Главные задачи марксистов

                                                           ГЛАВНЫЕ ЗАДАЧИ МАРКСИСТОВ
          Марксизм значим в истории, прежде всего, нацеленностью на коммунизм. Достижению цели, которая ВСЕ, служит ДВИЖЕНИЕ: развитие марксистской науки и практики марксизма, социалистическая попытка XX века и далее. Всегда главные вопросы для марксизма: когда ЖДАТЬ коммунизм согласно понятому естеству истории общества и ЧТО ДЕЛАТЬ для субъектных ускорения и оптимизации наступления естественного? Так ставили вопросы Маркс и Энгельс с 40х годов XIX века, в таком ключе действовал Ленин в начале века XX, таковы проблемы марксистского движения сейчас. Сейчас, после итоговой общей неудачи проверки теории марксизма практикой XX века, и при объективно неизбежной большей близости грядущего коммунизма, чем когда ранее, научно осмыслить весь исторический опыт (и после Классиков), с тем предложить научный план-прогноз наступления коммунизма – главные задачи современных марксистов. 
          Коммунизма, хотя бы самого раннего на базе производительных сил выше любых капиталистических, еще не было и быть не могло. Россия 1917 года была далеко не самой развитой страной, а век спустя коммунизма нет в странах всегда более развитых, чем Россия и СССР, другие страны социализма. Коммунистической революции быть не могло ни в России, ни в любой другой стране – согласно закону соответствия и формационной концепции, САМЫМ ОСНОВАМ марксизма. Об этом шумели псевдомарксисты век назад, соответственно стараются особенно комм-растриги сейчас, апеллируя к марксизму. Социализм XX века – не коммунизм, даже ранний. Но, согласно марксизму, социализм XX века не мог быть и просто фантастическим “государственным капитализмом” (господство частной собственности и рынка – атрибутика капитализма, нередко ужимаемая, но никогда не отбрасывавшаяся при капитализме), возник и, соответственно, прекратил существование в ходе явных социалистических революций и антисоциалистических контрРЕВОЛЮЦИЙ, как социально-историческое качество формационного типа между социально-историческими скачками. Отнесение социализма к феодализму и т. п. выпады буржуазной пропаганды вообще нелепы с позиций марксизма. Но феномен социализма XX века – головная боль современных марксистов, как и примерно современный ему феномен “дем-социализма”, два явления, Классиками не предвиденные, с позиций начального марксизма неожиданные, но объяснимые марксистской наукой с учетом ее достижений после Классиков. 
           Маркс и Энгельс разработали формационную концепцию и обосновали, что капиталистическая формация сменится коммунистической в ходе коммунистической революции в развитых странах и перманентных революций на буксире коммунистической в отсталых. Сначала они сочли, что коммунистическая революция была актуальной уже в середине XIX века, потом прогнозировали ее рубежом XIX-XX века в рамках революции Мировой. Сразу после смерти Энгельса прогноз Первых классиков начали оспаривать ревизионисты, но его формально придерживалось центристское большинство II Интернационала, в расчете на реализацию прогноза в развитых странах ведущими партиями II Интернационала добросовестно готовили свое звено ожидаемой Мировой революции в своей отсталой стране большевики. За время Первой мировой войны центристское большинство фактически перешло на позиции ревизионистов, но в России капитализм был свергнут даже без Буксира – хоть тянущего за собой, хоть перед собой  толкающего. Марксистами Октябрь был понят как скорректированное практикой начало Мировой революции, а затухание послевоенного мирового революционного подъема понималось как временная заминка. Действительно, уже в 30е годы мировой капитализм пережил невиданный кризис, ответил нацистской реакцией, которая была разгромлена  (при решающей роли внешнего фактора – СССР), начался новый мировой послевоенный революционный подъем с острием Мировой революции на буксире СССР, образовалась мировая социалистическая система. Но социализм опять утвердился в не  самых развитых странах, затем прироста почти не имел, а в самых развитых странах утвердился “социальный капитализм”, отчасти даже в “социалистическом” обрамлении. Что считать скорректированной реализацией прогноза Классиков? Социализм XX века на базе явно капиталистических производительных сил? “Социальный капитализм” на базе производительных сил более высоких? Их оба? Или они оба к реализации прогноза Классиков отношения (прямого) не имеют, что требует радикального пересмотра прогноза и обновления научной основы прогноза? Важно, что марксистская наука XX века, “четвертый Классик”, развернула концепцию формаций в достаточно детальную формационную историю, которой не имели Классики.
