Околомарксистское отношение к социализму

                       ОКОЛОМАРКСИСТСКОЕ ОТНОШЕНИЕ К СОЦИАЛИЗМУ                                                                                                                                                                                                                                                   
        
              В конце XIX века марксистское движение достигло определенного пика развития. Маркс и Энгельс создали идеологию, которую приняли миллионы. Разные силовые акции буржуазии против марксистов, типа “Исключительных законов” против социалистов в Германии, потерпели поражение. Возникли марксистские партии, могучий и почти марксистский II Интернационал. Энгельс итогово прогнозировал скорый приход к власти РЕВОЛЮЦИОННЫХ социал-демократов, т. е Революцию. Но как раз вскоре после смерти Энгельса ренегат Бернштейн начал ревизию марксизма, а центристы занялись возней вокруг ревизионизма. С началом Первой мировой на откровенно оппортунистические позиции перешло фактически уже и центристское большинство социал-демократии, после Войны начав от марксизма отказываться уже официально. Западная революция захлебнулась. Но в полной мере это осозналось не сразу. Центристы, преобладающие в социал-демократии, в начале XX века еще темнили, еще судачили о скорой Мировой революции и т. д., пролетариат Запада казался очень грозным. Потому марксисты отсталых стран НАДЕЯЛИСЬ. В этих условиях большевики России под руководством Ленина добросовестно готовили звено ожидаемой Мировой революции в своей отсталой стране. Ленин развил марксизм применительно к новой эпохе и условиям очень отсталой страны; спланировал и возглавил социалистическую революцию в России настолько гениально, что только она тогда и удалась – отдельно взято, не как НАЧАЛО Мировой на хотя бы сначала ТОЛКАЮЩЕМ буксире Запада, что допускали ВСЕ Классики, в примерные сроки, которые намечали для Революции Маркс и Энгельс. Начальная практическая проверка теории Маркса и Энгельса прошла полу УСПЕШНО. Из начала XXI века можно говорить о причинах ПОЛУ успеха. 
            Марксизм, как всякая наука, не мог достигнуть достаточного совершенства сразу. Потому он не смог правильно спрогнозировать ФОРМАЦИОННЫЕ сроки и условия именно коммунистической революции в самых развитых странах. Сейчас остается только констатировать, что капитализм в этих странах существует век после Октября, что, следовательно, в ДАЖЕ развитых странах времен Классиков была только середина капиталистической формации (как феодализм начала второго тысячелетия в Англии и Франции был серединой этой формации; до 1640 и 1789 года оставались века). Расчеты на пролетариат, как ЕСТЕСТВЕННОГО могильщика капитализма, на ЕСТЕСТВЕННУЮ Революцию в объективно середине капиталистической формации, на ЕСТЕСТВЕННУЮ диктатуру пролетариата оказались ОШИБОЧНЫ с позиций самых ОСНОВ марксизма и ФАКТОВ истории. Но все же марксизм понял естество общества качественно глубже, чем любая другая общественная наука до сих пор. А достаточное познание любого естества позволяет естество менять достаточно сознательно, искусственно – субъектно (парусник против ветра и пр.; вся производственная деятельность, особенно на базе науки); см. Последний тезис о Фейербахе Маркса и др. у Классиков. Если идеология марксизма субъектно усваивается (внесение социализма в пролетариат ИЗВНЕ) последним основным эксплуатируемым классом, объективно исторически наиболее близким труженикам коммунизма – пролетариат МОЖЕТ стать субъектом сознательного ускорения естественного дохождения общества до коммунизма. Это как-то подтвердила практика социализма XX века. Но первый блин типично комом, что тоже подтвердила практика социализма XX века. Осмысление полу субъектной практики XX века очень важно на перспективу – и для более субъектных СОЦИЛИСТИЧЕСКИХ революций, социализма будущего в отсталых странах, и для уже коммунистических революций, коммунизма, субъектных по своему естеству, в странах развитых. Но поскольку социалистическая практика XX века НЕИЗБЕЖНО была еще полу субъектной, потому полу удачной, постольку всегда ВЫЖИВАЛА в борьбе с капиталистической системой и особенно с опосредственными следствиями субъектно недостаточно преодоленного естественного действия капиталистических производительных сил социализма: диссидентами и пр. Крах социализма конца XX века – полное приведение производственных отношений в соответствие с капиталистическими производительными силами. НЕ капитализм на базе капиталистических производительных сил вызвал не только откровенную, понятно, ненависть капиталистов, но и предвзятую критику его публикой, позиционирующей себя марксистской или около того.
