Ступени марксизма

                                                                     СТУПЕНИ МАРКСИЗМА

          СОЮЗ КОММУНИСТОВ и КОММУНИСТИЧЕСКТЙ МАНИФЕСТ – великолепные свидетельства уже наличия в мире марксизма; но марксизма начального. Маркс даже в 1870 году считал в плане Революции, что только в Англии “условия этой революции достигли известной степени зрелости” (письмо Мейеру и Фогту от 9 апреля). И затем предостерегал от Восстания пролетариев даже Парижа (ВТОРОЕ ВОЗЗВАНИЕ ГЕНЕРАЛЬНОГО СОВЕТА МЕЖДУНАРОДНОГО ТОВАРИЩЕСТВА РАБОЧИХ О ФРАНКО-ПРУССКОЙ ВОЙНЕ). Энгельс в 1895 году итогово писал о временах Манифеста: “… мы и все мыслившие подобно нам были неправы … состояние экономического развития европейского континента в то время еще не было настолько зрелым, чтобы устранить капиталистический способ производства” (ВВЕДЕНИЕ К РАБОТЕ К. МАРКСА ”КЛАССОВАЯ БОРЬБА ВО ФРАНЦИИ С 1848 ПО 1850 Г.”). Главная ошибка начального марксизма – именно неверное определение исторического, формационного места ведущих стран. А заостренно – расчеты на объективную уже тогда ту или иную финальность капитализма в них. С тем расчеты на близость его естественной смены строем следующим. С тем начавшаяся классовая борьба классического пролетариата против капиталистов была понята как борьба объективно за свержение капитализма. С тем первый циклический экономический кризис 1847 года с чертами мирового понимался как проявление уже несоответствия капитализма производительным силам, с чем и связана ниспровергающая капитализм классовая борьба пролетариата, которая естественна, искусственной подготовки не требует. А когда Революция 1848 года не развернулась в свержение капитализма – Маркс и Энгельс выступили ликвидаторами Союза Коммунистов, инициаторами отказа от практической подготовки свержения капитализма как бесперспективной в условиях объективного отката Революции. Они считали нужным подождать, пока рост производительных сил неизбежно сам не прорвет капиталистические производственные отношения в форме нового, более мощного экономического кризиса, который выведет более зрелый пролетариат автоматически на более прямую и зрелую борьбу по свержению капитализма. Только тогда вновь понадобятся – как выражение, оформление, острие автоматической борьбы – новая, более зрелая КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ и более совершенный МАНИФЕСТ, на теоретической подготовке чего нужно было пока сосредоточить силы марксистов. ОЖИДАЕМОЕ как бы начал кризис 1857 года, действительно более сильный, чем года 1847, впервые настоящий мировой. Но революции хотя бы приближенно масштабов и накала даже Революции 1848 года не получилось, новой коммунистической партии тоже. Первые Классики, более зрелые, чем лет десять назад, свой ранний марксизм уточняли, прямо Коммунистический манифест не использовали никогда. Но главное от раннего марксизма сохранили – правильное и ошибочное.

         С 60х годов Маркс и Энгельс итогово на десятилетия, до какого-то рубежа XIX-XX века, сместили прогнозируемые сроки Революции, в 1864 году возглавили не новую коммунистическую партию, а просто рабочий Интернационал, т. е. самый передовой, но не коммунистический еще пролетариат. Экономические кризисы они уже не рассматривали как непременно естественные начала Революции, пролетариат теперь ЗАРАНЕЕ готовили для грядущих битв, ВПОЛНЕ такой битвой Коммуну не считали. Вторая половина XIX века стала временем создания важнейших работ, развивающих первоначальный марксизм в разных направлениях. Особенно: ДИАЛЕКТИКА ПРИРОДЫ – философские проблемы естествознания; КАПИТАЛ – политэкономия, т. е. социология базиса капитализма; КРИТИКА ГОТСКОЙ ПРОГРАММЫ – важнейшие вопросы научного коммунизма. Меньше: исторический материализм, но и он развивался – особенно в ПРОИСХОЖДЕНИИ СЕМЬИ, ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ И ГОСУДАРСТВА. Пролетарское движение, его марксистское острие росли неровно, но марксизм Первых классиков теперь совершенствовался без заметных пересмотров достигнутого, без существенных уточнений прогнозов предстоящей Революции (хотя опыт Коммуны и пр. какие-то уточнения обуславливали). И к концу жизни Энгельса пролетарское движение дозрело до мощного II Интернационала, тогда в основном марксистского. А сам Энгельс итогово оставил практически ориентированный своего рода СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ МАНИФЕСТ (названное ВВЕДЕНИЕ), правда, значимо понизив его под УЖЕ нажимом своих с Марксом учеников. Но формально марксизм доминировал еще два десятка лет после Энгельса.