                                                                                *     *     *
           В советской исторической науке с Ленина история капитализма делилась на три этапа: мануфактурная стадия в переплетении с первоначальным накоплением капитала; зрелый капитализм; перезрелый (по Ленину) капитализм, ядро разноформационной мировой эпохи империализма. Для феодализма (на материале главным образом Западной Европы) была разработана трехэтапная модель феодализма. Три этапа рабовладельческой формации Рима вошли в учебники; первые два из них раньше имели место в Греции до ее покорения Римом. Перечисленным формациям в Европе предшествовало классовое общество Эгеиды (Классикам практически не известное), отличное в разных отношениях от последующего рабовладельческого и схожее с обществом третьего-второго тысячелетий Ближнего Востока. Для последнего выделялись три этапа, предшествующих рабовладельческому обществу Ближнего Востока. Резонно констатировать дорабовладельческую “азиатскую” формацию и принять общую трехэтапную модель четырех классовых формаций, что требует определенной коррекции их моделей традиционных. А вопрос о коммунистической революции теперь надо ставить не с позиции общей концепции формаций, а с позиции более конкретного этапного уточнения концепции формаций.
           Все классовые формации канонически проходят через ранний, классический и поздний этапы. Ранние этапы в классические переходят в ходе первых социальных переворотов (малых социальных революций внутри формаций), классические в поздние – в ходе вторых социальных переворотов, поздние предыдущих формаций в ранние последующих – в ходе социалных революций. В классических этапах выделяются зрелые и перезрелые стадии. Все социальные революции и перевороты имеют сложные однотипные исторические структуры. Эта точка зрения изложена особенно в статьях ФОРМАЦИОННЫЙ ПОДХОД К ИСТОРИИ и ФОРМАЦИОННЫЙ ПОДХОД К ИСТОРИИ КУЛЬТУРЫ на сайте mag-istork.ru. 
          В Англии XVI века и в России второй половины века XIX господствовал поздний феодализм (послекрепостнический и пр.). Победа его производственных отношений открыла возможность быстрого развития производительных сил (т. н. малая промышленная революция в Англии, быстрое экономическое развитие России), на базе которого шел ГЕНЕЗИС (раннего) капитализма. С возникновением капиталистического уклада он заявил  себя АНТИЦИПАЦИЕЙ капитализма (оппозицией в Парламенте, формированием кальвинистского движения, философией Бэкона и пр. в Англии рубежа XVI-XVII века; т. н. Революционной ситуацией рубежа 70х-80х годов XIX века в России). Производственные отношения позднего феодализма становились тормозом дальнейшему развитию производительных сил, капиталистический уклад и феодальный строй вступили в острое противоречие, господствующий феодализм ответил РЕАКЦИЕЙ (в Англии первой половины XVII при Стюартах; в России – Контрреформами конца XIX века). РЕВОЛЮЦИИ в узком смысле (1640 года в Англии, 1905 года в России) свергли феодализм. Победившая буржуазия сначала стала консервативной (ЗАКРЕПЛЯЮЩИЕ капитализм режимы Кромвеля и Столыпина), а потом реакционной (РЕСТАВРАЦИЯ 1660-88 в Англии, распутинщина в России). Легкие свержения уже не нужных буржуазии реставраций (“Славная революция” 1688, Февраль 1917) завершили переход от (позднего) феодализма к (раннему) капитализму, социальную революцию в широком, здесь основном, смысле. В России были элементы самого передового капитализма Англии и др., но они не задавали ни в коей мере тот передовой капитализм – просто без них Россия и XX века была бы крепостнической.
