Два лика центриста

                        ДВА ЛИКА ЦЕНТРИСТА: КАК БЫ МАРКСИСТ И ВЕЛИКИЙ ОППОРТУНИСТ
       К статье В. Н. Шевченко ДВА ОБЛИКА ЛЕНИНА: ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ РЕВОЛЮЦИОНЕР 
                                             И ВЕЛИКИЙ РЕФОРМАТОР (Альтернативы 107)
                                                                         “ВВЕДЕНИЕ”
          Констатация банальности, что деятельность Ленина до Октября и после имела существенно разный характер. И с тем акцентирование разного характера деятельности Ленина как настолько разного, что “… перед нами два лика … Ленина …” (двуликий, как Янус – или двуличный?) с “диалектической” оговоркой об “их единстве и не разрывной связи”. Я считаю правильным акцент на всегда едином Ленине, действующем всегда В ОДНОМ направлении, ПО-РАЗНОМУ В ЗАВИСИМОСТИ от объективных ситуаций и своей объективной зрелости. При этом даже в первом приближении нужно выделить три ГЛАВНЫХ периода деятельности Ленина: до Революции, во время Революции (включая Гражданскую войну) и после победы Революции (и снижения революционного подъема на Западе). Деление на три типично для деятельности многих революционеров (например: Кромвель и Наполеон до соответствующих революций, во время их и после). В конце Введения мораль: “Правильное понимание НЭПа сегодня весьма актуально для всех не-западных стран, стремящихся к социальному освобождению, к социализму … Главную роль в современной интерпретации НЭПа играет китайский опыт …”. Сразу надо подчеркнуть, что НЭП – форма классовой войны (КТО – КОГО) при диктатуре пролетариата. А в КНР Шевченко смакует (в конце своей статьи) классовый мир при “диктатуре коммунистов + капиталистов”, неясно против кого классово направленной. Или там уже почти коммунизм – без классов, всякой диктатуры и вообще государства?
                            “ЛЕНИН: ТРУДНЫЙ ПУТЬ ПЕРЕХОДА К РЕФОРМАТОРСКОЙ УСТАНОВКЕ” 
          То ли дело легкий путь от революционной диктатуры якобинцев к перманентно реформаторской установке победившего капитализма!
          “Сразу после Октябрьской революции Ленин и практически все руководство … придерживалось той версии (?! – А. М.), что успешное строительство социализма возможно в стране только с помощью более развитых стран …”. Это не Ленин, а марксизм при Ленине и всегда “придерживался той версии”, что естественно новый строй побеждает сначала в самых развитых странах или на их буксире – как ВСЕГДА было до Октября. Но Классики уточнили, что НАЧАТЬСЯ впервые Мировая революция МОЖЕТ, впервые благодаря субъетному фактор, и в отдельно взятой отсталой стране, однако удержаться пионер этой революции может все же только на буксире развитых стран. А история уточнила, что ситуация была сложнее, чем виделось всем Классикам. На рубеже XIX-XX века самые развитые страны до коммунизма (буксира для отсталых) не дозрели, были формационно средними, а Россия, соответственно, была страной не среднего уровня капиталистического развития, но начального (мое мнение: Революция 5 года – точный формационный аналог английской революции 1640, а Февраль – “Славной” 1688). России было ЕСТЕСТВЕННО до коммунизма – фактически вся капиталистическая формация. На этом играли “марксистские критики” Октября, это недопонимают многие его апологеты.
         “Уверенность в скором приходе мировой революции у Ленина постепенно исчезает”, (никогда не исчезнув до конца). Практика, как нередко, жестко корректировала теорию. Достаточно научной коррекции по теме нет до сих пор.
          “Молодое советское государство с 1918 по 1921 год … целиком во власти военного коммунизма”. Упрощение. В 1918 году Страна Советов пошла на “мирное сосуществование” с империалистической Германией, сначала по инерции “являясь союзником Антанты”, а Ленин написал “Очередные задачи советской власти”, ПРОНЭПОВСКИЕ, в конце года вводился натуральный налог, предшественник продналога. Брестский мир и “очередные задачи” Советской власти предполагались вынужденными до ожидавшейся Мировой революции, осознанно недолгими. Первое “мирное сосуществование” с империализмом кончилось Революцией в Германии и интервенцией Антанты, “первый НЭП” – с Гражданской войной и отсутствием настоящей коммунистической революции на Западе. “Военный коммунизм” – ВЫНУЖДЕННАЯ политика ВЫЖИВАНИЯ. Ленин не поглупел с 18 года, а умно учел новую, достаточно неожиданную ситуацию. Но даже гению трудно быть богом. Ленин среди других увлекся “военным коммунизмом” (потому несколько месяцев запаздывания с отказом от него), который при ожидавшемся перманентном перерастании послевоенного революционного подъема в Мировую революцию мог бы стать не нэповской стартовой площадкой движения к коммунизму на Буксире.
          “… стало очевидным (особенно для Шевченко через век после Ленина – А. М.), что молодой Советской республике на реальную помощи Запада рассчитывать не приходится. А построить социализм без помощи более развитых государств невозможно, как считало тогда руководство партии … Теоретический тупик …”. Теоретический тупик у многих через век после Ленина. С позиций основ марксизма практика XX требует разграничения понятий послекапиталистического строя на базе производительных сил выше любых капиталистических (целесообразно – коммунизм, включая ранний) и прокоммунистического строя на базе капиталистических производительных сил, как реальный СОЦИАЛИЗМ XX века. По теории начального марксизма отсталой России построить коммунизм без Буксира было невозможно. Но практика требует констатации факта, что социализм даже в отсталой России без Буксира построить было можно, хотя и сложно. И требуется теоретическое обоснование возможности такой “ревизии” марксизма. Постановка вопроса – с последнего Тезиса о Фейербахе Маркса и по черновик “О нашей революции” Ленина. Какая-то практика – вся деятельность марксистов и особенно Ленина еще и до Октября, до НЭПа. Попытка теоретически начать решение вопроса – в последних работах Ильича. Ценен негативный и позитивный опыт социализма XX века.
