Двуединый ласковый антимарксизм

                                              ДВУЕДИНЫЙ ЛАСКОВЫЙ АНТИМАРКСИЗМ
                      К рецензии М. И. Воейкова на книгу М. Бри. АЛЬТЕРНАТИВЫ 100.
                                                                                  … хочется гладить по головкам людей …  А
                                                                                  сегодня гладить по головкам никого нельзя
                                                                                  – руку откусят.                                ЛЕНИН.
           “… ничего уже в нашем восприятии Ленина никакие новые факты не изменят. Но вот понять Ленина заново, видимо, надо …”, считает Воейков. Т. е. ПРЕДСТАВЛЕНИЕ о Ленине и, наверно, его  ВОСПРИЯТИЕ и ОЩУЩЕНИЕ пусть остаются. Но высшие формы отражения, ПОНЯТИЯ, про Ленина изменить НАДО; “переосмыслить советскую историю”. Действительно: общественное бытие бывших соцстран за последние десятилетия стало буржуазным; НАДО изменить общественное сознание СООТВЕТСТВЕННО, хотя бы в высших формах отражения.
            “… Бри … к Ленину относится с уважением и симптией, но (! – А. М.) показывает его достаточно (а надо было быть  НЕдостаточно? – А. М.) жестким”. Снисходительный Бри: симпатизирует даже жесткому человеку, уважает его. Вот был бы Ленин еще не жестким! – А так Бри ворчит: “Ленинизм … был насильственно насажденным господством  одной партии, которая освободила свое притязание на истинность от любой проверки в публичных дискуссиях”. Воейков встает выше односторонностей Ленина и Бри: “… во времена Ленина дискуссии внутри партии большевиков были острыми и имели общественный резонанс. Правда, другие партии были запрещены” (так жалко кадетов; ведь все равно большевики, по Воейкову, строили капитализм!).
            И дальше тоже: “… эта книга (Бри – А. М.) не очень понравится тем сторонникам Ленина, которые из него готовы делать лубочную картинку … Еще меньше эта книга понравится … развенчателям  … ленинизма”. Воейков и даже Бри выше и лубка, и развенчателей? – “… Бри рисует … гениального человека, оказавшегося в нужном месте в нужное время”. Жаль только, с НЕ нужной жесткостью? – “… но ведь и время было жестокое”, успокаивает Бри Воейков.
                                                                             *     *     *
           ОКТЯБРЬ большевиками задумывался (в соответствии с представлениями ВСЕХ Классиков) как НАЧАЛО Мировой революции на ТОЛКАЮЩЕМ сначала буксире стран назревшего коммунизма.  Получилось ОЧЕНЬ не по задумкам и марксисты разной пробы век пытаются объяснить этот феномен и его последствия, в объяснениях часто ОТХОДЯ от ОСНОВ марксизма, ВМЕСТО их развития занимаясь разного рода РЕВИЗИОНИЗМОМ. Одни сочли, что Октябрь вывел на какой-то капитализм, другие – на раннюю фазу коммунизма, пережившую крах в результате разных случайностей (а буржуазные пропагандисты находят феодализм, рабовладельческий строй, “азиатский способ производства” и пр.). Первое – нелепость по КАПИТАЛУ. Второе – нелепость даже по состоянию начала XX века, когда только самые развитые страны считались дозревшими до ранней фазы коммунизма, а Россия считалась страной среднего капитализма. Через век дозрелость до коммунизма можно ожидать только от стран, ушедших далеко вперед от США и других СРЕДНЕГО развития начала XX века, а тогдашнюю Россию, наконец-то, надо четко признать страной, только вступившей в капитализм (Революция 5 года – точный аналог Революциям 1640 года в Англии и 1789 во Франции; Февраль – “Славной” революции 1688 и Революции 1830). Вопрос о строе СССР и других соцстран встает со всей остротой: либо коммунизм на базе капиталистических производительных сил (как это возможно?); либо госкапитализм с игрой в фазы коммунизма (странная игра странного капитализма не по КАПИТАЛУ?); либо еще что (что именно?). В любом случае это строй не (совсем) естественный согласно ОСНОВАМ, потому проблемный в реализации, не способный к естественным формам демократии ни капитализма (тем, которые пленили Бри), ни коммунизма (общественное самоуправление).