            Первыми были социал-демократы, сорвавшие прогнозируемую и планируемую Марксом и Энгельсом Западную революцию (объективно ВОЗМОЖНУЮ субъектно), ожидавшийся буксир для отсталой России, и после этого попрекавшие большевиков за Революцию в отсталой стране без Буксира. А ведь большевики добросовестно старались в своей отсталой стране и нейтрализовать в ожидавшейся Мировой революции главную вандейскую силу  (отсталую, но сильную Россию, т. е.), разгромили отечественных белогвардейцев с ИХ западным буксиром – но Каутский и т. д. со СВОЕЙ революцией “передумали”. Потому, большевики, отдавайте себя, свои семьи, пролетариат, красноармейцев, царских офицеров и либеральных интеллигентов, принявших Советскую власть, на вырезание озверевшими за Гражданку белогвардейцами. Был и красный террор, но пусть итоговым будет только белый. Все равно социализм в отдельно взятой отсталой стране не возможен согласно марксизму, большевики должны мученически это подтвердить, раз ранее поверили болтовне центристов Запада. Но большевики не послушались, сумели как-то развить субъектную альтернативу естественному капитализму в отсталой стране против действия ее производительных сил и в изматывающей борьбе с более мощной капиталистической системой; при этом социализм имел немалые позитивы и успехи, продержался гораздо дольше, чем государства рабов на Сицилии, Мюнстерская и Парижская Коммуны, общины сектантов и утопистов и т. д. – и  на несравнимо большей территории. А если бы большевиков поддержали объективно ВОЗМОЖНОЙ Западной революцией Каутский и компания! Современные центристы обычно Октябрьскую революцию не отрицают, но часто недовольны, что в стране формационного уровня Англии примерно 1700 года не было благости революции коммунистической дозревших до коммунизма стран. Например, неудовольствие их вызывает “коммунизм”, но ВОЕННЫЙ, режим военного ВЫЖИВАНИЯ очень измученной и далеко ДОкоммунистической страны. Неважно, что и БОЛЕЕ развитые КАПИТАЛИСТИЧЕСКИЕ страны при режимах военного времени как-то огранивают СВОИ рынок, частную собственность, буржуазную демократию и т. д. (что позволено Зевсу, не позволено быку). Надо отметить, что у антибольшевизма не только классовые, но и гносеологические корни. Роза Люксембург, не обеспечившая красную отсталую Россию буксиром красной развитой Германии, порицала большевиков за не коммунистические черты их революции без Буксира. Она просто не понимала, что даже Германия была страной далеко докоммунистической, что благости (относительные) естественной коммунистической революции не могло бы быть тогда даже в Германии. В ней не получилась даже социалистическая революция, зато ПОЗДНЕЕ получился нацистский режим, разгромленный “неправильным” СССР. Не понимание Розой далеко докоммунистического уровня даже Германии обусловили ее непонимание и ленинской национальной политики в многонациональной стране, еще дальше Германии от естественного снятия национального вопроса в коммунистических революциях. Роза трагически погибла в не социалистической Германии, но эта “медаль” имеет ту оборотную сторону, что зато она более страшно не попала в лапы нацистов-антисемитов, своим существованием убедительно подтверждавших наличие национального вопроса и двадцать лет спустя даже в развитой Германии.
            Вынужденный (из-за срыва Западного буксира) переход к НЭПу и мирному сосуществованию с империализмом социал-оппортунистам (и капиталистам) понравился, как подтверждение их пророчеств. Особенно им должно было понравиться углубление, при политическом лидерстве Сталина (Бухарин лидерствовал как теоретик), НЭПа дальше ленинских пределов в 1925-27 годах, эта сталинская коррекция ленинской политики. А современные околомарксисты делают Сталина единоличным могучим творцом деградации ленинской партии после смерти Ильича, хотя тот в ПИСЬМЕ К СЪЕЗДУ называет И Троцкого, убеждает ВСЕХ не цепляться к недостаткам, ошибкам друг друга. Убивали Партию склоки ВСЕХ фактических фракций, товарищеские отношения рвали и Троцкий, и Зиновьев с Каменевым, и Бухарин, и другие. Но в результате дружной склоки многих выплыл, естественно, один (получилось – Сталин), значит (считают и многие современные марксисты) остальные – невинные жертвы, хорошие ленинцы (они ведь властью ГЛАВНЫХ ЛИДЕРОВ преступлений не совершали, только перегрызлись между собой, мостя дорогу Сталину). К сожалению, альтернативная история пока – только художественная литература или амбиционные гадания, не наука.
