Заметки ...

                ЗАМЕТКИ К МАТЕРИАЛАМ УЧАСТНИКОВ КРУГОГО СТОЛА ЛЕНИНГРАДА ПО ТЕМЕ:
                       ПРАВИЛЬНО ИЛИ НЕТ ПОСТУПИЛИ БОЛЬШЕВИКИ ВО ГЛАВЕ С ЛЕНИНЫМ, 
                                               ПОЙДЯ НА ВЗЯТИЕ ВЛАСТИ В ОКТЯБРЕ 1917 ГОДА?
              
                            КОНАШЕВ М. Б: “ВЗЯТЬ ВЛАСТЬ ИЛИ НЕ ВЗЯТЬ – ВОТ В ЧЕМ ВОПРОС!”
           “Правильно ли Ленин и большевики оценивали степень развития капитализма в России и Европе к революции?” Согласно самым ОСНОВАМ марксизма, смена формаций ЕСТЕСТВЕННО происходит тогда, когда новые производительные силы перерастают старые производственные отношения. И возможно развитие отсталых стран на буксире передовых. Если смены формаций до сих пор не произошло во всегда самых развитых капиталистических странах, то ее (буксира для остальных) не могло быть нигде в 1917 году, в отсталой России – тем более; ЕСТЕСТВЕННО. Но марксизм Классиков с последнего ТЕЗИСА о Фейербахе Маркса по статью О НАШЕЙ РЕВОЛЮЦИИ Ленина отмечал (банальность в плане преобразования природы): ЕСТЕСТВО можно менять сознательно, искусственно (субъектно), если естество познано в достаточной мере. Социализм XX века во всегда не самых развитых странах – ФАКТ, значит субъектное изменение естества истории УЖЕ было как-то возможно. Но первый блин – часто комом (без злого умысла или глупости), что не причина отрицать такое изменение в принципе и порицать первый блин. – “… вопрос о цене победы революции … и вопрос о цене отказа от революции …”. Все революции до Октября не планировались с заранее установлением их цены. Свержение капитализма в стране, ТОЛЬКО ставшей РАННЕЙ капиталистической, могло быть, с одной стороны, только как-то научно просчитанным движением против стихии общества. С другой стороны, через век ясен еще недостаточно научный расчет первой в истории субъектной революции: отсутствие еще век коммунистического буксира в самых развитых странах, не средний тогда  уровень капитализма в России, а самый ранний, и пр. Оценивать из настоящего Октябрь нужно, но без глупого умничанья насчет прошлого. 
         “Всякая революция есть естественноисторический процесс” – до Октября. С него начался неровный процесс перехода к субъектной истории коммунизма, научно развиваемого. – “По словам Л. Д. Троцкого, если бы в Петрограде не оказалось бы ни Ленина, ни его … Октябрьской революции не произошло бы”. Революции не произошло бы, если не было бы ленинской партии нового типа и уже идущего за ней пролетариата и полупролетариата (бедняцкое большинство деревни), к чему Троцкий отношение имел малое. Но острие субъектного фактора – самые способные марксисты, каждый из них значим на переломе естественной и субъектной истории, а новоиспеченный большевик Троцкий был после Ленина (и Свердлова?) самым способным. Тем не менее без Троцкого Октябрь, скорее всего, победил бы (труднее), без Ленина – его бы не было в любом случае.
         “Обвинения … Ленина и большевиков в том, что они заменили диктатуру пролетариата диктатурой партии …” – глупость или демагогия. Даже сотни тысяч членов партии без миллионов рабочих города и десятков миллионов бедняков (и ПРОТИВ середняков) деревни и дня бы не продержались против диктатуры буржуазии. Типично любая правящая партия не включает в себя хотя бы большинство господствующего класса. Но в чрезвычайных ситуациях роль правящей партии типично возрастает с согласия, по воле господствующего класса. А партия большевиков – стержень субъектного фактора, ведущего за собой и рабочих.
            “… вопрос – правильно ли большевики взяли власть, возник … у части … марксистов … потому, что сами они … в свое время не справились с той задачей, которая была поставлена перед ними эволюцией советского общества …”. Задача – дойти до коммунизма без Буксира, от самого начала капитализма против естества действия закона соответствия при всегда капиталистических производительных силах. С Гением-марксистом субъектности на начало противоестественного пути хватило, сразу после него начались буржуазные склоки ленинцев и с тем усилилось прочее скольжение по стихии отсталого общества, потому ленинцев (марксистов) сменили сталинцы и постсталинцы (марксисты оставались, но были в меньшинстве и типично на вторых ролях, что иллюстрирует МАРКСИСТСКАЯ ПЛАТФОРМА). – “… революция, которая не развивается, гибнет”. Естественные революции (буржуазные, феодальные и т. д.) не могут естественно не развиваться до своих побед. Субъектная революция (в САМОМ широком смысле – весь социализм, перманентный переход от капитализма к коммунизму) естественно развиваться не может, а на субъектность не хватило (констатация объективного факта), после Ленина, в первую очередь объективного уровня марксизма, марксистов или компенсирующей эту недостаточность случайности – других Классиков, хотя бы одного. 
            “В теории он (марксизм) уже начал побеждать … нужно решить еще много проблем …”. Т.е. до победы далеко, а марксисты не могут договориться, как-то объединиться.
          “”Периферийный капитализм” … не исчез … приобрел всемирные масштабы …”. Отсталая периферия капитализма существует с самого его начала, сейчас, видимо, став больше периферией тоже капиталистической. Вредность понятия ПЕРИФЕРИЙНЫЙ КАПИТАЛИЗМ та, что оно затирает отсутствие понимания четкого формационного места конкретных стран (еще только путь капиталистического развития феодализма и того ранее или уже ранний либо классический капитализм уже С ПРОЛЕТАРИАТОМ конкретной формационной зрелости), что препятствует ПОНИМАНИЮ слабых звеньев мировой системы капитализма. Еще хуже, если через век после Октября акцент делается не на вопросе об уже необходимой Революции в самых развитых странах, Буксире для остальных, а на вопросе об опять возможной, ОПЕРЕЖАЮЩЕЙ, естественно до установления коммунизма не дозревшей.

  ГАФУРОВ С. З.: “ДИАЛЕКТИКА ЛЕНИНСКОГО ЛОЗУНГА ПОРАЖЕНИЯ СВОЕГО ПРАВИТЕЛЬСТВА …”
               “… после поражения стран Варшавского договора в “холодной войне””! Понятно, что США традиционно приписывают себе главную роль в поражениях Германии и др. Есть резоны Горбачеву, Ельцину, Путину и т д. выставлять себя не перевертышами, а жертвами поражения Варшавского договора в какой-то холодной битве с НАТО. Но почему славится зарубежная буржуазия и оправдывается новая отечественная в дискуссии марксистов – мне непонятно. Варшавский договор в военном отношении был весомым противовесом НАТО, социализм в 80е имел проблемы, но гораздо меньшие, чем почти все десятилетия ранее (а вновь возникшие задавались уже горбачевщиной и т. д.), по потенциалу был сравним с капитализмом, как никогда. Буржуазные идеологи искренне могут не понимать, что всегда капиталистические производительные силы соцстран привели с собой в соответствие производственные отношения (с тем и задали коммрастриг, прочую сволочь) – марксисты должны объяснять не столько “крах социализма”, сколько, почему последний возник в отсталой стране БЕЗ ОЖИДАВШЕГОСЯ Буксира, существовал десятилетия и имел немалые позитивы даже против более развитых капстран, нанес поражение “непобедимому” вермахту в очень горячей войне и горячей агрессии США во Вьетнаме; и как предотвращать подобные “крахи” в будущем. Уже в первом своем тезисе Гафуров подводит к своей главной идее – марксисты РОССИИ в союзе с ее национальной буржуазией против буржуазии иностранной (у него – глобальной; социал-шовинисты времен Первой мировой чужую буржуазию обзывали иначе).
