ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ И ПОЛИТИКА
статьи Александра Магдушевского
Поиск на сайте
 |
 |
||
История не великих личностей.ИСТОРИЯ НЕ ВЕЛИКИХ ЛИЧНОСТЕЙ“… событие изображается у него, как гром среди ясного неба. Он видит в нем лишь акт насилия со стороны отдельной личности. Он приписывает ей беспримерную … мощь личной инициативы”. К. Маркс. Деяния легендарных личностей древнейшей истории (допотопные цари Шумера; и т. д.) не достоверны, но древнейшая социальная история наукой, особенно марксистской, все более освещается достоверно (прообразы допотопных царей Шумера – первое в истории государство Второго Протописьменного периода, переломный момент перехода от родоплеменного строя к классовому согласно действию объективных законов; и т. п.). Зато в отношении истории особенно социализма, коммунистического движения многие марксисты антимарксистски понимают историю как субъективные деяния значительных личностей безотносительно (или очень относительно) действия объективных законов (Сталин запросто по своей личной прихоти изгадил замечательное развитие СССР к вершинам коммунизма и пр.). Фактически возрождается домарксистская концепция истории, как СУБЪЕКТИВНЫХ деяний значимых, особенно великих, ОТДЕЛЬНЫХ субъектов. Здесь будет рассмотрена предыстория и история марксистского движения в СССР и его социализма, как общественных процессов. Я использую мои разработки формационной истории, выложенные на сайт mag-istorik.ru (Формационный подход к истории, Социализм и др.). Ранний феодализм (лично свободное эксплуатируемое крестьянство, элементы рабства и др.) в Киевской Руси установился сильным режимом при Владимире Святославиче и Ярослае Мудром, во Франции – подобным режимом первых Меровингов, в Англии – не сильными ранними королевствами веком позднее. Зрелый классический феодализм (ленно-крепостнический строй еще без значимых городов и сопутствующих явлений) в России установила сильная власть московский властителей второй половины XV-XVI века, во Франции – сильная власть Каролингов, в Англии веком позднее – сильная, но ослабленная набегами викингов, власть Уэссексской династии. Перезрелый классический феодализм (ленно-крепостнический строй при значимых городах и сопутствующих явлениях) установился с подъемом городов и т. д. Это во Франции – коммунальное движение городов, в Англии – некоторое подобие ему, в России – городские восстания и вывод посада из-под власти феодалов в середине XVII века. Во Франции и Англии перезрелый феодализм показателен относительной централизацией сословных монархий, в России, под воздействием Западной Европы – “крепостническим абсолютизмом” (в России также формационно ДОСРОЧНО была принята позднефеодальная, с Возрождения, культура и реформирована церковь). Поздний (послекрепостнический и др.) феодализм во Франции и Англии был утвержден ранним абсолютизмом с XV века, в России – перестроившимся самодержавием в ходе реформ 60х годов XIX века. Ранний капитализм в Англии установила Революция 1640 года и зафиксировала “Славная” 1688; во Франции установила Великая Французская и зафиксировала Революция 1830 года; в России установила Революция 5 года и зафиксировала Февральская. Ранний капитализм в Англии и Франции начал историю Формации до коммунистической революции – по стихии действия естественных законов общественного развития, когда все отдельные личности играют по не ими написанным сценариям истории. Только в России Февраль перманентно перерос в революцию социалистическую задолго до коммунизма, не по стихии естественного действия объективных законов, а с субъектным преодолением этой стихии естественного действия (типа парусник против ветра – субъектное нарушение стихии естественного действия законов естества, но тоже без нарушения самих законов). Специфика общества, как формы материи – субъектный фактор в отношении природы: производительные силы, производство. Но сам этот фактор, общество в целом, сотни тысяч (миллионы) лет развивались стихийно. С классовым строем зародился субъектный фактор и в отношении общества: обществознание, политика, политическая надстройка. Тысячи лет слабый субъектный фактор лишь закреплял, подправлял, конкретизировал стихийное развитие общества, больше задаваясь, оформляясь им. Но естественным продуктом этого развития стало возникновение марксизма, марксистского движения, с которым субъетный фактор в отношении общества стал сравним по значимости с субъектным фактором в отношении