Два витка спирали и ее перспективы.

                                                   ДВА ВИТКА СПИРАЛИ И ЕЕ ПЕРСПЕКТИВЫ
                                                                                 Фиксация.
               0. Социал-демократическое движение зародилось как марксистское; коммунистическое XX века – как марксистско-ленинское. Ниже отмечаются исторические аналогии на новом витке спирали коммунистического движения движению социал-демократическому.
         1. Марксизм возник накануне европейской Революции 1848 года. Ленинизм (= большевизм) возник накануне Революции 1905 года в политически единой стране больше всей Европы и во многих отношениях более разнообразной,  чем политически раздробленная зарубежная Европа. Даты означенных Революций и последующих сравниваемых соответствий разнились примерно лет на 55 (не 50, не 60). Важнейшей составляющей Революции 1848 года было свержение феодализма в Дании, Восточной Германии и Австрии, Пьемонте. Ядром Революции 5 года было свержение феодализма в основных областях страны. В обоих случаях к северо-западу от означенных регионов общество формационно было более передовым, а к юго-востоку – более отсталым. Во время соответствующих Революций марксизм и ленинизм как-то проявили себя практически, но после Революций у обоих возникли практические проблемы. Маркс и Энгельс при своих все еще расчетах на актуальный естественный финал капитализма сами выступили ликвидаторами Союза Коммунистов до ожидаемых лучших вскоре времен. Россия в начале XX века своим формационным разнообразием примерно соответствовала формационному разнообразию зарубежной Европы середины века XIX, потому марксистами теперь понималось, что  до естественного финала капитализма Россия была далеко. Но еще была надежда на естественную Западную революцию, Буксир для звеньев Мировой революции в отсталых странах. Ленин в плане подготовки перманентной революции в России на буксире Запада, вел активную борьбу против ликвидаторов, возглавил подготовку субъектного проведения национального звена ожидаемой Мировой революции в отсталой стране. 
          2. Через десять с лишним лет после 1848 года (в 1864) возник организованный не марксистами I Интернационал, в котором Маркс стал лидером. I Интернационал выражал подъем пролетариата 60х – начала 70х годов. Другим таким выражением была Парижская Коммуна. I Интернационал был высшим проявлением практической деятельности Маркса и Энгельса. Через десять с лишним лет после 1905 года (в 1917) возникла Страна Советов (сразу ставшая явлением ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНЫМ), подготовленная и возглавляемая большевиками; вскоре возник Коминтерн. Первые годы Советской власти и Коминтерна были высшим проявлением практической деятельности Ленина. 
          3. В начале 70х годов I Интернационал изжил себя, что драматично совпало с поражением Парижской Коммуны. Марксистское движение росло вширь, но Маркс и Энгельс никогда больше не возглавляли организации, что неизбежно сказывалось на уровне даже самых марксистских из них. В 1924 году умер Ленин. Коммунистическое движении, Коминтерн крепчали, но без Ленина не на ленинском уровне.
            4. В 70е годы XIX века марксистское движение становилось настолько сильным особенно в Германии, что в ней 1878 года были приняты “исключительные законы” против социалистов. Разные гонения на вообще социалистов были в разных странах, но в Германии исключительно сильное марксистское движение попытался прихлопнуть сам “железный канцлер” Бисмарк. Германия встала на острие борьбы марксистов и буржуазии. Началась героическая эпоха социал-демократии. В начале 30х годов успехи коммунистов СССР и в связи с Великой депрессией в других странах смертельно напугали буржуазию. В Германии 1933 года и ею позднее в других странах был установлен нацистский “новый порядок”, острием которого были “исключительные законы против коммунистов”; в 1941 нацисты напали на СССР. Началась героическая эпоха коммунистов, очень значимо – советских.
         5.  “Исключительные законы” против социалистов провалились и были отменены в 1890 году, в мире крепла социал-демократия, в 1889 году создавшая II Интернационал, почти марксистский. Маркс уже умер, но жив был Энгельс, социал-демократия достигла пика своего марксистского развития. Нацизм в 1945 году был разгромлен, СССР, коммунисты разных стран выступили мощнейшей силой мира, возникла мировая социалистическая система.