           В своих тезисах Гафуров излагает в основном банальности, но выстраивает их и дополняет так, что его итоговые тезисы …
          “15 … следует признать допустимым … заключение тактических соглашений … с правительствами стран, которых Вашингтон и Брюссель считают своими врагами”.
         “16. Ослабление любых противников глобального империализма объективно усиливает его позиции …”.
          “17. Недопустимо считать лозунг поражения своего правительства универсальным …”.
          “18. В любом конфликте империалистических неоколониалистских метрополий “левые” (в кавычках; а на самом деле? – А. М.) должны выступать против центров глобального капитализма …”. 
           Во втором тезисе Гафуров вспоминает азы Классиков: антиимпериалистический интернационализм, что у пролетариата нет родины и ему принадлежит весь мир; поминает диалектику мирового революционного процесса – чтоб в следующем тезисе начать рассуждать о современности, ни диалектически, не хоть как-то вообще не связав современность с азами Классиков и не рассматривая эпоху между Классиками и современностью. 
          Классики рассчитывали на Мировую революцию рубежа XIX-XX века с ядром (но не обязательно с началом) коммунистической в самых развитых странах. История пошла очень не так, коммунистической революции в самых развитых странах (Буксира для отсталых) так и нет век после Октября, что требует сильной коррекции представлений и расчетов  Классиков: капитализм при них в самых развитых странах – середина формации, а не ее естественный финал; пролетариат – естественно органичный класс капитализма, а не его ЕСТЕСТВЕННЫЙ могильщик (чтоб стать могильщиком, естественно тред-юнионистский пролетариат должен субъектно усвоить ИЗВЕ марксистскую идеологию, что совсем не обязательно, согласно особенно практике последних десятилетий), продукт перерастания капитализма производительными силами. Вместо пафоса второго тезиса, нелепо пристегнутого к основному содержания материала, нужен анализ реалий.
          Марксисты начала XX века приняли прогноз Маркса и Энгельса в отношении Мировой революции. Логично они не зацикливались на уровне развития исходного плацдарма начала такой революции. Там, где мировой капитализм слабее, там и надо делать его первое поражение местными марксистами при поддержке зарубежных. Те и другие вообще будут рады поражению любого буржуазного правительства, ПОСКОЛЬКУ такие поражения – звенья Мировой революции (но заниматься в первую очередь марксистам целесообразно буржуазными правительствами своих стран). Даже Английская Революция 1640 началась выступлением против абсолютизма отсталой Шотландии, Испанская Революция 1834 (впервые установившая господство буржуазии окончательно) – как феодальная усобица. А в особенно противоречивой России Октября был самый сильный субъектный фактор (Третий классик, партия нового типа, идущий за ней пролетариат).
          Но лозунг поражения своему правительству не действовал во Второй мировой войне. ВСЕ коммунисты желали победы США и Англии, ВСЕ желали поражения Германии. Хотя Вторая мировая война повлекла ЗА СОБОЙ малую Мировую революцию (на буксире СССР), характер Война имела борьбы социализма и прогрессивного еще позднего капитализма против реакции капитализма классического, тогда как Первая ядром имела борьбу имеющей самые большие колонии Англии и равной по мощи Германии, колоний имеющей “обидно” мало. К Англии по разному примыкали примерно равные ей по уровню развития и силе Франция и США, к обоим блокам страны более мелкие или отсталые, включая Россию только что, что после Революции 1905 года и Турцию только накануне Революции 1919 года. Оба блока, их правительства один другого стоили. Во Второй мировой – иначе.
           С фактическим приглушением после Ленина и “левой оппозиции” концепции Мировой революции лозунг поражения своего буржуазного правительства утратил остроту. Но при разных нюансах после Второй мировой войны коммунисты, как марксисты до Первой, мечтали о поражении всех буржуазных правительств и поддерживали правительства отсталых стран; и, разумеется, прогнозировали победы социалистических, коммунистических правительств во всем мире. Смена колониализма неоколониализмом и особенно ”крах” социализма существенно  изменили ситуацию. Новая требует нового анализа. Гафуров отмечает некоторые важные моменты, но вне связи с главным вопросом марксистского движения всегда – о сроках назревшей, естественной коммунистической революции в самых развитых странах (буксира для отсталых), которую марксистам нужно субъектно оптимизировать. Хоть расчеты на близкую окажутся нереальными, хоть она свалится неожиданно – марксистская политика, любые ее лозунги без понимания исторической сути эпохи будут недостаточно грамотными. А не марксистский момент позиции Гафурова – ТОЛЬКО противопоставление самых развитых стран всем остальным, включая ВЕЛИКУЮ державу РФ. Акцент на поддержку правительства СВОЕЙ РФ ее гражданином (и без всякого поминания пролетарского интернационализма сейчас) – отрыжка социал-шовинизма в отсталой великой державе начала XX века.

               БИСКЭ Г. С.: “ПРАВИЛЬНО ЛИ ПОСТУПИЛИ БОЛЬШЕВИКИ 25 ОКТЯБРЯ 1917 ГОДА?”
         “… вопрос … был поставлен задолго до самого октябрьского события”. И приводится знаменитая цитата из письма Энгельса Вейдемейеру от 1853 года: ”В одно прекрасное утро наша партия  вследствие беспомощности и вялости всех остальных партий вынуждена будет стать у власти … мы будем вынуждены производить коммунистические опыты … о которых мы сами знаем, насколько они не своевременны …”. А дальше аргументы, что НАША ПАРТИЯ оказалась в ситуации, о которой предупреждал Энгельс. Ситуация действительно была похожая – но не более. МЫ не знали 25 октября, что буксира коммунистического Запада не будет вообще. Но МЫ не оказались у власти потому, что вынуждены были встать у власти, а потому, что шли к этому больше десяти лет (ПСС, т. 10, с. 14; и др.). Можно добавить, что коммунистическую революцию в странах Запада на каком-то рубеже XIX-XX века прогнозировал Энгельс, т. е. предупреждал он не о ситуации, которую сам прогнозировал для всех стран Мировой революции. МЫ встали у власти из-за уже силы и еще слабости начального марксизма. МЫ еще не вполне понимали историческую структуру капиталистической формации, ее естественный финал. Но марксизм все-таки понимал капиталистическую формацию настолько глубоко, что, при добросовестном старании оптимизировать приход к коммунизму, реальные подвижки в этом добром деле могли иметь место даже в отсталой стране без Буксира, со всеми плюсами социализма и минусами исторической ловушки для отдельно взятой отсталой страны, с ее необходимо коммунистическими опытами и т. д. Обвинять ВСЕХ Классиков за то, что они руководствовались, при впервые в истории субъектном движении к будущему, неизбежно начальным марксизмом – нелепо. Без Классиков субъектного фактора не хватило для завершения субъектного дохождения до коммунизма. Негативы реального социализма, выведшие на контрреволюцию конца XX века – проявления все более стихийного приведения производственных отношений в соответствие со всегда капиталистическими производительными силами. Сталин и пр. – не субъектные создатели истории, а более или менее значимые песчинки субъектно не (до)подчиненной стихии. Ситуация, описанная Энгельсом, отношение к истории СССР имеет крайне относительное. Молодые Маркс и Энгельс рассчитывали встать у власти даже ДО 1853 года, затем в связи с кризисом 1857 года. Парижская Коммуна – власть не партии марксистов; Маркс предупреждал парижан от преждевременного выступления, но, когда оно произошло, не шипел на “неправильную” Коммуну, как псевдомарксисты на Октябрь, помогал ей, как мог, анализировал ее уроки. Маркс и Энгельс рассматривали возможность НАЧАЛА движения к КОММУНИЗМУ мира именно России в Письме к Вере Засулич, набросках к нему, в Предисловии ко второму русскому изданию Манифеста ЗА ДЕСЯТИЛЕТИЯ до Октября. Нужно анализировать неизбежные недоработки раннего марксизма, но не противопоставлять Первых классиков Ленину.
