ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ И ПОЛИТИКА
статьи Александра Магдушевского
Поиск на сайте
 |
 |
||
К дискусии М. И. Воейкова и Г. С. Бискэ в АЛЬРЕТНАТИВАХ 117 (3)К ДИССКУССИИ М. И. ВОЕЙКОВА И Г. С. БИСКЭ В АЛЬТЕРНАТИВАХ 117 (3)(разбор критики Воейкова со стороны Бискэ) Бискэ сразу берет быка за рога. “… Согласно марксизму … каждая страна должна пройти все этапы экономического развития, а перескочить через любой из них невозможно … (но! – А. М.) такая степень детерминизма все же чрезмерна …” безапелляционно декларирует Бискэ (не согласно марксизму), в общей форме, походя поправляя Классиков. Затронув общую чрезмерность детерминизма фундаментального закона (закона тяготения Ньютона, например – А. М.), о ней надо бы говорить предметно. Бискэ дальше говорит предметно, но не об общей чрезмерности детерминизма закона соответствия, а к предмету спора по частности. “… современная даже российская техника и технология явно ушли вперед по сравнению с советскими – тогда как же быть с явно ретроградными изменениями социально-экономических отношений?” На мой взгляд, не все так однозначно, но даже если однозначно все так – частный пример доказывает полную свободу ревизировать детерминизм Закона вообще или выводит только на какие-то особые причины нарушения действия Закона в конкретном случае (вроде того, как конкретно самолет нарушает естественное действие общего закона всемирного тяготения)? Бискэ называет особые причины: “… когда прогресс производительных сил подкрепляется (почему? – А. М.) целенаправленной политикой (чьей? – А. М.), которая улучшает социальные условия в обществе – такая политика и есть социализм”. Политика КАКОГО СТРОЯ, ОБЩЕСТВА? Капиталистического (как и политика социал-реформистов)? Коммунистического (который без политической надстройки, с общественным самоуправлением)? Какого-то иного? Так это иное логично назвать социализмом, проводящим социалистическую политику. А назвать социализмом политику социалистического общества – нелепость (вроде того, как назвать капитализмом политику капитализма или феодализмом политику феодализма). “… социализм … Именно политика, а не достигнутое состояние (не достижимое, как конечная цель? – А. М.)”, закрепляет Бискэ свою нелепую отсебятину. Политика существует на всем протяжении классового общества. Все это общество, его формации – и достигнутые состояния, и переходы от предыдущих ступеней истории к последующим. Социализм – тоже. Его специфика – не состояние формации, переходной от формации ей предыдущей к формации ей наследующей (как, например, феодализм – переходное состояние от формации рабовладельческой к капиталистической), а переход конкретной формации к соседней, как и естественная межформационная революция. Но социализм – и особая, неестественно БОЛЬШАЯ, межформационная революция, и особое состояние, которое в России началось МАЛОЙ социалистической революцией 1917 года и должно было бы в идеале закончиться социальным переворотом при переходе к коммунизму. Политика = социализм, примерно то же, что бузина в огороде = дядя в Киеве (если и имеющий бузину в своем огороде, то не тождественный ей). Бискэ не касается сути реального социализма – некапиталистические производственные отношения на базе капиталистических производительных сил, что противоречит стихии естественного действия закона соответствия. Потому это действие ограничивается политикой особого субъектного фактора, который субъектно, как производительные силы естество природы, преобразует естество общества. Основа, условие субъектного фактора – достаточное объяснение природы, общества, с тем преобразование их. Достаточное объяснение естества общества и с тем некоторое субъектное преобразование его впервые обеспечил марксизм. Его возникновение в плане преобразования общества можно сравнить с возникновением производящей экономики (а много раньше возникновение политической надстройки – с возникновением экономики присваивающей). Политика эксплуататорского общества – его естественное порождение, закрепляющее естество этого общества. Политика социализма в идеале – строительство коммунизма против естества действия капиталистических производительных сил, требующих капиталистических производственных отношений. Субъектного фактора (с гением Ленина) хватило на перманентное перерастание естественного Февраля в субъектный Октябрь и далее. Но субъектного фактора (политики социализма