирования не провели ни сталинистский СССР, ни антисталинисткая СФРЮ, ни по разному промежуточные между ними другие развитие соцстраны. Сначала – не умели, потом – того хуже. Не сработал объективно недостаточный сознательный фактор.

                                                                             * * *

              ЗАВЕЩАНИЕ остро ставит вопрос о специфике длительного движения к коммунизму отдельно взятой отсталой страны без поддержки коммунизма развитых стран. Опыт практически самостоятельной победы социалистической революции в отдельно взятой, отсталой стране стал весомым материальным аргументом в пользу возможности и дальнейшего движения такой страны к коммунизму. Это НОВЫЙ, большой теоретический вопрос марксизма, требующий длительного времени для решения. Практическая ситуация такого времени тогда не давала. Статья О НАШЕЙ РЕВОЛЮЦИИ только подвела к началу необходимого решения. Остальные материалы ЗАВЕЩАНИЯ намечали практические меры движения к коммунизму отсталой страны – ДО решений общей теории. Основной путь движения – искусственное создание предпосылок коммунизма без больших надежд на их естественное возникновение. С тем повышается роль сознательного фактора (интеллигентности, нравственности и т. д. коммунистов, их способности к дружной работе, их умения использовать наличный потенциал интеллигенции из “бывших”, их способности подчинять сознательности естество, стихию – свою в том числе). Особая роль – высших политических лидеров, их взаимоотношений. Ленин подсказывает самым выдающимся, практически самым значимым лидерам, на какие их недочеты, недочеты их взаимоотношений обратить внимание, чтоб исправить их. В ‘’портрете” предполагаемого преемника Сталина на посту генсека Ленин показывает ленинские черты, необходимые всем большевикам, особенно лидерам большевиков.

            Все материалы ЗАВЕЩАНИЯ – больше или меньше – черновые наброски. На большее у Ленина не хватило ни сил, ни времени. А БЕЗ Ленина ОБЪЕКТИВНО существовавшего изначально сознательного фактора НЕ хватило на его сознательное саморазвитие, на достаточно сознательное развитие науки и с тем общества в целом, на вполне успешное создание в отсталой стране искусственных предпосылок коммунизма.