К ПРОБЛЕМЕ СТАЛИНИЗМА

                                            К ПРОБЛЕМЕ СТАЛИНИЗМА  
                                                                                                                                                                                                                                                                   Всякая власть от бога
                                                                                                                                                                                                                                                                  (что-то библейское).
         Согласно марксизму характер производственных отношений (ядра общественных отношений) задается уровнем развития производительных сил. Следовательно, коммунизм ЕСТЕСТВЕННО должен устанавливаться при перерастании производительными силами капитализма в его финале, т. е сначала в самых развитых странах. Но банально, что отсталые страны могут развиваться быстрее своего внутреннего естества, на буксире развитых стран, как не раз бывало в истории в двух вариантах: либо отсталые страны “революционно” захватываются развитыми и как-то подчиняются их формационному развитию (Америка, Австралия и пр.); либо влияние, достижения развитых стран как-то ускоряют формационную эволюцию отсталых, иногда с целенаправленной политикой модернизации внутри стран (Россия Петра, Южная Корея и др.). Такие ускорения формационной истории отдельных стран не отрицают естество закона соответствия, а лишь сложно модифицируют его действие. Но Маркс и Энгельс выдвинули концепцию еще одного ускорения истории – концепцию СУБЪЕКТНО перманентного перерастания буржуазной революции в коммунистическую, т. е. МИНУЯ капиталистическую формацию. Т. е. производительные силы доросли только до капитализма, но вместо ЕСТЕСТВЕННОГО эволюционного развития капиталистической формации дальше до коммунистической революции – СУБЪЕКТНАЯ революция (СТРЕМИТЕЛЬНАЯ эволюция) сразу до коммунизма? Теория перманентной революции не была тщательно разработана Марксом и Энгельсом, итогово главные усилия сосредоточивших на естественно назревавшей, как они полагали, Западной революции, но реализовывалась c Лениным в России. Сами Первые классики пытались ее реализовывать в не самых развитых Франции и Германии на подступах и в ходе “мировой” Революции 1848 года. Маркс не в самой развитой Франции поддерживал Парижскую Коммуну. В первом случае достоверно, во втором вероятно, Классики рассчитывали на скорый все же БУКСИР Англии. Они совместно ИТОГОВО допускали, что Мировая революция может (за десятки лет до Октября!) НАЧАТЬСЯ даже в России (Предисловие ко второму русскому изданию МАНИФЕСТА). И Ленин не оспаривал надежды “левых коммунистов” на буксир близкой Западной революции, лишь убеждал их не строить политические расчеты на ее близости субъективно желанной.
          Все Классики рассчитывали на Революцию в развитых странах, ядро Мировой революции, но допускали, что Мировая революция может НАЧАТЬСЯ в не самых развитых странах, чтоб потом подхватить их на необходимый буксир. А Ленин лучше многих понимал, что звенья Мировой революции в отсталых странах надо в любом случае СУБЪЕКТНО готовить, в том числе, чтоб развитые страны не получили ЕСТЕСТВЕННУЮ мировую вандею. Практика XX века показала, что капитализм самых развитых стран в этом веке до ЕСТЕСТВЕННОЙ коммунистической революции еще не дорос, но что СУБЪЕКТНО подготовленная перманентная революция в стране отсталой (в реальности буксире для других тоже ОПЕРЕЖАЮЩИХ революций) возможна и без Буксира. Это не ревизия марксизма, это даже банальность искусственного ИЗМЕНЕНИЯ ОБЪЯСНЕННОГО естества, давняя в плане преобразования природы и четко разжеванная для “философов” в 11 Тезисе о Фейербахе Маркса. Четко конкретную проблему НАЧАЛЬНОЙ Революции (без Буксира) не благодаря перерастанию новыми производительными силами старых производственных отношений, а благодаря тому, что жертвы этих старых производственных отношений МОГУТ субъектно изменять объясненное объективное естество в своих интересах (типа того, как можно вести парусник против естества ветра, субъектно используя именно это естество), сформулировал Ленин в статье “О нашей революции”. К сожалению Классики, даже Ленин ТЕОРИЮ субъектного движения к коммунизму детально разработать не успели, а марксисты после них с задачей не справились. Импульс субъектного движения к коммунизму, заданный при Ленине, действовал несколько десятилетий. Затем естественное действие все еще капиталистических производительных сил импульс движения не по естеству действия закона соответствия погасило – и произошла социальная контрреволюция 90х.
           Дебаты по возможности движения к коммунизму отсталой страны без Буксира начались при Ленине, особенно когда спасительный долгожданный западный Буксир неожиданно, непонятно начал “запаздывать”. Ленинцы после Ленина сумели построить на базе капиталистических производительных сил социализм XX века – не естественный по закону соответствия, изначально прокоммунистический, всегда докоммунистический, не коммунистический с элементами антикоммунизма и с итоговой буржуазной контрреволюцией 90х. Не нужно искать каких-то хитрых причин этой контрреволюции – классовые производительные силы привели в соответствие с собой производственные отношения, как при переходе от первобытного строя к классовому, как в разных эгалитарных общинах еретиков, в том числе колониях утопистов. Объяснять надо не столько “крах социализма”, сколько его (полу)субъектное возникновение и длительное существование на значительной части планеты, немалые позитивы против даже более развитого капитализма, тем более капитализма с такими же производительными силами (и с учетом изматывающей борьбы социализма со всегда более мощным капитализмом). Что касается карканий центристов о невозможности социализма в отсталой стране, то, во-1, они ошиблись лет на 70, а во-2, все сделали для того, чтоб отсталая страна осталась отдельно взятой без буксира Запада, напротив – в изматывающей борьбе с ним.
           Итак, нужно четко понимать ... ВСЕ Классики ошибочно прогнозировали естественно назревшую коммунистическую революцию какого-то рубежа XIX-XX века, естественный буксир для отсталых стран. Маркс и Энгельс предложили черновой вариант субъектного движения к коммунизму против естества закона соответствия (и сами пытались в 40е годы XIX века во Франции и Германии готовить перманентный переход к коммунизму, не дожидаясь тянущего уже Буксира Англии; допускали подобные переходы и позднее). Ленин, исходя из положения о назревшей в начале XX века Западной революции, субъектно готовил национальное звено Мировой революции в своей отсталой стране. Все Классики ошиблись в прогнозе назревшей  Западной революции (недоработка марксизма), но Ленин настолько грамотно подготовил перманентную революцию в России, что она реализовалась даже без Буксира (толкающего перед собой или за собой тянущего изначально) Западной революции (достижение марксизма). Дисбаланс недоработок марксизма и его достижений поставил Страну Советов в уникальное положение, итого обозначившееся как историческая ловушка. Надо учитывать, что все Классики полагали не только страны объективно среднекапиталистические созревшими для коммунизма, но и Ленин Россию, едва перешедшую к капитализму в ходе Революции 5 года и Февраля, страной среднекапиталистической, для перманентного движения, с Буксиром или нет, более подходящей. Реальное положение было гораздо хуже. А гениев-классиков надолго сменили, в лучшем случае, таланты, при достигнутом уровне развития марксизма без Классиков способные действовать субъектно очень ограниченно, все более подчиняясь (сначала неосознанно) стихии естества.