природы. Этот фактор – атрибутика грядущего коммунизма, но первый результат (потому итогово блин комом) начального марксизма – полу субъектный социализм XX века еще на базе производительных сил, естественно требующих капитализма, что и подчеркнул крах социализма конца XX века (приведение производственных отношений в соответствие с капиталистическими производительными силами, всегда не самыми развитыми в соцстранах). Осмысление прошлой практики марксизма позволяет понять, что субъектный фактор с НАЧАЛЬНЫМ марксизмом был еще ОБЪЕКТИВНО слаб, действовал только при наличии субъектности редких ГЕНИЕВ (Классиков). Со смертью Энгельса проявился кризис революционной социал-демократии XIX века, со смертью Ленина обострились проблемы в движении XX века к коммунизму. * * * Естественный ход истории классового общества – череда формаций, сменяющих друг друга по мере роста производительных сил, в ходе социальных трансформаций (социальных революций в широком смысле). Естественная структура трансформаций на примере ее капиталистической в Англии … XVI век – поздний феодализм и в его недрах на базе т. н. малой промышленной революции ГЕНЕЗИС (раннего) капитализма: “новое дворянство” и пр. На рубеже XVI-XVII века ранний капиталистический уклад уже явно заявил о себе распространением кальвинизма, оппозицией в Парламенте, философией Бэкона и деизмом, пр. – АНТИЦИПАЦИЕЙ (возникла революционная ситуация). Феодализм ответил абсолютистской РЕАКЦИЕЙ первой половины XVII века. В середине века – социальная РЕВОЛЮЦИЯ (в узком смысле), свержение старого строя, превращение в строй нового капиталистического уклада. Затем термидорианское снижение революции и режим ЗАКРЕПЛЕНИЯ Кромвеля. С полной победой капитализма – режим РЕСТАВРАЦИИ ставшей реакционной буржуазии, призванный погасить революционную инерцию народа и пр. С выполнением своей задачи режим реставрации буржуазией “славно” в 1688 году убирается, начинается вековое (до промышленного переворота и его последствий) господство раннего капитализма. ГЕНЕЗИС, АНТИЦИПАЦИЯ, РЕАКЦИЯ, РЕВОЛЮЦИЯ, РЕСТАВРАЦИЯ – такова, более или менее выраженно, историческая структура всех естественных трансформаций, достаточно изученных. Но также и субъектной социалистической (канон в России – СССР). С возникновением марксизма (начальным завершением его генезиса) задолго до коммунизма возникла своеобразная потенциальная революционная ситуация (и антимарксистская реакция) – возможность (не необходимость) свержения капитализма задолго до коммунистической революции. Для реализации такой возможности тогда было необходимо сочетание необязательных условий (особый внутренний кризис капитализма разной природы и пр.; наличие гениев-марксистов ТОГДА еще в обязательном порядке). Начало субъектной социалистической трансформации – не зарождение послекапиталистических производственных отношений на базе перерастания производительными силами финального капитализма, а генезис общественной силы, усвоившей марксизм задолго до коммунизма: субъектное усвоение марксистской идеологии пролетариатом. Впервые это стало значимым в Западной Европе с первыми марксистским партиями, I Интернационалом (антиципация). Буржуазная реакция ответила “Исключительными законами” против социалистов в Германии, расправой с коммунарами и подобными акциями 70х-80х годов. Но реакция провалилась: “Исключительные законы” пришлось отменить и т. п., особенно в Германии окрепла практически марксистская партия, возник мощный II Интернационал, преимущественно марксистский. Казалось, пролетариат революционно шел к власти. И Энгельс в конце жизни уверенно прогнозировал скорый приход к власти революционных социал-демократов. Но именно после его смерти социал-демократия СТИХИЙНО начала утрачивать революционный характер и когда приобщалась к власти, так только чтоб спасать капитализм, в том числе подавляя выступления пролетариата. Первая субъектная трансформация, Западная, сорвалась. Впервые победила субъектная трансформация Восточная, причем если на Западе субъектная трансформация базировалась на естественной базе уже перехода от раннего капитализма к классическому и далее, то в России – еще только на естественной базе капиталистической трансформации. Шел генезис пролетариата – и внесение в него извне марксистской идеологии Запада. Антиципация – большевики, пролетариат в Революции 5 года; антисоциалистическая реакция – на базе столыпинщины и распутинщины. Славное завершение распутинской реставрации Февралем – начало