          “… государство … рождает бюрократию … Справиться с ней не мог ни Сталин в 1937 году, ни Мао …”. Примерно в 37 году установилось господство соцбюрократии ВО ГЛАВЕ СО СТАЛИНЫМ, генеральным бюрократом (рабочие и колхозники стали только трудящимися). Тогда же закладывалась традиция фактически крышевания господства бюрократии ее высмеиванием Ильфом и Петровым, Ильинским, Райкиным и т. д. (не сознаваться же было бюрократии в своем господстве). После полного установления тяжкий и рискованный для каждого отдельного бюрократа режим установления был отброшен. С 50х годов бюрократия стала господствовать спокойно, обеспечивая генезис капитализма. Примерно тоже в отношении бюрократии и Мао.
           “Сколько еще нужно, чтоб правота Плеханова догнала правоту Ленина”. Правоте Плеханова, что Россия абсолютно не была готова к социализму, противоречит правота Маркса и Энгельса до Ленина, что ОТСТАЛАЯ Россия могла стать даже исходным плацдармом Мировой революции; последнее не противоречит правоте Ленина. Ленин не хуже Плеханова понимал естественную неготовность России к Революции – именно поэтому ГОТОВИЛ ее, рассчитывая на Буксир, субъектно, до чего не дозрел Плеханов и западные социал-демократы, болтовней о скорой своей Революции долго обнадеживающие большевиков Буксиром. Сейчас вполне можно разобраться с относительной правотой каждого из названных. Все Классики ошиблись в расчетах на коммунистическую революцию Запада рубежа XIX-XX века, Буксир для России и других. Плеханов и западные как-бы марксисты оказались неспособны на развитие представлений Маркса и Энгельса о субъектной революции в практическую теорию (как это сделал Третий классик). Потому при ошибочных расчетах Классиков на необходимую коммунистическую Революцию Запада соответствующие “марксисты” оказались неспособны на возможную социалистическую, с тем подставив добросовестных большевиков. А чтоб “социализировать” капитализм неизвестно сколько лет (движение – все), марксистами быть не нужно. – “И как нам теперь удастся организоваться, построиться, чтоб решить задачи, не решенные Октябрьской революцией”? Как организоваться, построиться современному деморализованному марксистскому движению – особый вопрос. В теории надо определяться с проблемой сроков необходимых коммунистических революций в развитых странах, их отличий от возможных социалистических XX века в гораздо более отсталых. С тем определяться – будем ли мы рассчитывать на Мировую революцию с коммунистическим ядром и на его буксире социалистической периферией – или будем готовить социалистические революции без опять Буксира, но более успешные и по последствиям, чем в XX веке.

                           КОЗЛОВ Е. А.: “ДИКТАТУРА ПРОЛЕТАРИАТА ИЛИ ДИКТАТУРА ПАРТИИ?”                
          Не марксистская постановка вопроса: базисный класс ИЛИ ЕГО надстроечная партия! Временное правительство свергла не Партия, а пролетарское и полупролетарское большинство населения во главе со СВОЕЙ партией. Когда полупролетарское большинство деревни получило землю, стало мелкобуржуазным и заколебалось – власть большевиков устояла рабочими Советами в городах и батрацкими комбедами в деревне. Победу в Гражданской войне одержали не сотни тысяч коммунистов, а миллионы рабочих и десятки миллионов крестьян, возглавляемых ПРОЛЕТАРСКОЙ Партией. Типично в правящую партию большинство господствующего класса не входит, но господствует через свою диктатуру именно он. А особая роль коммунистической партии в стране, объективно от коммунизма очень далекой (и без Буксира) – определяется ее характером стержня субъектного фактора, ведущего общество против его естества на базе капиталистических производительных сил, в изначальном СССР – ОЧЕНЬ отсталых. 
          Большевики “… брали власть не ради власти, а для решения вопиющих проблем российского общества того периода” – чтоб потом от власти отказаться? Большевики годы готовились взять власть в отсталой стране, даже до предполагавшегося Буксира, с АПРЕЛЬСКИХ ТЕЗИСОВ прямо выходили на ее взятие. Перманентная революция свершается не для установления коммунизма, а для начала перманентного (социалистического) движения к нему с обязательным решением вопиющих проблем докоммунистического общества (индустриализация, ликвидация безграмотности и пр.), возможна (особенно без Буксира) только, когда досоциалистическое общество имеет особо вопиющие проблемы.
          “… Октябрь … единственная альтернатива, способная … спасти Россию от грозящей катастрофы …”. Грозящая катастрофа – не гибель страны, ее населения, а большие страдания народа при неизбежном преодолении катастрофы из-за нежелания и неспособности буржуазного режима сделать это достаточно безболезненно для народа. Большевики с позиций марксистского понимания ситуации были правы, воспользовавшись ситуацией; но ОКАЗАЛОСЬ, что страна без ожидавшегося Буксира, пройдет через большие страдания народа, до коммунизма не дойдя.
         “… руководителей Октябрьской революции вдохновляла вера … (Ленин, ПСС, т. 10, с. 14 – А. М.), что русская революция – пролог европейской социалистической …”. Уверенность, что Революция будет Мировой – с Маркса и Энгельса. Они же допускали, что начаться Революция могла бы в России за десятилетия до Октября. На ПРОЛОГ Октября надеялись все марксисты мира, часть центристов и просто не марксистов.
          “… Ленин считал, что империализм, утвердившийся и в России, и в Европе, это преддверие социализма”. Что преддверие коммунизма – капитализм развитых (а на их буксире и отсталых) стран XIX века – сочли Маркс и Энгельс. В отсталой России и передовой Западной Европе не могло быть одной стадии капиталистической формации. В Западной Европе – перезрелый классический (не поздний современный) капитализм (классический монополистический), в России – ранний, только установленный Революцией 5 года и предсмертно зафиксированный Февралем. Классический империализм – мировая эпоха разноформационных стран, задаваемая перезрелым капитализмом развитых. В империалистической политике как-то участвовала и отсталая, но сильная Россия, имеющая отдельные элементы капитализма самого передового, что не делало ее страной высшей тогда стадии формации. Все это через век после Ленина – уже банальности.
            “… только железная воля и мощный интеллект Ленина предопределили реализацию октябрьского проекта”. Февраль 17 года формационно соответствовал “Славной революции” 1688 года в Англии (свержения режимов реставрации). Свергнуть капитализм в самом начале формации можно было только при чрезвычайной объективно ситуации и при мощном субъектном факторе. Его основа – марксизм, опыт прежнего рабочего движения. Поскольку в России появился марксист-ГЕНИЙ – постольку была создана партия нового типа (стержень субъектного фактора) и реализован против естества отсталой страны “… перечень эпизодов, когда только благодаря Ленину удалось преодолеть сопротивление его оппонентов …”, ЕСТЕСТВЕННОЕ.