           6. В 1895 году умер Энгельс. Сразу после этого недавний марксистский ортодокс Бернштейн занялся ревизионизм. И оказалось, что дело не в одном этом ренегате. Процесс пошел. Но тогда же началась деятельность Ленина, Люксембург и т. д. В 1953 году умер Сталин. И вскоре в коммунистическом движении обнажились проблемы, которые раньше замалчивались, не замечались, не понимались, не ожидались. С одной стороны – активизировалась ревизия (маоистская в том числе) марксизма, особенно ленинизма. С другой – как-то усиливались социализм и мировое коммунистическое движение, развивались марксистская наука и культура социалистических стран.
             7. Начало Первой мировой войны не породило крах II Интернационала, а лишь прорвало давний гнойник – фактический переход социал-демократий на позиции (своей) БУРЖУАЗИИ. Подобным образом примерно через 55 лет прорвали давний гнойник в коммунистическом движении события в Чехословакии 1968 года. Какие-то компартии или их части поддержали БУРЖУАЗИЮ против ввода войск соцстран в Чехословакию, поддержали буржуазную КОНТРРЕВОЛЮЦИЮ в стране. Коммунисты могут поддержать часть буржуазии (антифашистскую) против другой части (нацистской), всю буржуазию против феодалов; и даже нацистов, в том числе, против нашествия уэллсовских марсиан. Но если они поддержали ВСЮ БУРЖУАЗИЮ против социализма, значит, они либо должны были прямо отказаться от статуса коммунистов, либо определить реальный социализм как лжесоциализм (типа полпотовского, например) хуже обыденного капитализма, со всеми вытекающими отсюда последствиями (прямые обвинения в духе социал-демократов по адресу Маркса и особенно Ленина).
            8. После Первой мировой войны многие социал-демократы еще долго кокетничали с марксизмом. После чехословацких событий многие коммунисты от ленинизма  полностью не отреклись. Показательны центристские Интернационал т. н. 2,500000... (с 1921 года) и еврокоммунизм (формальная организация с 1977 года). Про первый ревизионисты объяснили (излагаю суть по памяти): “Эти господа говорят как в Москве, а думают как мы”. Это относится и к еврокоммунистам.
           9. Реакционный переворот в Германии 1933 года стал не только началом “исключительных законов против коммунистов”, но и началом конца еще кокетничающей с марксизмом социал-демократии. Ельцинский путч 1991 года в СССР стал началом конца массового коммунистического движения, апеллирующего к Марксу и Ленину. Одни разбежались, другие откровенно стали реформистами или того хуже вплоть до бешенного антикоммунизма. Ленинцами остались немногие.
           10. После Второй мировой войны социал-демократы полностью отказались от Маркса, тем более Ленина. Лет через 55 показательно КПРФ фактически полностью отказалась от ленинизма, марксизма, став левой буржуазной парламентской партией типа социал-демократической (нюансы не существенны). В той или иной форме и мере это относится к другим значительным компартиям мира.
                                              Таблица соответствующих дат двух витков спирали.  
                      0                                    1       2       3       4        5       6       7       8        9      10
Маркс-Энгельс и социал-демократия: 1848  1864  1871  1878  1890  1895  1914  1921  1933  1945;
Ленин и коммдвижение:                    1905  1917  1924   1933  1945  1953  1968  1977  1991  2000.
                                                                                     Анализ.
          1. Формационный статус Революции 5 года в разноформационной России был очень близок статусу более ранней Революции 1848 года в более развитой разноформационной зарубежной Европе. Но более развитая зарубежная Европа начала XX века задавала более отсталой России эпохальную специфику. Маркс+Энгельс и Ленин формировались в схожих формационных ситуациях. Но ленинизм – ступень марксизма с учетом опыта ступени марксизма Первых классиков.
          2. I Интернационал основной базой имел страны промышленного переворота. В России начала XX века настоящий промышленный переворот проходил только в самых развитых Польше, Прибалтике, Финляндии (ядро России только переходило от феодализма к раннему капитализму). Эти регионы сыграли свою роль в подготовке и победе перманентной революции (Дзержинский, красные латыши и пр.), но были сразу потеряны. Страна советов начиналась на формационной базе типа континентальной Западной Европы сразу после Великой Французской революции (и без ожидавшегося буксира коммунистического Запада). 
