ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ И ПОЛИТИКА
статьи Александра Магдушевского
Поиск на сайте
 |
 |
||
К дискусии М. И. Воейкова и Г. С. Бискэ в АЛЬРЕТНАТИВАХ 117К ДИСКУССИИ М. И. ВОЕЙКОВА И Г. С. БИСКЭ в АЛЬТЕРНАТИВАХ 117(предложение альтернативного взгляда) В отсталом СССР социализм невозможен, поскольку его должны задать производительные силы уровня выше, чем в самых развитых капиталистических странах – уже век назад оправдывали “с марксистских позиций” свой оппортунизм в самых развитых странах центристы. Воейков в статье СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СИСТЕМА СССР: ДИСКУССИОННЫЕ ВОПРОСЫ на новом витке спирали повторяет тех центристов. Он отрицает понимание общественного строя СССР и как любой ступени коммунизма, и как кондового (государственного) капитализма, но агитирует фактически за принятие его все-таки своеобразным капитализмом, причем с практически тоталитарной надстройкой, как в буржуазных фашистской Италии и гитлеровской Германии. ПОЗВОЛЬТЕ НЕ СОГЛАСИТЬСЯ …, возмутился Бискэ. Его понимание общественного строя СССР – противоречивый переход от капитализма к последующей формации – я считаю правильным. Но мне странен не ленинский настрой Бискэ в отношении оппортунизма Воейкова, вроде настроя Каутского в его еще критике ревизионизма Бернштейна. Отчасти я объясняю это тем, что Воейков спекулирует на естественно недостаточной научности начального марксизма, а Биске по причинам той же недостаточности не слишком убедителен. Воейков и другие т. н. критические марксисты очень критичны, в общем, к советской исторической науке. А я полагаю, что советские историки подготовили превращение истории в точную науку. Например … В середине первого тысячелетия во Франции сильная власть первых Меровингов утвердила ранний феодализм – с мелкими свободными аллодистами и пр. Через полтысячелетия на Руси сильная власть Рюриковичей тоже утвердила подобный феодализм в другом региональном варианте – со свободными общинниками (как в Англии и др.) и пр. В конце первого тысячелетия во Франции сильная власть первых Каролингов утвердила классический феодализм – ленно-крепостнический. Через несколько столетий в России сильная власть Московский правителей тоже утвердила классический феодализм – поместно-крепостнический. В XII веке города Франции стали автономными. Через несколько столетий стал тоже автономным посад городов России. С XIII века усилилась государственная власть во Франции. Через несколько столетий тоже, но более резко, усилилась государственная власть в (после)петровской России. В XV веке во Франции крепостничество было изжито. Через несколько столетий в России крепостничество было отменено. Великая Французская революция установила ранний капитализм, Наполеон его закрепил, а Реставрация с 1814/15 года гасила революционную инерцию, уже не нужную победившей буржуазии. Революция 5 года тоже установила ранний капитализм (в огромной стране и при влиянии более развитых стран, поэтому более неоднородный, противоречивый), Столыпин его закрепил, а затем Распутинщина гасила революционную инерцию, уже не нужную победившей буржуазии. “Славная” для буржуазии (уже без острой классовой борьбы и пр.) Революция 1830 года зафиксировала абсолютное господство буржуазии, как и “славная” Февральская революция (также Славная революция 1688 года в Англии и т. п.). Формационная история России с запозданием достаточно точно повторила формационную историю Франции. Подобная точная (при неизбежных региональных и эпохальных срецификах) историческая структура (асинхронная по странам из-за асинхронного развития производительных сил) феодальной формации прослеживается в разных странах, хуже или лучше в зависимости от внешних влияний и т. п. Можно эту историческую структуру представить и более детально, точно. Подобным образом – в отношении других формаций. С предложенных позиций коммунистическая революция в России самого начала капиталистической формации была ТАК ЖЕ невозможна (без коммунистического буксира более развитых стран), как с позиций физики невозможны движение парусника против ветра (без буксира парохода и т. п.) или поднятие в воздух аппарата тяжелее воздуха (без буксира воздушного шара), уточняю я позицию Воейкова. Но невозможна именно ТАК ЖЕ, т. е. по стихии естественного действия объективных законов материи. А совершенный парусник можно вести против ветра, сознательно используя силу этого ветра; и аппарат тяжелее воздуха можно поднять в воздух, грамотно “оперев на воздух” крылья летящего аппарата. Вообще, природу можно искусственно преодолевать, изменять, преобразовывать – если ее естество достаточно понято, освоено. Это – атрибут общества с самого его начала в отношении к природе (уже рубила и костер – не естество природы). А достаточное познание общества открывает возможности искусственного изменения общества в отношении себя. Общество началось с самого примитивного, но искусственного преобразования природы. А общественные отношения долго развивались, пожалуй, стихийно. Во всяком случае, в первобытном обществе специальных механизмов воздействия на общественную стихию, отделенных от