          Приводится цитата из Ленина: “… почему нам нельзя начать … с завоевания революционным путем предпосылок … а потом … двинуться догонять другие народы”. Согласно ОСНОВАМ марксизма: СНАЧАЛА новые производительные силы стихийно перерастают старые производственные отношения, задают новые, с тем определенный уровень культуры и т. д. – а ПОТОМ новый социальный уклад свергает старый строй. Так свершались ВСЕ социальные революции до Октября. Внешние влияние могли сильно деформировать эту модель, а не отменить ее. Но с последнего Тезиса о Фейербахе Маркса в марксизме присутствует понимание, что достаточно осознанный естественный порядок может быть сильно скорректирован субъектно не только при преобразовании природы. Маркс и Энгельс сами пытались в Революции 1848 года оптимизировать движение к коммунизму в отсталых Франции и Германии до ожидавшегося буксира Англии; возникшей вопреки предостережению Маркса (как не назревшей) Парижской Коммуне помогали субъектно преодолевать объективные трудности (считая, что Англия до роли Буксира дозрела); рассматривали возможности движения к коммунизму отсталой России и даже допускали ее пионерскую роль в Мировой революции за десятилетия до Октября. Но они всегда и Ленин до двадцатых годов предполагали буксир, пусть не опережающий во времени, развитых стран для отсталых. НЕОЖИДАННОЕ “запаздывание” Западной революции сверх терпимых сроков заставили полностью пересмотреть точку зрения на социализм в отсталой стране без буксира. Ленин успел только отдельные наметки субъектного движения от начала капитализма к коммунизму против естества действия капиталистических производительных сил и в борьбе с капиталистическим окружением, только ПОСТАВИЛ, НЕ РЕШИЛ проблему не оптимизации движения на Буксире, а движения против течения естества без Буксира. Практика XX века показала возможности и трудности такого движения без исчерпывающей его теории. Такая теория не создана до сих пор.  
           “… постановка вопроса о полезности и необходимости Октябрьской революции приобрела смысл … только в результате капиталистической реставрации в СССР”. Точнее – ОСОБЫЙ смысл. Постановка вопроса обрела смысл даже среди большевиков после АПРЕЛЬСКИХ ТЕЗИСОВ, всегда жевалась квазимарксистами, мучила ленинцев после “задержки” Западной революции. Она “утратила смысл” после впечатляющего строительства социализма и сталинизации ленинизма. – “Но реставрация не была предопределена Октябрьской революцией …”. Она была почти предопределена объективной отсталостью страны без Буксира и недостаточным субъектным фактором без Ленина. А термин РЕСТАВРВЦИЯ есть смысл сохранить за финальными стадиями межформационных переходов; например, за бухаринско-сталинским углублением (НЕ восстановлением капиталистического строя) НЭПа дальше ленинских пределов в 1925-28 годах. 
          “Реставрация стала возможна в результате деформации идей Ленина, бюрократизации …”. А они почему? Объяснять надо не столько “реставрацию”, сколько почему в стране формационного уровня Англии примерно 1700 года и без буксира хотя бы далеко докоммунистических, но социалистических Англии и т. д. начала XX века вообще оказалось возможным хоть какое-то движение к коммунизму. 
           “… МОЖНО ЛИ БЫЛО ИЗБЕЖАТЬ БЮРОКРАТИЗАЦИИ … ПРЕВРАЩЕНИЯ ДИКТАТУРЫ ПРОЛЕТАРИАТА В ДИКТАТУРУ ПАРТИИ И ДАЖЕ ДИКТАТУРУ ВОЖДЯ В РАМКАХ ОДНОПАРТИЙНОЙ СОВЕТСКОЙ СИСТЕМЫ?” Многопартийная система имела место в разных странах социализма с их финалами типа СССР. Она была ТОЖЕ едина и тоже несовершенна. А возникла она под опекой СССР, какой был лишен он сам. И не большевики вели борьбу против Советской власти, но даже левые эсеры (члены разных партий, как-то принявшие ленинизм, вступали в партию большевиков). При капитализме его естество направляет развитие в соответствии с ростом производительных сил стихийно при любом партийном плюрализме. При субъектном движении к коммунизму против естества действия капиталистических производительных сил политический субъект такого движения должен быть более совершенен, чем был в реальности, но безусловно один и един (как парусник против стихии ветра можно вести только единой командой с одним капитаном). Нельзя было строить социализм и по-большевистски, и по-эсеровски, по очереди или одновременно. Стихийный плюрализм политических субъектов неизбежно будет скользить по стихии действия закона соответствия при капиталистических производительных силах, если не прямо, то опосредственно. Это на свой манер показывает даже плюрализм фактических фракций в партийных склоках после Ленина. Капстройки 80х шли при фактическом партийном плюрализме (в СССР – сначала ПЛАТФОРМ). Недостатки политических субъектов соцстран были не в их единственности и единстве, а в недостаточной субъектности построения, развития этих субъектов. Условно диктатура партии ленинской (т. е. марксистской) – это форма диктатуры пролетариата. В СССР после Ленина диктатура пролетариата стихийно сменилась диктатурой СОЦбюрократов во главе с генеральным. В иных формах подобное было и в соцстранах с многопартийностью. 
           “… современные левые … записали в своих программах пункт о допустимости после победы … революции легального существования всех политических партий …”. Если производительные силы самых развитых стран дозрели до революции коммунистической – можно в какой-то мере положиться на естественное изживание буржуазных партий в общем русле изживания вообще политической надстройки. При подготовке социалистических революций в отсталых странах названный пункт – не марксистская наивность (или антимарксистские ренегатство, провокация). – “… Роза Люксембург обращала внимание большевиков … на опасность”. Талантливая Роза Люксембург в тюрьме и вдали от России видела ситуацию хуже, чем талантливые большевики во главе с гениальным Лениным. Но и тогда она как-то оправдывала большевиков, преданных социал-демократией Запада. Позднее она на попреки не налегала, возглавила партию ленинского типа, погибла от рук режима партийного плюрализма. Главное – ни она, ни ее как бы адепты не показали ПРАКТИЧЕСКИ примера, как в стране, естественно далекой от коммунизма, идти к нему при буржуазной демократии (хотя бы в развитой тогда Германии).
           “Почему же большевики не видели беды и опасных последствий в изгнании мелкобуржуазных партий из Советов …?”. Они насмотрелись на опасности от мелкобуржуазных партий. Меня поражает наивность и бесит демагогия современных критиков, в башни из слоновой кости современности не желающих понимать ситуации первых лет Советской власти. ОЧЕНЬ отсталая страна, ИЗМУЧЕННАЯ годами войны и т. д. – а им сразу подавай не политику выживания “военного коммунизма” при Гражданской Войне и Интервенции (но еще при надежде на скорый Буксир), а ТОЖЕ вынужденный в условиях разрухи (и при “задержке” Мировой революции) послевоенный НЭП. Страна на грани коллапса, а им подавай партийные дискуссии фракций и плюрализм партий, агитацию буржуазных идеологов. А то ведь (без Ленина) чрезвычайные меры в конкретной ситуации не были отменены после ее преодоления, хотя тогда (без Ленина) была правильно принята стабилизация мирового капитализма и неправильно углублен НЭП дальше ленинских пределов: т. е. смягчена большевистская непримиримость первых лет Советской власти. Я не встречал внятного разбора ленинских аргументов за запрет фракций и против партийного плюрализма в ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ условиях. Зато встречал не раз попреки Ленину за безобразия ПОСЛЕ него, в НЕ чрезвычайных уже условиях.