             {Моя позиция … Социализм (XX века) – некапиталистический строй на базе капиталистических производительных сил. Такой НЕЕСТЕСТВЕННЫЙ строй – результат объяснения естественного мира марксизмом настолько, что уже как-то возможно субъектно изменять его (см. Последний тезис о Фейербахе Маркса), как производство давно изменяет объясненную природу. Первое изменение такого рода требует особого стечения обстоятельств и не имеет гарантий полного успеха. Идти искусственно против естества – это не свободно плыть по его стихии, это всегда жесткость, насилие (сознательная САМОДИСЦИПЛИНА в идеале) над естеством и ЛЮДЕЙ. Классики марксизма ошибочно рассчитывали на скорые ЕСТЕСТВЕННЫЕ коммунистические революции в самых развитых странах на базе уже коммунистических производительных сил и ИСКУССТВЕННОЕ перманентное движение к коммунизму на буксире коммунизма, потому ТОЖЕ достаточно “свободное”, легкое “плавание” против стихии. Классики сильно ошиблись. Естественных коммунистических революций и их буксира так и нет век с Октября. А искусственная социалистическая революция и дальнейшая социалистическая эволюция до коммунизма  в отсталой стране не могли естественно, стихийно, свободно реализовывать коммунистические позитивы и должны была ужимать “прелести” капитализма, столь естественные, понятные для людей общества на базе капиталистических производительных сил, Бри и Воейкова в том числе. И любая стихия, естественная при капиталистических производительных силах свобода людей при любом социализме будут выводить на капиталистические производные отношения, что иллюстрируют Чехословакия 1968 года и капстройки 80х, апологией которых занимаются Бри и Воейков. Значение имеет соотношение сил социализма и капитализма, в реальности изматывающее для первого, требующее ЖЕСТКОЙ мобильности ВЫЖИВАНИЯ. В любом случае некапитализм на базе капиталистических производительных (дальше – социализм  не как первая фаза коммунизма) сил должен (но без гарантий успеха против стихии, особенно в первой попытке субъектного развития и НЕОЖИДАННО без Буксира) быть путем к коммунизму, быть предпочтительней для трудящихся при равных с капитализмом производительных силах и при хотя бы равных потенциалах с противоположной системой в борьбе с ней. Но такой строй не должен стараться ради “прелестей” капитализма и не может еще значимо дать позитивов коммунизма.}
              “… автор пишет: “После захвата власти демократически права теряют свое значение для Ленина …””. Для Бри и всех прочих социал-мещан буржуазная демократия (равные права при неравных возможностях, рыночный плюрализм и в политике, пр.) – не надстройка капитализма, а “коммунизм в надстройке”, в соответствие с которым остается привести базис (как в буржуазных революциях: сначала новые силы устанавливают свою надстройку, потом с нею закрепляют капитализм?). Кто “захватил власть”? Кучка доктринеров? Нужно совершенно не понимать марксизма, чтоб искренне считать, что партия может править, не имея СВОЕЙ социальной базы (а ведь и буржуазия правит не непосредственно всем своим классом, а через СВОИ партии). “Захватили власть” в лице Советов народные массы, без чего Октябрь вылился бы не в Триумфальное шествие советской власти и победу в Гражданской войне, а в авантюру провального путча. А когда крестьянское большинство, получив землю, в 18 году временно заколебалось, большевики удержались только твердой поддержкой пролетариата (Советы в городах, комбеды в деревне) СВОЕЙ партии, СВОЕЙ власти. – “И в другом месте: “В 1919 г. интересы рабочих определяют уже не сами рабочие, а руководимая Лениным партия …””, выражающая, надо понимать, какие-то свои несуразные интересы. И ведь действительно, Каутский и Ленин сочли, что естественный, тред-юнионистский пролетариат не способен сам понять интересы ДЛЯ СЕБЯ, что в него (особенно в стране формационного уровня Англии XVII века) социалистическое сознание нужно внести извне, что эффективно сделала ”руководимая Лениным партия”. Маркс и Ленин ЗАДОЛГО (как выяснилось позднее) до естественной коммунистической революции в САМЫХ развитых капиталистических странах вносили социалистическое сознание в класс, который ЕСТЕСТВЕННО (как показала и практика особенно после Классиков) антикапиталистическим не является. Маркс не имел возможности вбивать социалистическое сознание в пролетариат насильственно, он убеждал пролетариат, опираясь на его особую зрелость среди эксплуатируемых.  Ленин не мог принудить пролетариат встать в Гражданской войне на сторону большевиков, умирать за “их” власть в этой войне. Бри проповедует мистическую теорию творения истории кучкой непонятно кого. А далее: “Никто … кроме Ленина не обладал настолько ясным осознанием необходимости (НЕ ОБОЙТИ! – А. М.) насилия …” высек сам себя Бри. – “И наконец: “В такой перспективе нет места для сохранения либерального наследия, которое следовало бы сохранить при социализме””, вещает социал-либерал Бри. А Воейков поддакивает “Это все правильно …”. При коммунизме буржуазное наследие сохранится не больше, чем феодальное при капитализме, особенно во время революционной ЛОМКИ предыдущей формации. При социализме приходится сохранять многое, начиная с производительных сил, из классового строя (классы, социалистический рабочий и кооперированное крестьянство; рынок; институты государства и партий; пр.). Но именно поэтому все сохраненное должно, по возможности, заостряться против тех его форм, какие естественны для капитализма. – Дальше сам Воейков путается в своем понимании социализма как госкапитализма и желании как-то защитить Ленина от Бри. Бри порицает Ленина за неправильное установление коммунизма. Воейков оправдывает Ленина за вынужденные действия  при утверждении странного капитализма.