          “От идеи невозможности построить социализм в одной России без торжества мировой … революции Ленин приходит к идее о возможности для России строить социализм “в одиночку””. Думал Ленин в башне из слоновой кости, думал и придумал – можно наплевать на закон соответствия и по-бланкистски утверждать коммунизм когда угодно лишь одним волевым усилием? Маркс и Энгельс установили закономерности естественного развития общества (конечно, не абсолютно). Каутский и т. д. поджидали естественного прихода коммунизма, но не дождались из-за ошибочности прогнозов начального марксизма. Ленин, тоже рассчитывая на естественный приход (раннего) коммунизма в развитых странах, готовил звено ожидаемой Мировой революции в отсталой стране – без субъектной подготовки Революции естественно ГЛАВНОЙ вандейской силе в той революции. Марксизм даже ранний позволял хотя бы с гением подготовить это звено так грамотно, что оно реализовалось даже без настоящего Буксира. Возникла не ожидавшаяся Классиками реальность – диктатура пролетариата надолго в отдельно взятой очень отсталой стране. Не так важно было КТО ВИНОВАТ, важно, было ЧТО ДЕЛАТЬ. Не было академического открытия в башне из слоновой кости, была практическая жесткая необходимость что-то делать дальше. Большевикам сдаваться не предвиденной отдельной взятости не готовой к коммунизму страны – значит капитулировать перед озверевшими за Гражданку белогвардейцами, отдавать себя, своих близких, многих красноармейцев и т. п. на вырезание, пролетариат – на потерю 8-часового рабочего дня и пр., крестьян – на возвращение помещичьего землевладения и т. д. В тоже время Октябрь, социалистические попытки, пролетарские выступления и в развитых странах, др. позволяли рассчитывать, что Мировая революция лишь несколько задерживается, что до нее нужно продержаться при НЭПе и мирном сосуществовании с империализмом не принципиально дольше, чем при “очередных задачах” Советской власти и Брестском перемирии. И действительно, через годы (не десятилетия, столетия) – системный кризис капитализма 30х годов, его фашистская реакция, ее разгром и возникновение социалистической системы как-то подтвердили эти расчеты. С другой стороны – победа Октября отдельно взято в отсталой стране показала возможности субъектного развития не по естеству развития реальности (как движения парусника против ветра, субъектно используя его естество). Строгой теории субъектного развития общества (практика субъектного изменения естества природы – атрибутика общества) нет до сих пор. Гипотеза движения к коммунизму без его буксира от отдельно взятой отсталости как-то подтверждена даже реальным социализмом. Антимарксистам выгодно презреть все резоны большевиков, обвинять их в экспериментальной проверке гипотезы (большевики ее гипотезой не считали, ЭКСПЕРИМЕНТА не ставили, а человеку трудно быть богом) на людях – но вякать не Каутскому и компании, долго поддерживающих большевиков в их надеждах на Западную революцию и сорвавших ее, возможную. Индепенденты, якобинцы, кадеты и т. д. действовали гораздо менее научно, чем большевики, но по естеству истории, а не гораздо более трудно против естества, что было выстрадано униженными и оскобленными этого естества (см. “О нашей революции”).
           “Идеи Ленина были в полной мере осознанны … после его кончины”. Идеи Ленина о скорее тактическом НЭПе на неясную перспективу, вызванных отчаянным состоянием страны после военного разгрома белогвардейцев и интервентов, к его смерти стали уже реальностью. После его кончины стали как-то осознаваться идеи стратегии длительного движения к коммунизму, вчерне изложенные в последних работах Ильича.
                                  “ЛЕНИН О НОВЫХ ТЕОРЕТИЧЕСКИХ ОРИЕНТИРАХ ПАРТИИ”
          “НЭП … не означал восстановление капиталистического строя …”, даже в 1925-27 годах. На другом витке спирали ленинский НЭП отдаленно соответствовал ЗАКРЕПЛЯЮЩИМ буржуазным режимам Кромвеля, особенно Наполеона (возрождение монархии с дворянской знатью и пр.), Столыпина, а сомнительный бухаринско-сталинский (дальше ленинских пределов) НЭП – БУРЖУАЗНЫМ режимам “феодальных” Реставраций. СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ режим “капиталистической реставрации” 1925-27 был отброшен безграмотно (его ТОГДА надо было не отбрасывать, а умело социализировать), но так же легко, как режимы Реставрации в Англии, Франции, царской России.
          “… Маркс сформулировал условия, при которых возможен приход пролетариата к власти … долгое развитие производительных сил …” (и далее по тексту). ”… Октябрьская революция наглядно показала, что … Пролетариат, точнее его партия, может стать у власти при отсутствии материально-экономических и культурных предпосылок” – при идеалистических предпосылках духе ДОМАРКСИСТСКИХ анархизма и особенно бланкизма (ПАРТИЯ, не класс, может встать у власти в любых исторических условиях; партийная, а не пролетарская революция!)? Экий вздор, как говорил Ильич. О материальных предпосылках ОПЕРЕЖАЮЩЕЙ революции в России он писал еще в 1905 году (ПСС, т. 10, с. 14). Это долгое развитие производительных сил и пр. (особенно марксистская наука) на Западе, осмысленный (марксистами отсталой страны) опыт его. Без этого, при формационном уровне Англии и Франции времен Революции 5 года, мечтания диггеров и бабувистов были утопиями. Октябрь и далее – НЕ на буксире КОММУНИЗМА Запада, но все же при ОБЯЗАТЕЛЬНОМ каком-то буксире последнего. Ленин понимал это, когда делал Октябрь и писал “О нашей революции”. А Шевченко век спустя? Ленин не открыл общие истины, до которых не додумался Маркс, а ПОСЛЕ него поднял субъектные потенции, заданные Марксом и Энгельсом, до преобразующего историю субъектного фактора. – “ … существует два вида перехода к социализму”. Но один, без Буксира в странах среднего капитализма – не реализовался. А впереди еще третий, канонический переход: от капитализма именно к коммунизму в самых развитых капиталистических странах – и на этом буксире в других. Что касается “пролетариата, точнее его партии”. Октябрь, возглавляемый большевиками, свершало, в первую очередь, пролетарское и полуПРОЛЕТАРСКОЕ большинство народа. Когда крестьянство, получив землю, из полупролетарского стало мелкобуржуазным и заколебалось – Советская власть устояла пролетарскими Советами в городах и комбедами в деревне. Похабный, как Брестский мир, НЭП, держался в социалистических рамках диктатурой пролетариата. Считать, что партия одна может напрямую творить историю – это от бланкизма. И не вся буржуазия состоит в правящих при капитализме партиях, но именно она господствует – как класс.
          Дальше Шевченко касается позиции “левой оппозиции” (ругательно – троцкистов). Она продолжала апеллировать к Мировой революции, к фактическому восстановлению “военного коммунизма”, считая, что иначе “страну ожидает перерождение государственного строя”. Тогда “Партия (т. е. бухаринско-сталинская фракция большинства – А. М.) отвечала Троцому” апологией НЭПа. Чтоб через несколько лет, при разгроме (под)фракции бухаринцев (под)фракцией сталинцев, отбросить НЭП, во многом восстановить в МИРНОЕ время ПОЛИТИКУ ВЫЖИВАНИЯ времен Гражданской ВОЙНЫ – “военный коммунизм”; при этом затерев концепцию Мировой революции Маркса и Ленина, как троцкистскую (хотя Коминтерн из Москвы действовал по всему миру, а разгром нацизма и т. д. вызвал своего рода Мировую революцию). Шевченко упростил картину внутрипартийной борьбы, затерев “новую оппозицию” во главе с лично близкими к Ленину Зиновьевым, Каменевым и Крупской и отстаивающую (отчасти УЖЕ ошибочно) в основном ленинский НЭП от бухаринско-сталинского его “углубления” (еще более ошибочного). Но главное, он затирает оправдание в 30е годы, пусть на другой лад, прогноза про “перерождение государственного строя” (по сути антикоммунистический кровавый разгром ленинской партии, уничтожение многих героев Революции и Гражданской войны, интеллигентов, рабочих, колхозников; установление вместо диктатуры пролетариата диктатуры бюрократа во главе с земным божком; и пр.), что открыло эволюционное сползание общества к антисоциалистической контрреволюции 90х.