           “… признать результаты свободных выборов в Учредительное собрание …”. С Февраля была реальная власть Советов, формально сохранившаяся и после передачи ими власти реальной Временному правительству. Легитимная большевизация Советов отразила реальное состояние политических сил объективнее, чем выборы в учредиловку, что подтвердила практика после того, как законно большевизированные Советы в Октябре вернули себе реальную власть и образовали большевистское правительство.
            “… Ленин выступил … против … создания Трудовой крестьянской партии …”. Если бы не вздорность левых эсеров – что-то вроде Земледельческого народного союза в социалистической Болгарии и т. п. могло бы иметь место даже при первой, самой трудной, самой неопытной социалистической революции без всякого Буксира.
             “… отказ от … широкой политической реформы на основе НЭПа, боязнь, что при расширении демократии вопрос “кто – кого” решится в пользу нэпмана и кулака … обрек и саму политику нэпа на ликвидацию …”. НЭП – политика закрепления победившего строя типа политики режимов Кромвеля и Наполеона, излишками демократии не страдавших. Только при буржуазных революциях производительные силы работали на грядущий капитализм по ходу революции, а при социалистических – на капитализм прошлый, против революции. В разрушенной отсталой стране и без Буксира закрепить победу социализма можно было только уступкой капитализму в базисе – но с тем политической реформой в плане ужесточением диктатуры в надстройке. Иначе вопрос “кто – кого” (ранние капиталистические производительные силы – или субъектное движение к коммунизму) решился бы в пользу капитализма. Обрекло НЭП на ликвидацию снижение субъектного фактора после Ленина, сначала вылившееся в углубление НЭПа (при ужесточении политического режима), а не его дальнейшую социализацию (с политической реформой смягчения РЕВОЛЮЦИОННОЙ диктатуры).
          “С одной стороны, создание Советского государства как нового типа пролетарской демократии Ленин отнес к главным завоеваниям Октября … С другой стороны, оценка этой политической предпосылки … у Ленина … сочетается с признанием, что весь госаппарат … заимствован у … царского строя …”. От царского строя много заимствовала и буржуазия в своей естественной революции. Социалистическая революция в отсталой стране неожиданно без Буксира не могла не заимствовать еще более, начиная с ранних капиталистических производительных сил. В такой стране почти все социалистическое, начиная с социалистического пролетариата через субъектное внесение марксизма извне в тред-юнионистский, надо было СОЗДАВАТЬ. При объективном тогда уровне марксизма и без Буксира, марксистов задача почти не посильная даже при Классиках, особенно одном. 
        “… пролетарская политика партии большевиков определяется не ее составом, а громадным, безраздельным авторитетом того тончайшего слоя, который можно назвать старая партийная гвардия …”. Это – острие субъектного фактора, создававшегося к Октябрю годами. И после Ленина можно было бы отсталой стране без Буксира дойти до коммунизма, если бы сразу стихийно не начало ломаться это острие.
         “… если … около тысячи человек старой партийной гвардии, определяет пролетарский характер ее политики, не означает ли это … что … руководящую роль в партии играла верхушка партаппарата …”. ИМЕННО ЭТО ОЗНАЧАЕТ. Пролетариат ЕСТЕСТВЕННО – тред-юнионистский, не прокоммунистический. В случае ранних смертей и т. п. объективно редчайших Классиков не было бы ни только возможного социализма еще до необходимого коммунизма – не было бы задолго до коммунизма и марксизма. Но поскольку с какой-то степенью вероятности Классики имели место и марксизм создали, а последний основной эксплуатируемый класс объективно как-то близок труженикам коммунизма – с некоторой степенью вероятности оказалось возможным извне усвоение марксизма пролетариатом, но усвоение, понятно, не на высшем научном уровне. Усвоить марксизм именно как науку МОГУТ (т. е. не обязательно смогут) только незначительные прослойки наиболее совестливых верхов и наиболее талантливых низов (общим числом порядка ТЫСЯЧИ ЧЕЛОВЕК), которые, организовавшись в марксистскую партию и т. п., МОГУТ в нетипичных условиях как-то внести марксистское сознание в тред-юнионистский пролетариат и при чрезвычайных условиях МОГУТ подвигнуть его на социалистическую революцию, естественно заняв в ней лидирующие позиции. Социализм при капиталистических производительных силах не рождается стихией пролетариата капитализма и рабочего класса социализма, но тот и другой МОГУТ идти “на буксире”, т. с., компартии (считая, что она выражает их интересы), масса коммунистов (фактически, скорее, СОЧУВСТВУЮЩИХ по былой терминологии, СТОРОННИКОВ по современной) – “на буксире” партийной гвардии. Практика показала, что и социал-демократии, и, на другом витке спирали, коммунистам, их лидерам, сложно идти против естества докоммунизма без Классиков, что субъектное движение к коммунизму на любой своей стадии – вероятностно.
         “Ленин … не мог, даже если бы захотел, назначить или предложить своего партийного преемника”. В ленинской партии формальное назначение преемника – немыслимо. Но предложить кандидатуру на любой пост или предложить сменить на нем конкретного человека формально может любой член партии. Проблема – и в персоналиях. Кто мог заменить Классика в роли фактического лидера независимо от занимаемых постов? Ленин в ПИСЬМЕ К СЪЕЗДУ рассмотрел САМЫЕ ВЫДАЮЩИЕСЯ силы партии, указав их плюсы и минусы. Кто – из объективной дали через век? Трагическая судьба потерпевших поражение в партийных склоках – не гарантия, что в случае победы любых из них не было бы даже и хуже. А Сталин остался на своем посту достаточно единой волей (в нарушении завета Ленина) самых выдающихся (перессорились они потом). Отсталые капиталистические производительные силы властно требовали норм капитализма типа в Англии века XVIII – согласно естественному действию марксистского закона. А субъектного фактора, прежде всего в лице его острия из порядка ТЫСЯЧИ ЧЕЛОВЕК без Классика, преодолеть в нужной мере действие естества не хватило.
        “… было ли достаточно этих мер (предложенных Лениным – А. М.), чтоб реализовать поставленные Лениным цели”. Больной Ленин вынужденно сосредоточился на САМЫХ актуальных мерах, которых было совершенно недостаточно. Вообще же, при субъектном развитии коррекция всеохватывающих мер должна быть перманентной, соответственно меняющейся ситуации. А меры, предложенные Лениным, могли реализоваться на нужном, ленинском уровне, только при Ленине.
          “Если личные качества Ленина … то личность Сталина …”. Гений-марксист способен стать самым острием субъектного фактора, без которого даже таланты поплывут по естеству стихии. Не было бы Сталина – скорее всего была бы несколько иная сталинщина под другим наименованием или иное начало сползания к капитализму. 
         “Преемники Ленина не смогли … Но большевики, совершившие Октябрьскую революцию в этом не виновны”. Изначальные преемники Ленина в основном – большевики, совершившие Октябрьскую революцию. 
         В КЛ 88-89 напечатан материал С. Боброва “Диктатура партии или класса?”. Моя критика – сайт mag-istorik. ru; “Диктатура класса посредством партии”.
 
  КАЛАШНИКОВ В. В.: “ПРАВИЛЬНО ИЛИ НЕТ ПОСТУПИЛИ БОЛЬШЕВИКИ ВО ГЛАВЕ С ЛЕНИНЫМ,   
                                          ПОЙДЯ НА ВЗЯТИЕ ВЛАСТИ В ОКТЯБРЕ 1917 ГОДА?”