и пр.) позднее не хватило для доведения социализма до не политического коммунизма. В лихие 90е все еще капиталистические производительные силы привели в полное соответствие собой общественные отношения СССР, на время почти доломав субъектный фактор, как действенную силу. А Бискэ на свой манер старается окончательно доломать марксизм не только никак не оговоренными, не уточненными рассуждениями о его чрезмерности (пусть каждый по своему хотенью к случаю решает сам – есть чрезмерность или нет?). “Здесь есть некоторое противоречие, поскольку мы давно привыкли говорить о “строительстве социализма” … Отсюда и потребность в ясной для всех идеологии этого строительства. Идеология строительства должна быть четкой и доведенной до каждого. В результате “марксизм ленинизм” … превратился в своеобразную религию”, что, оказывается, “… закономерность … даже и общенаучная …”. Свое богоискательство Биске обосновывает тем, что в каждой науке типично есть “… базисная теория, которую … до конца понимают немногие, а остальные принимают на веру …” религиозную, надо понимать. Софизм. Если человек никогда не был в Америке, но ВЕРИТ, что она есть, не значит, что он ВЕРУЕТ. Но по логике Бискэ почти все представления человека о мире – своеобразно религиозные. А что сам Бискэ в геологии и марксизме понимает до конца, а во что верует? “… если (! – А. М.) социализм – политика, то …” какой должна быть эта политика “… применительно … к России и … в так называемом “русском мире”?”. Пренебрежение к “чрезмерному” закону соответствия, к формационной концепции и объявление социализма политикой уводит Бискэ от рассмотрения формационных проблем социализма с марксистских позиций к цивилизационым блужданиям. Хотя начинает Бискэ ЗА ЗДРАВИЕ … “М. И. Воейков иронически воспринимает попытки создать …”концепцию России как особой цивилизации”” благодушно цитирует оппонента Бискэ. Затем он считает удачно приведенными мысли Бердяева, сравнившего добуржуазные настроения в Германии и России. И венчает свои “поддавки” Бискэ категоричным “Нет, конечно, история смены укладов, формационные переходы выглядят обязательными для всего мира, такую степень детерминизма принимают не одни даже марксисты”! Дьявол кроется в деталях: “выглядят”, т. е. не достоверны; “принимают не одни марксисты”, т. е. это не именно марксизм, можно с ним не церемониться от имени марксизма. И Бискэ продолжает ЗА УПОКОЙ. “… оговаривается М. И. Воейков, “особенности исторического развития России существенны и пренебрегать ими нельзя””. Особенности исторического развития банально присущи формационной истории каждой страны, часто существенны для регионов стран (феодализм Германии к западу от Эльбы и к востоку от нее; и т. д. и т. п.), марксистская наука их не отрицает, но акцент делает на формационном общем, а не региональном особенном; цивилизационщик смакует именно региональные особенности, основу цивилизационного подхода: “Но что такое эти особенности, как не часть характеристики особой (! – А. М.) цивилизации?”. В марксистской науке размытое понятие ЦИВИЛИЗАЦИЯ значимым не является, зато в послесоветской пропаганде БОРЬБА ЦИВИЛИЗАЦИЙ, РУССКИЙ МИР и прочие вздор занимают важнейшее место. Ну как марксист Бискэ мог не поддаться промыванию мозгов! “Вполне ли прав был П. Н. Милюков, отрицавший монархию как “основную стихию русской истории”? Основа не основа, а только через сто лет после Милюкова мы (! – А. М.), свалившие монархию с грохотом на весь мир, довольно дружно голосуем за “обнуление сроков””. Т. е. по мнению “нас” надстроечная монархия – базисная основа именно русской истории? Или более обще восточной, на что намекает следующее за процитированным предложение? Не английской, с ее монархией более длительной; не французской, тоже свалившей монархию с грохотом на весь мир, но потом восстановившей ее, а позднее признавшей “абсолютизм” Гитлера (это вам не обнуление) и т. д. и т. п. Или вообще не какой-то особой западной (и не южной, северной, юго-западной и т. д. и т. п.)? “Вряд ли особенность русской цивилизации в том, что “в России … политические или национальные лидеры страны за редким исключением не отличались глубоким умом или обширными знаниями””, неуверенно, но с серьезным видом оспаривает Бискэ то ли дурашливый, то ли дурацкий (есть неполноценные цивилизации с цивилизационно неумными лидерами?) выпад Воейкова. Итак, формационный подход несколько религиозного марксизма чрезмерен, социализм – это не общество, а политика (цивилизационное своеобразие социализма?). И да здравствует подход цивилизационный, утерший нос чрезмерно формационному подходу марксистов! С этих позиций Бискэ предлагает не соглашаться с Воейковым. “В чем ошибался Сталин …? Был ли в СССР социализм. Да был. Но не как достигнутое (историческое – А. М.) состояние (а политика! – А. М.)”