           Итак, победил ранний капитализм, что открыло простор для развития производительных сил. В Англии на базе промышленного переворота шел генезис классического капитализма. Его антиципация – демократическое движение с 60х годов XVIII века, прогрессивные реформы “новых тори”, Адам Смит и пр. В 90е годы торийский режим стал реакционным. После Наполеоновских войн (сплотивших всю буржуазию Англии), началась борьба (революционная) классической буржуазии за власть, первый канонический экономический кризис 1825 года ознаменовал экономическую победу классического капитализма, в 30е годы его победа была закреплена реформами. После неглубокой реставрации 1841-46 классический капитализм утвердился полностью. 50е-60е годы – зрелый классический капитализм, пик формации. Затем, при Дизраэли – переход к перезрелому капитализму. Условно со слияния либералов-империалистов и консерваторов в 1886 году – господство перезрелого капитализма, классическая империалистическая политика, четверть века почти сплошного правления консерваторов-империалистов.
           На базе технической революции (электричество и радио, двигатель внутреннего сгорания и транспорт с ним, большая химия и новая металлургия, пр.) шел генезис позднего капитализма. Антиципация – особенно политика Ллойд-Джоржа, предвосхитившая в чем-то “социальный капитализм”. С 1922 года – реакционный режим консерваторов, итогово – мюнхенцев (одиоз такого режима – нацистский сначала в Германии, потом и во Франции). С 1940 года – война (революционная) с нацизмом, пресечение нацистской опасности внутри страны, даже послабления коммунистам. В 1945-51 – закрепление позднего капитализма правительством лейбористов. В 1951-64 – малозначимая реставрация. Затем поздний капитализм в чистом виде, даже несколько “дем-социалистический” (“дем-социалистическая формация” периодически сменяется “дем-капиталистической” и обратно!). Не почти сплошь поздний капитализм в “социалистической упаковке”, как в Швеции, но и не уперто в антисоциалистической, как в США. “Социальность” – общая черта поздних этапов всех кассовых формаций. Эксплуатируемые типа гурушей “азиатской” формации сажаются на наделы, рабы наделяются пекулием, крепостные раскрепощаются, а поздний пролетариат меняется настолько, что некоторые даже марксисты его потеряли. Классики поздний капитализм не предвидели, его неожиданное для марксистов появление вызвало определенную растерянность.
                                                                          *     *     *
          Коммунистической революции с позиций этапного уточнения формационной концепции не могло быть в середине XIX века самых развитых стран (тогда только подступы к зрелому капитализму даже в самых развитых  странах), как не могло быть революции капиталистической во Франции IX или России XVI века (только подступы к зрелому феодализму – уже ленно-крепостническому еще без значимых городов и сопутствующих явлений) или революции феодальной в Греции VI века с. э. (только подступы к зрелому рабовладению – уже классическому еще до кризиса полиса). Не могло быть коммунистической революции и около 1917 года в развитых странах (перезрелый классический капитализм, аналог перезрелому классическому феодализму времен сословной монархии Франции и Петровской России, перезрелому классическому рабовладению эллинистического периода). Не может быть естественным ниспровергателем капитализма классический пролетариат (тем более ранний), как не были ниспровергателями феодализма крепостные и рабовладения классические рабы. Даже поздние модификации эксплуатируемых классов в качестве ниспровергателей своей формации крайне неоднозначны. С позиций основ новую формацию устанавливают новые социальные силы, преломляющие новые производственные отношения, которые появляются в самом конце старой формации (какой полагали в развитых странах Первые Классики, с тем ожидавшие коммунистическую революцию и признавшие естественно коммунистическим пролетариат) когда ее перерастают новые производительные силы, задающие новые производственные отношения. Наглядно в Великой Французской революции массовой базой вандеи были крестьяне наиболее отсталых областей, в наибольшей степени сохранявшие статус участников Жакерии. Массовой базой революции были “новые крестьяне”: формирующиеся кулаки, мелкая буржуазия, батраки капитализма, в чем им мешал феодализм. От понимания экономических кризисов как прямых симптомов уже перерастания новыми производительными силами старых производственных отношений отказались Классики.