                        “ПО НЕИЗВЕСТНОМУ ПУТИ: РАЗВИТИЕ ЛЕНИНСКИХ ИДЕЙ В 1924-26 гг.”
           Благостно излагаются события этих названных нэповских лет при ссылках на Бухарина, Рыкова, Дзержинского и обширную цитату из Сталина (с подачи последнего два первых были расстреляны). Но итог такому изложению: “После преждевременной смерти Дзержинского (свою роль сыграли и конфликты железно нэповского Железного Феликса со Сталиным; железо против стали, т. с. – А. М.) … нэповская линия построения социализма в обществе стала заметно ослабевать”. А без этой смерти все было бы иначе или важнее иные, основные причины?
                                          “ОТКАЗ ОТ ПОЛИТИКИ НЭПА: ОСНОВНЫЕ ПРИЧИНЫ”
          “Первая причина – это стабилизация капитализма на Западе (а на Востоке? – А. М.). Все более агрессивное его отношение к Советскому Союзу, появление фашизма.” Неужели? Именно с началом межвоенной стабилизации началось и бухарниско-сталинское УСУГУБЛЕНИЕ ленинского НЭПа. Что именно тогда (не в 30е годы) как-то значимо усилилась агрессивность Запада – хотелось бы конкретных фактов. А фашизм в Италии и нацизм в Германии появились еще при Ленине, как реакция на послевоенный кризис, до Стабилизации. Фашисты в Италии пришли к власти до Стабилизации (во время Стабилизации влияние фашистской Италии было незначительным), первый путч нацистов был тоже до (а во время Стабилизации нацистское движение было слабым).
         “Вторая – это психология общества, вышедшего совсем недавно из кровавой гражданской войны”. Крайне упрощенное понимание. Ведь при переходе к НЭПу недавность была еще более недавней. В разделе “ПО НЕИЗВЕДАННОМУ ПУТИ …” Шевченко пафосно излагает триумфальное шествие НЭПа после Ленина. И вдруг затем психология общества, как причина отказа от политики НЭПа. Психология одумалась?
         “Третья и главная причина. Социалистический сектор … был недостаточно развит, чтоб вести успешную … борьбу с … стремительно набиравшим силу капиталистическим сектором. Отсюда и вырастала опасность внутреннего перерождения советского строя (“троцкисты” были правы? – А. М.) и возрастание на этом фоне роли административного фактора (т.е. отказ сталинистов от НЭПа – А. М.)”. Главная причина отказа от НЭПа – неразвитость при нем социалистического сектора и усиление капиталистического? Это неизбежно было тогда в принципе и НЭП не нужно было начинать до его китаизации в КНР? Или нужно вовремя и правильно менять конкретный вид НЭПа?
          Стабилизация капитализма не была причиной отказа от НЭПа. История ПНР и особенно СФРЮ говорят о возможности “нэповского” социализма при разных состояниях капиталистического окружения. Шевченко должен считать аргументом за это КНР последних десятилетий. А вот психология общества имела значение. В условиях разрухи начала 20х годов недоедающие и т. д. ярые сторонники социализма вынуждены были уступить отсталости страны вплоть до “реставрации капитализма”. Когда же разруха и т. д. были преодолены – неизжитая, т. с., психология неприятия капитализма обрела новое значение. Похабный НЭП надоел коммунистам, рабочим, деревенской бедноте. Боль причиняли самоубийства от отчаяния одних, разложения других советских работников, наглые нэпманские морды, вынужденность ДИКТАТОРОВ рабочих наниматься к нэпманам и пр. Но особое значение имела третья причина. В условиях канонических Реставраций Англии, Франции, России к их финалам оживлялись пережиточные профеодальные силы, что и пресекалось “славными” переворотами типа Февраля. В конце непродуманной бухаринско-сталинской “реставрации капитализма” имела место опасная “забастовка кулака”, реального, вопреки благостному затиранию этого факта со стороны Шевченко в разделе “ПО НЕИЗВЕСТНОМУ ПУТИ …”. Пресечение “реставрации капитализма” поддержали Бухарин, Рыков и т. д., выступившие лишь против чрезмерности пресечения НЭПа вообще. За отбрасывание НЭПа вообще выступили наименее толковые советские функционеры НЭПа во главе со Сталиным, которым не хватало субъектности в тонком деле управления социализмом при естественном действии капиталистических производительных сил. Им проще было действовать по законам военного времени: командовать, принуждать к исполнению и т. д. А эта (без войны не ленинская) политика, вывела на страшный голод 1932-33 года (не как результат войны), ПРЕСЕЧЕННЫЙ еще более не по-ленински. И все менее субъектное преодоление естественной отсталости страны усилило опасные тенденции разложения социализма (расслоение на номенклатуру и остальных, бюрократизацию власти, культ вождя и пр.), не столь очевидные, как при НЭПе, скрываемые формально иступленной преданностью социализму бюрократии. Эти тенденции еще при Стабилизации получили затем новые импульсы к развитию в 30е годы, когда Стабилизацию сменил системный кризис капитализма, с тем все более агрессивное отношение Запада к Советскому Союзу, активизация фашизма. В этих условиях объективно нужны были быстрая индустриализация, кооперация крестьянства и пр. Это делалось, но не на ленинском, а на сталинском уровне. Итоговый результат: разгром нацизма – и окончательная победа командно-административной системы (с удушением субъектного фактора: развития марксизма, свободного творчество масс, особенно партийных, и др.), с тем постепенно разложившейся до антисоциалистической контрреволюции 90х.
          “… левая оппозиция … стала доказывать, что если нужно быстро создать современную социалистическую индустрию, то этого можно добиться лишь через максимальное обложение налогами крестьянского хозяйства”. Шевченко то ли путает и себя, то ли только других. ЛЕВАЯ ОППОЗИЦИЯ (“троцкисты”), с которыми блокировалась НОВАЯ ОППОЗИЦИЯ (Зиновьев и др.) действительно требовала подобного в СЕРЕДИНЕ 20х, но Шевченко здесь говорит об отказе от НЭПа в КОНЦЕ 20х. Шевченко в разделе “ЛЕНИН О НОВЫХ ТЕОРЕТИЧЕСКИХ ОРИЕНТИРАХ ПАРТИИ” ЛЕВУЮ ОППОЗИЦИЮ переобозначает как “Оппозицию в лице левых коммунистов, сегодня их называют левыми глобалистами (? – А. М.)” (изначально и традиционно “левыми коммунистами” назывались противники Брестского мира во главе с Бухариным, Дзержинским). В следующем разделе Шевченко пишет “Главными выразителями и защитниками нэповской политики Ленина были Бухарин, Рыков, Дзержинский (на самом деле – НОВАЯ ОППОЗИЦИЯ; перечисленные усугубляли НЭП ДАЛЬШЕ ленинских пределов – А. М.)” и потом добавляет “Кстати, с таким походом был согласен и Сталин”. Очень кстати. От НЭПа, по Шевченко, в конце 20х, (когда ЛЕВАЯ ОППОЗИЦИЯ и НОВАЯ ОППОЗИЦИЯ были уже давно разгромлены) отговаривала то ли новая левая оппозиция, то ли новые левые коммунисты (или глобалисты!), а Сталин, КСТАТИ, ранее был против? Шевченко приглушает, что в конце 20х именно сталинисты отказались от НЭПа, разгромив ТЕПЕРЬ своих недавних союзников бухаринцев, а не ЛЕВУЮ и НОВУЮ ОППОЗИЦИЮ, ранее уже разгромленных блоком сталинцев и бухаринцев.