. Социализм XX века обладал качественным своеобразием, как формация или ее фаза, возник в ходе социальной революции, как любая формация, и закончился в ходе социальной контрреволюции, т. е. революции, но против хода истории (т. е. социализм – ТОЖЕ историческое качество между двумя историческими скачками). А состояния своей смены любая формация достигает всей историей своего переходного развития (стихийного строительства будущего) между двумя соседними формациями. “Если … социализм – это не капитализм и не коммунизм (а нечто промежуточное, как, например, феодализм между формациями рабовладельческой и капиталистической? – А. М.), то выражение “строить социализм”может иметь только один смысл: мы сознательно преодолеваем капиталистические отношения и стремимся (на базе капиталистических производительных сил – А. М.) из капитализма в коммунистическую формацию”. Нечаянное изложение сути субъектного фактора социализма. Но дальше подползание к цивилизационщине (пока еще не она): “На этом пути, а лучше сказать – на этих путях (долой чрезмерную линейность формационной истории! – А. М.), возможны разные политические формы, варианты, неизбежны моменты застоя … повороты движения вспять в одних отношениях, но с одновременным прогрессом в других”. Все это, в тех или иных частных видах и степенях, свойственно формационной истории и не заморачивает марксистов и все это Классики знали до рождения Бискэ), но все это выпячивают, смакуют цивилизационщики. “В конце концов, даже в отвратительные 90-е годы был низложен (как Николай Кровавый; ура тоже буржуазии! – А. М.) застойный “марксизм-ленинизм” и на (неопределенное; может на века? – А. М.) время установилась свобода политической мысли (благостный буржуазный плюрализм свободно голосить в условиях ловкого господства буржуазии – А. М.), в целом благоприятная для продолжения любых направлений (марксизм сейчас расцвел? – А. М.) включая собственно марксистское и как таковое ленинское (долой марксизм-ленинизм; буржуазные идеологи любят отрывать Ленина от Маркса – А. М.)…”. ПОЗВОЛЬТЕ НЕ СОГЛАСИТЬЯ! Например, именно во времена Застоя марксистская историческая наука достигла своего пика (в Оттепель сталинистские негативы еще только преодолевались, а в Перестройку сразу начались и завихрения, типа тех, которые кружат Бискэ и не его одного), а сейчас она в основном буржуазная. “Впрочем, иногда и такого (как в славные, не отвратительные, 90е? – А. М.) прогресса не случается. С советским социализмом произошло почти неизбежное (цивилизационно советское? – А. М.) … мы (Вы? – А. М.)… дали себя убедить (ЗАЧЕМ Вы это сделали? – А. М.) в том, что лучше вернуться к рыночным стимулам развития … потеряли инициативы социалистической эволюции. Чтоб ее не терять, нужны были открытые дискуссии с широким разбросом мнений, возможность проверить на широкой практике – и при том сохранить стабильность. Предпочтение, однако, решительно отдали последнему требованию (кто отдал, почему? – А. М.)”. Ну, уж славные 90е эту ошибку лихо исправили, дискуссий хватало, но почему-то социалистическая эволюция закончилась. Детальный анализ ситуации требует больших усилий, но усилия будут не напрасными только при общем марксистском понимании – капиталистические производительные силы привели в соответствие с собой общественные отношения, потому, что в СССР для строительства коммунизма изначально недостаточным оказался субъектный фактор. “Почему В. И. Ильин-Ульянов сначала признал неизбежность капиталистического развития России, а (ГОРАЗДО позднее, в ДРУГОЙ ситуации, чего не понимают метафизики) в ходе событий 1917 года призвал свернуть (с этой дороги – А. М.) на путь социализма”. При феодализме в России и застое социал-демократии на Западе Ленин, резонно, занимался больше развитием капитализма (и организацией марксистского движения) в России. А через два десятка лет, в 1917 году, организованные марксисты предполагали приближение Мировой революции, которая могла бы начаться и в слабом звене мирового КАПИТАЛИЗМА (после