общества, вроде бы не было. Вожди повторяли вожаков стай, стад животных; и т. д. С началом классового строя началась политическая надстройка, выделенная из общества для определенного воздействия на общество. Письменность как-то обособила от общества знание об обществе. Но политическое воздействие было еще мало субъектным (вроде воздействия на природу присваивающей экономики), само жестко задавалось стихией общественного развития; а обществознание долго сводилось к систематизации общественного знания и его социалфилософскому (вроде натурфилософского, донаучного) осмыслению. Но естественное развитие обществознания вывело на марксизм. Марксисты, даже критические, не могут отказывать марксизму в той или иной, но обязательно значимой, научности. С тем – вопрос об искусственном изменении объясненного естества общества. “Философы лишь разным образом ОБЪЯСНЯЛИ мир (естественный – А. М.), но дело заключается в том, что ИЗМЕНИТЬ его (искусственно – А. М.)”, объясненный, писал Маркс уже в последнем ТЕЗИСЕ О ФЕЙЕРБАХЕ. Марксистская концепция перманентного движения к коммунизму отсталых стран, естественно до коммунизма еще не дозревших – концепция искусственного изменения естественного развития общества. ВСЕ Классики допускали начало Мировой революции в отсталой России, т. е. не в силу естественного перерастания ее докоммунистического строя послекапиталистическими производительными силами. Ленин акцентировал тезис Каутского о необходимости внесения социалистического сознания извне в естественно тред-юнионистский пролетариат. После Классиков Октябрь, СССР в отсталой стране коряво объяснялись субъективным (не объективным!; ниже будет использоваться термин СУБЪЕКТНЫЙ) фактором. Но четкого понимания возможности субъектного изменения естественного развития общества, четкого понимания подтверждения такой возможности социализмом XX века, нет до сих пор. А Воейков в ПРЕЗЕНТАЦИИ (АЛЬТЕРНАТИВЫ 99) от имени критического марксизма вообще запутывает проблему … “Будущее общество можно будет сознательно формировать … Произойдет переход от материалистического понимания истории в идеалистическое ее формирование”! Здравая первая фраза вывернута во второй откровенным отречением от САМЫХ Основ. Надо же умудриться! Осталось материальное производство – сознательное формирование “второй природы” – объявить тоже идеалистическим. Всякий “научный” ревизионизм паразитирует на неизбежных недоработках начальной марксистской теории, потому ее нестыковках с практикой. Классики ошиблись, полагая, что на каком-то рубеже XIX-XX века производительные силы самых развитых стран уже перерастали капитализм, гарантируя тянущий и даже толкающий Буксир для отсталых стран. Но капитализм в именно самых развитых странах непрерывно существует, меняясь, до сих пор. С означенной ошибкой связана другая – положение о том, что пролетариат является естественно прокоммунистической силой. Но пролетариат, как и буржуазия, существует на всем протяжении капитализма, ТОЖЕ является преломлением его производственных отношений, а не коммунистических, зарождающихся только в самом конце капиталистической формации, когда производительные силы перерастают капитализм. Потому пролетариат естественно – тред-юнионистский, буржуазный по формационной принадлежности. Его борьба за улучшение положения естественно не выводит за рамки капитализма, как за рамки рабовладельческого строя не выводило даже восстание Спартака, а за рамки феодализма – Жакерия или Пугачевщина. К межформационным революциям чартизм, перечисленные восстания и т. п. отношения не имели. В своих крайних проявлениях внутриформационная классовая борьба может подходить к границам формации, но и эти крайние проявления либо подавляются (радикальные секты, Парижская Коммуна и пр.), либо разлагаются производительными силами эксплуататорского общества (христианство античности, табориты средневековья, II Интернационал и др.). Свергают старое общество естественно – новые социальные силы, появляющиеся в самом конце старой формации, в плане капитализма – где-то на рубеже тысячелетий. Но здесь вопрос – о свержении старого общества, опережающем естество. Ошибки начального марксизма выводили на ожидание естественно скорого свержения капитализма пролетариатом, что побуждало марксистов субъектно способствовать естественному процессу. А капитализм – исторический сосед коммунизма, имеет некоторые прокоммунистические моменты. И пролетариат – самый зрелый в истории ОСНОВНОЙ эксплуатируемый класс, может как-то усвоить марксистскую НАУКУ и с какой-то степенью вероятности успеха субъектно изменить естество развития общества в своих, уже субъектных, интересах. Появилась, не вполне еще ясно осмысленная, возможность субъектно развернуть внутриформационную борьбу эксплуатируемых за изменение своего положения в рамках капитализма в межформационную борьбу за свержение капитализма задолго до его естественно финала, ради скорейшего наступления формации без эксплуатации. Возможность реализовалась в слабом звене капитализма – отсталой и очень сложной в разных отношениях России. Но за опережающим свержением капитализма в отсталой стране, неожиданно без