           {Ядро социал-демократии реализовало естественные тенденции развивающегося капитализма, сначала подправленные до времени попутным субъектным фактором марксизма. Социализм XX века всегда в не самых развитых странах, коммунисты в странах капитализма и самых развитых  объективно шли против естества действия закона соответствия марксизма, до сих пор не приведшего к победе коммунизма даже в самых развитых странах. Социализм XX века – неестественный прокоммунистический строй на базе капиталистических производительных сил, естественно и неумолимо требующих капиталистических производственных отношений, что и подтвердили “крах социализма”. Основная причина реалий реального социализма – уровень начального марксизма-ленинизма, УЖЕ позволяющего (ВПЕРВЫЕ в истории) вести общество не по стихии его естества (как можно вести парусник не по стихии ветра), но ЕЩЕ без гарантий на успех  (ПЕРВЫЙ блин комом).}
         3. Естественный рост пролетарского движения в индустриальных странах после I Интернационала и Парижской Коммуны продолжался, по-новому пестуемый развивающимся РАННИМ марксизмом. Субъектный переход доиндустриального СССР к коммунизму после Ленина продолжился, но теперь больше по инерции, заданной необычным Октябрем; без Ленина (и Буксира) стихийный фактор отсталой страны стал перевешивать над субъектным.
          4. “Исключительные законы” против социалистов были естественной реакцией еще мало опытной буржуазии зрелого (классического) капитализма на рост марксистского движения. Нацистские “исключительные законы против коммунистов” были острием общей реакционной попытки предотвратить смену перезрелого (классического) капитализма поздним, “социал”-капитализмом в нередкой социал-демократической упаковке. Но теперь наряду с процессами в естественном капитализме играли роль процессы в неестественном социализме. Приведение производственных отношений в соответствие с капиталистическими производительными силами, подспудно начавшееся после Ленина, имело переломным моментом антикоммунистический, антинародный Большой автотеррор почти с 1933 года (с убийства Кирова в 1934). Социализм стал И прокапиталистическим (с номенклатурой, с божком и пр.), имитирующим прокоммунистический, эволюционирующим к лиходейству 90х, а Партия из ленинской (марксистской) стала сталинистской, имитирующей ленинскую. Процессы в СССР не могли не сказываться на компартиях в странах капитализма. Героически сражавшиеся с нацизмом коммунисты – в основном сталинисты.
          5. Провал “исключительных законов” в Германии означал победу марксистов мирового значения. Это, с одной стороны, обозначило пик марксистской социал-демократии (Эрфуртская программа, образец для программ других партий, и пр.; марксизм стал доминирующей “ересью” капитализма). С другой – социал-демократия расслабилась, а буржуазия (классическая) поняла, что тупым насилием социал-демократию не сломить (без еще немыслиемого пока насилия типа нацистского), лучше душить ее в дружеских объятиях. И процесс оппортунизации СРАЗУ пошел, при жизни Энгельса пока робко. Разгром нацизма означал триумф СССР и коммунистического движения. Возник социалистический лагерь, коммунисты стали влиятельной силой во многих странах, конечная цель казалась близкой, что расслабляло и рождало проблемы.
           6. Смерть Энгельса не задала ревизионизм, но конкретизировала время его явного проявления. Смерть Сталина не задала последующие процессы в коммунистическом движении и социализме (раскол с Югославией начался раньше; примерно тогда началась возня аналога Бернштейну в комдвижени. – С. Карильо: и пр.), но конкретизировала время их значимого проявления. Компартии в соцстранах закостеневали и выгнивали изнутри, в ведущих капстранах размягчались легальностью и пр.
           {Ленин показал, что ревизионизм породили длительная легальность социал-демократии, участие ее в буржуазной политике, народившаяся рабочая аристократия, которой отстегивалось от эксплуатации колоний, от сверхприбылей монополий. Сейчас, когда ошибочность мнения Классиков о естественной финальности капитализма на каком-то рубеже XIX-XX века приходится только констатировать, нужно назвать главную причину разъедания “ересей капитализма”: капиталистические производительные силы даже в самых развитых странах, согласно марксистскому закону, естественно требуют капиталистических производственных отношений и опосредственно всего остального буржуазного. Объяснять надо не столько крахи II Интернационала и социализма (марксизма, ленинизма – т. с.), а почему эти, уже антикапиталистические реалии, имели место задолго до естественно послекапиталистической формации – коммунизма.}
         7. Крах II Интернационала в уже открытой форме был вызван военным конфликтом империалистических стран. После Первой мировой ревизионисты подлатали свой “интернационализм” (социал-демократия стран-победителей заставила социал-демократию стран побежденных признать виновниками войны именно правительства побежденных стран, потому  и именно их поддержавших социал-демократов). Началось дохождение социал-демократии до полного отказа от марксизма, до прямого принятия капитализма. Полукрах мирового коммунистического движения в уже открытой форме был вызван “военным конфликтом” социалистических стран 1968 года, добавочно усиленный маоистскими (в том числе военными) происками и более мелкими явлениями. С отставанием примерно в 55 лет  более в центрических формах ведущие компартии капиталистического мира повторяли судьбу социал-демократии. А в ядре соцстран шел уже прямой генезис капитализма, с чем безуспешно боролись  сдающие (пост)сталинисты, т. с. левые центристы.