         Однако появились претензии пересмотреть Основы марксизма – более основательно, чем его Основателями с 60ых годов. Сразу по смерти Энгельса долго верный (после взбучки, полученной от Маркса и Энгельса в 1879 году) марксист Бернштейн мигом вообразил себя умнее Маркса – и занялся ревизионизмом, вдохновив и других, которым было “превзойти Маркса легче, чем понять его”. Но главную угрозу представляло то, как формальное марксистское большинство боролось с ревизионизмом (очень значимо Каутский, автор цитированной самоиронии). Первая мировая война прорвала гнойник: центристы, явно или ломаясь, как мятный пряник, поддержали ревизионистов – буржуазию. После Первой мировой в социал-демократии пошел процесс и формального отказа от марксизма. После Второй мировой – процесс дошел.

         Но примерно одновременно с появлением откровенного ревизионизма и отчасти как реакция на него начался подъем классического марксизма на новую ступень. Здесь главная роль – Ленина. Вопреки распространенным мифам Ленин не ревизировал марксизм Первых классиков, а дополнял (как бы делали сами Первые классики) его осмыслением новой, перезрелой (Марксу и Энгельсу практически неизвестной) ступени капитализма в развитых странах и заданной ей новой мировой эпохи – империализма (к сожалению, у Ленина понятия новой ступени формации и новой мировой, разноформационной эпохи четко не разделены). И практически, приложимо особенно к конкретной стране, разрабатывал концепцию перманентной революции, намеченную Первыми классиками. Ленин не выдумывал движение к коммунизму в отсталой и отдельно взятой стране. Во-1, Ленин развивал теоретически и прикладывал к практике идею именно Маркса и Энгельса (НЕ ОН “ВЫДУМЫВАЛ”). Уже в 40х годах Первые классики, признавая назрелость Мировой революции, акцентировали ее начало не в самой развитой Англии, а в более отсталых (примерно на формационном уровне России 1917 года) Франции и Германии. В предисловии ко второму русскому изданию КОММУНИСТИЧЕСКОГО МАНИФЕСТА уже “поздние” Маркс и Энгельс итогово писали о возможности начала Мировой революции в России, очень отсталой, еще без пролетариата, естественно к коммунизму не готовой никак, за десятилетия до Октября. Можно показать, что ПЕРМАНЕНТНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ – не отдельная аксиома марксизма, а “теорема”, выводимая из основных аксиом. Во-2, по мнению И Ленина, необходимым условием перманентной революции в отсталой стране является буксир именно коммунистических стран (НЕ ОТСТАЛЫХ тоже). Но вопреки оппортунистическому толкованию центристов, коммунистический буксир перманентной революции всеми Классиками (также Люксембург, Троцким и др.) допускался не только за собой тянущим, но и перед собой толкающим. В-3, тем не менее, отсталая страна на толкающем буксире может только начать Мировую революцию (т. е. недолго ОТДЕЛЬНО ВЗЯТО) – потом ей необходим коммунистический буксир (не страны любого уровня), за собой тянущий. В этом тоже сходились все Классики, Люксембург, на свой манер Троцкий и др. Ленин “только” расширил, углубил ИДЕЮ Первых классиков, “только” реально приложил ее к практике – вполне ортодоксально до 20х годов рассчитывая на ожидавшуюся всеми Классиками, всеми марксистами Западную революцию какого-то рубежа веков. В прогнозе ЭТОЙ революции именно классический марксизм фатально ошибся – но дала результат грамотная и марксистски классическая подготовка национального звена Мировой революции в отдельно взятой отсталой стране. И еще: тезис о внесении социалистического сознания в естественно тред-юнионистский пролетариат – при практике после 50х годов XIX века заблаговременной, перманентной ПОДГОТОВКИ пролетариата к Революции.