уже победы российского КАПИТАЛИЗМА в Революции 1905 года и Феврале). По-марксистски это не сворачивание в сторону, а перманентное разворачивание буржуазной революции в социалистическую. “… здесь Ленин вполне ревизионист”, некрасиво передергивает Бискэ (ревизионист). В марксистской традиции ревизионизмом принято называть отбрасывание марксизма, а не его творческое развитие с отбрасыванием устаревшего в марксизме. Бискэ валит со своей больной головы на здоровую Ленина. “… мировая война и тяжелейшее положение в стране заставили искать другие пути ее выведения из кризиса, дальнейшего самостоятельного развития”. Мировая война и тяжелейшее положение – это только про Россию? “Дело явно в другом …” – наверное, это цивилизационная специфика России призвала ее свернуть на путь особой цивилизации? “Получив власть (от какого благодетеля этот подарок? – А. М.) … большевики, уже называвшие себя коммунистами и тем обозначившие далекую цель (марксисты далекую цель обозначили изначально - А. М.), искали способ к ней следовать”, поскольку способ с Буксиром Запада не получался. “Сначала был “военный коммунизм””. Сначала были пронэповские ОЧЕРЕДНЫЕ ЗАДАЧИ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ и соответствующая политика. Но Гражданская война и интервенция неожиданно не коммунистического Запада вынудили перейти к чрезвычайной политике ВЫЖИВАНИЯ “военного КОММУНИЗМА”, понятно, увлекшего КОММУНИСТОВ. Потому с отменой уже нецелесообразного “военного коммунизма” большевики запоздали на несколько месяцев. Так или иначе, при отсутствии Буксира пришлось вернуться к развиваемым наметкам ОЧЕРЕДНЫХ ЗАДАЧ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ. “И здесь М. И. Воейков совершенно (! – А .М.) прав (социализма, как строя, не было? – А. М.). “По классическому марксизму (выборочно апеллирует Бискэ к “чрезмерному”марксизму – А. М.) общество не вольно выбирать: или ему еще какое-то время пребывать в лоне капитализма или же сразу перескочить в социализм””. А по не “классическому марксисту” Бискэ? Стихийное развитие общества не выбирает. Но с появлением субъектного фактора субъект имеет возможность выбирать. ”Вот только от чистого капитализма к социализму не обязательно нужен перескок, именно потому, что социализм сам есть длительный переход, “перманентная революция””. Длительный субъектный переход от самого начала капитализма до коммунизма – не революция, а эволюция. Но началась эта эволюция в 17 году социалистической революцией (перескоком, согласно художественному вульгаризму Бискэ), второй ступенью перманентной революции без кавычек. А без обязательности “перескока” (который полтора десятка лет субъектно готовили большевики) длительный переход (хотя бы и под названием перманентной революции) от капитализма к не конечной цели вполне подходит социал-реформистам (для которых “перескок”, как конечная цель – ничто, им нужна политика = социализм = все движение внутри капитализма). “Это и есть те слова, что не любил Сталин. Потому, что он-то был не только революционер (активный участник перманентной революции в России – А. М.), но и сторонник четких определений (революционер типично не сторонник точных определений? – А. М.) …” (например, не смешивал понятия перманентной революции и эволюции, социализма и политики). Сторонниками четких определений обязаны быть ученые (или нет, считает доктор наук, предпочитая определения размытые?), обязательные “проводники-комиссары” при ”политиках-командирах” (а лучше – те и другие в одном лице) на субъектном пути. Проблема – чтоб четкие определения были правильными, а не типа, что социализм = политика непонятно какого общества. Но Бискэ считает, что четкие определения нужны “… политику, а не ученому-социологу (и геологу? – А. М.) …", поэтому сам четкими определениями не балует. Отдаю мнение Бискэ на суд научных работников. “Но если “правящая элита советского периода все это называла социализмом” (цитирует Бискэ Воейкова – А. М.), а “практика без конца натыкалась на массу противоречий …” – то марксиста-диалектика это вроде бы не должно удивлять (говорит Бискэ от себя – А. М.)”. Марксисту-диалектику не может нравиться элита при социализме, но особенно современный марксист-диалектик не должен удивляться, что понятие из времен до 1917 года в чем-то противоречило практике после этого года, требовало коррекции. “Так же, как не должна нас удивлять постоянная борьба между рыночными и собственно коммунистическими интенциями в советском обществе: это объективная реальность, это необходимо, это и есть собственно социализм (это и есть позиция социал-демократов внутри капитализма – А. М.)