          8. Социал-демократия, а тем более коммунистическое движение не сразу порвали с марксизмом. Центристы с 1921 года немного организационно поломались, прежде чем войти в ревизионистский интернационал. Откровенные ренегаты комдвижения типично переходили в уже давно ревизионистскую социал-демократию, но более значимые еврокоммунисты ломались еще долго после своего организационного оформления в 1977 году. Компартии ядра соцстран пытались сохранять ортодоксию постсталинистского образца, но внутри выгнивали до инициирования никчемных центристских перестроек и по-центристски невозможности остановить их перерастания в капстройки.
          9. Традиционная социал-демократия после 1933 года постепенно догнивала (с зигзагами: например участие социалистов Франции в антифашистском Народном Фронте вместе с коммунистами, а сразу потом участие в запрете компартии и сдаче Франции нацистам). Традиционное комдвижение после 1991 года тоже постепенно догнило, в бывших соцстранах и за их пределами. Неопределенный “социализм” Китая и Вьетнама, “социализм” с наследственной монархией и прочими “причудами” КНДР, отчаянное положение Кубы и малая струйка коммунистов-ортодоксов в мире общей картины не меняют. 
          10. Социал-демократия с середины XX века – левая составляющая позднего капитализма, (уже не “ересь”) придающая ему некоторое не принципиальное формационное своеобразие. Итальянская компартия в 1991 году просто стала (и по названию) буржуазной партией. КПРФ еще ломается. Разные бывшие коммунисты болтаются, как пробки в проруби, между этими полюсами либо просто отошли от политики. Ортодоксы, особенно марксисты-ленинцы – крайне малочисленны, раздроблены, растеряны. 
           Основная причина ревизионизма на двух витках Спирали – формационная не исчерпанность капитализма (и естественная преждевременность социализма XX века). Вопрос не в том, почему “ереси” капитализма не вывели окончательно за пределы капитализма, хотя подготовили социал-демократическую “реформацию” позднего капитализма (типично для поздних этапов классовых формаций: христианская ересь рабовладельческого  строя – христианскую “реформацию” позднего этапа формации, а ереси средневековья – Реформацию; и пр.) и нетипично для классовых формаций социалистическую альтернативу капитализму. Вопрос именно в том, почему в зрелом капитализме возникли МАРКСИСТСКАЯ социал-демократия, необязательная  для стран капитализма (одни влиятельную не имели никогда, в других появилась поздно, на уже буксире ее успехов за рубежом), социализм. Вопрос в том, почему прокоммунистические рабочее движение  и строй XX века (буксир для мирового коммунистического движения) оказались вообще возможным на базе не самых развитых капиталистических производительных сил.