          В 20е годы становилось ясным, что послевоенный мировой революционный подъем в Мировую коммунистическую революцию актуально не перерастает (после смерти Ленина была грамотная констатация наступившей Стабилизации мирового капитализма), что “в течение некоторого времени” (ПСС, т. 30, с. 133), которое отсталому пионеру Революции придется пребывать отдельно взято – не дни и недели, не хотя бы месяцы и немногие годы; что долгие годы (оказалось – десятилетия) отдельно взятой, отсталой, измученной стране придется ВЫЖИВАТЬ даже без косвенной опоры на коммунистические производительные силы, в тяжкой борьбе с гораздо более мощным мировым капитализмом и действием капиталистических производительных сил самой Страны по приведению производственных отношений к капиталистическим. Этой ситуации, в общем, ранее не предвидели ни Маркс и Энгельс, ни Ленин и Люксембург, ни другие марксисты – потому ее заранее не просчитывали. Потому 20е годы стали годами мучительных поисков, метаний, оживлений догматизма и ревизионизма, сквозь которые постепенно вырабатывалась практика. А якобы по-марксистски, на радость буржуазным социалистам, надо было признать ошибочку, с тем сдаться буржуазии до лучших времен и пока отдать себя на вырезание осатаневшим белогвардейцам. Но и Маркс, предостерегая парижских пролетариев от преждевременного выступления, начавшуюся Коммуну не шельмовал, в силу возможностей поддерживал. Для большевиков, идущих за ними масс, СМЕРТЕЛЬНО опасная капитуляция исключалась практически – теоретически же победа социализма именно в отсталой стране убеждала, что на Западе тем более Революция только временно задержалась, что продержаться без коммунистического Запада придется только все же годы (не десятилетия). Столько продержаться против естества отсталой страны, сильно не нарушая неспешную стихию формационных закономерностей, можно на – энтузиазме распрямившихся, поверивших трудящихся; самоотверженности и грамотности марксистов; и пр. Это как-то подтвердила практика социализма XX века. Но нужно было научиться даже годы идти к коммунизму без коммунистического буксира, на “парусах” сознательного фактора не “по ветру” отсталых производительных сил, требовавших капитализма, в начальном СССР – самого отсталого. НАДО было БЫСТРО освоить ИСКУССТВО движения “против ветра, галсами”. СУТЬ ленинизма, как ступени классического марксизма начала XX века, в плане российской Революции лапидарно выражает цитата: “Революционный социал-демократ … Накануне революции … будет не только указывать “худой конец” ее. Нет, он будет также указывать на возможность лучшего конца. Он будет мечтать, – он обязан мечтать, если он не безнадежный филистер, – о том, что после гигантского опыта Европы, после невиданного размаха энергии рабочего класса в России, нам удастся разжечь, как никогда, светильник революционного света перед темной и забитой массой, нам удастся, благодаря тому, что мы стоим на плечах целого поколения ряда революционных поколений Европы, – осуществить с невиданной еще полнотой все демократические преобразования, всю нашу программу-минимум; нам удастся добиться того, чтобы русская революция была не движением нескольких месяцев, а движением многих лет, чтобы она привела не к одним только мелким уступкам со стороны власть предержащих, а к полному ниспровержению этих властей. А если это удастся, – тогда … тогда революционный пожар зажжет Европу; истомившийся в буржуазной реакции европейский рабочий поднимется в свою очередь и покажет нам, “как это делается”; тогда революционный подъем Европы окажет обратное действие на Россию и из эпохи нескольких революционных лет сделает эпоху нескольких революционных десятилетий, тогда … но мы успеем еще не раз поговорить о том, что мы сделаем “тогда”…” (ПСС, т. 10, с 14). План-прогноз Ленина реализовался (правда, лет на 10 позднее надежд) в отношении отдельно взятой России процентов на 90. Но предсказанный и революционный пожар Европы не поднял европейского рабочего настолько, чтоб он показал “нам, “как это делается””. “Что мы сделаем “тогда”” пришлось решать без коммунистического Запада, в условиях, трагически ГОРАЗДО более худших. СУТЬ заявки на обновление марксизма более качественное, чем любое другое с возникновения марксизма, выразили последние работы Ленина, на особенном теоретическом уровне – черновик “О нашей революции”. Без Гения та заявка в должной мере реализована не была, “найденный путь к коммунизму” на деле, в общем, все более уводил в сторону, выведя в 90е годы на приведение производственных отношений в соответствие с все еще капиталистическими производительными силами.

          Итак, ступени марксизма… 1 - ранний марксизм 40х-50х годов XIX века, создаваемый и уже созданный, но не достаточно зрелый (с детской болезнью левизны надежд на немедленную Мировую революцию, на естественную коммунистичность пролетариата и т. д. – но с ликвидаторством в отношении Союза коммунистов; пр.). 2 – Завершение раннего марксизма особенно обозначилось в практическом аспекте – смещении прогнозов Революции на десятилетия, причем смещении с ожидания и научного предсказания ее на “инженерное” планирование, перманентную практическую подготовку пролетариата перманентной партией того или иного вида. Зрелый марксизм – с 60х годов XIX века до 20х XX, с выделением в нем ступени Первых классиков до конца XIX века и ленинской ступени затем. В хронологических рамках классического этапа начался отход ревизионистов от марксизма. 3 – завершение классического марксизма особенно определилось отсутствием Западной революции, перечеркнувшим прежние практические расчеты; неожиданно долговременными проблемами отсталой, отдельно взятой социалистической страны. Наметки новой ступени – с 20х годов, практические и теоретические разработки – за XX век. Не завершение в должной мере ленинских наметок “нового марксизма” аукнулось “странностями” и судьбой социализма XX века. После Ленина доминировал центризм наизнанку – (пост)сталинизм особенно. А концепция Мировой революции вытеснялась практикой невнятно длительного мирного сосуществования с капитализмом, при отмеченной невнятности – оппортунистической. 4 – соответственно: завершение плохо слаженного “марксизма XX века” не в связи с переносами прогнозов какой-то Революции, отсутствием прогнозированной, а с не прогнозированной мировой контрреволюцией, с крахом реального социализма и мирового коммунистического движения, в основном на их внутренней основе.