          И следующий абзац Воейков путается в своих представлениях, что Ленин отстаивал какой-то капитализм, и в его оправдании перед Бри. “Возможно (ну что за сомнения! – А. М.) автор (Бри) и прав: сталинизм вырос из ленинизма”; т. е. совершенно нехорошая капиталистическая реальность из относительно приличной (хотя и странной), надо понимать. Воейков пишет, что насильственной коллективизации и массовых репрессий при Ленине быть не могло, что у него язык не поворачивается  писать Ленина и Сталина в одну строку (у Бри поворачивается), что Ленин чувствовал и понимал: государственная машина разворачивается не в сторону социалистического общества, (ссылка на соответствующее цитирование Ленина Бри). Путаник Бри мешает явления реального социализма в ОЧЕНЬ отсталой стране и будущего коммунизма в гораздо более развитых. Путаник Воейков то объявляет Революцию 17 года вообще буржуазной, то печалится, что буржуазное, по его мнению, государство разворачивается не в сторону социализма (удивительно!). А до Ленина, надо понимать, начало доходить, что он всю жизнь сражался за капитализм, как позднее и Сталин. Видимо, вся разница, что Ленин боролся за хороший странный капитализм, а Сталин – за странный плохой. А общее у них (по общему мнению Бри и Воейкова), что сталинизм вырос из ленинизма. Мое мнение … Социализм – общество искусственное, естественно  только вероятное. Субъектный фактор (исходный – марксизм и гениальность Ленина) в нетипичной ситуации начала века особенно в России позволил взметнуть ее ГОРАЗДО ВЫШЕ ее естества. Но это не гарантировало советский строй от приведения в соответствие с все еще капиталистическими производительными силами, что грозило и при Ленине и что стало реализовываться после этой важнейшей составляющей субъектного фактора.
           “… Ленин был вынужден проводить именно жесткие меры государственного строительства, где для … социализма, оставалось все меньше и меньше места”. Нужда заставляла Ленина проводить все больше и больше капитализма? А демократии при этом славном проводе не хватало из-за причуды Ленина выдавать проведение капитализма за строительство социализма? – “… Бри прав “демократия и социализм неразделимы”” (“демократический социализм” социал-демократии?). Но, поскольку по Воейкову без исторического идеализма согласно историческому материализму в отсталой России возможен только капитализм, значит, в ней была возможна демократия без социализма, но не социализм с демократией или без. И чего же надо Бри? – “… при Ленине демократия начала сворачиваться, особенно с наступлением НЭПа, как это не покажется странным”. Странно удивление Воейкова, раз он считает, что большевики странно устанавливали странный капитализм. А мне странно, что приверженцы буржуазной демократии Бри и Воейков от имени марксизма пытаются прилепить к ней некапитализм. Власть Советов сделала трудящихся хозяевами (как капиталисты при самой распрекрасной буржуазной демократии) Страны. Не под пистолетом они свергали Временное правительство и отстаивали СВОЮ власть от белогвардейцев и интервентов. Первый образец народной власти в очень отсталой стране, особенно без буксира коммунизма, не мог значимо походить на коммунистическое самоуправление. А научное обеспечение коммунистическому самоуправлению в ТЕХ условиях заменяли разработки Партии, которая УБЕЖДАЛА в первую очередь пролетариат и затем мелкую буржуазию (а те верили СВОЕМУ авангарду, активно поддерживали его, особенно пролетариат). И еще. Самые большие демократии при переходе от феодализма к капитализму были в Англии в 40е годы XVII века и во Франции при якобинцах. Затем они термидориански сужались вплоть до ЖЕСТКИХ режимов Кромвеля и Наполеона, закрепляющих победу нового. НЭП ТОЖЕ ЗАКРЕПЛЯЛ ПОБЕДУ НОВОГО СТРОЯ, тоже снижал революционный запал, тоже повышал жесткость. Только НЭП имел и специфики. НЕ оправдалась НАДЕЖДА на СПАСИТЕЛЬНЫЙ Буксир. А страна была в такой разрухе, какой не было при победе капитализма в Англии и Франции, не было больше НИКОГДА в СССР. Позволить себе в таких условиях что-то типа новой ДИСКУССИИ О ПРОФСОЮЗАХ и свободу слова языкастым буржуазным идеологам означало погубить советский строй. Потому запрет фракций, высылка (комфортабельно по морю; мечта многих и не