          Социализм в XX веке – не идеальный (т. е. фактически близкий раннему коммунизму и дошедший до него), а реальный (имевший нетерпимые не коммунистические негативы и переживший крах) – был как-то построен, но не осмыслен с общих марксистских позиций. И многие марксисты, по разному критические или благожелательные к социализму XX века, некотрые околомарксисты и даже антимарксисты до сих пор полагают, что этот социализм при КАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ производителных силах – первая фаза ПОСЛЕкапиталистической формации, которая, по определению согласно основам марксизма – на базе ПОСЛЕкапиталистических производительных сил. Догматизируются некоторые ошибки Классиков и добавляются собственные. Хотя вскоре после Ленина надо было научно констатировать НЕОБЫЧНЫЙ (и неожиданный) ДОкоммунистический строй (без спасительного, в том числе в плане теории, Буксира) на базе капиталистических производительных сил; его КЛАССЫ: социалистические рабочий (формационно отличный от неимущего пролетариата капитализма) и кооператоров; сохранение рынка (твердо регулируемого); политической надстройки (не совсем ГОСУДАРСТВО и ПАРТИЯ еще более нового типа); и прочего СОЦИАЛИЗИРОВАННОГО (или КОММУНИЗИРОВАННОГО) наследия классового строя. Реальный социализм сильно отошел (особенно при сталинщине) от идеала, но не отбросил его целиком. И понимание социализма, как пусть плохонького, но именно  коммунизма (раннего) до сих пор мешает его любому правильному пониманию.  
                              С предложенных позиций рассмотрена статья В. Н. Шевченко
                        ДИСКУССИЯ О СТАЛИНЕ В СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ 
                                                                     (АЬТЕРНАТИВЫ 104).
                                               “1 вопрос ... о Сталине ... Был ли он настоящим марксистом?”
            Достаточными до необходимого марксистами при субъектном движении против естества к коммунизму от самого начала капитализма и без Буксира при достигнутом уровне марксизма могли быть только марксисты-гении, которые вели за собой марксистов-негениев и все общество: действительные Классики. Сталин действительным Классиком не был, при Ленине был одним из скольких-то марксистов-негениев, тоже приемлемым при “буксире” Ленина, но, как и другие не гении, без Ленина поплывшим по течению субъектно недоподчиненной стихии. Всплыл, при разных случайностях, именно Сталин (не Троцкий, не Зиновьев и Каменев, не Бухарин и Рыков и пр. равные среди первых при Ленине) потому, что больше многих отвечал естеству стихии действительного сползания к капитализму.
         “2 вопрос ... следует посмотреть более внимательно на подлинные цели процесса десталинизации”.
         Подлинные цели – подленькие? Единого процесса десталинизации не было. Как и сталинщина, десталинизациИ – ступени истории. Сталинщина, прежде всего – форма закрепления сползания (начавшегося сразу после Ленина) партии с ситуационного ленинского уровня до уровня, более отвечающего не самым развитым докоммунистическим производительным силам, схождения социализма с прокоммунистического вектора развития на прокапиталистический (ЗАЖИМ свободного развития МАРКСИЗМА, основы субъектного развития; кровавое перелопачивание ленинской партии, острия субъектного развития, в сталинистскую, как-бы господствующее сословие; божок-квазиклассик во главе господствующей бюрократии с выделенной в ней номенклатурой; превращение рабочих и кооператоров только в трудящихся; и пр.). Сталинщина установила господство социалистического квазикласса – соцбюрократии, но была опасной и тяжкой для каждого отдельного бюрократа. Не один Хрущев начал Оттепель; она – творение ядра верхушки, все списавшей на Берию и обезопасившей себя от репрессий “органов” впредь. Доклад комиссии Поспелова – по инициативе большинства руководства, настрой Доклад замолчать – тоже. Неординарность и волюнтаризм Хрущева особенно с XX съезда придали Оттепели необязательную конкретику. Когда Оттепель выполнила свои задачи, она была запросто завершена, а ее беспокойный и достаточно случайный лидер был легко отстранен. Десталинизация же Капстройки – удобная форма шельмования социализма из-за действительных преступлений и т. д. сталинщины. Из-за действительных преступлений и т. д. сталинщины  условными и временными союзниками “демократов” были марксисты.
            “3 вопрос. Как влияет опыт строительства социализма с китайской спецификой на поиски ответа о том, какова подлинная роль Сталина в истории страны и мира”.
          Формационный подход марксизма предполагает за этно-региональными и эпохальными спецификами находить общее в развитии капитализма, феодализма и т. д. отдельных стран. ЕСЛИ Китай нашел более оптимальный путь строительства СОЦИАЛИЗМА, чем другие страны – это должно осмысливаться с общих марксистских позиций и приниматься (с учетами национальных специфик) всеми такими странами. С этих общих марксистских позиций должны осмысливаться все варианты строительства социализма в истории.
                                                                                   *     *      *
             “... путь с 1931 по 1941 годы теперь зовется главным преступлением сталинизма”. Демагогия. Ни Хрущев, ни даже путинские пропагандисты, тем более современные марксисты не называют указанное десятилетие главным преступлением. Речи по-разному о преступлениях в этом десятилетии. А
неужели массовые репрессии против большевиков с дореволюционным стажем, против большинства руководителей Октября и Гражданской войны, против соратников Ленина и больших, чем Сталин, против кадров Армии, против многих середняков и т. д. – не преступления? С 31 по 41 год были подготовлены не только разгром нацизма, но и неоправданно страшная цена этого разгрома.
          “1. Сталин отказывается от модели Ленина ... нэповского, некапиталистического социализма в пользу социализма антикапиталистического” (а Ленин взалкал не антикапиталистического?). Не было прихотливого перебора вариантов. Антикапиталистическим социализм полагался всегда. Но при отсутствии ожидавшегося Буксира после вынужденного “военного коммунизма” ПРИШЛОСЬ очень отсталой и измученной стране пойти на тоже похабный и временный, как Брестский мир, НЭП. В середине 20х годов “ленинский НЭП” жгучие задачи решил, нужен был переход к еще более новой экономической политике. Большинство руководства, во главе со  СТАЛИНЫМ и Бухариным против разгромленных “троцкистов” и “новой оппозиции”, сочло нужным сомнительное углубление буржуазности НЭПа ДАЛЬШЕ ленинских пределов. Это углубление показало свои негативы (“забастовка кулака” 1927 года и пр.) и было лихо отброшено с НЭПом вообще (вопреки мнению “правой оппозиции” во главе с БУХАРИНЫМ и Рыковым). От этих немарксистских дерганиий экономической политики (объективно необходимая “смена вариантов” была малограмотной) из главных приленинских руководителей выиграл один Сталин; другие ведущие (и не только) ленинцы были отсечены (сначала не убиты), партия стала из ленинской сталинской, полностью – в результате большого террора между 31 и 41 годом). Ведь так целесообразно было убить соратников Ленина, репрессировать крупнейших экономистов Кондратьева и др., выбить зубы в заключении командовавшему Парадом Победы Рокоссовскому и т. д. и т. п.! А оправданной была “малая реабилитация” после ежовщины при Сталине, но не реабилитации после Сталина!