            “… вопрос … исторической необходимости Октября”. – В стране, в 1905 году едва установившей РАННИЙ капитализм, ЕСТЕСТВЕННОЙ НЕОБХОДИМОСТИ свержения капитализма быть не могло – согласно основам марксизма. Но согласно этим основам (последний Тезис о Фейербахе Маркса и др.) объясненный мир ВОЗМОЖНО менять СУБЪЕКТНО.
           “Какие … задачи стояли перед Россией в конкретных условиях XX века?”. Согласно естеству общества – установление и развитие капитализма. Согласно планам марксистов – быть звеном, возможно начальным, Мировой революции с последующим коммунизмом на Буксире. – “… какая модель … развития могла обеспечить решение этих задач?” Естественная буржуазная – первой; субъектная марксистская – второй.
          “… Россия должна была резко сократить … отставание от ведущих стран Запада”. Буржуазная Россия ДОЛЖНА была не больше, чем Франция 1800 года от Англии, сейчас Индия от США и т. д. и т. п. Сократить ДОЛЖЕН был СССР, неожиданно без Буксира коммунистического Запада, хуже того – в противостоянии с Западом капиталистическим.
        “Какой социально-экономический … строй мог решить эту задачу?” Успехи Южной Кореи или Китая НА БУКСИРЕ развитых стран капитализма сейчас впечатляют, но в первой половине XX века ТАКОЙ буксир для буржуазной России был маловероятен. А СССР без Буксира НЕ мог не “решить эту задачу” любой ценой. Социализм позволил.
          “Масштабная гражданская война в России была абсолютно невозможной без иностранной интервенции”. Гражданские войны в социальных революциях естественны – старые силы просто так господство не уступают (тем более, когда уничтожаются эксплуататоры, как классы, вообще). Внешние факторы могут усилить или ослабить гражданское противостояние сторон.
          “Эпидемиологические потери … были главными, большевики в них не виноваты”. Были бы эти потери без большевистской революции гораздо меньше или нет? За любые потери в революциях кто несет большую ответственность – реакционеры или революционеры; и по чьему мнению?
          “Летом 1921 г. страну постиг страшный неурожай, который был вызван ПРИРОДНЫМИ факторами, но …” последствия Гражданки и т. д. как-то сказались тоже. 
          “Сталинизм … был обусловлен вековой политической традицией Российского государства …”. Не повезло СССР с традицией? В других странах традиция феодализма была более благоприятной? Главная негативная традиция особенно первоначального СССР – производительные силы не самого развитого капитализма, вскоре после Революции 5 года стихийно требующие порядков Англии вскоре после Революции 1640 года. – “Если бы вместо Сталина … оказался любой другой из видных большевиков, цена рывка была бы ниже…”. Веру в это надо доказать, что сейчас вряд ли возможно. Трагически судьбы проигравших в партийных склоках – не доказательства, что при их победах было бы лучше (а не просто были бы другие репрессированные, репрессированные по-другому; и т. д.).
            “… мы имеем тридцать лет топтания на месте …” и далее по тексту. Негативы антисоциалистической контрреволюции не аргумент сами по себе за социалистическую революцию. Южная Корея с 1917 года развилась совсем не плохо. И др. 

          ЭПШТЕЙН Д.Б.: ”ЛЕНИН КАК СТРАТЕГ-РЕВОЛЮЦИОНЕР, ФИЛОСОФ И ПОЛИТЭКОНОМ. 
                                 СОЦИАЛЬНОЕ ТВОРЧЕСТВО МАСС И МАРКСИСТСКАЯ ТЕОРИЯ”
           Суть первых трех абзацев материала Эпштейна в отношении Ленина и разворот затем можно выразить примерно словами Маяковского: “Слава,  Слава, Слава Герою!!! Впрочем, ему мы довольно воздали дани. Теперь поговорим о дряни”. Итак, поговорим …
          “… реальная проблематика и даже трагичность жизни Ленина коренилась в том, что его собственные теоретическое представление о социализме было в существенной степени антитоварным и антикрестьянским (дрянным, т. с. – А. М.) видением социалистической революции”. Ленин был марксистом (в отличие от его многих современных “улучшателей”). Марксистское понимание коммунизма изначально было антитоварным и антикрестьянским (в том смысле, что коммунизм – уничтожение ВСЕХ классов, КАК классов). Марксистское отношение к крестьянству НА ПУТИ к коммунизму особенно выразили работа Энгельса “Крестьянский вопрос во Франции и Германии” применительно к странам, дозрев(ав)шим, как полагали Классики, до коммунизма, и разработки Ленина в стране, до коммунизма естественно не дозревшей, Декрет о земле. – “Он руководствовался в 1917-21 годах представлением о переходе к социализму как непримиримой борьбе с … мелкотоварным производством, а значит с основной массой крестьянства, при опоре лишь на беднейшее …” (полу)пролетарское – при диктатуре пролетариата. Октябрь совершили рабочие и беднейшее тогда большинство крестьянства. Ленин знал банальность, что прямо к коммунизму (бескрестьянскому и т. д.) отсталая Россия БЕЗ Буксира перейти не может. Потому в ожидании Западной революции – (не только похабный Брестский мир с империалистами, но и) Декрет о земле, пронэповские “Очередные задачи советской власти” и попытка ввести натуральный налог (типа нэповского продналога) в конце 18 года. Но когда полупролетарская деревня, получив землю, стала мелкобуржуазной и заколебалась, а белогвардейцы и интервенты развязали Гражданскую войну (и все еще вместо спасительной коммунистической революции – лишь начало революционного подъема на Западе), Советская власть выживала рабочими Советами в городе и батрацкими Комбедами в деревне, вынужденно и НЕ целенаправленно перешла от преднэпа 18 года к режиму ВЫЖИВАНИЯ: “военному коммунизму”. Именно при “военном коммунизме” мелкая буржуазия деревни твердо встала на сторону Советской власти, без чего не было бы победы в Гражданке. С ней встала необходимость перехода от политики “ВОЕННОГО коммунизма” к иной. Собственно коммунистической революции Запада революции так и нет, а мелкая буржуазия “коммунистический” режим терпеть уже не хочет. Но даже гению трудно быть богом, естественное увлечение КОММУНИСТОВ “военным КОММУНИЗМОМ” задержало необходимый уже отказ от него на несколько месяцев. НОВАЯ экономическая политика ВЫЖИВАНИЯ в опустошенной отсталой стране БЕЗ Буксира – в любом случае какое-то отступление от коммунистического нетерпения коммунистов, в реальности НЭП и политика мирного сосуществования с империализмом. – “… что привело к неоправданным жертвам в ходе Гражданской войны и последующей невозможности подлинного демократического движения к социализму …”. Эпштейн (как очень многие) не видит или не хочет видеть проблемы под марксистским углом. Страна (БЕЗ коммунистического буксира) только, что после буржуазных революций (как Англия после революций 1640 года и 1688), самое начало капиталистической формации – а Ленин (опиравшийся в понимании общества на Маркса), видите ли, виноват, что не смог обеспечить безболезненного перехода к формации после капитализма, которой до сих пор нет в странах, гораздо более развитых, чем Россия, еще в 1917 году и ушедших с тех пор далеко вперед. Проблема не в том, что СССР не пришел к коммунизму раньше США и т. д., да еще без жертв. Проблема в том, почему отсталая страна без Буксира вообще вышла на социализм (прокоммунистический НЕ капитализм НА базе капиталистических производительных сил) и просуществовала в таком качестве десятки лет, имея не малые позитивы против и более развитых капиталистических стран (см. статьи Эпштейна в АЛТЬЕРНАТИВАХ 86, 89, 92). Проблема в неоправданности прогноза Маркса и Энгельса о коммунистической революции в развитых странах на рубеже XIX-XX века, буксира для России и т. д., которому (прогнозу) следовал Ленин. Проблема в марксистском понимании необычного социализма XX века, ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ роли Ленина. – “… диалектичность мышления позволила Ленину … прийти уже после Гражданской войны к … нэпу”. Я не знаю, какая диалектика заставила Эпштейна от страстной апологии сталинщины, “командно-административного социализма” (см. в названных номерах АЛЬТЕРНАТИВ) перейти к страстной апологии НЭПа. Ленина заставило пересмотреть всю прежнюю точку зрения на социализм (как примерно раннего коммунизма с Буксиром на длительное ДОкоммунистическое движение без Буксира) совершенно НЕОЖИДАНННОЕ для ВСЕХ марксистов “запаздывание” Буксира. А до этого был и пронэповский боевой 18 год. Защитники похабного, вынужденного, как Брестский мир, НЭПа, смакуют, как схоласты подходящую цитату, покаяние Ленина за “военный коммунизм”, второе в течении ОДНОЙ недели (ПСС, т. 44, сс. 151 и 157) и НИКОГДА после не повторенное Лениным (да и “покаяния” Ленина – я полагаю дипломатические – совсем не так однозначны, как подают ново-нэповцы; полезно не по-схоластически выхватывать цитаты, а смотреть ВСЕ соответствующие материалы). Но они знать не желают другого заявления Ленина по НЭПу: “… когда мы намечаем политику, долженствующую существовать долгий ряд лет, мы не на минуту не забываем, что международная революция, темп и условия ее развития могут изменить все” (ПСС, т. 43, с 340). Германская Революция 1918 года ожидаемо изменила все в плане вынужденного и потому похабного Брестского перемирия с империализмом. В русле представлений всех Классиков была надежда на все же недалекую коммунистическую революцию, которая ожидаемо изменит все в плане вынужденных и потому похабных НЭПа и мирного сосуществования с империализмом. Классики ошиблись. Теперь их “последователи" злорадствуют.