высланных) “философов” и т. д. Буржуазия при своем ЕСТЕСТВЕННОМ строе в условиях войн и т. п. идет на чрезвычайные ограничения буржуазной демократии. Большевики при ПЕРВОМ образце ИСКУССТВЕННОГО общества БЕЗ ожидавшегося Буксира, в ОТЧАЯННОЙ ситуации ОБЯЗАНЫ были ограничить и без того несовершенную по объективным обстоятельствам начальную социалистическую демократию. Это не преступление. Преступлением было сохранение чрезвычайных мер после изживания причин, их вызвавших; тем более нарастающее использование запрета фракций во фракционной борьбе, гонений на буржуазную интеллигенцию и т. п. Но то преступление – не следствие спасительных чрезвычайных мер, а часть общего приведения несовершенного, едва установившегося ПРОКОММУНИСТИЧЕСКОГО социализма, в соответствие с капиталистическими производительными силами после снижения субъектного фактора без Ленина. Потому – с 30х годов ПРОКАПИТАЛИСТИЧЕСКИЙ социализм (некапитализм на капиталистических производительных силах с развитием к капитализму), способ существования которого – имитация прокоммунистического социализма; и итог – буржуазная контрреволюция с 80х годов (в том числе в идеологии – и ревизия ленинизма Бри и Воейковым).
          Два абзаца Воейков, считающий Ленина и Сталина ненормальными буржуазными политиками, уговаривает Бри, что Ленин – политик сравнительно нормальный.
           “Однако главное … понять – почему Ленин … проводил жесткую политику государственного строительства … исключающего развитие демократии”. Это невозможно понять, если считать Ленина буржуазным политиком, а демократией – только базарную. Парусник не по СТИХИИ ветра можно вести только ЖЕСТКО. Общество НЕ по СТИХИИ истории – тоже. Но если команда и пассажиры ПРИНЯЛИ курс не по ветру, поддерживают его реализацию – это высшая демократия, в отличие от даже порядков спокойного плавания по ветру при недовольных команде и большей части пассажиров. Бри, вероятно, считает, что Страна направилась естественно к коммунизму, но ей попался негодный Капитан. Воейков думает, что курс всегда был не на коммунизм, но Капитан был приличный, только с опасным пунктиком, что курс именно на коммунизм. В этом их некоторое различие в общем отношении к Капитану, как никчемному. – “… почему Ленин так поступал … автор (Бри) не объясняет… Попытаемся додумать за автора. Ленин, конечно, все понимал, но реальность была такова, что до демократии и социализма было далеко”, а он себе, большевикам и публике зачем-то пудрил мозги, надо понимать.
            “Надо понимать, что Российская революция 1917 года была в целом буржуазная, что русский народ в большинстве своем не был готов к …” КОММУНИЗМУ. А Ленин, надо понимать, этого не понимал либо дурил народ? Ленин, как большинство марксистов (ВСЕ НАСТОЯЩИЕ МАРКСИСТЫ?) тогда, РАССЧИТЫВАЛ на Мировую революцию, на буксир коммунистических стран, в духе представлений Маркса и Энгельса, в духе ОБНАДЕЖИВАЮЩИХ РАЗГОВОРОВ и ПИСАНИЙ центристского большинства II Интернационала. А буксир может быть не только тянущим, но и толкающим. Маркс и Энгельс в “Мировой революции 1848 года” не поджидали буксира передовой Англии, а в расчете на него скорый, пытались делать подвижки к коммунизму в отсталых  Франции и Германии. В итоговом совместном документе, ПРЕДИСЛОВИИ КО ВТОРОМУ РУССКОМУ  ИЗДАНИЮ МАНИФЕСТА, Первые Классики допускали НАЧАЛО Мировой революции в России за десятилетия до Октября. Ленин предлагал не поджидать ОЖИДАЕМУЮ Революцию на Западе, а УСКОРИТЬ ее Революцией в слабом звене мирового капитализма, созревшего (чего не отрицали тогда на словах и центристы) для свержения. Это не противоречит марксизму, если понимать правильность Последнего тезиса о Фейербахе, значение субъектного фактора в изменении естественного мира, если он объяснен достаточно. ПРАКТИКА показала, что мир, к сожалению, был объяснен недостаточно: прогнозировавшаяся Классиками ЕСТЕСТВЕННАЯ коммунистическая революция в развитых странах, буксир для отсталых,  так и не свершилась век с Октября. Тем не менее, мир оказался объяснен достаточно, чтоб свершить искусственную социалистическую революцию даже в отсталой стране. Российская революция 1917 года была в целом перманентной (по Марксу, Энгельсу и Ленину – не Троцкому); но без Буксира – тем более значим