          “Опасность перерождения (о которой особенно предупреждал Троцкий – А. М.) была велика и с другой точки зрения (субъективно отражающей объективные угрозы – А. М.). И если внешние угрозы были зримы … то внутренние были незримы … СССР рухнул … потому что в стране на всех уровнях победило мещанство …” и далее по тексту. Первая опасность, о которой говорил Шевченко – не внешняя, а внутренняя: слабость социалистического сектора против капиталистического при НЭПе. НЭП, благостно расписанный Шевченко, сталинисты отбросили в духе ошельмованной ими левой оппозиции. Почему же победило мещанство (тоже внутренняя угроза) и т. д. через десятилетия после НЭПа? Путаник Шевченко ясного ответа не дает.
          “Гениальная идея НЭПа оказалась преждевременной … нереализуемой вследствие отсутствия опыта строительства социализма” (а Шевченко так благостно реализацию НЭПа расписывал!). И при какой же экономической политике нужно было набираться ума-разума? При “военном коммунизме”, политике выживания, и гениальный Ленин ошибся, возглавив отказ от него (или не придумав третью экономическую политику)? Гениальный Ленин не ошибся, в условиях разрухи и отсутствия Буксира предложив не преждевременную, а по времени “в десятку”, политику мирного сосуществования с нэпманами и империалистами. Ошибалась левая оппозиция, мечтавшая просто отбросить НЭП. Ошибалась оппозиция новая, цепляющаяся в новой ситуации за прежний НЭП. Ошибались бухаринцы и сталинцы, когда вместо социалистического развития ленинского НЭПа начали его капиталистическое усугубление. Ошибались сталинцы, когда вместо социалистического развития хотя бы своего НЭПа как-то реализовали, против бухаринцев, мечтания репрессированной левой оппозиции. Гениальная идея социалистически использовать далеко докоммунистические элементы в далеко докоммунистической стране для движения к коммунизму не была преждевременной, была единственно правильной, получила подтверждение (недостаточное) даже в реальном социализме. – “Сталин взял на себя за реализацию другой модели социализма”, вынужденно, бедняга; причем один. А ведь так старался ранее за усугубление НЭПа вместе с Бухариным! Почему “взял”? Поумнел до уровня “троцкистов”, в отличие от безнадежного Бухарина и не успевшего поумнеть Ленина? – “Но уже к середине 50-х годов модель административного социализма исчерпала свою положительную историческую роль”, а Сталин умер (поразительно вовремя?), как раз к середине 50х.
          {В статье “Дискуссия о Сталине …” (АЛЬТЕРНАТИВЫ 104) Шевченко пишет о десталинизации с середины 50х годов, т. е. когда, по его словам, “модель административного социализма исчерпала свою положительную историческую роль”. Т. е. та десталинизация по Шевченко – форма изживания исторически исчерпанного? А вообще названная статья посвящена апологии антинэповской политики Сталина и Мао, причудливо соединенной с апологией горбачевщины и, особенно, “ньюнэпа” в КНР последних десятилетий. О НЭПе Шевченко пишет сдержано (роли Сталина в нем не касается), зато с пафосом – о “модели административного социализма” (во главе со Сталиным). Но в разбираемой статье, напротив, о “модели административного социализма” и роли в нем Сталина – сдержано, зато приводит самую большую цитату именно Сталина в плане агитации за НЭП. А ведь разница между публикациями статей – меньше года.}
          “Провозглашенная перестройка в середине 80-х годов началась фактически с реабилитации многих положений НЭПа”(так капстройка началась; чтоб закончиться восстановлением капитализма). “Модель административного социализма” исчерпала себя к середине 50х, “реабилитация многих положений НЭПа” началась на три десятилетия позже. Какая “модель” была эти три десятилетия, Шевченко умалчивает. В АЛЬТЕРНАТИВАХ 104 он пишет о борьбе сталинистов и антисталинистов этих трех десятилетий. – “… в результате политики Горбачева возрожденный им (могучий мужик, этот Горбачев, как Сталин – тоже в одиночку менял ход истории) частный капиталистический интерес победил государственный интерес”. Антисоциалистические социальные контрреволюции типично начинались демагогией против плохого социализма в пользу хорошего, более капиталистического, типа НЭПа; в пользу Ленина и Бухарина против Сталина; и т. д. Так было и в Венгрии 1956, и в Чехословакии 1968, и в капстройках 80х. Потом, если контрреволюция не пресекалась, отбрасывался социализм вообще, Ленин, Бухарин и т. д. подвергались злостной критике. Негодными становились даже Горбачев и типа его. Шевченко наивничает или хитрит?
          “… общепризнанно (? – А. М.), что НЭП – это … неотъемлемая часть строительства современного (? – А. М.) социализма с национальной спецификой в не-западных государствах”. Про не-западную цивилизационную специфику формационно неопределенных государств – это, марксистами общепризнанно, очень по Классикам?
                                          “ДОСТИЖЕНИЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО КИТАЯ –
                   ПРИМЕР УСПЕШНОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ОСНОВНЫХ ПОЛОЖЕНИЙ НЭПА”
          Основное положение НЭПа – это его суть как холодной гражданской войны (по Ленину: КТО – КОГО?), диктатуры пролетариата и использования в ее интересах маргинальных нэпманов. Все это было смягчено (излишне?), а не отменено даже в ПНР и СФРЮ. Но не в КНР.
          “… история Советского Союза дала … две трагические неудачи применения нэповской теории на практике”. Под второй Шевченко подразумевает, надо думать, горбачевщину, начало (под прикрытием) антисоциалистической контрреволюции. Некоторая лояльность горбачевцев к социализму аналогична некоторой лояльности пресвитериан и фельянов к феодализму, абсолютизму в началах буржуазных революций. А действительные две неудачи: срыв “очередных задач” Советской власти в 1918 Гражданской войной; и малограмотное усугубление ленинского НЭПа (удачного) бухаринско-сталинской фракцией и еще более малограмотное отбрасывание НЭПа вообще фракцией сталинистской. – “Но есть блестящий (блеск ослепил Шевченко – А. М.) пример использования основных положений НЭПа в новых конкретно-исторических условиях (цивилизационных? – А. М.) … успешное строительство социализма с китайской спецификой в современном социалистическом Китае”. О “специфике” ленинского НЭПа, намечающей неспецифическое в любой социалистической политике вынужденно типа нэповской – в предыдущем абзаце. Какая же (цивилизационная в формационном развитии?) специфика “социализма с цивилизационной китайской спецификой” с точки зрения “марксизма с цивилизационной китайской спецификой”? Ленин, привязывая не цивилизационную науку марксизма к реалиям России, ни о каком марксизме с российской спецификой не говорил, как все ученые не говорят о физике и любой другой НАУКЕ с китайской, российской и пр. спецификой; про “марксизм с западной спецификой” давно говорят оппортунисты.