          Естествознание объясняет природу не для того, чтоб только фиксировать и предсказывать естественные явления, объекты, но и чтоб создавать искусственные. Маркс в последнем Тезисе о Фейербахе разжевал “философам”, что общественный мир тоже объясняется и для того, чтоб изменять его. Первые Классики ввели понятие перманентной революции при докоммунистических производительных силах, сами в 40е годы старались начать Революцию в отсталых Франции и Германии, не поджидая немедленной коммунистической в Англии. Маркс предостерегал в 1870 году парижский пролетариев от выступления, но поддержал Парижскую Коммуну – предполагая готовность к Революции Англии, буксира для Франции. Маркс и Энгельс в 1882 году допускали, что Мировая революция может начаться в отсталой России за десятилетия до 1917 года. Ленин возглавил свержение едва установившегося, раннего капитализма. Ревизия марксизма его Классиками? Нет – теория и практика субъектного изменения достаточно объясненного естества, давняя в плане природы. В начальном марксизме неизбежно недоработки переплетались с прорывами. Оказались ошибочными расчеты Классиков на коммунистическую революцию какого-то рубежа XIX-XX века в развитых странах, Буксира для отсталых. Субъектная подготовка национального звена ожидаемой Мировой революции в отсталой стране (необходимая и потому, что отсталая страна в Мировой революции ЕСТЕСТВЕННО – вандейская) осуществилась даже без любого прямого буксира ожидаемой Западной революции.
          Социализм XX века оказался возможен, во-1, потому, что капитализм – исторический сосед коммунизма, субъектный переход ко второму даже от начала первого все же легче, чем без Буксира от докапиталистических формаций. В-2, основной угнетенный класс последней эксплуататорской формации объективно ближе к труженикам коммунизма, чем любой другой класс в истории, может усвоить коммунистическую идеологию, если ее удастся субъектно внести в него извне. В-3, с какой-то степенью вероятности задолго до коммунизма в многовековом развитии обществознания произошел “коперникианский переворот” – возник марксизм (основа субъектного фактора), который можно было вносить в пролетариат. Необходимости самого раннего естественного коммунизма еще не было, но уже появилась возможность субъектного прокоммунистического социализма. К сожалению, полного понимания этой ситуации у Классиков не было (и тогда быть не могло), в прогнозах и планах социалистическое и коммунистическое переплетались. Необычность ситуации в России (отражение империалистической эпохи в огромной, разнообразной стране, наличие необязательного Классика и пр.) позволили реализацию вероятностной победоносной социалистической революции, СССР – буксира для других социалистических стран (и буксир социализма для стран социалистической ориентации).
          Итак, капитализм свергнут,  но коммунистической революции не будет больше века. К коммунизму можно идти только субъектно. Субъектности хватило (с Лениным) на социалистическую революцию (с субъектного генезиса СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО пролетариата рубежа XIX-XX века на естественной базе генезиса капитализма – до прекращения сталинско-бухаринской реставрации капитализма 1925-27 года). Без Гения сразу началось приведение производственных отношений в соответствие с ранними капиталистическими производительными силами – на базе движения к классическому социализму. В 30е годы классический социализм был как-то построен, но тогда же антикоммунистическим террором был сломан прокоммунистический вектор развития.  Началось полвека неотвратимой эволюции к капитализму прокапиталистического социализма (с фактически узаконенным социальным неравенством – номенклатура, культ генсеков и пр.; схоластизацией марксизма, острия субъектного фактора; и т. д.) при относительно успешной имитации социализма прокоммунистического, как способе существования прокапиталистического – но и расширении социалистического лагеря, включая его социалистически ориентированную периферию. Итог известен. Произошло нечто вроде того, как уже классовые производительные силы привели в соответствие с собой еще родоплеменные производственные отношения. Тем не менее, социализм XX века как-то предвосхитил субъектное развитие общества при коммунизме, показал какое-то подобие раннего коммунизма.