субъектный фактор, не только для свержения капитализма, но того более для социалистической эволюции до коммунизма без Буксира. Этого фактора с гением Ленина хватило на начало социализма в одной стране. Без Ленина, равных ему гениев, марксизм оказался недостаточным и в отсталых соцстранах, и капстранах самых развитых. Для пользы дела марксистам надо тщательно осмыслить ленинское наследие, практику реального социализма, но не шельмовать их нахраписто или постно. А большевикам, когда “задержка” Западной революции стала явной, сдавать себя и идущие за ними массы на вырезание осатаневшим белогвардейцам было глупо и преступно (Маркс, предостерегавший французских пролетариев от ВЫСТУПЛЕНИЯ, как преждевременного, не предлагал коммунарам сдаться версальца; как мог, помогал им). И победа социализма ДАЖЕ в отсталой стране ТОГДА говорила за то, что Революция в развитых странах все же лишь несколько задержалась, до нее надо было КАК-ТО ДВИГАТЬСЯ К КОММУНИЗМУ ОТДЕЛЬНО ВЗЯТО И ПРОТИВ СТИХИИ ДЕЙСТВИЯ МАРКСИСТСКИХ ЗАКОНОВ, СУБЪЕКТНО. Бри и Воейков вообще подходят к ПРОБЛЕМЕ слишком абстрактно, книжно, как бы в башне из слоновой кости Прекрасного Далека. – (Бри) “… далее пишет … : “Октябрьская революция военно-политическим средствами создала социалистическую надстройку, которой недоставало однако социалистического базиса””. Почти правильно пишет (но, вероятно, в общем критическом контексте). В стране формационного уровня Англии года 1700 естественно не могло быть коммунистического базиса, но субъектно были заложены его предпосылки с созданием самой начальной социалистической надстройки. – Воейков с Бри не согласен: “… надстройка была далеко не социалистическая, а нормальная бюрократическая машина жесткого государства” (демократия капитализма?). Нормально государство – надстройка эксплуататорского строя, более или менее жестко бюрократическая. Идеальное субъектное развитие некапитализма на капиталистических производительных предполагает сохранение государства (так же рынка и пр.), все более ограничиваемого самоуправлением коммунистического типа. Без Буксира и при наличном субъектном факторе идеального развития не получилось, субъектно недоподчиненная стихия действия закона соответствия при капиталистических производительных силах размыла несовершенные социалистические (не ранние коммунистические) базис и надстройку (до того, как исторический идеализм Воейкова мог бы исправить ситуацию), на радость Воейкову, как пока “историческому материалисту”. – “Поэтому развивать социалистическую демократию в тех условиях было просто невозможно. Такая (? – А. М.) демократия  вылилась бы во вседозволенность”. Просто невозможно в тех условиях было развивать даже самое раннее коммунистическое самоуправление. А к чему привела бы буржуазная демократия (вседозволенность при не равных возможностях, хотя бы и еще без капиталистической собственности), которую Воейков считает истинной социалистической, вполне показали начала капстроек 80х, Чехословакия 68, отчасти и Венгрия 56. Демократия некапитализма при капиталистических производительных силах НЕ МОЖЕТ быть естественной, стихийной, базарной. Она должна быть направляемой, но еще не научно-информационной системой, как самоуправление при коммунизме,  а убеждением, объяснением (внесением социалистического сознания в массы) от марксистского авангарда. Это как-то получалось при Ленине.   – “А Ленин … в целом действовал правильно”. Т. е. без благодатного исторического идеализма Воейкова соответственно капиталистическим производительным силам, только – НЕПРАВИЛЬНО (иначе к чему критика Воейкова)? – “Но прагматическая политика Ленина по созданию государства диктатуры пролетариата без (буржуазной – А. М.) демократии не укладывалась в социалистическую теорию”. Что не укладывалось в МАРКСИСТСКУЮ теорию? Создание  государства ДИКТАТУРЫ пролетариата (жесткого по определению), необходимо особо жесткого в отсталой стране и при срыве фактически обещанного ранее социал-сволочью Буксира? А подлинная демократия (не буржуазная демагогия равных свобод и прав при неравных возможностях) – власть народа. ЭТА власть (не какая-то другая) разгромила в Гражданской войне гораздо более сильный отечественный+мировой капитализм и успешно начала движение к коммунизму (больше было просто некому). Сорвалось. Теперь наследники социал-сволочи, откровенно или лицемеря, торжествуют. – “В этом Ленина обвиняла еще Роза Люксембург …” КРАСНАЯ Роза писала “Рукопись о Русской революции”, еще надеясь на ЕСТЕСТВЕННУЮ (потому достаточно благостную) Революцию с ядром в самых развитых странах, наивно поучая марксистов отсталой страны за их вынужденную неблагостность. Писала она в тюремной изоляции за тысячи километров от России (это не условия Маркса при написании материалов по Коммуне в стране, более отсталой, чем Англия; да и гениальности Маркса у Розы не было).  