          Содержание восторженного абзаца Шевченко – “… 40 лет движению Китая по пути реформ и открытости … Многие спорные вопросы (это какие же? – А. М.) марксизма сегодня перестают быть спорными в свете выдающихся достижений китайской общественной мысли …”. Дело не просто в реформах (они атрибутивны всем классовым формациям, а революционные – и революциям). Про открытость – это в отношении и “ревизионистского СССР” 40 лет назад или только западного капитализма США и т. д.? Ну, а выдающиеся достижения китайской общественной мысли с опорой на маоистскую, феодальную и рабовладельческую традицию – это, надо думать или марксизм выше ленинизма, либо вообще уже даже не марксизм, а какой-то сверхмарксизм (еще Линь Бяо говорил, что Мао более велик, чем Ленин). Суть в том, по Шевченко, что и реформы, и открытость, и “выдающиеся достижения китайской общественной мысли” – с китайской спецификой, коей не было у двух неудачных нэповских политик “российской цивилизации”. 
          “… во-первых (самое главное, т. е.? – А. М.), законное признание частной собственности” (в СССР было беззаконие?). И тут же увертка центриста: “В либеральном секторе … России доминирует мнение … Китай является капиталистической страной”, тогда как все марксисты с Маркса всегда отвергали либеральную программу “Экспроприаторов экспроприируют”, надо понимать. – “Достаточно в этой связи сослаться на слова Ленина о принципиальной смене взгляда на социализм в теории НЭПа …”, чтоб перечеркнуть всю суть марксизма (Классиков; Ленина, в том числе). При социалистической ДИКТАТУРЕ рабочего класса он – ВЕРХОВНЫЙ собственник всех средств производства; нэпманы по сути – временные маргиналы на службе у социализма. В КНР иначе. – “Создание … социалистической (по мнению Шевченко – А. М.) рыночной экономики … является марксистским (по декларации Шевченко – А. М.) решением вопроса о … путях строительства социализма в не-западных странах”. А вот “социалистическая” рыночная экономика в “западной” Швеции – это, надо понимать, капитализм, согласно марксистским решениям? Угораздило же Швецию быть цивилизационно “западной”! – “… рынок, банковская система, частная собственность … были созданы социалистическим (уверяет Шевченко – А. М.) государством”. Подобный “социализм” создавала горбачевщина и этот даже не досозданный “социализм” похоронил саму горбачевщину ради откровенного капитализма в СССР (цивилизационно западном или не-западном?). – В “Китае есть слой богатых людей, сложился регулируемый государственной властью капиталистический сектор … но нет капитализма как общественного строя”. В Швеции есть слой богатых людей, ее государственный сектор марксисты считают тоже капиталистическим, но Швеция цивилизационно западная страна, только потому в ней капитализм как общественный строй! – “Власть принадлежит народу в лице социалистического государства”. Редкий современный режим не утверждает, что в его стране власть принадлежит народу (в США, В РФ и пр.). В Швеции и т. п. государство подается даже как-то социалистическим. – “Потому сомнительным является утверждение о неизбежном обострении борьбы …” классов – по мнению буржуазных идеологов и ревизионистов, начиная с Бернштейна. Про НЭП Ленин говорил – КТО КОГО? Ладно, что Шевченко хоть сомневается.
          “Во-вторых … В современном Китае реализована ленинская идея гражданского мира в условиях НЭПа”. Ленин считал сутью гражданского перемирия социалистической диктатуры с нэпманами (и империалистами) классовую войну (перемирие обычно – момент войны): КТО КОГО? – “КПК остается “авангардом рабочего класса”, но в тоже время (и не им тоже – А. М.) … “авангардом … китайской нации” (национал-коммунизм? – А. М.), поскольку предприниматели (буржуи, говоря языком времен НЭПа; по-марксистски – капиталисты) тоже являются …” и т. д. откровенно до наглости. – ”Партия гарантирует защиту … легальных нетрудовых доходов” (для начала достаточно; ОСТАЛЬНОЕ ПРИЛОЖИТСЯ, раньше или позже), как в США, например (где ТОЖЕ  борются с нелегальными доходами). – “Партия поддерживает и подтверждает ведущую роль государственного сектора, но всеми силами (! – А. М.) поощряет и развитие частной экономики”. Сильный государственный сектор типичен для позднего капитализма, особенно в социал-демократическом обрамлении. НЭП ВСЕМИ СИЛАМИ частную экономику не поощрял, не всегда грамотно, но всегда жестко контролировал ее, даже при сталинско-бухаринском усугублении.
        “И, в-третьих. Идея гражданского мира полностью коррелирует с призывом партии к народам всех стран общими усилиями строить сообщество единой судьбы человечества, создать чистый и прекрасный мир …” и далее подобный мещанский сироп. Вместо Мировой революции Классиков – мировая эволюция дружными усилиями антагонистических классов; вместо ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН, СОЕДИНЯЙТЕСЬ – возврат к лозунгу ВСЕ ЛЮДИ – БРАТЬЯ, от которого отказались Маркс и Энгельс и который никогда не восстанавливал Ленин. В общем, “Многие спорные вопросы марксизма сегодня перестают быть спорными …” в пользу оппортунизма.
          Итак: законная частная собственность, рыночной экономика (атрибутика прежде всего капитализма, см. КАПИТАЛ Маркса); гражданский, т. е. классовый, мир эксплуатируемых и эксплуататоров (в интересах последних); все люди – братья (на радость сентиментальным мещанам домарксистской традиции). А все это вместе – сверхмарксизм с китайской спецификой (апеллирующей к маоистской традиции с ее шельмованием СССР как ревизионистского). Многие спорные вопросы марксизма Классиков сегодня перестают быть спорными – ТАК ГОВОРИТ ШЕВЧЕНКО. То ли малограмотные нелепости доктора наук, то ли цинизм ревизиониста под прикрытием центризма. А в Китае заправляет слой “лиц, стоящих у власти и идущих по капиталистическому пути” – ТАК ГОВОРИЛИ МАОИСТЫ времен “культурной революции”.