          Классовое общество создало политическую надстройку, как-то подправляющую стихийное развитие общества, и обществознание, как-то это общество объясняющее. Но объяснение было долго социалфилософским (аналогично натурфилософскому объяснению природы), а политическое подправление стихии лишь закрепляло ее, иногда перевешивая при стихийно примерно равных альтернативах. Политика и обществознание своеобразно преломлялись в ересях. С развитием общества политика и обществознание естественно развивались. С марксизмом обществознание НАЧАЛО превращаться в точную науку, основу субъектного фактора, а ПРОЛЕТАРИАТ естественно дорос до постоянной общественной деятельности. Несовершенный еще марксизм и естественно тред-юнионистский пролетариат нашли друг друга в необязательной ситуации Западной Европы. Марксизм поднял тред-юнионистский пролетариат до политического уровня, до социал-демократии; социал-демократия стала первой формой массового марксистского движения. Но когда реалии стали расходиться с прогнозами субъектного фактора, а смерти Первых классиков затормозили совершенствование марксизма – естественное действие неожиданно все еще капиталистических  производительных сил стихийно размыло марксистскую социал-демократию. Примерно тогда Восточная Европа повторяла формационную ситуацию Европы Западной на полвека раньше – и учитывала опыт ее марксистского движения (левые социалисты Польши, Болгарии и др.). В формационной ситуации восточноевропейской России рубежа XIX-XX века, близкой формационной ситуации зарубежной Европы на полвека раньше, близкой ситуации формирования Первых Классиков, но деформированной уже более развитой той Европой, сформировался Классик третий. В этой ситуации он субъектно смог возглавить реализацию того, о чем в Западной Европе только неясно мечтали Маркс и Энгельс на полвека раньше. А существование социализма XX века создало из левого крыла социал-демократии коммунистическое движение. Оно – и социализм XX века – на новом витке спирали разделили судьбу социал-демократии, II Интернационала. В формировании конкретных форм витков Спирали случайные факторы (даты смертей исторических личностей и пр.) принципиальной роли, в общем, не играли, только задавали именно конкретику. Важнейшую  роль сыграли только Классики, субъектно скорректировав естественное движение капитализма, его “ересей” в направлении коммунизма. Формирование всех Классиков в схожих формационных условиях говорит о не полной случайности их появления. Но даже Маркс и Энгельс дублировали только друг друга. У Ленина дублера не нашлось вообще. А без Классиков субъектный фактор развивался недостаточно, чтоб против стихии довести дело до конца.
                                                                            Перспективы.
           Испытание марксизма, ленинизма практикой показала какие-то роковые недоработки Теории, но подтвердило ее немалый потенциал. И Теория неудовлетворительно, но всегда развивалась. Для марксистов (даже деморализованных, если они остаются все-таки марксистами) смена капитализма коммунизмом – если и не совсем теорема, то обоснованная аксиома. Проблема – заново осмыслить перспективы коммунизма, учесть практические уроки, развить Теорию до необходимого уровня. Реальный социализм своим некапиталистическим существованием на базе даже капиталистических производительных сил подтвердил послекапиталистическую перспективу. Поздний капитализм, “социал”-капитализм даже без социал-демократических режимов дает некоторое представление о следующей формации – как поздний “социал-феодализм” Западной Европы с XV века (уже без крепостничества, уже с развитым рынком, послесредневековой культурой и пр.) дает некоторое представление о послефеодальном капитализме, позднее “социал-рабовладение” Поздней Римской империи (раб на пекулии, натурализация хозяйства, послеантичная культура и др.) дает некоторое представление о послерабовладельческом феодализме, а поздний родоплеменной строй (производящее хозяйство, социальная специализация, нетрадиционная культура и т. д.) дает представление о классовом обществе. Практические расчеты по системе Коперника через несколько десятилетий стали расходиться с практикой, что вызвало дополнительное отторжение Системы. Но еще через несколько десятилетий Коперника признали даже астрономы-иезуиты.
          Маркс и Энгельс посчитали естественным кануном коммунизма зрелый капитализм. В этом главный корень их остальных ошибок. Ленин считал таким кануном капитализм перезрелый, рассчитывал в отсталой стране на буксир коммунистического Запада, лишь в последние годы был вынужден заняться вопросами движении к коммунизму при ранних капиталистических производительных силах и без Буксира, что требовало самого радикального обновления марксизма с его возникновения (самая общая постановка вопроса – в материале “О нашей революции”). Без гения Ленина проблемы были решены крайне неудовлетворительно. В этом корни трагедии социализма XX века и коммунистического движения. Но ни ошибки всех Классиков, ни “крах” социализма не снимают для человечества, заостренно для сохранившихся марксистов-ленинцев, вопроса о смене капитализма следующей формацией, вопроса о третьем витке Спирали. А уже существующий поздний капитализм – предкоммунистический по логике формационного развития и потому прокоммунистический по социальному статусу. Но все предыдущие известные смены формаций были сменами именно предвосхищающих поздних этапов предыдущих формаций ранними этапами формаций последующих В ХОДЕ СОЦИАЛЬНЫХ РЕВОЛЮЦИЙ. Нет оснований считать, что иначе сменится поздний капитализм, “социальный”, ранним коммунизмом на базе коммунистических производительных силах (отличным от социализма XX века на базе производительных сил капиталистических). Как нет оснований считать, что коммунистическая революция (и на ее БУКСИРЕ социалистические) не должна быть более цивилизованной, чем все предыдущие, включая социалистические XX века без буксира коммунизма.