Не она опубликовала Рукопись (хотя могла после выхода из тюрьмы), а ИУДА Леви, когда нацелился в партию (виновницу убийства Розы; самвя подходящая площадка воздать убийцам Розы!) ренегата Каутского, ревизиониста Бернштейна и кровавой собаки Носке, потому старался отмазываться за свою однопартийность с коммунисткой Розой (и за любовь с ней?). Столкнувшись с реалиями ситуации после тюрьмы, Роза столь резко (как в Рукописи) большевиков не критиковала (да и в Рукописи чередовала критику с апологией их). Этих фактов Бри и Воейков не знают или не желают знать? Розу убили антибольшевики, что в какой-то мере стало и следствием небольшевистской наивности Розы, Карла Либкнехта и других марксистов, недотягивающих до уровня Ленина в условиях слишком не по расчетам Маркса и Энгельса. – “… Бри, повторяя и развивая (неужели? – А. М.) Розу Люксембург, пишет о том же (!; доразвивался до ТОГО ЖЕ самого через век; век живи, век учись … – А. М.)”, а не о том, что говорила и писала Роза после Рукописи. Вообще же, современные оппортунисты ссылаются на Розу так, как будто она возглавила успешную практическую альтернативу реальному делу Ленина. Это вроде апелляции к поисковым наивностям Маркса в ФИЛОСОФСКИ-ЭКОНОМИЧЕСКИХ РУКОПИСЯХ, при еще только ВЫРАБОТКЕ марксизма, против итогового Маркса. Но Розе НЕ ДАЛИ времени на полное преодоление ее наивностей. А несколько смиряющий Бри Воейков уверяет: “Обвинения, в общем-то, правильные”. – “Но для Ленина было очень трудно, даже невозможно переделать марксистскую теорию”. Где уж ему до Воейкова, переделывающего исторический МАТЕРИАЛИЗМ в исторический ИДЕАЛИЗМ! Или до других ревизионистов. Ленин лишь развил марксизм дальше Маркса, в очень отсталой стране без Буксира организовал ПЕРВЫЙ в истории рывок к коммунизму, ПЕРВУЮ практику субъектной истории (Воейков век спустя о ней, под прикрытием исторического идеализма, только мечтает). – “… Ленин писал: ”Если для создания социализма требуется определенный уровень культуры, … то почему нам нельзя начать с завоевания революционным путем предпосылок для этого определенного уровня …””. Это развитие последнего Тезиса о Фейербахе Маркса, реальный путь задолго до историческо-идеалистической путаницы Воейкова, распространение и на мир общества давней практики изменения объясненной природы. С Буксиром было бы несравненно легче, но Маркс и Энгельс ошиблись в прогнозах ЕСТЕСТВЕННОЙ коммунистической революции, СУБЪЕКТНЫЕ социалистические в развитых странах не пожелали делать оппортунисты и не осилили Роза Люксембург и т. д., а марксизм уже позволял субъектное решение в экстремальных условиях и при наличии гения. К сожалению, Ленин рано сгорел, бросил, т. с., не гениев, как Данко ведомых им, но до достижения цели. – “Ленин не отрицал исторический материализм как таковой …”, в отличие от Воейкова, отрицающего его то ради “материализма экономического”, то идеализма исторического, по ситуации: ревизия ленинизма или мечтания о Прекрасном Далеко. – “… но он сделал важную предпосылку, что можно “начать не с того конца””, не по естеству стихии, а искусственно, поскольку она объяснена достаточно. СДЕЛАЛ, нечаянно правильно оговорился Воейков. – “Однако Ленин не успел разъяснить: можно ли закончить, если “начали не с того конца””, НЕ ЕСТЕСТВЕННОГО. Да уж поверте без разъяснения, если не Последнему тезису о Фейербахе и пр. Маркса и Энгельса в отношении общества, то давней практике материального производства в отношении других форм материи. А скрытая ирония упрека – НЕ УСПЕЛ – дурно пахнет.  Ленин не возражал бы прожить столько, сколько прожил Энгельс, хотя бы Маркс (или проживет Воейков, дай бог ему хорошего здоровья).