                                                                          *     *     *
           Итак, даже реальный социализм как-то предвосхитил коммунизм. И следующие за собой формации предвосхищали поздние этапы всех известных докоммунистических формаций. Поздний родоплеменной строй – ТОЖЕ на базе производящей экономики, знакомства с металлом, гончарством, ткачеством и пр., уже с выраженной социальной специализацией и другим усложнением первобытного строя, его культуры. Пропускаю поздний этап дискуссионной “азиатской” формации. Для поздних этапов других классовых формаций типична не только “социализация” классических форм эксплуатации, но именно предвосхищение следующих формаций в разных отношениях. Даже некоторые марксисты полагают строй Поздней Римской империи как-то феодальным. Еще чаще его культура просто относится к средневековой. Точно также о буржуазии и т. д. вообще позднего феодализма пишут и марксистские историки, а Возрождение обычно считается буржуазным. С “крахом социализма” и разные, субъективно старательные, марксисты заговорили о какой-то социалистичности позднего капитализма. Давней общей бедой проблем межформационных переходов является нечеткое разделение явлений поздних этапов, социальных революций и ранних этапов. Например, в Англии ФЕОДАЛОВ позднего этапа (уже не крепостников), именно “НОВОГО дворянства” времен Революции и земледельческой БУРЖУАЗИИ (типично с дворянством и даже титулами) раннего капитализма (XVIII век).
          Я принимаю, что в современных развитых странах господствует поздний, так или иначе “социализированный”, капитализм, предшествующий (раннему) коммунизму и как-то предвосхищающий его. С тем действительно (а не как при Классиках) актуальна проблема коммунистической революции в развитых странах (в широком смысле уже идет?). И на буксире коммунизма –  успешных социализма, стран социалистической ориентации. Это главная проблема марксизма всегда – теперь обретает особую остроту. Ниже – мои предложения по проблеме.
           С конца XIX века мир политически объединен немногими сильными странами и все более глобализуется разным подчинением им. Есть смысл с большой условностью рассматривать не социалистический мир примерно последнего века  как формационно одно целое. На рубеже XIX-XX века – генезис позднего капитализма. Явления после Первой мировой войны (особенно социал-демократический режим в Германии, с запозданием – Народный Фронт во Франции) – его антиципация. В результате Великой депрессии – кризис классического капитализма и его нацистская реакция. Вторая Мировая война – борьба реакционных и прогрессивных буржуазных сил, разгром реакции (при решающей роли внешнего фактора – СССР). За послевоенные годы – закрепление позднего капитализма, на итоги чего значимо не повлияла реставрация 50х годов. С 60х – полное господство позднего капитализма. 
           Победа поздних капиталистических производственных отношений дала простор развитию производительных сил: их бурное развитие (в переплетении с НТР) до середины 70 годов (т. н. Славное тридцатилетие). С тем вопрос о генезисе элементов коммунизма, отличных от явлений собственно позднего капитализма (позднего пролетариата с первой половины XX века и пр.). Такая проблема толком не рассматривалась, путалась оппортунистами и ренегатами, Бузгалиным и другими решалась в неопределенной форме. Мне известна единственная работа, очень поздняя, не глубокая, но четко посвященная НОВЫМ явлениям в рамках позднего капитализма: “Зародыши будущего социально-экономического мироустройства в современном мире” И. Д. Котлярова в КЛ 126 (и интернете). Потому дальше – не политэкономическое, а историческое, формационное рассмотрение проблемы. Антиципация коммунизма – Новые левые рубежа 60х-70х (в глобализованном мире вокруг явления в самых развитых странах сплелись разные в остальных). Примерно тогда же типичны социал-демократические правительства, как-то близкие к ним. С экономическим кризисом 1973 года, невиданной с Великой депрессии силы, производственные отношения позднего капитализма становятся реакционными. Начинается неоконсервативная, новая правая реакция, социал-демократия утрачивает даже свою “социалистичность”, на смену “социализированному оптимизму” приходит постмодернистская опустошенность и пр. В 1987 году буржуазные аналитики уверенно прогнозировали новую Великую депрессию с вероятностью похоронить (не сразу?) поздний капитализм, как ее предшественница – классический. Стоит добавить, что вскоре, в 90е годы неоконсервативная, новая правая реакция начала ослабевать (ср. с ослаблением реакции после смерти Людовика XV перед Великой Французской революцией; и др.), а в начале нового тысячелетия АЛЬТЕРГЛОБАЛИСТЫ как-то поставили вопрос о самом существовании позднего капитализма. Но коммунизма нет и, как будто в ближайшие годы не предвидится. Может быть, неверен весь мой подход. Может быть, требуется более тонкое, чем простой перенос аналогий прежних революций на коммунистическую, рассмотрение. Ниже предлагаю свой его вариант.