           “2. Форсированное ... строительство социализма в одной стране в условиях осажденной крепости”. ЗДЕСЬ Шевченко упустил еще крайнюю отсталость СССР. “Империализм – наш враг и особенно англосаксонский (не германский при Гитлере и Сталине? – А. М.). За последние 200 лет на Западе сложилось мощное идеологическое течение – русофобия ...”. Империализм, КОНЕЧНО, для марксистов, социализма – враг. Но все же ГАВНЫЙ враг – империализм этнический,  англосаксонский, ведь с ним Россия воевала в Первую мировую и СССР воевал в Отечественную! Но и макаронники, лягушатники и как еще величают друг друга “на Западе”, едино и люто ненавидят именно кроткую нашу страну уже 200 лет, т. е. не именно за социализм, а за ее русскость (может и украинство, спросит русский с польской фамилией Магдушевский у Шевченко с фамилией украинской), еще с царя-батюшки, с самого отсталого в Европе феодализма России. После цивилизационно-националистического выверта Шевченко особых резонов марксисту полемизировать с полумарксистом нет. Но материал напечатан в известном издании, позиционирующем себя марксистским. Последующая критика – именно материала АЛЬТЕРНАТИВ.
          “3. ... О каких рыночных отношениях могла идти речь, когда за 10 лет гигантскими усилиями партии (за это репрессированной? – А. М.) и государства (но не народа? – А. М.) построено ...” и далее по тексту. Провокация. Если в реальности были такие успехи, то значит никакой другой вариант (без вырезания ценных кадров и пр.) таких успехов не дал бы? А рыночные отношения в успешном Китае последних десятилетий Шевченко будет защищать дальше.
          “4. Непримиримая борьба в первые пятнадцать-двадцать лет против традиционного общества ...”, т. е. вначале необходимо революционная борьба против традиций КАПИТАЛИЗМА (с его рыночными отношениями) и ФЕОДАЛЬНЫХ пережитков (религиозных предрассудков и пр.), начинает марксистскую банальность “за здравие” Шевченко. Но сразу дальше – “за упокой”: “Начало правильного понимания роли (цивилизационной или феодальной? – А. М.) традиции и возвращения к ней можно отнести ко второй половине 30-х годов ... согласно личному решению Сталина”. Правильное понимание роли капиталистических элементов в закреплении победы социализма в условиях страшной разрухи и неожиданно без спасительного Буксира Западной революции в отсталой стране не было единоличным решением Ленина. Ильичу пришлось убеждать большевиков (а Сталина?). Но Сталин во второй половине 30х годов кроваво стал уже абсолютным монархом, единолично (единоличник этакий) принимающим решения в пользу господствующей бюрократии. В условиях сползания с прокоммунистического вектора развития на прокапиталистический (выведший на контрреволюцию 90х) новоиспеченный абсолютный монарх, естественно, обратился к традициям феодализма (традиции Ивана Грозного и Петра так необходимы при движении к коммунизму!). В революциях типичны перегибы, от которых победители потом (при Реставрациях 1660 года в Англии, 1815 во Франции и пр.) отказываются. Снова празднование Нового Года с елкой, прекращение репрессий (они были при лидерстве уже Сталина) против верующих и т. п. правильны. Неприемлемо для МАРКСИСТОВ обращение к социально-политическим традициям феодализма (прикрепление колхозников к колхозам и пр.), уже свергнутого в 1905 году и добитого в Феврале.
           “5. Главный политический субъект мобилизационного строительства социализма – Сталин и его ближайшее окружение”. Главный личный субъект любого строительства социализма, ПОСКОЛЬКУ оно является таковым – Ленин и его ближайшее окружение. В реальной истории при Сталине, но без Ленина, никакого строительства социализма не было бы вообще. Строительство социализма по-сталински (уничтожение ленинской партии, возникновение авторитарного режима, жесткая вертикаль власти, какой не было даже в Гражданскую войну, и пр.) выводило на дорогу к контрреволюции 90х. “Можно ли общественно-политический строй, созданный Сталиным (одним? – А. М.), назвать тоталитарным? ... Мы знаем, откуда пришел этот термин и для каких целей используется буржуазной властью ...”. Это не значит, что буржуазная власть, используя автохарактеристику буржуазного режима Муссолини, не играет и на негативах реального социализма.
          “6. ... вера ... жесткая трудовая дисциплина. Строгое наказание за ее нарушения”. Это как при капитализме вместо – понимания, свободного труда, отсутствия наказаний; за что боролись? Может быть, не стоило бороться за мыло вместо шила?
          “7. Сталин становится символом ... зарождается культ ...”. Лет за двадцать до этого Ленину, ленинцам, возможно и самому Сталину подобное не могло присниться и в страшном сне.  
          “8. Главный исполнительный субъект (а “законодательный” Сталин? – А. М.) ... партийно-государственная бюрократия. Вот истинный корень всех проблем ...” сползания социализма к капитализму.  Ленин, Маяковский, Макаренко и другие отчаянно сражались с нарождающимися бюрократизмом, бюрократией, СТАЛИНЩИНОЙ. 
          “Три этапа ... десталинизации тесно связаны с действиями ... бюрократии”. Буквально: три этапа десталинизации – как-то действия бюрократии? “Десталинизация была направлена на уничтожение ... партийного руководства ... на преобразование ... согласно западной ... модели”. Это СТАЛИНИЗАЦИЯ была направлена на уничтожение партийного руководства ленинской партии, ее вообще. Уничтожить “партийно-государственную бюрократию” пытался Ленин, с тем – десталинизатор (“... Сталин ... я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоватся ... властью ...  предлагаю товарищам назначить ... другого человека ...”! Ленинская десталинизация. Десталинизацию, как демагогический лозунг, использовала разложившаяся партийно-государственная бюрократия, когда во главе с разложившимся партийным руководством проталкивала Капстройку, направленную на уничтожение реального социализма ради утверждения капитализма, “цивилизационно” замазанного Шевченко “западной моделью”.
          “Проклятая каста” – произнес в гневе ГЛАВА касты, лично ее ГЛАВНЫЙ создатель и ГЛАВНЫЙ исполнитель ее воли. “... Сталин заставил (могучий мужик, этот Сталин – А. М.) партийно-гсударственный аппарат (или бюрократию по Шевченко – А. М.) работать ... дал отрицательную характеристику  советской бюрократии ...”. Шевченко путано скатывается к проблемам сталинщины; в следующем абзаце прямо столкнувшись с ней.
          “... люди имели заслуги в революции ... но в 30-е годы (условно с 31 по 41 – А. М.) они хотели иметь власть ... и привилегии. В этом трагедия партии и страны, трагедия людей и самого Сталина” фиксирует ситуацию Шевченко без объяснения ее. Но он оправдывает трагедию и Сталина необходимостью “... сделать страну современной в военно-индустриальном отношении, а не просто заниматься дискуссиями, обсуждениями и уговорами”, так проще даже с потерей потенциала репрессированных. Состояние страны в Гражданскую войну было хуже, чем с 31 по 41 год и затем. Тем не менее, дискуссии и обсуждения имели место, Ленин уговаривал и Сталина тоже, репрессий коммунистов, всех сторонников Советской власти не было; они не репрессировались, а старались для социализма. Шевченко уперся в проблему развития очень отсталой страны социализма без буксира Запада, без хотя бы субъектного буксира гения-марксиста, в возможную трагедию и лично Сталина, объяснимо действовавшего против естества не на уровне гения-марксиста, не так правильно (как уж мог), и ради формального спасения социализма возглавившего его перерождение из прокоммунистического в прокапиталистический в интересах наиболее нестойких из тех, кто имел заслуги в революции, но в 30е годы захотел иметь власть и привилегии хотя бы отчасти соответственно уровню капиталистических производительных сил.