!”!!! Борьба между названными интенциями = политика = социализм (типа скандинавского)? Бедные Классики. Объективная реальность социализма – капиталистические производительные силы, ПОСТОЯННО и ВСЕМЕРНО требующие капиталистических производственных отношений. С Лениным субъектного фактора хватило на то, чтобы “свернуть” со стихийной дороги естественного движения к коммунизму через всю капиталистическую формацию на субъектный путь перманентного движения. Из-за относительно высокого уровня субъектного фактора (с Лениным) ”свернуть” удалось, но из-за относительно низкого уровня субъектного фактора (без Ленина или другого гения, либо дружной группы лидеров) кривая стихии опять вывела на естественную дорогу. “… в одних случаях прав профессор А. М. Бирман с его апологией прибыли, а в других – его критики от имени “марксизма-ленинизма” …”. При успешном субъектном развитии общества в любом случае достаточно правы марксисты-ленинцы (без кавычек), как типично сами Маркс и Ленин, а не эклектика буржуазных и “марксистско-ленинских” идеологов и ее апологет Бискэ. “… кажется, что пафос статьи (Воейкова – А. М.) состоит в утверждении: “социалистический строй, социализм теоретически не совместим с товарным производством, с рыночной экономикой”. Однако это значило бы, что мы должны дождаться некоего перезрелого состояния товарного производства и рынка, а затем одним прыжком перемахнуть прямо в коммунистическое устройство”. Бискэ запутался в азах марксизма. Формация сменяет формацию ЕСТЕСТВЕННО одним прыжком (революцией), когда старая формация приходит в перезрелое состояние (производительные силы перерастают старые производственные отношения и пр.), которого, естественно, надо дожидаться (но для марксистов обязательно – субъектно ускоряя естество). Если же капитализм сменяется коммунизмом СУБЪЕКТНО через перманентные революцию и затем эволюцию, то на базе субъектно развиваемых производительных сил капитализма и с субъектным сохранением товарного производства и рынка, в идеале постепенно изживая последние, а не доводя их до перезрелого состояния. “Что касается “невозможности развития и господства социалистических производственных отношений сразу после революции …”то правильнее сказать – невозможность коммунистических отношений. Социализм как политика возможен и необходим сразу” ПОСЛЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ МЕЖДУ КАПИТАЛИСТИЧЕСКИМ СТРОЕМ И СТРОЕМ ПЕРЕХОДНЫМ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИМ, а не революции между строем и политикой, как упрямо гнет Бискэ, путая себя и других. “Автор (Воейков – А. М.) же требует от социализма (от ПОЛИТИКИ! – А. М.) коммунистических признаков (соответствующего СТРОЯ – А. М.)”. Воейков ничего не может требовать от строя, существования которого вообще не признает, даже как политики, только как социалистическую фразеологию. “Еще важно, что советский государственный капитализм с четкой социалистической тенденцией, то есть государственный социализм …”, т. е. общественный СТРОЙ, проговаривается Бискэ. Советский государственный капитализм с социалистической тенденцией – правильное или нет, но определение СТРОЯ. Только странный зигзаг пониманий у Биске заставляет его называть общественный строй СССР политикой. “М. И. Воейков далее все же делает оговорки и не хочет трактовать экономические отношения всего советского периода русской истории (или цивилизации? – А. М.) как государственный капитализм: нет, от государственного капитализма (любой капитализм при диктатуре пролетариата не есть капитализм – А. М.) мы ушли и к нему не вернемся”. К социалистическому НЭПу или к какому-то пройденному именно капитализму на новом витке спирали? Последнее будут решать капиталисты; и Бискэ с ними? “СССР – социалистическое общество? Да. То есть переходное (от формации к формации? – А. М.). Отсюда все его проблемы” у Бискэ: раз переходное, значит не строй, а политика невнятного строя; поползновения подмены формационной истории историей цивилизационной; и пр. Проблемы социализма – от капиталистических производительных сил, стихийно требующих капитализма, и субъектного фактора, изначально нацеленного на Строительство, но в СССР изначально