Буксира, вставала еще более трудная задача субъектного развития общества против действия закона соответствия при капиталистических производительных силах, требующих соответствующего всего остального. Социализм XX века – эмпирический факт. Но об его формационной сути – жаркие споры. Это – какой-то вариант капитализма, ранняя фаза коммунизма либо что-то переходное от первого ко второму? С позиций Основ реальный социализм – не коммунизм из-за своих капиталистических производительных сил, в реальности всегда даже не самых развитых. С позиций Основ реальный социализм – не капитализм из-за маргинальности частной собственности и рыночных отношений, специфики культуры и доминирования официозного марксизма. Резонно констатировать не капиталистическое общество на базе капиталистических производительных сил. С учетом реалий XX века резонно обозначить такое общество в любом случае социализмом, а ожидаемое общество послекапиталистическое на базе производительных сил выше любых капиталистических – коммунизмом (сначала ранним). Это – для четкости понимания и чтобы не спорить о терминах. Социализм без ожидавшегося Буксира оказался для марксизма реальностью очень неожиданной, марксистами целенаправленно созданной, но до сих пор плохо объясняемой с марксистских позиций. Действительным может стать только возможное. Требуется объяснить возможность социализма. Эта возможность задалась объективной предКОММУНИСТИЧНОСТЬЮ капитализма, соответственно его основного эксплуатируемого класса; и ЭПОХАЛЬНЫМ результатом естественного развития обществознания где-то к коммунизму – марксизмом. В необязательном порядке высшее развитие борьбы тред-юнионистского пролетариата выводило его на принятие марксизма, с тем – превращение его в субъект истории. Первые Классики организовали высшие формы пролетарских организаций внутри капитализма – I и II Интернационалы, социал-демократию; Ленин вывел на первую успешную социалистическую революцию (остальные – только на буксире СССР). Капитализм был субъектно свергнут в самом начале формации, до коммунизма естественно оставалась именно практически вся эта формация. А Буксир еще не назрел. Но была ошибочная надежда на все же недалекий Буксир, было ошибочное завышение уровня России 1917 года до среднекапиталистического, т. е. неполное понимание трудности движения к коммунизму. При этом субъектный фактор себя уже вполне показал Октябрем. И в любом случае большевикам надо было что-то делать. Особенно ОЧЕРЕДНЫЕ ЗАДАЧИ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ, НЭП, последние материалы Ильича намечали пути субъектного движения к коммунизму, минуя капитализм (некапиталистический путь развития), но используя его значимые элементы. Какое-то длительное движение к коммунизму получилось. Но при объективном уровне большевизма, после смерти Гения субъектный фактор оказался объективно недостаточным. Практически сразу после Ленина началось приведение еще долго развивающегося социализма в соответствие с всегда не самыми развитыми производительными силами капитализма, размывание острия социалистического субъекта – Партии (партийные склоки и пр.). Эти негативные процессы в СССР изначально сказались в других странах социализма. Результат всех этих негативов – антисоциалистическая социальная контрреволюция конца XX века, полное приведение общественных отношений в соответствие с капиталистическими производительными силами при полном разложении социалистического субъекта, кризисе официозного марксизма. В каноническом СССР четки два момента сползания к капитализму. Первый – сталинщина: на базе социалистического переворота 30х годов трансформация крайне убогого, но прокоммунистического социализма первых лет Советской власти в более развитой, но прокапиталистический социализм (социалистические классы стали только трудящимися; из них выделился и над ними встал протокласс соцбюрократии, политическим оформлением которой стала перемолотая Партия; государство ужало всякое социалистическое самоуправление; и пр.). Ломка прокоммунистического социализма была кровавой. Снижение антикоммунистического террора с 1938 года означало победу стихийно сформировавшейся соцбюрократии, но власть ее закреплялась до смерти Сталина. А сразу после его смерти, особенно после XX съезда, происходила своего рода реставрация прокоммунистического социализма (“возвращение к ленинским нормам”, осуждение культа личности и пр.) – столь же поверхностная, сколь поверхностны были канонические “реставрации феодализма” после полной победы капитализма. “Славное” снятие Хрущева означал завершение “реставрации ленинизма” в связи с уже полным господством прокапиталистического социализма. Второй момент сползания социализма обратно к капитализму: в рамках прокапиталистического социализма начался генезис уже собственно капитализма, особенно в форме трансформации соцбюрократиии в бюрократию буржуазную и расширение криминального капитализма (с фактическими подпольными буржуазией и пролетариатом капитализма). Когда буржуазные силы окрепли, а массы были и этим тоже деморализованы, произошла социальная контрреволюция, вторично установившая капитализм. |
|||
 |
 |
||