                                                                                  *     *     *
          Марксизм обосновал, что капиталистическая формация сменится коммунизмом. Марксизм начальный не смог показать, от какой ступени капитализма начнется переход к коммунизму. Маркс и Энгельс полагали – от зрелого (канон – в Англии 50х-60х XIX века), Ленин обосновывал – от перезрелого (примерно начало века XX развитых стран). И в любом случае – перманентные революции в отсталых странах на буксире (возможно сначала – толкающем перед собой; но и обязательно – за собой тянущем). Практика показала, что Классики ошиблись: последней ступенькой капитализма, между которой и ступенькой, называемой коммунизмом, нет больше ступенек, только одна коммунистическая революция, является поздний капитализм (с середины XX века в развитых странах). Ступеням капиталистической формации соответствуют ступени других классовых формаций. Раннему капитализму (канон – в Англии между революцией XVII века и последствиями промышленного переворота в начале XIX) соответствовали: ранний рабовладельческий строй в Афинах до VI века с. э. и в Риме века на два с половиной позднее; ранний феодализм во Франции VI-VII века и Руси XI-XV. Зрелому капитализму соответствовали: зрелый рабовладельческий строй (расцвет полиса и т. д.) V века с. э. в Афинах и века на два с половиной позднее в Риме; зрелый феодальный (ленно-крепостной без значимых городов и сопутствующих явлений) во Франции конца первого тысячелетия и России первой половины XVII века. Перезрелому капитализму соответствовал перезрелый рабовладельческий строй (с кризисом полиса и пр.) в Греции с IV века с. э. и Риме века на два с половиной позднее; перезрелый феодальный (ленно-крепостной с поднявшимися городами и пр.) во Франции с начала второго тысячелетия и в России со второй половины XVII века. Для перезрелых строев характерны империализм (эллинистическая экспансия, Ранняя Римская ИМПЕРИЯ; крестовые походы и колонии; ИМПЕРИАЛИЗМ) и антиклассический декаданс в культуре (“антифеодальный” в Западной Европе традиционно оценивается положительно). Позднему капитализму (с сильным государством) соответствовали: поздний рабовладельческий (поздняя Римская империя с доминатом); поздний феодальный (с абсолютизмом). Для поздних этапов характерны “социализации”: перевод рабов на пекулий и пр.; раскрепощение и др.; современная “социализация” в развитых странах. Поздние этапы предвосхищают в чем-то следующие формации (показательно в культуре), но именно они свергаются в ходе межформационных революций.
          Итак, Классики предполагали естественный переход к коммунизму объективно от классического (зрелого и перезрелого) капитализма, который, коммунизм, подхватит на перманентный буксир отсталые страны. Соответственно они приняли естественно антикапиталистическим (классический) пролетариат середины формации, разработали концепцию пролетарской революции с диктатурой пролетариата. Марксистская наука после Классиков показала: что революции рабов не было; что показательно в Великой  Французской революции именно феодально-зависимые отсталых областей были массовой базой вандейской контрреволюции (массовой базой революции были крестьяне передовых областей, стихийно превращающиеся в кулаков, мелкую буржуазию, батраков капитализма, чему мешал феодализм); и т. д. Каутский и Ленин констатировали, что пролетариат естественно – тред-юнионистский, способный стать социалистическим только через усвоение ИЗВНЕ (субъектно) марксистской идеологии. Нужно исправить ошибку Классиков середины капиталистической формации: коммунизм в третьем тысячелетии должны устанавливать не любые классы капитализма, а новые, (про)коммунистические социальные силы, зарождающиеся в действительном финале капитализма, как преломления новых производственных отношений – по типу предшествующих социальных революций (и согласно САМЫМ ОСНОВАМ марксизма). “Досрочные” разработки перехода к коммунизму (хотя бы и раннему на базе производительных сил выше любых капиталистических) Классиков как НЕОБХОДИМОГО были фактически разработками ВОЗМОЖНОГО перехода к социализму (не капитализму на базе капиталистических производительных сил). Соответственно – в плане Буксира развитыми странами отсталых. Марксизм ошибся в сроках необходимой, естественной коммунистической революции, но создал условия для победы (при наличии Гения) возможной, субъектной первой социалистической, буксира для остальных. Неосознание этого объективного обстоятельства аукнулось блужданиями марксистов при осмыслении социализма XX века, начиная с Октября. А “просто” марксизм Классиков с естественными для начала любой науки недоработками в чем-то ошибался, но все же понял общество глубже, чем любое другое обществознание, с тем задал возможность субъектного изменения естественной истории – впервые (а первый блин часто комом).
          Молодые Маркс и Энгельс надеялись перманентно двигать Революцию 1848 года в направлении коммунизма, не дожидаясь ожидаемой коммунистической революции в Англии (которая объективно тогда завершала переход только к зрелому капитализму). После срыва этих надежд они рассчитывали, что новый экономический кризис вызовет новую революцию типа Революции 1848 года, более мощную и пролетарскую. – Но после того, как кризис 1857 года, более мощный, чем 1847, не повлек за собой революцию хотя бы масштабов Революции 1848, зрелые Первые классики стали меньше полагаться на естество истории, фактически занялись внесением марксизма извне (через Интернационалы и социал-демократические партии) в пролетариат, как к Революции естественно не готовый. Маркс в “Критике Готской программы” четко сформулировал, что победа революции не приведет сразу к установлению коммунизма, а только откроет дорогу к нему через диктатуру пролетариата. Видимо, он осознал, что современный ему капитализм (который тогда не свершил переход хотя бы к перезрелому капитализму даже в Англии) готовой основой коммунизма не является. При этом социал-демократы ведущей марксистской партии Германии выдержали “исключительные законы” против социалистов самого Бисмарка, Энгельс в конце жизни уверенно прогнозировал недалекую Революцию. Но и вторая попытка Революции (причем в самых развитых странах) сорвалась, поскольку социал-демократия даже Германии до своего прихода к власти в 1918 году уже разложилась (как марксистская) естеством середины капиталистической формации. – Маркс и Энгельс в Предисловии ко второму русскому изданию Манифеста в общей форме допустили возможность начала Мировой революции в отсталой России за десятилетия до Октября. Марксисты в России времен Революции 5 года примерного формационного уровня континентальной Западной Европы вообще, Германии в частности и Пруссии особенно 1848 года, рассчитывать на естественную Революцию, как молодые Маркс и Энгельс в последних, уже не могли. Но они рассчитывали на Революции в них гораздо более развитых (хотя и тогда объективно далеких от позднего капитализма), чем в середине XIX века, а в своей отсталой России готовили национальное звено Мировой революции. Естественной коммунистической революции в начале XX века не могло быть нигде, на социалистическую Запада не сподобились непосредственные ученики Маркса и Энгельса, но в отсталой России, осмыслившей негативный и позитивный опыт “Европы”, социалистическая революция удалась – без Буксира. 
           Итак, опережающая, субъектная социалистическая революция в отсталой России победила, но буксира хотя бы развитых социалистических стран нет (и не будет?). ЧТО ДЕЛАТЬ? Успехи субъектной революции позволяли надеяться на возможности субъектной эволюции, с перспективами Революции на Западе долго были благостные неясности, а сдача власти побежденным белогвардейцам была для большевиков не возможной. С тем начался социализм XX века. 