перманентной Революции. С окончанием ее по завершении Гражданской войны – режим закрепления победы социализма, НЭП, без ожидавшегося буксира Западной революции имевший черты реставрации капитализма. Но собственно реставрация – сталинско-бухаринское углубление НЭПа 1925-27 года дальше ленинских пределов, “славно” пресеченное сталинско-антибухаринским отбрасыванием НЭПа вообще. Развитие Восточной трансформации шло при важнейшей роли Ленина, постоянно подтягивающего естество партии до своего субъектного уровня. Но уже с отходом Ленина от активной деятельности в главном субъекте социалистической трансформации – Партии – возникли тревожные явления, о которых Ильич предупреждал особенно в Письме к съезду. Со смертью Классика субъектный фактор сразу стал ниже на его гениальную голову, для эволюции очень отсталой страны к коммунизму без его буксира недостаточным. Началось стихийное размывание субъектного фактора опосредственным действием капиталистических производительных сил, в 90е годы завершившееся приведением производственных отношений в полное соответствие с капиталистическими производительными силами. После Ленина ни одна личность субъектно не корректировала стихию статистики личностей в общественных процессах согласно естеству объективных законов, постепенно выводящему на капитализм (рост соцбюрократии и пр.). Сначала, в 30е годы, произошел слом, прокоммунистического по инерции Революции, вектора социализма. Затем, в 90е годы, был сломлен и социализм прокапиталистический (при котором: рабочий класс и кооператоры – классы только трудящиеся, над ними – квазикласс соцбюрократии; диктатуру пролетариата сменила диктатура бюрократа; партия стала как бы господствующим сословием во главе абсолютным генсеком; и пр.). Процесс пошел при еще живом Ленине, отметившем процесс в Письме к съезду. Наметился раскол партии на приверженцев НЭПа и его противников. В отчаянных условиях сразу после Гражданской войны НЭП с трудом, но был Партией принят. После некоторого смягчения ситуации уже осточертевший многим (естественно; не только среди рабочих, батраков, но и в Партии) НЭП стал вызывать отторжение. К этому прибавлялось неприятие тоже мирного сосуществования с проклятым империализмом. Партия фактически раскалывалась на фракции (формально запрещенные). Антинэповцы оказались в меньшинстве, становились фактически гонимыми, потому становились особыми критиками процесса бюрократизации и прочих негативов, больше связанных с фракцией доминирующего большинства. Как всегда, фракции конкретизировались случайностями, личными взаимоотношениями и т. д. Если при Ленине фракции типично изживались Партией, растворялись в ней, то общим негативом фракций без Ленина стало изживание Партии: размыв товарищеских отношений между старыми соратниками, буржуазная склока между ними (с не восприятием и РЕЗОНОВ оппонентов), за что расплатилась более слабая, “левая оппозиция”, по своей самой значительной личности получившая кличку “троцкисты”. Нэповцы отстояли НЭП и мирное существование (фактически и критикуемые меньшинством негативы), но ленинский НЭП и прежние формы мирного сосуществование уже исчерпывали себя, объективно уже требовали существенной коррекции. Партия, ослабленная отсечением “троцкистов”, оказалась неспособна провести коррекцию корректно, нэповцы раскололись. Новая фракция меньшинства, “новая оппозиция”, неоправданно слишком цеплялась за ПРЕЖНЕЕ ленинское. Новая фракция большинства неоправданно с азартом добивалась углубления НЭПа (вынужденного и похабного для ИДЕЙНЫХ марксистов, как Брестский мир) ДАЛЬШЕ ленинских представлений. В рамках социалистической трансформации это была реставрация (в рамках субъектной трансформации не обязательная) капитализма, опасный настрой слишком прикипевших к социализму С КАПИТАЛИЗМОМ недавних революционеров, все более бюрократов. По уже отработанной схеме фракция меньшинства была объявлена фракций, а фракция большинства – партией, разгромившей “фракционеров” (которых возглавляли лично близкие Ленину Зиновьев и Каменев, поддержанные Крупской). Реставрации, режимы утративших революционность победителей, типичны усилением претензий побежденных (потому типично “славно” отбрасываются победителями). “Забастовка кулака” 27 года и пр. испугали победителей, углубленный НЭП (лидеры – Бухарин и Сталин) был отброшен “cлавно”, но бестолково. Ленинская партия, еще более ослабленная уже двумя отсечениями “фракционеров” и пр., оказалась неспособной грамотно