недостаточного. Отсюда проблемы разных реформ и пр. “Нет особого “социалистического способа производства”, есть рыночный (по “марксистско-ленински” и Классикам: капитализм – А. М.) и есть (будет – А. М.) коммунистический”. Не может быть естественного способа производства с капиталистическими производительными силами и не капиталистическими производственными отношениями. Но практика показала и возможность такого способа производства как субъектного, и проблемы такого не естественного способа, и сложности понимания его сути многими даже через десятилетия его существования. “… в СССР было построено высоко централизованное государство …”. Социализм – политика, надстроечное явление; в СССР была построена высокоцентрализованная надстройка! Бискэ даже терминологически обходит проблему социалистического ОБЩЕСТВА, общественного СТРОЯ с ясно названным БАЗИСОМ. С такими странностями его попытки что-то объяснить Воейкову и марксистам могут быть только странными. Назвать это централизованное государство “… социализмом … или говорить, что никак это не социализм – одинаково неверно, потому что социализм не состояние, а движение (, которое – ВСЕ, в отличие от капитализма, коммунизма и других неподвижных формаций? – А. М.)”, как постановил Бискэ (а до него Бернштейн) и что потому не должно подлежать сомнению. “И все же в этом смысле Сталин, а с ним и большинство … в ВКП(б), были ближе к правде (не ко лжи! – А. М.), так как они СТРОИЛИ социализм (политику – А. М.)”. А вот, например, промышленный переворот и его последствия в Англии – не какое не строительство, не движение: потому, что не социализм. “И если для … (строительства социализма: движения, политики – А. М.) … надо было учесть … ““цивилизационные” и прочие частные интересы или особенности – что ж, и это (тоже; в добавление к чему? – А. М.) совместимо с социалистическим строительством”. Кто бы мне разъяснил смысл последней фразы Бискэ. “До некоторого предела, заранее никому не известного: потому реформы надо проводить и смотреть, что получится”. Опрощенная подача банальности, что конечную цель и экономическую политику на пути к цели нужно осмысливать и корректировать. “Никуда не денешься от того, что социалистическая надстройка (а был и базис, никуда не денешься? – А. М.) с помощью социалистической идеологии и “пассионарности” строила, доводила раннекапиталистический базис …”. Итак, т. е. итогово, советское общество В ИДЕАЛЕ: по Бискэ – не просто единственное в истории движение и не просто политика-социализм, а капиталистический базис и социалистическая надстройка с социалистической идеологией + ЦИВИЛИЗАЦИОННЫМИ пассионарностью и пр.; по Воейкову – своеобразный капитализм почему-то с социалистической фразеологией (может быть, Воейков подсознательно имел в виду Швецию и т. д.?); по Магдушевскому – капиталистические производительные силы и социалистические производственные отношения, субъектно развиваемые политикой социалистической надстройки (при решающей роли марксистской партии) с ее социалистической (не капиталистической же) фразеологией. Кто прав, кто виноват – судить не нам … “Построила, но по дороге неизбежно (насколько? – вот вопрос) сама стала идеологией удовлетворения материальных потребностей, потеряла исходное направление”. Социалистическая надстройка с помощью социалистической идеологии ПОСТРОИЛА (что-то невнятное – может, капиталистический базис, но уже не ранний?), но сама (надстройка) стала идеологией – удовлетворения материальных потребностей! Жаль? Ведь коммунизм – это обязательно не удовлетворение материальных потребностей? Свободный труженик коммунизма или его строительства должен быть голодный и злой, потому идейный? Насколько этот печальный результат был неизбежным – с точки зрения Бискэ или хотя бы Классиков? “В конце статьи автор (Воейков – А. М.) признает, что мы прошли тем путем, какого скорее всего и следовало ждать: “демократия европейского образца (конечная цель Классиков или Бискэ? – А. М.) никак не получается и скорее всего никак не получится””. Воейков считает, что в СССР был цивилизационно своеобразный капитализм с социалистической фразеологией, который не смог вывести на цивилизационно своеобразную европейскую демократию с ее даже социалистической фразеологией при социал-демократических правительствах. А по мнению Бискэ признание Воейкова – “… хорошая уступка представлениям об особенной, если не российской, то азиатской