          Политика большевиков в 1918 году не была для них совершенно неожиданной. Мировая революция с началом в отсталой стране в любом случае не могла немедленно распространиться на развитые страны. Неизбежен был период какого-то существования отсталой страны без буксира и в капиталистическом окружении. Этот период – те или иные “очередные задачи” Советской власти (не уничтожение капитализма, а тот или иной учет и контроль в отношении его, что-то в духе НЭПа и т. п.), то или иное “Брестское перемирие с капитализмом” (какое-то мирное сосуществование с ним). Период полагался недолгим – до очень скорого напора Мировой революции с ее коммунистическим ядром в самых развитых странах (в чем Ленин с “левыми коммунистами” ПРИНЦИПИАЛЬНО не расходился). Это было вполне в духе марксизма всех Классиков. Но объективно ситуация была хуже, чем полагали Классики. До коммунистической объективно революции – не меньше века, какая-то возможная Революция на Западе захлебнулась не начавшись, Россия – страна не хотя бы среднего капитализма. Это осознается медленно и мучительно до настоящего времени. Вначале были надежды, что НЭП и мирное сосуществование с капитализмом все же ненадолго. Стабилизация капитализма 20х годов надежд поубавила и задел практической политики Ленина требовал коррекции. А без Ленина ленинская Партия (острие субъектного фактора) сразу стала “ниже на голову” (причем самую значительную) и фракционными расколами, беспощадными разгромами фракций меньшинства постепенно снижалась до уровня сталинской фракции (в ходе большого террора 30х стала и того хуже). После Ленина была правильно зафиксирована Стабилизация капитализма, что требовало коррекций внешней политики, и внутри страны неправильно усугублен НЭП. Сложнейший вопрос длительного движения к коммунизму против естества действия всегда капиталистических производительных сил решался энергично, но малограмотно. НЭП нужно было корректировать, но более толково. Мобилизационную экономику нужно было создавать, но без доведения до крайности. Вся политика после Ленина была недостаточно субъектна, все менее справлялась со стихией действия капиталистических производительных сил и с тем становилась еще менее субъектной, с тем социализм – при всех позитивах развития – утрачивал прокоммунистические черты. Сталинщина установила господство социалистической бюрократии, но была опасна для каждого отдельного бюрократа и после достаточно своевременной смерти Сталина была отброшена (сначала умеренно в форме дебериизаци, затем радикально под лозунгом осуждения культа личности СТАЛИНА). И “раскрепощенная” социалистическая бюрократия быстро стала перерождаться в буржуазную, отчасти бестолково даже борясь с этой и другими формами приведения общественных отношений в соответствие с капиталистическими производительными силами. Процесс был неровный, с позывами к разворотам в направлении коммунизма, но привел к капстройке конца XX. Капстройка началась горбачевской Перестройкой – политикой приближения строя СССР к строю позднего капитализма в социал-демократическом обрамлении. Производительные силы СССР были близки производительным силам середины XX века в США, Швеции и т. д., реальный социализм в чем-то был близок “скандинавскому социализму”. Но бестолковое умеренное крыло разложившейся соцбюрократии осуществить программу мягкой контрреволюции не сумело, зато бестолково развязало стихию буйного приведения общественных отношений в соответствие с капиталистическими производительными силами, приведшего к развалу СССР на разного типа капиталистические осколки не типа “скандинавского социализма”. Отдаленное подобие реализации поползновений горбачевщины реализовал Китай.  
          Китай первой половины XX века был феодальным (наверно даже не позднефеодальным). Вряд ли возникновение КНР правильно считать социалистической революцией типа хотя бы в отсталой капиталистической стране, как Октябрь. Скорее, это была самая значимая в мире подвижка на пути социалистической ориентации докапиталистических стран. Но помощь СССР, европейских социалистических стран подняла производительные силы Китая, вероятно, примерно до уровня стран раннего капитализма, например России начала XX века. Можно было переходить к социализму. Для этого нужно было, прежде всего маоистскую КПК поднять до уровня хотя бы слабо марксистских партий реального социализма. У меня нет полной ясности в понимании “культурной революции”, но самым вероятным я считаю ее суть как антисоциалистической контрреволюции (буржуазной революции, т. с.), когда были выбиты и без того слабые марксистские (в КПК), социалистические (в строе КНР) элементы, что открыло дорогу перестройке типа горбачевской на другом витке спирали (который в чем-то выше, в чем-то ниже, в чем-то в стороне от витка в нашей стране). Горбачевщина имела потенции перевести советский строй в очень “социализированный” поздний капитализм. Китай эмпирически, прагматично нащупал дорогу “коммунизированного” раннего и классического капитализма. “Социализация” показательна для поздних этапов разных формаций. “Коммунизированный” капитализм аналогов в других формациях не имеет. Он, как и социализм, уникальное явление итогового классового общества на подступах к коммунизму. Он оказался возможен благодаря наличию социализма XX века. Социализм обусловил само возникновение КНР, ее сохранение (до конца СССР) от уничтожения капиталистическим лагерем, ее начальный рост. “Китаизированные марксисты” как-то учли позитивы и негативы социалистического строительства в СССР и др. Китаю не было нужды так надрываться, как СССР, в борьбе с более мощным капиталистическим окружением. “Китаизированный коммунизм” без сантиментов играл на противоречиях “двух тигров”, пойдя на мирное сожительство с развитыми капиталистическими странами, которое было невозможно для “ревизионистского” СССР. А Южная Корея, “Южный Китай” (Тайвань) и др. на буксире развитых капиталистических стран и без “коммунизма” достигли больших успехов в развитии. Поскольку социализм XX века “пережил крах” (ситуации в КНДР и на Кубе крайне неопределенны) – марксисты вынуждены признать его определенную бесперспективность (сработала историческая ловушка без Буксира и достаточности субъектного фактора, всегда в окружении более мощного капитализма во главе с более развитыми странами). С тем придется признать с точки зрения марксизма пока наилучшими вариантами реального общества “социализм типа скандинавского” для позднекапиталистических стран и, видимо, “коммунизм типа китайского” для стран капитализма раннего и классического. Пока, до наступления коммунизма и социализма на его буксире, марксисты могут желать успехов “обоим типам”.  Но для существования того и другого именно марксизм не нужен. Хотя “социализм типа скандинавского” не сильно, а “коммунизм типа китайского” более значительно возникли как результат марксизма и социализма XX века. У “социализма типа скандинавского” одна перспектива – коммунистическая революция. “Коммунизм китайского типа” может перейти плавно в “социализм типа скандинавского”, может съехать к варианту позднего капитализма типа в США, может пережить своеобразную социалистическую революцию, особенно на буксире коммунизма, если тот скоро установится в самых развитых странах. 