                                                                                *     *     *
           Социализм XX века в целом – пародия на ожидавшийся идеал даже раннего коммунизма. Он не только усиливал какие-то антикапиталистические движения, но и являлся выгодным объектом для шельмования буржуазно пропагандой. “Реальный марксизм” под мощным влиянием процессов социализма  не столько развивался дальше Классиков, сколько опрощался ниже их уровня. Потому Новые левые марксизмом были затронуты слабо. Социализм XX века усиливался постепенно, десятилетия, с тем влияя на развитие капитализма, но не сильно деформируя его. А “крах социализма” свершился разом, за годы, разом освободив прежде занятые немалые силы капитализма. Возможно, капиталисты почувствовали приближающийся “крах социализма” и это предотвратило вторую Великую депрессию (идеи становятся материальной силой, когда они овладевают массами, капиталистов в том числе). Безусловно, укрепил капитализм “крах социализма”; причем не столько даже экономически и политически, сколько идейно. А идеи становятся материальной силой, когда овладевают массами. Коммунистическая революция задержалась, вероятно, на десятилетия. И надо иметь в виду, что в глобализованном мире любые отдельно взятые революции проблематичны. Переход к коммунизму должен быть Мировой революцией, коммунистической и социалистической (на буксире коммунизма) по странам в зависимости от их уровня развития. Если даже естественная коммунистическая революция в развитых странах назрела – субъектная социалистическая в отсталых сейчас не готова настолько, что сомнительны ее возможности даже подцепиться к буксиру коммунизма. Скорее, естественно пока нужно ждать мировой вандеи отсталых стран.
          С позиций содержания предыдущего абзаца ... Затянувшийся изживший себя капитализм опасен для существования человечества (угроза оружия массового поражения, тонкие вторжения в природу человека в условиях рынка и т. д., разные “хищные вещи века”, просто избыточный вес и т. п.). Формирующиеся объективные прокоммунистические силы раньше или позже выработают научную коммунистическую идеологию и без марксистов, если мы не почешемся, но как бы не слишком поздно. Самая главная задача марксистов всегдашняя, но сейчас особо острая: быстро определиться с формационной ситуацией прежде всего в самых развитых странах мира. А при уже назрелости коммунизма ... Четко установить коммунистический уклад, новые социальные силы (в том числе, может быть, “новых капиталистов”?), дать им давно необходимую коммунистическую идеологию. Особый долг марксистов – не дать пролетариату стать вандейским, заново внести в него марксизм извне с осмыслением опыта его предыдущего внесения в прошлом тысячелетии. Нужно просчитать возможность в преддверии НЕОБХОДИМОГО коммунизма субъектного внесения марксизма в какие-то слои “старых капиталистов” типа Энгельса и др., по опыту ГДР и др. (очень важно для ослабления реакции). При переходе к коммунизму позитивное значение могут обрести какие-то установки социал-демократии, негативные в середине капиталистической формации. При этом нельзя увязнуть в социал-демократической реакции позднего капитализма, купиться на хитрости стойких “старых капиталистов”, посулы буржуазной демократии (очень равные права при очень не равных возможностях и пр.). Коммунистическая революция между формациями неизбежна, но должна быть субъектнее прежних социалистических, неизбежно отлична от всех классовых, включая социалистические.  Здесь важен анализ специфики перехода от доклассового общества к классовому. Нужно ясно массам объяснить причины негативов реального социализма и гарантии избегания подобных негативов впредь. Крайне важна подготовка отсталых стран к социалистическим революциям и последующим социалистическим эволюциям с исключением неизбежных прежних ошибок. Позитивный и негативный опыт в этом деле XX века бесценен, но требует осмысления. И очень важна выработка наглядного понимания коммунизма, неизбежно отличного и от реального социализма, и “социализированного” капитализма, но в чем-то предвосхищенного ими, как-то подготовленного ими (многие советские нормы жизни и явления культуры; пр.).