           Антикоммунистический, антинародный террор сталинистской фракции, когда она стала партией, вызывает понятный гнев марксистов. Не объективны антисталинские причитания буржуазии и ее “марксистских” подельников. Ведь особенно сталинщина уничтожила ленинскую партию – не только репрессиями в отношении не идеальных марксистов и, между делом, части идеальных сталинистов, но и уничтожением прежних, идейных и товарищеских, отношений между членами партии, заменой их бюрократической иерархией, НЕРАВЕНСТВОМ “старших и младших товарищей”. Сталинщина реализовала переход от раннего несовершенного, бедного социализма к в чем-то более совершенному, обеспеченному классическому, но при выхолащивании прокоммунистического характера первого, замене его ПРОКАПИТАЛИСТИЧЕСКИМ (социалистические классы рабочих и кооператоров стали только трудящимися, господствовать стал квазикласс соцбюрократии, диктатуру пролетариата заменила диктатура бюрократа, партия стала вроде господствующего сословия во главе с абсолютным генсеком и пр.; процесс пошел). Уничтожение главного субъекта истории – марксистской партии, социализм с выраженным социальным неравенством вплоть до обожествления главных лидеров, стали исходной основой генезиса собственно капитализма в рамках социализма. Но когда капитализм в соцстранах победил – неблагодарные последствия сталинистского перерождения (политические проститутки типа Ельцина и т. п.) с пользой для себя присоединились к давним проклятиям в адрес сталинщины, как образца социализма, зарубежной буржуазией. Слегка реабилитировал сталинщину (не Ленина) путинский режим из-за националистических, державных и т. д. отступлений сталинщины от марксизма и в соответствии с озлобленными обывателями времен Застоя: ПРАВИЛЬНО СТАЛИН КОММУНИСТОВ РАССТРЕЛИВАЛ.
           Сталинщина – режим установления (до 38 года – “разоблачения ежовщины” и “первой реабилитации репрессированных”) и закрепления (до года 1953 – смерти Сталина) господства соцбюрократии. А как, например, в буржуазных революциях (в широком смысле) режимы установления (революции в узком смысле) и закрепления (Кромвеля, Наполеона, Столыпина и пр.), по выполнении своих задач становятся для ставшей реакционной буржуазии тягостными и сменяются режимами формальной реставрации предшествующего строя, так и установление господства соцбюрократии вызвало отторжение сталинщины БЛИЖАЙШИМИ сотрудниками Сталина (и Берия тоже не хотел повторить судьбу Ягоды и Ежова; правда, повторил, но не от сталинщины, а “за сталинщину”) и некоторую реставрацию досталинского положения; СРАЗУ после смерти Сталина. Сталинисты были, естественно, разными. Хрущевская фракция придала общей реставрации необязательный скандально-радикальный вид осуждения лично Сталина (с чем не соглашались другие реставраторы, все списавшие на Берию), “восстановления ленинских (ДОсталинских) норм” и т. д. Это потрясло мир, вызвало общественный подъем в СССР (шестидесятники и пр.) и т. д., но было при несокрушимой власти соцбюрократии. И как все режимы реставраций, реставрация прокоммунистического социализма была формальной, поверхностной. С выполнением своих задач она соцбюрократией была тоже отставлена в 1964 году. А в году 80м положение стало примерно таким, каким оно было бы и без “казуса Хрущева” (с примерно таким же шлейфом сталинизма и т. п.). 