          Правда, знающий марксизм, возможно, не хуже Каутского, Эпштейн тоже марксистствует … “А как же неразвитость российского капитализма …”, требующая порядков Англии века XVIII, лишь подправленных влиянием Англии и других XX века?! – “… для Ленина … это живая задача, которую надо решать … ибо надо … использовать сложившуюся редчайшую ситуацию для попытки воплощения социалистической идеи”, для ЛЮБОПЫТНОГО ЭСПЕРИМЕНТА НАД ЛЮДЬМИ, как говорили более откровенные антиленинцы. ВСЕ Классики рассчитывали на буксир коммунистических стран для отсталых (вообще-то, буксиры в истории банальны), Ленин готовил и реализовал национальное звено поджидавшейся и II Интернационалом Мировой революции в своей отсталой стране гениально грамотно и добросовестно в расчете на Буксир. Но Буксир непонятно и НЕСТЕРПИМО “запаздывал”. ЧТО ДЕЛАТЬ? Использовать СЛОЖИВШУЮСЯ ситуацию для попытки воплощения социалистической идеи или сдаваться на милость осатаневшим белогвардейцам? Какая “милость” ждала бы большевиков, советских работников, красноармейцев и т. д., членов их семей, уже показали белый террор, в том числе в культурных Финляндии, Венгрии, Германии и пр. Не знаю, как бы вопрос решали большевики, если бы признали СОВЕРШЕННО невозможным движение к коммунизму БЕЗ немедленного Буксира. Но прогноз Маркса и Энгельса абсолютно не отбросили даже центристы, а пролетарские выступления в разных странах и особенно именно успех Революции даже в отсталой России как будто говорил лишь о задержке Мировой революции (что как-то подтвердил кризис капитализма 30х-40 годов, малая Мировая революция в его результате). И опыт субъектной реализации Революции в отсталой стране без Буксира практически доказал возможности субъектного развития общества. С тем Ленин заложил основы движения к коммунизму от начала капитализма, а после него это движение как-то реализовывалось десятки лет с немалыми успехами. Антимарксисты могут злорадствовать над недостаточным развитием раннего марксизма, ошибками у Классиков в прогнозах и планах, их негативными последствиями, игнорировать успехи реального движения к коммунизму. Но они не смеют обвинять величайших гуманистов в попытках воплощения социалистических идей ради своей потехи или из холодного любопытства – если антимарксисты не просто подонки или недоумки. Современным марксистам надо, осмыслив наследие Ленина и практику социализма, на высочайшем теоретическом уровне усовершенствовать марксизм, создав достаточно законченную теорию субъектного развития общества не по его стихии.
          Эпштейн цитирует материал Ленина О НАШЕЙ РЕВОЛЮЦИИ. И дальше пишет: “На первый взгляд, это уход от проблемы недостаточного развития материальной базы для социализма …”. На взгляд марксистский это развитие представлений Маркса и Энгельса о Буксире. Они в Письме к Вере Засулич и Набросках к нему, в Предисловии ко второму русскому изданию Манифеста итогово и особенно конкретно ставят вопрос о социалистических потенциях именно России, опирающейся на Запад. Ленин полагал, что страны капитализма имеют (почти?) коммунистические производительные силы, что должно было позволить, свершив докоммунистическую революцию, субъектно опереться на них, соответствующую культуру и т. д., чтоб догнать другие народы. Т. е. другой вариант буксира коммунистических производительных сил. Проблема – как получить достижения Запада у капиталистов? Пока мирное сосуществование – ДОРОГАЯ покупка (+ помощь друзей СССР). Советская индустриализация в немалой степени опиралась на дорогой завоз производительных сил с Запада; осваивались вообще разные стороны культуры Запада. Только и те производительные силы, и культура ТОЖЕ были далеко докоммунистическими, любое их освоение к коммунизму еще ни привело бы. И главное – трудная в любом случае опора на хотя бы докоммунистические производительные силы капитализма шла не на ленинском уровне, со сталинистскими издержками.
           “Капитализм … создал неустранимые при капитализме противоречия, обострение которых позволило … подготовленному революцией 1905-1907 годов рабочему классу … взять власть”. Не один Эпштейн путается в формационной истории. Революция 1905 года – точный формационный аналог революции 1640 года Англии, как-то модифицированный влиянием Англии др.  до 1905 года. Только установившийся ранний капитализм не мог создать неустранимые при нем противоречия, хотя воздействие Англии и пр. около 1905 года в России сделало его противоречия более острыми, чем в Англии около 1640 года. Власть пролетариат взял благодаря прежде всего уже субъектному фактору в преломлении большевиков, которого еще не могло быть в преломлении диггеров (марксизм создавался и в Англии между 1640 и 1905 годами). “Все это опровергает ту точку зрения”, нелепую, “что уровень развития капитализма” ЕСТЕСТВЕННО недостаточен для его свержения в современных СЩА, но был достаточен в России 1917 года, сильно отстававшей даже от тогдашних СЩА. “Величие Ленина в том, что он … сумел своей энергией и организаторской, а также теоретической и пропагандистской деятельностью” реализовать субъектные потенции марксизма в отдельно взятой отсталой стране.
          “А. В. Бузгалин справедливо ставит вопрос о том, достаточны ли были в первой четверти XX века условия для проявления социального творчества масс …”. Великая Французская революция, особенно при якобинцах, сумела вполне развязать инициативу масс – по естеству буржуазной революции. СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ творчество масс при производительных силах примерно времен Великой Французской революции естественно, вопреки стихии действия тех сил, невозможно. Это творчество, как практически все при социализме, возможно только искусственно (с субъектным использованием естества). – “Попытки отказа от государства … были бы недопустимой утопией”, особенно без Буксира – как и ПРОСТО отказа от рынка и прочего при невозможности сразу отказаться от капиталистических производительных сил, особенно ранних. 