                                                                  “1-й этап десталинизации”.
           Сталинщина установила господство бюрократии с номенклатурой и чередой “классиков по должности”, с не ленинской партией. Но при сталинщине КАЖДЫЙ бюрократ рисковал стать “врагом народа”. Потому СРАЗУ после Сталина БЮРОКРАТИЯ отбросила сталинщину в чистом виде. Незначительная историческая личность, Хрущев, придал нужной теперь для бюрократии Оттепели конкретное своеобразие.
          “Первый этап десталинизации либеральная (? – А. М.) мысль связывает с докладом Н.С. Хрущева на XX съезде КПСС. ... Либеральная (? – А. М.) оценка ... сводилась к тому, что Хрущев защитил коммунистическую идею ... Марксистское отношение к докладу Хрущева и его деятельности на посту Генерального секретаря партии более сложное”. Справедливо. Десталинизация началась большинством руководства почти сразу после смерти Сталина как дебериезация, существенный демонтаж сталинистского наследия. “Доклад Хрущева” подготовила комиссия Поспелова по решению руководства. Хрущев, при сочувствии части руководства, огласил, импровизируя, доклад комиссии Поспелова против желания другой части, придав ему большую остроту. Когда в следующем году “другая часть” попыталась сместить “докладчика”, эти происки были пресечены большинством ЦК. Хрущев ЕЩЕ семь лет оставался ПЕРВЫМ секретарем (генсеков не было с 1934 года до 1966) и был смещен, когда ПЕРЕСТАЛ отвечать интересам большинства бюрократии.
          “Конечно, нужно сразу сказать, что Хрущев решил добиваться того, что было, по его мнению, при Сталине: абсолютной власти и безграничной любви народа ...”. Конечно, нужно сразу сказать, что только по  мнению Хрущева у Сталина была абсолютная власть и безграничная любовь народа (на самом деле были только “авторитарный режим” и ненависть народа?), что только у Хрущева были амбиции (раз только его ОДНОГО выбрали Первым секретарем?). С самого начала Шевченко раздувает культ личности Хрущева, видя в его деятельности “... лишь акт насилия отдельной личности. Он не замечает, что изображает эту личность великой вместо малой, приписывая ей беспримерную во всемирной истории мощь личной инициативы” (Маркс. Восемнадцатое Брюмера Луи Бонапарта).
          “... Хрущев пытался создать образ народного, справедливого руководителя ...”. Большой оригинал. Все руководители в истории, включая Сталина, мечтали об обратном. “На самом деле страна имела дело ... с волюнтаризмом Хрущева, низким культурным уровнем, редкой самоуверенностью и страхом за разоблачения своих преступлений”. О волюнтаризме, самоуверенности и Сталина писали многие его марксистские критики, а Молотов и т. д. просто не имели возможности вполне предаваться СВОИМ волюнтаризму и самоуверенности – как и Хрущев при Сталине; в окружении умного, но не слишком культурного Сталина культурные люди с высшим образованием, тем более академики типа репрессированного Вознесенского – исключения. А боялся Хрущев разоблачений за свои преступления, совершенные (не им одним) под чутким руководством Сталина? Или в 1964 году его уберегли от разоблачений за ПРЕСТУПЛЕНИЯ другие?
           “... первый этап отхода от сталинской модели ... был начат Хрущевым, который принес весьма неоднозначные последствия”. “Но так говорить не совсем точно”. И последствия правления большинства или всех правителей в истории однозначны, а Хрущев среди них – белая ворона?
          “... начиналась ожесточенная открытая, но большей частью скрытая борьба между десталинизаторами (ориентированными на западные либеральные ценности) и сторонниками продолжения социалистического пути развития с сохранением всего положительного, что было создано при Сталине”. Сталинист,  говоря о капитализме, марксистский термин подменяет цивилизационно-либеральным; и не размытым неологизмом “десталинизаторы” провокационно мешает в кучу приверженцев капитализма и не сталинистского социализма. Ожесточенно боровшаяся против феодализма буржуазия стихийно возникла в его конце как естественное следствие перерастания старых производственных отношений новыми производительными силами. А откуда взялись в социализме приверженцы капитализма, свергнувшие сторонников продолжения социалистического пути развития с его сохранением всего положительного, что было создано при царях, при Ленине, ПРИ Сталине (т. е. далеко не одним Сталиным), при Хрущеве и Брежневе? Борьба сразу после Сталина – борьба внутри бюрократии из-за деталей прокапиталистического социализма.
            “Хрущев понимал, что нужно ускоренно двигаться вперед”. Понимал ОДИН, несмотря на “низкий культурный уровень, редкую самоуверенность”? “Но (причем здесь НО? – А. М.) ... Наступила разрядка напряженности (отчасти мирное сосуществование по Ленину; какая жалость, особенно в отношении Китая! – А. М.), окрылись новые (сверхсталинские, потому опасные? – А. М.) контакты с Западом (не с восточной Японией, не с южной Австралией и другими КАПИТАЛИСТИЧЕСКИМИ странами не к западу? – А. М.). (Следовательно? – А. М.) Хрущев начал либерализацию общества (по словам одной умной женщины: народ перестал бояться каждого милиционера; а то моему однокласснику году в 1955 учительница шепотом нелиберально указала, что рисовать Ленина и Сталина ему не положено – А. М.) и культ потребления стал быстро распространяться по стране (народ при социализме, коммунизме должен быть голодный и злой, а то, ишь, забаловал; за что боролись?! – А. М.), как и требование свободы от партийной идеологии” (что за сволочной народ без сталинского кнута!?). Массово последнее началось после того как “Хрущева ... сняла партия (не “очень быстро”, через 11 лет –  А. М.) и она прекратила десталинизацию”, но к сталинским порядкам НЕ вернулась (кому нужен риск угодить во “враги народа”, как даже Троцкий, Бухарин и прочие соратники Ленина; в отличие от Молотова, Кагановича и др. при Хрущеве). Уже после Хрущева “партия не смогла решить  ... грандиозные задачи ... анализа наступившей ... эпохи проведено не было. Развитие шло методом проб и ошибок”. Но все равно это  “Хрущев нанес непоправимый вред ...” после себя; из-за него “Энтузиазм 60-х годов (откуда он взялся при враге народа Хрущеве? – А. М.) сменился в 70-е годы равнодушием и отчуждением широких народных масс (может, зря “партия сняла” Хрущева! – А. М.)”.
                                                                “Перестройка. Второй этап десталинизации”.
          Успокоившаяся после демонтажа опасной сталинщины бюрократия теперь спокойно начала свою эволюцию в сторону капитализма (приведение производственных отношений в соответствие с капиталистическими производительными силами), поддержанную генезисом подпольного капитализма (криминальные буржуазия и ПРОЛЕТАРИАТ – не хоть как-то социалистический рабочий класс). Ведь не было уже как-то ленинской партии, уничтоженной сталинщиной, ни опасной для каждого отдельного бюрократа и истово демагогической сталинщины. В 80е годы, после попытки остаточных прокоммунистических сил при Андропове развернуть реальный социализм опять в направлении коммунизма, после итоговой упертости “старой бюрократии” при Черненко, дозревшая до капитализма “новая бюрократия” начала (по образцу Венгрии 1956 года и Чехословакии 1968) капстройку, сначала добивая в 1985-87 году социализм разными политическим и экономическими подергиваниями. Итог известен.