             Сталинщина уничтожила всякое свободомыслие, кроме официозного. Но еще до XX съезда началась Оттепель, усилившаяся после него. Шло официозное некоторое “восстановление ленинских норм”, а стихийно возникли особые моменты. В исключительных условиях и при усилении объективной марксистской субъектности субъективной гениальностью Ленина  Февральская революция (формационный аналог “Славной” революции 1688 года в Англии и Революции 1830 года во Франции – т. е. САМОЕ НАЧАЛО капиталистической формации) перманентно переросла в Октябрь. Сначала с гением Ленина, потом по инерции Революции страна двинулась к коммунизму на базе ранних капиталистических производительных сил, субъектно против их естественного действия. Это, КРАЙНЕ трудное, почти невозможное, дело, без Классиков приняло формы сталинщины, за которой скрывалось определенное перерождение первопроходного социализма без Буксира. При сталинщине осознать это было невозможно. После сталинщины победившая соцбюрократия стала откровеннее хотя бы в своих рядах. С другой стороны – откровенный соцбюрократический социализм не мог не вызывать отторжения многими. Но и эти многие в массе были повязаны сталинистскими клише, что мешало им вполне осознать, что социализм в любом случае – не капитализм на базе капиталистических производительных сил, которые стихийно требуют капитализма, с тем любая стихия (диссидентская в том числе), субъектно не корректируемая МАРКСИСТАМИ (но естественно подпитываемая Западом) – в направлении капитализма. А капитализм в развитых странах стал тогда поздним, “социализированным”, как поздние этапы рабовладельческого строя (рабы на пекулии и т. д.) и феодализма (уже раскрепощенные крестьяне и т. п.), исторически предкоммунистическим и потому, как поздние этапы других формаций, как-то предвосхищающим следующую формацию. В этой ситуации возникло открытое диссидентство и потаенное полудиссдентство (академик Арбатов, другие доктора, кандидаты марксистских наук полусталинистской выучки и пр.). Но даже прокапиталистический социализм не может не генерировать и идейных марксистов. Идейные марксисты, в духе стереотипов сталинизма, недопонимая формационной сути социализма (не капитализм на базе капиталистических производительных сил, стихийно требовавших остального капиталистического) мечтали об обществе немедленно коммунистического типа и при опоре на стихию народа, естество рабочего класса, через устранение “еще имевшихся отдельных случайных недостатков”, всего наследия сталинщины. Формально над идеологизированная, типично “естественно общечеловеческая при естественном действии капиталистических производительных сил” оппозиция фактически хотела капитализма (с “человеческим лицом”, понятно), но обычно путанно, часто тайком от себя, апеллируя к “социализму с человеческим лицом”, “социализму демократическому” типа социал-демократических режимов капитализма.  Многие диссиденты болтались между этими полюсами. Диссиденты бессмысленно и фактически демагогично протестовали против “восстановления” сталинщины. Но режим 30х – 50х годов никто и не собирался восстанавливать (а ликвидировали его не бравые диссиденты, а соцбюрократы, поскольку сталинщина им была уже не нужна и всегда не комфортна), соцбюрократия лишь отлаживала свое господство через изживание “хрущевских перегибов” реставрации. И в низах общества “оппозиционно” режиму стал тоже возрождаться культик Сталина (его фотографии на кабинах автомобилей и пр.). Недопонимающие марксисты блуждали, фактически буржуазная оппозиция крепла, как составляющая генезиса капитализма – не столько в виде подпольного капиталистического уклада (криминальный бизнес и пр.), сколько в виде обрастания ухватками буржуазного чиновничества соцбюрократией, включая партократию. Диссидентство в главном – идеологическая сторона этого генезиса. Дозревшая до буржуазности соцбюрократия начала капстройку, идейные марксисты не субъектно участвовали в ней в качестве Марксистской платформы. Победила стихия приведения общественных отношений в соответствие с капиталистическими производительными силами, т. е. социальная контрреволюция лиходейских 90х, победила полукриминальная бюрократия, переродившаяся из социалистической в буржуазную и просто в буржуазию, дополненную вышедшей из подполья криминальной. Именно переродившиеся хитрые бюрократы, ранее преследующие и простодушно идейных диссидентов, встали у власти. “Так вот для кого мостили дорогу несчастные лавочники” осознал дон Румата.
            Крах социализма и с тем мирового коммунистического движения вызвал кризис в рядах идейных марксистов, распад Марксистской платформы. Расколотые и спорящие деморализованные марксисты как-то возрождают партийную практику 20х годов, с тоже перерождением марксистских организацией в нечто худшее. Левоконсервативные вызывающе апеллируют к реальному социализму (вплоть до сталинщины), уже показавшему свою естественно КАПИТАЛИСТИЧЕСКУЮ перспективу. Правоконсервативные стыдливо сползают к воспеванию практики социал-демократии КАПИТАЛИЗМА, восхваляют Пражскую весну тогда не состоявшегося капитализма в Чехословакии и т. д. Часта эклектика этих крайностей. То или другое, с опорой на практически опробованное – без субъектности на основе развития марксизма дальше Классиков при грамотном осмыслении практической проверки марксистской теории Классиков реалиями XX века. У марксистов пока – больше тупиковые споры и блуждания, вплоть до понимания социализма как помеси феодализма и коммунизма на базе производительных сил не феодальных и не коммунистических, сползания к цивилизационному подходу через обращение к поисковым работам Классиков об “азиатском” способе производства и прочего антимарксистского вздора.