цивилизации, в которой и сейчас даже вполне успешные страны чтут “малообразованного и дикого Сталина” …”. Так откровенно проявивший себя цивилизационщик и почтительный сталинист доволен, что поймал “марксистского ортодокса” на сознанке: “Очевидно (цивилизационщику – А. М.), роль цивилизации выражается в том числе через сроки и формы (цивилизационных – А. М.) переходов”. Виден очам цивилизационщика “… китайский социалистический путь … Есть и западный … ” – надо понимать социалистический, то есть с капиталистическим базисом (но который включает в себя социалистические производственные отношения) и социалистической политикой? “…здесь вроде бы в базисе все уже готово (т. е. на базе нужных производительных сил социалистические производственные отношения – А. М.) … надо только отказаться от …” капиталистических производственных отношений! Кто должен отказаться – капиталисты? Нужна антикапиталистическая революция, а не буржуазная демократия европейского образца? “Особенность нашего (лично Вашего или современного? – А. М.) этапа составляет диктат мирового финансового капитала, создающих благополучие, одних “цивилизаций”, или вообще одной …”. Имеется в виду “социалистический путь … западный, евро-атлантический”? “… на фоне отставания других, а следовательно – особая политика этих последних … Это уже отчасти мировой социализм”. Почему же отчасти – плюс “… китайский социалистический путь … и западный, евро-атлантический”. Да еще, возможно, невнятная российская цивилизация. Это уже, пожалуй, практически мировой социализм. “Понятно (кому? –А.М), что никаких чисто “социалистических” (почему в кавычках? – А. М.) экономик не существует, ну так и чистого капитализма (почему без кавычек? – А. М.) тоже нет (а хотя бы при Марксе и Ленине был? – А. М.). Мы (только Вы? – А. М.) говорим только о векторе (а конечная цель ничто? – А. М.)” бодро процитировал засекреченного левого патриота Бискэ. И продолжил цитирование так “… вспоминаем простейшее: левыми их (латиноамериканцев – Г. С.) научили быть мы. Своими успехами они обязаны в конечном итоге нам …”, благодетелям. Спрошу не простейшее: а каким благодетелям обязаны загадочные “мы”? Или “мы” то своим незаурядным умом (особенность “нашей” цивилизации?) смогли дойти? И чем знаменательны левые латиноамериканцы – у них-то социализм без кавычек и чисто без капитализма? Я не знаю загадочного левого патриота, не знаком с его материалами. Но как его процитировал Бискэ – сумбур. Как и последняя строка статьи Бискэ: “А мы спрашиваем – был ли у нас социализм”. Кто – МЫ? Воейков не спрашивает, а говорит, что не было. Читатель Магдушевский не спрашивает, а считает, что был. Сам Бискэ путанно (социализм то политика, то движение, то социалистическая надстройка с раннекапиталистическим базисом, то особая цивилизация), но тоже социализм признает. Никакой чисто “социалистической” (правда, в двусмысленных кавычках) экономики не признает таинственный левый патриот; так он не признает и чистый капитализм (а чистые феодализм, рабовладельческую формацию, родоплеменной строй?). Воейков отрицает социализм с искаженных марксистских позиций (способ производства для него – только производительные силы; следовательно, в СССР – капиталистические производственные отношения; но эти производственные отношения – без частной собственности и доминирующего рынка вопреки КАПИТАЛУ, Классикам; и пр.). Бискэ решил решительно поправить Воейкова, но в результате вообще отошел от формационного подхода марксизма в пользу цивилизационного. Он вспоминает марксизм, но своеобразно (социализм – политика надстройки, по итоговому заявлению Бискэ – при раннекапиталистическом базисе; и пр.). В общем – сумбур. Но и Воейков даже формально сползает к цивилизационному подходу, на чем его с удовольствием ловит цивилизационщик. Оба автора – фактически ревизионисты-эклектики, оба не любящие “марксизм-ленинизм”, оба объявляющие его религией, но мало апеллирующие и к марксизму Классиков. Не такие уж они антагонисты, скорее два типа центризма – формальная верность выборочному марксизму, но фактическая ревизия марксизма в его важных моментах. На мой взгляд – чрезмерно даже для “критических марксистов”. В первой статье К ДИСКУССИИ М. И. ВОЕЙКОВА И Г. С БИСКЭ я выразил согласие с формальным признанием Бискэ социлизма. К сожалею, мои критические нотки в отношении позиции Бискэ в названной статье – слишком невнятные. |
|||
 |
 |
||