           “До сих пор остается загадкой, как могло руководство КПСС ... развернуть процесс перемен таким образом, чтобы через пять лет ... стали господствовать антикоммунистические настроения ... приведшие к революции (!; ай, да сталинист! – А. М.)”. Для марксиста не может быть загадки. Вопрос не в том, почему не самые развитые капиталистические производительные силы привели в соответствии с собой производственные отношения, настроения и все прочее, вопрос в том, почему возникли некапиталистические производственные отношения и все прочее на базе капиталистических производительных сил. Сталинщина и горбачевщина – две основные вехи сползания развивающегося социализма к капитализму. Сталин, Горбачев, мелкий пакостник А. Н. Яковлев и т. п. – лично необязательные воплощения действия закона соответствия, субъектное преодоление которого сразу после Ленина стало сходить на нет. Дальше Шевченко копается в деталях социальной (антисоциалистической) КОНТРРЕВОЛЮЦИИ без понимания ее “загадочной” сути.
                                                         “Дискуссии в постсоветский период среди авторов,
                                                             считающих себя по-прежнему марксистскими”.
             Нужно отметить, что Шевченко избегает термина “капитализм”, подменяя его то цивилизационно Западом (западной моделью), то буржуазно либеральными ценностями, то идеологически невнятно постсоветским периодом. Надо было Марксу назвать КАПИТАЛ ЛИБЕРАЛЬНЫМИ ЦЕННОСТЯМИ или еще как по Шевченко.
          “... после августа 1991 года, после провала (! – А. М.) перестройки, марксистско-ленинская идеология перестает быть не только официальной партийной, но и государственной” (а могла в принципе быть государственной, но не партийной?!). Если Шевченко считает контрреволюцию революцией (логично, если сталинщину считать социальным социалистическим переворотом, а не фактически антисоциалистическим контрпереворотом), то ему должны быть понятны аналогии разных социальных революций... Горбачевщина – аналог началу Великой Французской революции: тоже утверждающей капитализм, тоже с формально еще прежней политической надстройкой (монархией), но тоже с фактической уже значимой оппозицией (фельяне), хотя тоже еще лояльной. С августа 1991 года – аналог правлению жирондистов тоже после “провала плавной перестройки” прежнего строя в иной; “свержение” КПСС и “казнь” СССР; но в РФ еще значимый пережиток прежнего строя в виде хотя бы и буржуазных советов. Сладострастный расстрел (Дома) СОВЕТОВ в 1993 году – и начало уже “по-якобински” радикальной ельцинщины (по-разному похожие процессы в других осколках СССР). Затем – закрепление победившего строя режимом подполковника Путина, подобно режиму генерала Бонапарта. Аналогии показательные (хотя не четкие), но главное – в нашей стране аналоги ступеням установления капитализма во Франции исторически попятные, со знаком минус – контрреволюционные, вопреки мнению сталиниста Шевченко (и подполковник КГБ Путин – из членов былой КПСС, а Бонапарт в организационном бурбонизме замечен не был, генералом стал уже при новом строе). 
          В целом раздел Шевченко с каким-то недоумением посвящает дотошному описанию того, как поменяли ориентацию многие прежние “верные ленинцы”, со СМЕНОЙ строя СМЕНИЛАСЬ (по Марксу) идеология (с социалистической на буржуазную – так странно при смене строя!) чтоб “... сделать вывод (такой ведь не очевидный, требующий такого тщательного обоснования! – А. М.), что эпоха плюрализма  (в начале КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ КОНТРРЕВОЛЮЦИИ – А. М.) к началу XXI века (т. е. с полной победой КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ КОНТРРЕВОЛЮЦИИ, упрямо избегает  марксистской определенности сталинист – А. М.) постепенно (? – А. М.) становится эпохой либерализма (так странно при КАПИТАЛИЗМЕ! – А. М.). “Либерализм ... заставил перейти значительную часть бывших коммунистов и советского марксизма (? – А. М.) на позиции евромарксизма ... Такой марксизм (без кавычек? – А. М.) безвреден и даже полезен (да что Вы говорите? – А. М.) для нынешних защитников российского (не китайского – А. М.) капитализма (который здесь цивилизационщику Западом называть неудобно, ПРИХОДИТСЯ по-марксистски – А. М.)”. Бедные коммунисты и марксисты без кавычек по Шевчено. Они не политические проститутки, их кровавыми репрессиями (сталинисту лучше знать)  ЗАСТАВИЛ либерализм (уж этот-то в лице былых “коммунистов” и “марксистов” в кавычках). И вопрос – это ПЕРЕВЕРТЫШЕЙ сталинист называет авторами, считающими себя по-прежнему марксистскими? Этот, вместо марксистского анализа, мещанский вздор либерального сталиниста очень украсил АЛЬТЕРНАТИВЫ. 
                                                                                    “Третий этап десталинизации”.
          Уже век противостоят сталинизм и десталинизация. 
         Стал Сталин генсеком – Ленин предложил этот пост десталинизировать; но “мудрая партия и ее ленинский центральный комитет” (в большей свой части позднее репрессированный) не понял ленинскую десталинизацию. 
         Сталинщина перемолола Партию и Строй (от имени Партии и Строя) – напористый волюнтаризм Хрущева перевесил при борьбе мнений в руководстве в пользу более радикального  варианта неизбежной десталинизации; но “мудрая партия и ее ленинский центральный  комитет” после снятия Хрущева ОТЧАСТИ сдали назад; в народе встречно фронда против советского официоза выливалась в размещения изображений Сталина на кабинах автомобилей (“Не может советский человек без бога”, желчно заметил мой мастер по другому поводу в году 1969).
         С тем сталинизм к Перестройке платонически несколько укрепился – Капстройка под истерическую “десталинизацию” уничтожила Партию и Строй (с подачи верхушки Партии и Строя); но Путин и другие выходцы из “мудрой партии с ее ленинским центральным комитетом” сочли целесообразным отчасти смягчить (как Наполеон – антимонархизм и пр. Революции) антисоветский шабаш 90х вообще, “десталинизацию” в том числе. Да и многие марксисты перестали соревноваться в антисталинизме с самыми бешеными антикоммунистами. А в народе наметилось некоторое отрезвление от любого демзомбирования со стороны лиходеев 90х. И потому в ответ начался “третий этап десталинизации” (“ленинский этап” – нулевой). 
          “Сегодня нет более обсуждаемой фигуры в российском обществе, чем Сталин. Сталин жив.” открывает рассматриваемую статью Шевченко. Но “Новая радикализация (? – А. М.) отношения к Октябрьской революции (в которой Сталин был один из многих после Ленина и Троцкого, да и не только их – А. М.) , к советскому социализму (при котором фигура Сталина для марксистов далеко не самая светлая – А. М.) и Сталину (не Ленину? – А. М.) начинается примерно с 2007-2008 года” (т. е. примерно после первого прямого правления Путина) открывает путинец (ведь Путин – по-китайски хороший буржуа) рассматриваемый раздел. 