перейти от социалистической трансформации к социалистической эволюции до коммунизма, шарахнулась от правизны углубленного НЭПа к левачеству в традициях отзовистов, “левых коммунистов”, “левой оппозиции”, перешла к лихому строительству социализма (понимаемого как ранний коммунизм) в стране, объективно ДАЛЕКО докоммунистической и, важно, без Буксира. Этим поползновениям новой фракции большинства пыталась воспрепятствовать новая фракция меньшинства, как-то нэповская, “правый уклон” (лидером которого стал Бухарин, недавний соратник Сталина, ранее тоже беспощадный и к Троцкому, и к Зиновьеву с Каменевым), разделивший судьбы прежних послеленинских фракций меньшинства. Последующая практика социалистических стран показала плюсы и минусы как присутствия нэповских составляющих (отчасти страны народной демократии вообще, особенно ПНР и СФРЮ), так и их отсутствия (в основном страны народной демократии, канон – СССР). Сохранение чего-то нэповского после 20х годов в СССР было желательно, но эта ТОНКАЯ политика была уже НЕ по силам УТРАЧИВАЮЩЕЙ ленинский характер партии, по силам которой было что-то попроще, с решением проблем и простым насилием (НЕ в условиях Гражданской войны). Это подходило крепнущей соцбюрократии (поскольку частник оказался трудным до опасного конкурентом), партией которой становилась ВКП(б). На естественной базе капиталистической трансформации свершилась (с Лениным) недостаточно субъектная трансформация социалистическая. На мало субъектной базе “строительства социализма” свершился (без Ленина) переход от раннего, крайне несовершенного, невыраженного, бедного, но прокоммунистического социализма 20х годов к более отлаженному, крепкому, с некоторым достатком, но прокапиталистическому социализму с 30х (см. набросок его характеристики в конце абзаца перед предыдущим). На базе субъектно не преодолеваемого приведения производственных отношений в соответствие с производительными силами шел социальный переворот со структурой естественных трансформаций. Генезис прокапиталистического социализма начинался СРАЗУ, при уже свергнутом, но не вполне еще преодоленном капитализме. Острием генезиса была новая бюрократизация при не изжитой бюрократии дореволюционной. Антиципация прокаталистического социализма – страшный голод 1932-33 годов (НЕ в условиях войны или послевоенной разрухи), главное – бюрократические формы его преодоления. Попытки прокоммунистических сил остановить негативный процесс в 1933-34 году были жестко пресечены соцбюрократией антикоммунистическим, антинародным террором (“революционным”, т. с.) середины 30х годов. После победы соцбюрократии (потому “термидорианские” прекращение ежовщины, малая реабилитация 38 года) ее господство закреплялось до смерти Сталина. С установлением полного господства соцбюрократии опасный для каждого отдельного ее представителя (и Берия мог разделить судьбы Ягоды, Ежова; т. д.) жесткий режим закрепления ей стал не нужен. СРАЗУ после смерти Сталина его БЛИЖАЙШИЕ сотрудники (сначала и Берия) начали демонтаж сталинщины. Вскоре большинство сталинистов все списало на Берию с сообщниками, ОРГАНЫ были поставлены под контроль КПСС. Сталинисты были, естественно, разными. Победу, несколько случайно, одержала хрущевская фракция, придавшая общей десталинизации скандально-радикальный вид реставрации прокоммунистического социализма (осуждение культа личности, “возвращение к ленинским нормам” и т. д.), столь же формальной и поверхностной, как реставрации в естественных трансформациях. С выполнением задачи всех реставраций “хрущевская оттепель” была тоже отставлена, дальше СОЦбюрократия до времени господствовала безмятежно. И потому в рамках устоявшегося прокапиталистического социализма начался генезис собственно капитализма: на смену старой бюрократии, не приспособленной к капитализму, шла новая (как в Англии XVII века на смену уже послекрепостническому “старому дворянству” шло “дворянство новое”); в подполье формировались криминальные капиталисты и пролетарии; и пр. Антиципация капитализма нашла особое отражение в попытке соцбюрократии времен Разрядки поладить с мировой буржуазией. Но новая бюрократия и криминальная буржуазия были еще слабыми и с середины 70х началась реакция разлагающегося строя, хотя СУБЪЕКТНО не преодолеваемая капитализация общества продолжалась. Андроповская предперестройка обычно несколько отделяется от Перестройки. Но разделила два звена единого процесса только смерть Андропова, случайный сбой еще не