           “Поэтому М. Бри правильно ставит Ленину в упрек жесткость и недемократичность многих мероприятий молодого советского государства”. ПОЭТОМУ – потому, что Ленин “не успел” или “не отрицал исторический материализм” и т. д.? “Силлогизм” Воейкова великолепен! – “Сталинизм, – пишет М. Бри – не был неизбежен”. В стране уровня Англии XVIII века (не ее же, не Германии или хотя бы РФ начала XXI) коммунизм был почти неизбежен, но помешал (остановил поступь истории) злой гений Ленин? “… уже при Ленине силы противодействия ему были ослаблены, разбиты и уничтожены”! Вот так. Раньше хорошие силы каким-то образом в Стране уровня Англии XVII века (и больше нигде) вопреки Ленину подготовились к коммунизму, но по наивности дали Ленину возможности генсека. И он постарался – расчистил дорогу Генсеку. У меня нет слов, одни чувства в ненормативном формате. – К счастью, Бри осадил Воейков; правда, путано. “Сталинизм как определенная форма диктатуры был объективно неизбежен. Ибо (! – А. М.) Великая революция для установления господства нового общества нуждается в той или иной форме диктатуры”. СЕЙЧАС не каждый сталинист ТАК лизнет сталинщину (есть застенчивые). Оказывается, это РЕВОЛЮЦИОННАЯ диктатура, устанавливающая НОВЫЙ строй. И нечего придираться к издержкам такого прогрессивного явления, слабостям его ведущей фигуры! Все оправдано. Ведь “Великая революция” установила капитализм, хоть и странноватый (она, не ельцинисты и прочие жалкие эпигоны великих революционеров 30х годов; и не 5 год, не Февраль). Воейков, вероятно, даже не подозревает, как УГАДАЛ своей нелепостью. В 30е годы “великая контрреволюция” фактически покончила с ленинской традицией, утвердила пока не капитализм, но прокапиталистический социализм (новое общество, имитирующее социализм прокоммунистический). Остальное – дело времени. Антикоммунизм 90х обошелся  без большой крови: кровавая цена была уплачена в 30е. – “Она (великая революция) может быть просвещенной и цивилизованной как Наполеон во Франции или более грубой и дикой как Сталин в России”. Это мелочи, что Наполеон и Сталин – не революции, а люди; что Великие революции – Французская конца XVIII века и Октябрь; режим Наполеона только закреплял результаты Революции, но изживая ее традиции, а сталинщина перечеркнула коммунистический вектор Октября. И я не знаю, когда было больше жертв: при “просвещенном и цивилизованном” наполеоновском режиме или при “грубой и дикой” сталинщине. – “Да, Ленин прибегал к жестким мерам … он не мог поступить иначе, реальные условия … не были готовы к развертыванию социалистической демократии”. Буквальный смысл – Ленин, как Носке, пресекал попытки в направлении социалистической демократии, поскольку естественные условия не были готовы (по Каутскому и Плеханову) к ней? Последователь Каутского и Плеханова с пониманием относится к деяниям Ленина (и Сталина) за ТОЖЕ отстаивание капитализма недемократическими методами? Так бы прямо и писал. Мое мнение – Ленин отстаивал социалистическую демократию (не буржуазную демагогию, а власть Советов) в том числе от разных кровавых собак типа Носке (Керенский, белогвардейцы-социалисты) единственно возможными ТОГДА мерами. – “Российская практика не укладывалась в социалистическую теорию”. Российская практика не укладывается в “экономический детерминизм”, но вполне соответствует теории марксистской (см. мои обоснования выше). Российская практика не уложилась в прогноз ВСЕХ Классиков об ЕСТЕСТВЕННОМ изживании капитализма в самых развитых странах на каком-то рубеже XIX-XX века. Некоторые не классики до сих пор этого  не понимают.