           Путинский режим за два президентских срока несколько укрепил установившийся ньюкапитализм, в том числе посредством “... правильного понимания роли традиции и возвращения к ней ... согласно личному решению ... ” Путина (?). Сталин при социализме и Путин при капитализме близки в понимании роли традиции феодализма, по меньшей мере, с Петра, имеют общие моменты в понимании отношения с “Западом” и др. Я не проводил подсчетов, но, по-моему, высказывания путинского режима в адрес Сталина суровы чаще менее объективного, а в адрес Ленина – наоборот. Сталин в чем-то апеллировал к отечественному феодализму, его державности, Путин – к “сталинскому социализму”, “державности” его. Точки соприкосновения у них есть. А тут еще у властвующих коммрасстриг началась возрастная ностальгия по их молодости, к счастью или несчастью – комсомольской (в массе – не диссидентской). В общем – “сталинизация” начала тысячелетия. Но хотя журналист Правдин и гораздо ранее мой знакомый говорили “правильно Сталин коммунистов расстреливал”, а сталинщина сломала прокоммунистический вектор развития СССР в пользу прокапиталистического, буржуазии сложно просто принять Сталина своим. На “путинскую сталинизацию” оголтелые оппоненты Путина ответили “очередной десталинизацией”. Началась в установившемся ньюкапитализме плюралистическая возня в плане выработки сбалансированного отношения к сталинщине, несравненно более близкой буржуазии своей державностью, склонностью к традициям феодализма и антикоммунистическим террором, чем ненавистный ленинизм с Октябрем. Возня усилилась позднее, когда обыватель, осерчавший на оказавшийся не обещанным капитализм, обратился к надуманному образу сталинщины. Освещению перипетий возни посвящен  рассматриваемый раздел. В предпоследнем абзаце раздела сталинист-путинец нахваливает путинский режим за то, что “Процессы десоветизации и десталинизации в нашей стране в 2012 году после возвращения Путина в Кремль были существенно приторможены”. О каком приторможении десоветизации пишет Шевченко, мне непонятно, а деленинезация – на марше, во главе с самим Путиным. Сталинщина уничтожила ленинскую партию, путинщина мечтает искоренить ленинскую (не сталинскую) традицию полностью.
                                              “Китайский опыт строительства социализма с китайской спецификой”.
           Суть “китайской специфики” – строить антикапиталистический по исторической сути социализм вместе с капиталистами (с либеральными ценностями, т. с.) – похож на “цивилизационно западную” специфику социал-демократии строить социализм подобным же образом. Но “цивилизационное” различие этих двух специфик сводится к формационному. “Скандинавский социализм” – вариант ПОЗДНЕГО капитализма,  “социализированного” с Нового Курса даже в антисоциалистических США, как “социализирован” поздний этап любой классовой формации (раскрепощение в позднем феодализме, перевод “двуногой скотины” на пекулий (“свое” хозяйство) на позднем этапе рабовладельческой формации; по-моему, подобное и на позднем этапе дискуссионной “азиатской формации”. А  “китайский социализм” – “социализированные” РАННИЙ и КЛАССИЧЕСКИЙ капитализм. Капиталисты в Китае чувствуют себя вполне комфортно (не как нэпманы при диктатуре пролетариата), вроде капиталистов в “социалистической” Швеции; с “коммунистами” дружат,  темпами развития страны с опорой на сильное “коммунистическое” государство довольны. А ДАЛЬШЕ ВИДНО БУДЕТ. Высокие же темпы развития Китая в большой мере объясняются (как Южной Кореи и др.) его мирным сосуществованием с развитыми капиталистическими странами (у СССР с ними типично было напряженное перемирие); и сначала прикрытием Китая ракетно-ядерным щитом СССР, отчасти позднее – РФ; опорой и на опыт СССР, его изначальную помощь.
           “Во-первых, речь идет об осмыслении  преодоления отрыва от исторической Традиции ...”, в СССР феодальной, в Китае еще и рабовладельческой. Ценное дополнение к марксизму-ленинизму, облегчающее наступление ЦАРСТВА СВОБОДЫ без всякой эксплуатации! “Во-вторых, в пересмотре отношения ... и к капиталистической экономике ... прежде всего, к рыночным механизмам экономики”, либерально ценным. Т. е. опираться не только на рабовладельческую и феодальную традиции, но и на капитализм (теперь не названный сталинистом-цивилизационщиком Шевченко Западом). “О каких рыночных отношениях могла идти речь, когда за десять лет гигантскими усилиями партии и государства было построено около 9000 тысяч заводов и фабрик ... ” в СССР, с пафосом писал Шевченко в начале своей статьи. Теперь путаник фактически дезавуирует “сталинский рывок без рынка”. “Наконец, третье, это пересмотр отношения к повседневной жизни людей ...”. Затрудняюсь сравнивать это отношение во времена Сталина, Хрущева или Брежнева и в современном Китае. Но хотя бы про сталинское время Шевченко ранее писал “... в условиях осажденной крепости”. КНР никогда не была в состоянии осажденной крепости, сначала благодаря СССР и т. д., затем благодаря СССР и т. д.. + дружеским объятиям с США и т. п. назло “советским ревизионистам”, а потом в основном благодаря достигнутой “под прикрытием” мощи и ОРГАНИЧНОЙ встроенности в мировую капиталистическую систему, в рамках которой можно быть жестким конкурентом, но  совсем не обязательно “осажденной крепостью”, что накладно для народа. 
          “Но чтобы не потерять  правильное направление движения в этом разнообразии, нужен идеологический компас, который может выработать только Коммунистическая партия” Китая – или социал-демократия Швеции.  Главное – поменьше марксизма, побольше прагматизма в отношении капитализма. Ведь компас указал на капитализм!
             “Следовательно, при выработке отношения к И. Сталину необходимо сначала ответить на вопрос, была ли потеряна им руководящая нить, ведущая к социализму и к коммунизму. При всех его ошибках, о которых следует поговорить отдельно, – нет”! Разговор об “ошибках” Сталина опасен при его апологетике, которой посвящена статья Шевченко,  потому этот разговор отдельно от апологетики! Даже при восхищении Шевченко “рыночным” Китаем, для него зажим рыночных отношений в СССР при Сталине был не ошибочен! А “Следовательно” в начале абзаца –  великолепно. “Рыночный” Китай достиг успехов при партии с регионально-цивилизационным ВАРИАНТОМ НАУКИ марксизма – СЛЕДОВАТЕЛЬНО, можно заняться апологией нерыночного Сталина в другой “цивилизации”! Ведь только “Он (не Маркс, не Ленин, тем более не Зиновьев, Каменев и т. д. – А. М.) правильно оценил капиталистический мир как всегда (! – А. М.) враждебный миру социализма”, потому-то взявший Китай (с его внутренними враждебными капиталистами) на буксир. “Сталин также не доверял западной (в этом все и дело, что ЗАПАДНОЙ? – А. М.) социал-демократии” (в отличие от Ленина и ленинцев?), новый классик! “И мы видим, что стало затем с западной (а с восточной, южной, северной? – А. М.) социал-демократией”. А что стало? Стала “ТОЖЕ строить социализм со своей спецификой”, только не “китайской”, а “цивилизационно” иной, “западной”.  “Сталин спас (мессия! – А. М.) социалистическую, коммунистическую идею от ее девальвации и полного разгрома”. Это, какие же враги народа пытались девальвировать и не вполне разгромили ИДЕЮ благодаря самоотверженному Сталину? Соратники Ленина? “Вторые” десталинизаторы-капстройщики ПОСЛЕ Спасителя? Или “первые” хрущевисты тоже ПОСЛЕ Сталина? Или Ленин в “Письме к съезду” задолго до смерти Сталина? Из статьи Шевченко понять невозможно. Но уж конечно, сталинщина не девальвировала марксизм-ленинизм, не разгромила ленинскую партию, не истребила ядро ленинской гвардии!