оформившегося, еще начального процесса. Старая бюрократия уже не могла господствовать по-старому (правление Черненко подчеркнуло это), ей первоначально противостоял блок сторонников коммунизма (будущие члены Марксистской платформы) и капитализма (будущие приверженцы Демплатформы, сначала во многом темнившие или вполне сами себя не понимающие, боящиеся сами себе признаться в сокровенном). Лично Андропов относился к первым, но он вынужден был заменять старые кадры больше стихийно растущим слоем деятелей типа Горбачева или того хуже (не сразу проявивших свое нутро, часто вполне не сразу понятое им самим). Общая логика Перестройки представляла общую логику (при всех их различиях) Событий в Венгрии 1956 года, Пражской весны и капстроек с 80х годов в разных странах соцлагеря. Сначала что-то вроде БОЛЬШЕ ДЕМОКРАТИИ, БОЛЬШЕ СОЦИАЛИЗМА, активность слабых марксистских сил. А в итоге – если процесс не пресекался извне – перестройка неясных перестроек в откровенные капстройки, тот или иной зажим марксистов. Суть процесса – приведение производственных отношений в полное соответствие с капиталистическими производительными силами. При исходной недостаточности и потому постепенном стихийном размывании объективно слабого субъектного фактора после гениев-Классиков все более включалось действие стихии общественных процессов, в которой действия людей все более подчинялось, в конечном счете, естественному приведению производственных отношений в соответствие с капиталистическими производительными силами. Фракции ВКП(б) создавались не лидерами, а объективными ситуациями – лидеры выдвигались фракциями. Пока фракции существовали, при смертях и т. д. любых лидеров их заменяли бы другие люди, по общему правилу лишь менее зрелые, что стихию процессов существенно не меняло бы. Не якобы супермен Сталин уничтожил фракции, кроме своей, т. е. ленинскую партию. Ленинскую партию особенно уничтожила все более беспощадная фракционная борьба большевиков, сначала более идейных фракций, объективно почти неизбежных (“левая оппозиция” – в основном левый уклон естественного левого крыла партии; “новая оппозиция” – в основном стихийная догматизация ленинского наследия, когда его надо было корректировать; “правый уклон” – в основном именно правый уклон естественного правого крыла партии), которые не субъектно не смогли (и все менее хотели) дружными усилиями по необходимости вырабатывать общие грамотные смены тактик. На этом количественно РОСЛА, качественно ПОНИЖАЯСЬ относительно разгромленных, фракция самая безыдейная, как самая не субъектная часть всех фракций большинства (и нестойкие перебежчики из фракций меньшинства), по своему естеству наименее субъектная, наиболее отвечающая стихии. С какой-то степенью вероятности в ней возвысился именно Сталин, больше многих отвечающий ее естеству, по воле этой фракции получивший статус божка. Когда эта фракция (ставшая партией) привела социализм к его прокапиталистическому состоянию – кондовая сталинщина была дружно (только пожертвовали Берией и т. д.) сталинистами отставлена. Борьба после Сталина в рядах (пост)сталинистов при любых ее результатах ничего в принципе не меняла, в году 1980 общество было примерно таким, каким оно было бы и без хрущевского феномена (примерно тот же шлейф сталинизма и пр.). Андропов (или тогда еще кто) не мог на уровне Классиков найти пути разворота прокапиталистического социализма к коммунизму (РЕВОЛЮЦИОННАЯ ликвидация соцбюрократии и элементов криминального капитализма, действительное возвращение к ленинским нормам и пр.). И это он, без знания последствий, успел дать ход Горбачеву и открыл дорогу Ельцину (а взамен-то кого?). При гораздо большей продолжительности его жизни в лучшем случае он бы сумел вывести на что-то вроде Венгрии при Кадаре (или современного Китая?), в худшем случае буржуазная контрреволюция его с единомышленниками так или иначе убрала бы. И ему изначально не хватало не только гениальности Классика – ему не хватало более четкого размежевания общественных, партийных сил. Если бы у него изначально была возможность грамотно играть на противоречиях чего-то подобного ясным Демплатформе и Коммунистической инициативе, твердо опираясь на что-то подобное Марксистской платформе (они – конкретные воплощения объективно существовавших идеологических течений) – шансы на изживание и соцбюрократии, и капиталистического уклада были бы не малые, даже без Классиков. Народ к такому развитию событий был еще готов. |
|||
 |
 |
||