          “… рабочий класс … крестьянство … не были … готовы к прямому и квалифицированному участию в управлению государством …” (социалистическим; т. е. в идеале не совсем государством), естественно. Лидеры большевиков понимали это. Кухарок управлять государством надо было учить (Фурцева и Терешкова – из ткачих; и т. д.), но страна неожиданно без Буксира. – “… если бы в результате Октябрьской революции возник режим, дающий реальные демократические права рабочему классу и крестьянству, то нет сомнений (у кого? – А. М.), что они росли бы как социальные творцы достаточно быстро …”. Если бы кроманьонцы сообразили – коммунистическое человечество давно бы летало к звездам. Но даже гений абсолютно выше своего времени не прыгнет. Когда Декрет о земле повлек за собой превращение полупролетарской деревни в мелкобуржуазную, “социальное творчество” селян повлекло за собой захват сельских Советов кулаками и подкулачниками. Пришлось это “социальное творчество” урезать пролетарскими комбедами. Именно “социальным творчеством” пролетарских Советов в городах и Комбедов в деревне держался “режим”, пока мелкая буржуазия при “военном коммунизме” не встала твердо на сторону пролетарской диктатуры. А по логике Эпштейна рабочие и батраки были диктаторами из-под палки большевистской партии? Или сотни тысяч членов этой партии вообще одни победили десятки миллионов соотечественников? Для Эпштейна демократия – базарная буржуазная, формально равные права для реально не равных людей. Такая демократия при производительных силах капитализма неизбежно будет способствовать победе капиталистической контрреволюции, как и было в капстройках 80х.
         “… в результате жестокой и кровавой Гражданской войны, среди причин жестокостей которой были и ошибочные устремления большевиков … в стране пришлось установить жесткую (лучше уж ТОЖЕ: жестокую – А. М.) монопартийную систему … лишившую практически все население страны политических прав (оспаривание см. у альтернативного Эпштейна)”. Не повезло стране, уже естественно готовенькой к хорошему социализму (в отличие от уже век США и др.), с большевиками. И ведь подняли большевики мятеж в июле 1918 года, чтоб ликвидировать хотя бы двухпартийную систему, не признали правильными учредиловские перевороты меньшевиков и эсеров, не простили их участия в белогвардейских режимах. Не хорошо. Вот бы Эпштейна перенести на век назад! В стране, формационного уровня Англии года 1700 и синхронной далеко докоммунистической Англии 1917 года, сразу и безболезненно, без ошибок, был бы установлен хороший социализм и до 1980 года – коммунизм. А так олигархическая верхушка во главе с Лениным лишила практически все население страны (при своей диктатуре не пролетариата – и рабочих) политических прав. Впрочем, так и надо стаду баранов в 100 000 000, терпящим это безобразие и даже отбивших попытки белогвардейцев прекратить это безобразие. Мистика какая-то: тысячи олигархов БЕЗ ВСЯКОЙ КЛАССОВОЙ ОПОРЫ господствуют над десятками миллионов! ТАКОГО не было в истории. А вот многопартийная система в странах народной демократии позволила им в конце XX века перейти от социализма к коммунизму! – “… социальное творчество масс было загнано в СССР в довольно узкие рамки деятельности профсоюзов, комсомола и т. д. (а процентов 10 взрослого населения СССР, членов КПСС, и этого не имели? – А. М.)”, в отличие от США и других стран с настоящей рыночной экономикой и базарной демократией! Эти инсинуации блестяще опроверг Эпштейн в отмеченных АЛЬЕРНАТИВАХ. Я приношу свои наиглубочайшие извинение Эпштейну за то, что его ОПРОВЕРЖЕНИЕ оспаривал (сайт mag-istorik. ru, КРИТИКА ТРЕХ СТАТЬЕЙ). – “…  антиинтеллигентская по сути политика Сталина (одного? – А. М.), а затем и руководства (всего? – А. М.) КПСС”, пишет один из миллионов бывших советских интеллигентов. Мои одноклассники (и не только) в 1966 году этого не поняли и почти в полном составе поступили в ВУЗы, преодолев все конкурсы. Хотя действительно, зачем СССР интеллигенция, если в космос можно было выйти и лапотникам в галошах.  – “… коренилось все это в условиях, созданных в ходе и после Гражданской войны, еще при Ленине”, т. е. “теперь поговорим о дряни”. – “Но это доказывает не то, что условий для победы социализма в 1917 году не было (это опроверг Эпштейн и ссылками на Ленина – А. М.), а лишь то, что ошибки и провалы в теории обернулись трудно поправимыми … последствиями революционной практики“. Действительно – теория говорила, что переход к новой формации должен ЕСТЕСТВЕННО произойти в самых развитых странах (буксире для отстающих), но Россия блестяще опровергла (при решающем участия Ленина) эту догму марксизма! К сожалению, поданному на блюдечке социализму вредили большевики во главе с их лидером. А то жили бы мы уже при коммунизме! Ну не дрянь ли Ленин и ленинцы? Если Эпштейн проталкивает не подобную нелепость, то что? 
           Для Эпштейна показательны извороты. То он АЛЬТЕРНАТИВНО нахваливает советскую демократию и ее светоч – товарища Сталина, то демократию буржуазную и похабный, как Брестский мир, НЭП. То он три абзаца превозносит Ленина, то затем начинает шельмовать его. Диалектика? Помянув отсталость России, что делает, согласно марксизму, сомнительным без Буксира перехода ее к коммунизму, Эпштейн ссылкой на Ленина “снимает” это возражение ОСНОВ марксизма, чтоб потом обвинить в не переходе к коммунизму именно Ленина. Демагогия!
           В начале XXI века невозможно не понимать, что Германия и т. д. были век назад среднекапиталистическими, а Россия, соответственно – ранней капиталистической, что, следовательно, России в любом случае до далекого коммунизма идти было НЕСРАВНЕННО труднее, чем предполагалось КЛАССИКАМИ, а Буксира ей естественно быть не могло, что социализм XX века – прокоммунистический не капитализм на базе капиталистических производительных сил, ВСЕГДА ТРЕБУЮЩИХ КАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ производственных отношений И ВСЕГО ПРОЧЕГО. И требующий глубокого теоретического объяснения с позиций обновленного марксизма-ленинизма. Надо объяснять не столько негативы социализма и его крах, сколько позитивы и само его существование. Банально ТЕПЕРЬ признание сохранения при самом идеальном социализме (с его КАПИТАЛИСТИЧЕСКИМИ производительными силами) классов (не эксплуатируемых и не эксплуатирующих), рынка (научно регулируемого), кооперативов (не как ассоциаций частников), надстройки (не совсем государства типа первоначальных Советов и партии еще более нового типа) и пр. Но акцент нужно делать не на СОХРАНЕНИИ институтов эксплуататорского общества, а на их СОЦИАЛИЗАЦИИ (КОММУНИЗАЦИИ) на формационном уровне, а не внутриформационно, как социал-демократы. И надо если уж субъективно не одобрить, то объективно отдать должное первому в мире субъектному изменению естественной истории при решающей роли гения Ленина (больше Ленина при рывке к коммунизму не сделал никто; его критики ошибались тогда  и ошибаются теперь больше). Но всегда найдутся Моськи, в том числе и не ограниченно-односторонние: объективно-диалектические, т. с.