          “Что касается отношения к исторической Традиции (с большой буквы, т. е. досоциалистической, даже, может быть, докапиталистической – А. М.), то Сталин стал ее восстанавливать ...”! “Во-вторых, Сталин действительно не любил (есть такой термин марксистской науки: любовь, личная для каждого человека – А. М.) капитализм ...”, это так необычно в ленинской партии; и в сталинской? А вот Китай любит. “Сталин как практик (с Традицией, но без Теории? – А. М.) создал (и один ведь старался, как Наполеон Малый согласно Виктору Гюго) эффективную плановую экономику мобилизационного типа ...”. Деяние лично культового Сталина тем значительнее, что был отсечен потенциал многих талантливых ленинцев, ученых из “бывших” и не только, пр.! “Следует только сказать, что эксперименты Н. Хрущева и реформы А. Косыгина при всей их (не деяний же Сталин! – А. М.) спорности вряд ли (? – А. М.) можно рассматривать только как демонтаж и разрушение сталинской экономики”. Значит, СТАЛИНСКОЙ? И какие еще есть экономики именные? А вы говорите: культ личности ... “ Другое дело, что и политики, и ученые не нашли в то время нужных (“рыночных”? – А. М.) стране решений по ее трансформации и развитию применительно к требованиям новой исторической эпохи”. Сталинщина  так старательно  отбирала верных сталинцев, но даже при этом они оказались неспособны без Сталина помириться с зарубежными капиталистами и внутренним капитализмом против тогда еще р-р-революционного, маоистского Китая. А верные маоисты против “ревизионистов” СССР смогли! 
           “Недооценка всей сложности перехода к строительству социализма с российской спецификой, т. е. цивилизационного (! – А. М.) социализма ... привело Советский Союз к тяжелому кризиса, который можно было преодолеть, не сходя с социалистического пути”. Недотепы-Классики не додумались до цивилизационного социализма. Даже Сталин, как распоследний марксист, ненавидел капитализм, возглавил поспешное отбрасывание НЭПа, но понял необходимость возврата к докапиталистическй традиции (феодализм – цивилизационная специфика социализма, а не одна из формаций мировой истории), хотя и проредил партию от марксистов. Маоистам после Мао осталось понять цивилизационную особенность социализма, как и капиталистическую. “Современный  социалистический Китай дает огромный материал, подтверждающий правомерность и важность понятия некапиталистического социализма” (а, например, не первобытного капитализма?). А то Классики и Сталин считали социализм капиталистическим, пока социализм Китая дружбой с отечественными и зарубежными капиталистами не опроверг догму Классиков? Меня не удивляет путаная ахинея Шевченко и, к сожалению, не его одного. Меня возмущает безмятежное размещение подобной ахинеи в издании, позиционирующем себя марксистким.
           “Сталин созидал социализм в сложнейших исторических условиях”. Например, в условиях отсечении соратников Ленина даже более талантливых, чем сам Сталин. Но ведь чем сложнее исторические условия, тем больше славы Сталину, созидавшему социализм вообще в одиночку, в духе Наполеона Малого. “... призывы вернуть этот тип социализма по-человечески понятны, но не реализуемы”.  Почему – с марксистских позиций? Растущие производительные силы по-человечески требуют, как в Китае,  капиталистических производственных отношений? И потому ближайшее окружение Сталина, начавшее СРАЗУ после его смерти некоторый демонтаж “сталинского социализма”, было право? Как и воспитанники сталинистской партии, после отстранения Хрущева к “сталинскому социализму” фактически не вернувшиеся? Что уж говорить о клянущихся именем “борца с ревизионизмом” Мао китайских “коммунистах с капиталистической спецификой”.  “Сегодня XXI век, но это не значит, что мы должны предавать Сталина анафеме (напротив, фанатично его нахваливая – А. М.) или фанатически требовать возвращения к тем времена (даешь социализм капиталистический! – А. М.)”. Да уж, делать это ТОЛЬКО потому, что сейчас XXI века, (а не XXII, например), странно; странно даже это резонерство. СЛЕДОВАТЕЛЬНО, “Мы должны относиться с уважением к таким лидерам партий, как Сталин и Мао Цзедун за то, что они сохранили  ... веру в социализм, сохранили социализм как реальное историческое движение к вершинам коммунизма”. И как такой банальности не понимают разные марксисты, считающие названную пару вредной, даже преступной в движении к вершинам коммунизма? “Задача подлинных (как сталинист-цивилизионщик с капиталистической спецификой Шевченко – А. М.) марксистов – смотреть в будущее и творчески развивать великое в своей исторической правоте учение К. Маркса и Ф. Энгельса”.  Наконец-то вспомнив Маркса и Энгельса, Шевченко тем особенно убедительно убедил, что Сталина и Мао нужно уважать, отбрасывая их наследие. Для полной убедительности помянул бы еще Ленина, его “Письмо к съезду”.
                                                                                                 *     *     *
           Марксисты XX века теоретически хорошо обосновали самые ОСНОВЫ марсизма-ленинизма. Но практика XX века вполне показала главную ошибку Классиков в приложении ОСНОВ к конкретике общества и борьбе за коммунизм. Самые развитые страны мира до естественной коммунистической революции, буксира для стран отсталых, на рубеже XIX-XX века НЕ доросли, были тогда формационно где-то среднекапиталистическими. А еще более отсталая Россия с буржуазными Революциями 5 года и Февралем только вступила в ранний капитализм (как Англия с революциями 1640 года и 1688, как Франция с Великой Французской революцией и Революцией 1830 года). Маркс и Энгельс, исходя из реалий XIX века, фактически  рассчитывали ПРОкоммунистическое общество НА базе капиталистических производительных сил, НЕ КОММУНИЗМ (хотя бы ранний), а социализм по реалиям века XX (примерно переходный период, осознанный Марксом). России c 1917 года без Буксира естественно оставалась до раннего коммунизма практически вся капиталистическая формация. Правда, Маркс и Энгельс наметили концепцию перманентного движения чуть ли не от феодализма к коммунизму, на немедленном или скором буксире коммунизма, но и при важности субъетного фактора – сознательном ИЗМЕНЕНИИ естественного развития ОБЪЯСНЕННОГО общества (11 Тезис о Фейербахе) людьми, к естеству классового общества естественно настроенные критически. Ленин, рассчитывая на скорый Буксир Западной революции, субъетно подготовил отсталую Россию к началу движения к коммунизму даже без Буксира. Немедленного. Но Буксира не случилось вообще, а “буксир” Ленина рано завершился, лишь успев только наметить движение к коммунизму очень отсталой страны без Буксира. Импульс Октября и т. д. был таким  мощным, что какое-то движение к коммунизму продолжалось еще несколько десятилетий, количественно даже нарастало, но качественно устойчиво снижалось, пока в прямой форме в 90е почти не кончилось (остались измученные отдельной взятостью отсталые маленькие  Куба и КНДР без китайской специфики с сомнительными перспективами). Правда, Первые классики создали социал-демократию, субъектную революцию по срокам Классиков не свершившую (НАОБОРОТ), но позднее придавшую “социалистическую” специфику некоторым странам позднего капитализма, “социализированного” в любом случае, как поздние этапы всех кассовых формаций. А социализм XX века способствовал появлению ВПЕРВЫЕ в истории “социализированных” раннего и классического этапов (конкретно – эффективного капитализма в Китае и Вьетнаме).