           Осмысление достижений и ошибок трех означенных этапов марксизма, практики особенно XX века позволяют и требуют переход к четвертому этапу марксизма. Важно четко признать ошибку Классиков в понимании современного им капитализма самых развитых стран формационно финальным. Надо признать ошибочной трактовку внутриформационной классовой борьбы пролетариата как ЕСТЕСТВЕННО межформационной за свержение капитализма и установление коммунизма. Ведь по производственной логике марксизма новую формацию должны устанавливать новые социальные силы, которые возникают в самом конце старой формации (как оценивали ситуацию Первые классики в 40е годы, на длительную перспективу закладывая положения марксизма через осмысление ТОЙ ситуации), когда ее начинают перерастать новые производительные силы, только теперь задающие новые производственные отношения, в классовой истории новые классы. В Великой Французской революции наглядно главную массу реакционеров составили феодально-зависимые крестьяне-вандейцы отсталых регионов, а главную массу революционеров – формирующиеся пролетарии и мелкие буржуа регионов передовых. Но надо и констатировать, что при всех недочетах классический и “новый” марксизм оказались научными достаточно, чтоб не только создать самую лучшую организацию тред-юнионистского пролетариата – социал-демократию, но и обеспечить некоторую реализацию перманентного (искусственного, исторически прямее естественного, с поднятием естественного тред-юнионистского пролетариата до уровня коммунистического и т. д.) движения к коммунизму отсталых стран даже без буксира стран уже коммунистических. В грядущем Мировом переходе к коммунизму опыт перманентной попытки XX века – даже при ее общей неудаче (первый блин) – для отсталых стран бесценен. И для канонической коммунистической революции в самых развитых стран – несомненно, самой сознательной в истории – сравнительно СОЗНАТЕЛЬНОЕ движение социалистических стран против стихии действия отсталых производительных сил ценно. {Ценны и достижения социалистической культуры, так же не коммунистической, но предвосхищающей коммунистическую, как Возрождение не было буржуазным, но буржуазную культуру предвосхищало.} А этот опыт, разные проблемы марксизма, его наработки должны быть осмысленны на его новом уровне нового его этапа, с существенным уточнением его ОСНОВ. Его теоретическим острием должна стать концепция актуальной и необходимой Революции с ядром в самых развитых странах.

           Марксизм – развивающаяся система взглядов, каждая следующая его ступень что-то изменяет к лучшему. Благостность картины нарушают разного рода околомарксисты (центристы, (пост)сталинисты и пр.), под видом развития марксизма протаскивающие его фактическую ревизию. Проблема и в том, что околомарксисты часто заявляются диалектическими ортодоксами (Каутский, например, считал себя Третьим после Маркса и Энгельса, а Сталин подавался Классиком ИТОГОВЫМ). Бороться с этим очень трудно и бороться с этим можно только с четких позиций. Любимый прием околомарксистов – побивать Ленина Марксом или наоборот и т. д. Я считаю, что никакой нетерпимой нестыковки марксизма разных ступеней нет, каждая последующая ступень – более совершенный (при малых и временных потерях) тот же марксизм. Советские ученые, не тратящие силы на создание марксизма, а получившие его готовым, знающие результаты прогнозов и планов Классиков, реальность после них – не могли не пойти в чем-то дальше Классиков. Схожим образом Ленин не мог в чем-то не пойти дальше Маркса, а поздний Маркс – дальше себя же раннего. Прием же использовать, например, авторитет Маркса для апелляции к только его ранним, особо поисковым трудам против более поздних, итоговых – некорректен. Либо Маркс авторитетен, тогда надо признавать совершенствование его взглядов со временем. Либо нет – значит и ранние его произведения не могут быть авторитетными. Казус Бернштейна – не указ. Бернштейн итогово в сорок с лишним лет отрекся от того, что излагал почти два десятилетия. Маркс свои прежние взгляды лишь корректировал, существенно только лет до сорока. Марксизм XX века (исходно – поздний ленинизм) наметился после ПРАКТИЧЕСКИ обознавшихся значимых недоработок классического марксизма. Необходимый новый этап марксизма начинается, прежде всего, осмыслением практики XX века.