          Марксисты-ленинцы должны разобраться в современной, переломной ситуации, чтоб грамотно (цивилизованно, максимально безболезненно, без гражданских войн, чреватых при ракетном, ядерном вооружение и еще там чем просто гибелью человечества) привести человечество к коммунизму. Марксизм XX века был сильно деформирован негативными процессами социализма XX века, пародии на идеальный социализм, который и сам бы не представлял полный идеал хотя бы раннего коммунизма ПОСЛЕ капитализма. В позднем капитализме стихийное его антикапиталистическое движение Новых левых можно предполагать первым естественным симптомом приближения коммунизма. Альтерглобализм, возможно, уже заявка на свержение капитализма. Но оба этих движения без объясняющей, направляющей Теории – бесперспективны. А реальный социализм (дополнительно оболганный буржуазной пропагандой) не мог быть вдохновляющим примером и “реальный марксизм XX века” сам плохо представлял действительный путь к коммунизму, был малопривлекательным. Марксизм 60х-70х не понял Новых левых, почти проморгал движение. А марксизм рубежа тысячелетий находится в жестоком кризисе (и “крах” социализма укрепил финальный капитализм на десятилетия). Естественные процессы финального капитализма и хромающий субъектный фактор не нашли друг друга так, как нашли естественно тред-юнионистский пролетариат и марксизм-ленинизм  порядка века назад. А всегда главный спрос – с субъектного фактора. От него особенно зависит реализация успешного третьего витка Спирали. 
          Очень важно исправление следующей ошибки классиков ... По логике закона соответствия и фактам досоциалистических революций смена формаций происходит как перерастание новыми производительными силами старых производственных отношений. Новые производительные силы формируют новые производственные отношения, которые преломляются в новых социальных силах. Маркс и Энгельс сначала решили, что производительные силы в развитых странах середины XIX века уже перерастали старые производственные отношения и с тем приняли ФОРМИРУЮЩИЙСЯ КЛАССИЧЕСКИЙ пролетариат той социальной силой, которая ЕСТЕСТВЕННО призвана свергнуть капитализм. Прошло более полутора веков, производительные силы выросли многократно, классический пролетариат уже сменился поздним (по-прежнему трудящиеся капитализма, но живущие продажей рабочей силы по-новому), а МАРКСИСТЫ к ошибке  Классиков лишь неловко подбираются. Хотя марксисты-историки XX века отбросили концепцию “революции рабов”, показали, что особенно наглядно в Великой Французской революции наиболее формационно феодальные крестьяне отсталых регионов выступали массовой базой контрреволюции, а массовой базой революции выступали крестьяне передовых областей, уже превращающиеся в классы капитализма, чему мешал феодализм. Родоплеменной строй свергали не какие-то старые слои, а возникающие в ходе его разложения новые. Понимание, что коммунизм (не социализм) должны устанавливать новые социальные силы конца капитализма, намечалось у идеологов  Новых левых, но с профанацией марксизма. Настойчиво проводит мысль, что акцент надо делать на “креативном классе”, А. В. Бузгалин. Но этот экономист акцентирует отраслевой аспект, не политэкономический. Интеллигенция существует тысячи лет как прослойки классов классовых формаций. Прокоммунистические креативные силы финала капитализма к тем прослойкам имеют отношение относительное. Свои минусы есть в разработках И. Д. Котлярова. И т. д. Нужен четкий исторический, социологический, политэкономический анализ новых слоев финала капитализма, научное выявление их объективно коммунистической перспективы. А поздний пролетариат нужно по-новому поднимать выше его формационного статуса через опять внесение в него марксизма (обновленного) извне, чтоб пролетариат не стал вандейской силой.
           Стоит отметить, что как ревизионисты век назад запачкали прежде почетное звание СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ, так неоревизионисты теперь запачкали звание КОММУНИСТЫ. Для общественного мнения, народных масс коммунисты в РФ –  это зюгановцы, в Китае – “китаезированные марксисты”, постмаоисты. И т. д. Печально, но факт. Для нового витка Спирали, весьма вероятно, полезно новое наименование.