           Социализм XX века практически с самого начала был в исторической ловушке. Собственные производительные силы требовали капитализма, более мощное капиталистическое окружение душило и не было ни ясного понимания ситуации, ни как из нее выходить. С Классиками общество субъектно взлетело выше своего естества, после Ленина субъектного фактора все более не хватало удержаться выше естества. Кто был виноват и что надо было делать? Нелепо обвинять отдельных марксистов не гениев, что они не смогли преодолеть стихию приведения производственных отношений в соответствие со все еще капиталистическими производительными силами, итогово выиграть противоборство с более мощным капиталистическим окружением. После Ленина это могло сделать только сплоченное руководство ленинской партии. Но это руководство еще при умирающем Ленине стихийно начало раскалывать Партию, съехавшую к буржуазной склоке, на “троцкистов” и ... “партию” (фракцию большинства). Дальше – больше, до вырезания одними участниками Октября и т. п. других с 1931 по 1941. Процесс пошел. Не Сталин его придумал; лично он выиграл от него как ГОСУДАРСТВЕННЫЙ лидер, но проиграл как хоть какой-то марксист. Потом процесс дошел – до КОНТРРЕВОЛЮЦИИ 90х. Люди любой формации не могут судиться людьми формации более совершенной (рабовладельцев Аристотеля и т. д. с позиций капитализма и социализма, например); социалистической как бы формации – людьми формации коммунистической, теми, кто до нее выступает от имени ее идеалов. Реалии сталинщины должны судиться именем ее возвышенных деклараций, Конституции 1936 года.  Без острия субъектного фактора уровня Ленина при марксизме уровня Классиков  успешное дохождение социализма до раннего коммунизма очень проблематично в любом случае. При любом лидере из былых ленинцев гарантий, что субъектный фактор  способен был довести развитие до коммунизма, не было. Троцкистская партия могла столкнуть неокрепший социализм с мощным капитализмом в военном конфликте в духе возвышенной авантюры “левых коммунистов” и с теми же последствиями в альтернативной истории. Бухаринская партия могла втравить в капстройку типа 1956 года в Венгрии, 1968 в Чехословакии и 80х-90х в разных соцстранах, как и в последних случаях без их пресечения извне. Сталинщина в более мягких формах и под другим именем была вероятна, если бы Сталина в 1934 году почему-то заменил Киров. И т. д. Сталинщину нужно больше изучать как естественное явление безотносительно ее достаточно случайного лидера, а не как творение “отдельной личности ... приписывая ей беспримерную в истории мощь личной инициативы“. И при изучении сталинщины марксисты должны признать определенные ошибки Классиков, которые вывели на социализм при слабых капиталистических производительных силах, стихийно задающих какие-то реалии по нормам Англии XVIII века, признать, что реальный социализм получился достаточно отдаленным от (хотя бы раннего) коммунизма (идеала марксистов), признать, что сталинщина была схождением с прокоммунистического пути на прокапиталистический, выводящим на контрреволюцию 90х, с тем не испытывать восторга от личностей Сталина, миллионов сталинистов, ВПОЛНЕ отдавая должное их позитивам (разгром нацизма и пр.), как отдается должное рабовладельцу Цезарю или буржуа Наполеону. 
            Маркс и Энгельс создали почти марксистскую социа-демократию, рассчитывая на актуальную Революция с ядром в развитых странах уже самого финала Формации. Но естество объективной середины Формации стихийно разложило ту социал-демократию вскоре после смерти Первых классиков. Одни прямо перешли на позиции буржуазии (ревизионисты). Другие остались ортодоксами на словах, но практически мало отличались от ревизионистов (центристы). Меньшинство перешло на позиции ленинизма, близкие к ним. Оппортунисты создали социал-демократический вариант позднего, по логике развития всех классовых формаций “социализированного”, капитализма. Особенно в ходе “краха социализма” марксистское движение раздробилось подобным образом. Большинство, так или иначе, откровенно перешло на буржуазные позиции. Незначительное меньшинство, путаясь и ссорясь внутри себя, старается остаться на марксистских, ленинских позициях, развивая их дальше. Первые обычно любой социализм проклинают, злорадствуют в отношении преступлений сталинщины. Последние, критически оценивая и современный “социализированный” капитализм, мучаются в оценках социалистического прошлого. Между ними – позолоченная середина неоцентристов. Они более или менее рьяно защищают реальный социализм (даже сталинщину) прошлого, но перспективу видят в более или менее капитализированном “социализме”. Это КПРФ, Д. Эпштейн (см. его статьи в АЛЬТЕРНАТИВАХ) и др. Это и Шевченко (по крайней мере, в разбираемой статье). Они или откровенно апеллируют к “западному социализму” социал-демократов, или более осмотрительно к “восточному” Китая и Вьетнама. Шевченко страстно защищает сталинщину, ее антирыночность в том числе, оспаривает ее некоторый (как-то и рыночный) демонтаж после Сталина, но приветствует фактический отход от канонического маоизма в сторону капитализации социализма.  Причудливо (наивно или цинично, беспринципно) он апеллирует не к махрово сталинистской (не по названию – по сути) КНДР (цену махровому сталинизму показывают недавние перемены в Албании), а к повязанному внутренними и внешними капиталистами “социализму” Китая. Но проскакивает у него и сожаление, что и горбачевщина не сумела тоже мягко капитализировать социализм СССР в направлении “скандинавского социализма” (см. выше: ”после провала перестройки”, хорошей, горбачевской, надо понимать; для Шевченко “До сих пор остается загадкой, как могло руководство КПСС, которое заверяло о своей преданности идеалам ... ” и дальнейший вздор по тексту). Похваливает Шевченко и коммрастригу и нарушителя воинской присяги Путина (это ведь не репрессированные соратники Ленина). Марксистам можно пожалеть вместе с ним, что капитализм, РАЗ УЖ он сменил социализм, не стал “социалистическим” типа шведского, согласно мечтаниям горбачевцев. Марксисты могут порадоваться успехам Китая ПОСЛЕ Мао. Но для этих вариантов развития не нужен марксизм. Практика XX века показала, что движение к коммунизму может быть в двух вариантах: либо естественная эволюция всей капиталистической формации (с ее возможными “социалистическими капитализмами”) до канонической коммунистической революции; либо от субъектной социалистической революции искусственная социалистическая эволюция.  Центристы коммунистического движения видят тоже два варианта: либо естественная эволюция не социализированного не позднего капитализма до более или менее социализированного капитализма позднего; либо через так или иначе субъектный социализм, в кавычках и без, к тому же социализированному позднему капитализму. Шевченко – откровенный пример  ньюцентризма. АЛЬТЕРНАТИВЫ – пример более неопределенный.