          Шевченко пишет, что специфики “социалистического” Китая – рыночная экономика, частная                                                                 собственность, классовое неравенство. А они атрибутивны для стран капиталистических и капиталистической ориентации Запада и Востока. Другая “китайская специфика” по Шевченко – признание необходимости ПРИПИСЫВАЕМОГО ЛЕНИНУ гражданского (классового, т. е.) мира (без диктатуры пролетариата и т. д.), голубой мечты особенно современных эксплуататоров мира, цель их демагогии. И, как для уж полнейшего издевательства над марксизмом – фактическая проповедь замены лозунга ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН, СОЕДИНЯЙТЕСЬ “китаизированным” ВСЕ ЛЮДИ – БРАТЬЯ (сытый голодного разумеет и пр.). Циничное обнажение капиталистической сути строя современного Китая с лицемерным представлением его социалистическим. При этом у Шевченко хватает двуличия выводить “коммунизм китайского типа” из ленинского НЭПа, хотя даже при его бухаринско-сталинском усугублении оставалась “холодная гражданская война” (КТО – КОГО), несовершенная, но диктатура рабочего класса, недостаточно грамотно, но жестко направлявшая рыночную экономику, регулировавшая условно частную собственность маргинальных нэпманов. НЭП – капитализм на принудительной службе социализму, “коммунизм китайского типа” служит буржуазии не только китайской (США и др. взяли Китай на буксир не за красивые глазки его “коммунистов”). Пусть пока “коммунисты” успешно развивают капитализм (государственный, в том числе) – а дальше ВИДНО БУДЕТ. Шевченко много путает … Подменяет формационные характеристики общества цивилизационными “западное” и “не-западное”, обозначает капиталистов термином из буржуазной идеологии – предпринимателями; и т. д. Он “с марксистских позиций” пеняет “либеральному сектору” за то, что его представители узнали в “коммунизме китайского типа” СВОЙ БУРЖУАЗНЫЙ “сектор”. Особенно путает Шевченко в статьях АЛЬТЕРНАТИВ 104 и 107 в плане то страстной апологии сталинщины (админитративного социализма, по терминологии Шевченко, в крайнем виде) с замалчиванием судеб Бухарина, Рыкова и т. д., то страстной апологии НЭПа с апелляцией к Ленину, Бухарину, Рыкову и … Сталину; в плане то порицания “западной модели” (капитализма с частной собственностью, рыночной экономикой, богатыми и бедными, борьбой с СССР и т. д.) и “либерального сектора”, то нахваливания “не-западной модели” (с частной собственностью, рыночной экономикой, богатыми и бедными, буксиром США и т. п.), декларируемой как социализм с цивилизационной спецификой. А “многие спорные вопросы марксизма” с точки зрения ревизионистов Шевченко итогово, практически разрешает в пользу ревизионистов (особенно с китайской спецификой).   
            Марксисты через век после Классиков должны скорректировать марксизм Классиков. Прежде всего, констатировать, что даже самые развитые страны капитализма около 1900 года формационно были далеки от позднего капитализма (с его началом только с середины XX века в самых развитых странах) – естественного финала формации, естественного кануна коммунистической революции; что Россия начала XX века вообще только переходила от феодализма к коммунизму. Не могло быть коммунистической революции в развитых странах, буксира для отсталых, век назад., не могло быть тогда естественных подвижек именно к коммунизму, хотя бы раннему. А поздний капитализм оказался неожиданно “социализированым” (особенно в социал-демократической обертке), как поздние этапы всех классовых формаций. С этим – фиксация факта, что наука марксизма была при Классиках была недостаточно совершенна. Но надо констатировать в XX веке и какой-то прокоммунистический социализм (с каким-то позитивами даже против более развитых капиталистических стран и в тяжелой борьбе с ними) на базе капиталистических производительных сил, причем всегда не самых развитых. С этим надо фиксировать, что марксистская наука была все же настолько совершенна, что могла стать основой субъетного изменения (давнего в плане преобразования природы) достаточно познанного общественного естества (что предвосхищало естественно субъектное развитие коммунизма). Несбалансированное развитие частей марксизма, вероятностный характер возможности социализма до коммунизма задали ситуацию исторической ловушки – движение к коммунизму изначально без его буксира чуть ли не от феодализма, против действия законов естества общества, установленных марксизмом. НЕОЖИДАННО возникла ситуация, Классиками практически заранее не просчитанная. Осмысливая опыт социализма XX века, можно утверждать, что движение к коммунизму, минуя весь капитализм или его часть, возможно. Суть такого движение – субъектное использование докоммунистических институтов классового общества (капиталистические производительные силы, рынок, не вполне общественную собственность, кооперативы, государство, партию и пр.), но субъектно социализированные (или коммунизированные). Известны два основных варианта социалистического развития: с более капиталистическим щлейфом в экономике или с ужатием его “шлейфовым” государством. Но дело не в выборе навсегда одного из двух вариантов или их вместе в какой-то пропорции. Капитализм постоянно развивается естественно, его политика потому должна постоянно корректироваться. Социализм в идеале ПОСТОЯННО должен развиваться субъектно, грамотно, с перманентным изменением политики по меняющейся ситуации. Это имело место при Ленине. Революция (с триумфальным шествием Советской власти) – напор на капитализм в России и настрой на Мировую революцию. Передышка с победой Революции, но и с “заминкой” революции Мировой – перемирие с капитализмом и пронэповская политика “очередных задач” Советской власти. Гражданская война и Интервенция, послевоенный мировой революционный подъем с надеждами на перерастание в Мировую революцию – “военный коммунизм”. Завершение Гражданской войны и вместо перерастания мирового революционного подъема в Мировую революцию его снижение – НЭП и мирное сосуществование. После Ленина необходимо меняющая политика стала менее грамотной, субъектный фактор начал ослабевать, социализм при всем его развитии начал перерождаться. Конечный результат: контрреволюция конца XX века. 
          Социализм XX века, при всех его недостатках, представлял реальную альтернативу естественному капитализму и был противовесом ему. У разных стран появилась возможность развивать классовое общество с помощью и учетом опыта общества, альтернативного естественному при тех же производительных силах, а даже у социалистических стран – играть на противостоянии “двух тигров”. Разные страны по-разному использовали такую ситуацию. “Южный Китай” и Южная Корея альтернтивно своим северным соответствиям были сразу взяты на буксир развитыми капиталистическими странами, использовали какое-то планирование – и показали хорошие темпы не социалистического развития. СФРЮ представила максимальное отличие от социализма советской модели. Вьетнам и особенно КНР показали эффективный вариант развития “социализированного” не позднего капитализма при мирном сожительстве с последним. “Марксизм с китайской спецификой” – “восточный” вариант оппортунизма со второй полвины XX века, подобно тому, как “марксизм с европейской спецификой” – его западный вариант с первой половины этого века. Их различия в формационном плане: последний стал в какой-то мере основой идеологии части стран позднего капитализма, первый – части стран капитализма раннего и классического. “Западная” и “не-западная” формы этих “марксизмов” – эпохальные и этно-региональные; цивилизационные, т. е. – по понятиям цивилизационщиков. А апологет последнего Шевченко – неоцентрист, по-новому защищающий оппортунизм под прикрытием марксистско-ленинской (и даже дерганой сталинской) ортодоксии, “лишь диалектически развиваемой”.