          “… книга М. Бри … заставляет думать”. Марксист, т. с., Каутский был благодарен ревизионисту Бернштейну за то, что тот ”заставил нас думать” (цитирую суть по памяти). Сам Каутский додумался до ренегатства. Если не прямо, то косвенно, пришлось задуматься над МАЙН КАМПФ миллионам антифашистов. – “… умное предисловие Кристины Кайзер и Альбрехта Мауэра, где сказано, что “прежний социализм потерпел поражение потому, что, что по большому счету, социализмом и не был, тогда как капитализм рухнет как раз потому, что он и есть капитализм”” восторгается Воейков. По цитате трудно судить, объяснили ли умно Кайзер и Мауэр, почему капитализм не рухнул согласно прогнозам Маркса, чем был по большому счету рухнувший социализм. НАСКОЛЬКО можно судить по одной цитате, Кайзер и Мауэр написали предисловие поверхностное. А Воейкову вопрос. Если рухнувший социализм – по большому счету капитализм (с Ленина почему-то выдаваемый за социализм), то, что рухнуло в 90е годы?  – “Поэтому требовать от Ленина развития социалистической демократии и социализма в целом (а в частности? – А. М.) в тех далеких российских условиях, которые были совершенно не годны для … (даже ранней фазы коммунизма – А. М.), будет просто нелепо”. Это следует из того, что книга Бри заставляет нас думать? Или из предисловия Кайзер и Мауэра? Новый великолепный силлогизм Воейкова. А если это “Поэтому” вывод из всего текста рецензии, то его следовало выделить в отдельный абзац. И нелепы требования от страны уровня раннего капитализма без Буксира позитивов хотя бы ранней фазы коммунизма. – “Ленин делал все что мог и делал это совсем не плохо”. Ленин не хуже Носке отстаивал капитализм по Воейкову? Если так, то делал он это плохо. Иначе не было лиходеев 90х и далее,  в том числе шельмующих Ленина.
                                                                                   *     *     *
              “Развивший” Розу Люксембург Бри так и не понял, что Россия (едва вступившая в капитализм) век назад (ее пролетариат и пр.) к благостному коммунизму ЕСТЕСТВЕННО была готова еще меньше, чем развитая Германия, до сих пор капиталистическая. ГДР возникла на буксире СССР, а у Розы не получилось даже того, что получилось у Ленина хотя бы до 1919 года. Надо удивляться не недостаткам и финалу первого образца социализма, а что он вообще оказался возможен, ПОНЯТЬ уникальный опыт “первого блина” субъектного развития, исключительный ПОДВИГ лично Ленина. Я не сомневаюсь, что умная Роза уже начинала многое правильно понимать и поняла бы того больше, если бы ее не убили антиленинцы. Но Бри застыл (насколько можно судить по цитатам) в своем итоговом, отлаженном капитализме (с человеческим лицо, поди?) на уровне Розы в ее тюремной и прочей изоляции от реалий тогдашней России. А ситуация, очень не по Марксу и Энгельсу, тогда только обозначалась, на ее осмысление  не вполне хватило даже гениальности Ленина. Сейчас можно бы и не делать, тем более не смаковать, ошибок марксистов сто лет назад. 
            Ортодоксальный до экономического  материализма и развившийся до исторического идеализма “исторический материалист” Воейков не считает, что коммунизм на Россию свалился тепленьким и лишь недомыслие или вредность Ленина помешали торжеству марксистской мечты (как считает Бри). НАПРОТИВ, по его мнению, никакого даже социализма в нашей стране не было и быть не могло. А Ленин и Сталин утверждали, пусть причудливо, причудливый капитализм не по КАПИТАЛУ. Прямо антагонист Бри!
            Сходятся “антагонисты” в попреках Ленину за жесткость, за зажим демократии, по мнению Бри – необходимой социалистической, по мнению (несколько путанному) Воейкова – необходимой буржуазной, фактически отождествляя их. Но первый апеллирует к обществу, которого нет до сих пор. А второй смутно понимает, что даже действительный ранний капитализм образцов отлаженной буржуазной демократии дать не может (Англия XVIII века, Франция, США, Германия большей части XIX, капиталистические страны уровня развития СССР большой части XX), как-то оправдывает не только Ленина, но и Сталина (оба воейковский капитализм утверждали!). При этом они объединяют Ленина и Сталина, не понимая, что один возглавил рывок к коммунизму, а другой – гашение рывка.
           Энгельс писал: “У Абеляра – ГЛАВНОЕ НЕ сама ТЕОРИЯ, А СОПРОТИВЛЕНИЕ авторитету ЦЕРКВИ”. В формуле Энгельса можно поменять переменную АБЕЛЯР на БРИ и ВОЕЙКОВ , а ЦЕРКОВЬ на ЛЕНИНИЗМ. Какая разница, что Бернштейн губил марксизм хитрым ревизионизмом, а Каутский неумным догматизмом (впрочем, оба – выборочно). Не важно, как изничтожать ленинизм: взыванием к грядущему коммунизму или к актуальному капитализму. Главное для оппортунистов – не осмысливать достижения ленинизма, а затирать их. Классики ревизионизма открыто  ревизировали Маркса, эпигоны – часто подчеркнуто лояльны к Марксу (которого в деталях, чем дальше, тем труднее применять к конкретике) и обвиняют в ревизионизме Ленина.  Бри и Воейков – примеры таких эпигонов.