К исканиям о природе Октябрьской революции

                                             К ИСКАНИЯМ О ПРИРОДЕ ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ  
                                              (к статье А. В. Бузгалина в АЛЬТЕРНАТИВАХ № 95)                                                                 
                                                                                                               Оптимистическая трагедия.
                                                                                                                                  В. Вишневский 
           “Время безжалостно”; не люди. Например, лиходействовали не лиходеи 90х, а сами эти лихие периоды обращения Земли вокруг Солнца. – “И нелинейно”; но физики, которые в теме, пока дискутируют. – “Оно не просто расставляет все по своим местам, но и многократно перетряхивает уже, казалось бы, выставленные оценки”; опять же не люди, а форма существования материи. Аниматизм какой-то. Художественные узоры в научной литературе не редкость, но мне назначение отмеченных художеств непонятно.
           “Еще десять лет назад среди оценок Октябрьской революции однозначно доминировала хула. Сегодня эта хула эклектично перемешана с ностальгией по СССР и имперскому прошлому России” Этому заявлению не нужно предисловие про время. Достаточно обратиться к социальной истории. Социальная контрреволюция на свой лад повторяет структуры прогрессивных смен социальных строев, в том числе феодализма капитализмом (начиная тоже с генезиса капитализма, но в недрах социализма). В 90е имела место контрРЕВОЛЮЦИЯ в узком смысле – решающие события смены строев. А затем, как, например, в канонических буржуазных революциях, лихость разгрома приверженцев прежнего строя и ломки его самого сменилась путинским закреплением строя нового (типа режимов Кромвеля и Наполеона, ТОЖЕ немного сдавших назад относительно прежней непримиримости). Можно ожидать и “реставрации социализма” (прихода к власти КПРФ или СР, либо их блока), столь же буржуазной, какими были “феодальные” Реставрации 1660-88 в Англии и 1815-30 во Франции. Если эта реставрация тоже погасит уже ненужные буржуазии традиции былых ее лихости и активности народа, она реставрацию отбросит легко, “Славно”, как в Англии 1688-89 годов. – “Все это не случайно …”, а по закономерностям смены строев. – “… мы находимся на реверсивном (попятном) витке истории (очень марксистское понятие … – А. М.). Сегодня время истории повернуло вспять (опять вредный волюнтаризм времени – А. М.)” Мы находимся на излете социальной контрреволюции в нашей стране (и, по моему мнению, при реакции накануне смены финального капитализма коммунизмом в самых развитых странах). Неотермин “реверсивный виток истории” и поэтический образ “время истории повернуло вспять” выражают научную растерянность Бузгалина (и намечают некоторый отход его от марксизма, от наследия советской науки, от науки вообще в сторону художественного творчества?)
           “Тем важнее именно сейчас вновь (? – А. М.) честно и открыто размышлять о великих подвигах и жестоких ошибках всех тех, кто творил нашу Революцию” Часто, когда не получается – тянет на отвлеченную честность и прочую пафосность. По-моему, нужно менее пафосно и меньше обращая внимание на перемены в умонастроении режима заниматься развитием основ марксизма и с их позиций, с опорой на советскую науку (лишь как-то учитывая и ее критику СО СТОРОНЫ), проблемами Октября, социализма и т. д.
              “Главным в этой дискуссии … будет вопрос: были ли события Октября 1917-года революцией, и если да, то какой” Подобные дискуссии нужны, но для тех, кто не сомневается в революционности и социалистичности Октября, главным является не полемика с теми, кто в этом сомневается или в это не верит. Главным для нас является УГЛУБЛЕНИЕ понимания Великой Октябрьской СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ, через и дискуссии с ЕДИНОМЫШЛЕННИКАМИ.
                                                                             *     *     *
          “Среди наших оппонентов … считается едва ли не очевидным, что Октябрьские события 1917 года были не более чем государственным переворотом, заговором кучки амбициозных политиков, нарушивших закономерный ход истории и прервавших быстрый прогресс российской державы, отбросив страну во тьму “империи зла”” Разбирать общую картинку дело неблагодарное, несколько беспредметное. Но в той мере, в какой картинка отражает реальность … Сводить Октябрьскую революцию к перевороту одной ночи в Столице столь же нелепо, сколь нелепо сводить Великую Французскую революцию к взятию Бастилии. При смене строев революции даже в узком смысле типично включают в себя длительные гражданские войны и пр. Даже в Питере власть менялась не один день. Взятие Зимного – только переломный момент многодневной смены власти  только в Столице.  Далее. Если закономерный ход истории нарушил заговор кучки амбициозных политиков, то либо те закономерности мало значимы и могут нарушаться всеми желающими (даже как-то назло друг другу), либо заговор осуществила могучая кучка полубогов, как минимум – великих людей. И наконец. Если разгром чумы XX века, выход в космос, превращение СССР в одну из двух сверхдержав (царская Россия с Польшей и Финляндией была только одной из нескольких великих держав) и т. д. – отбрасывание во тьму, то, что означал бы альтернативный прогресс не советской России? Эта Россия обогнала бы Болгарию по уровню развития, Китай – по населению, а США – по экономическому потенциалу? Хорошо бы, конечно – доказать. Что касается “империи зла” согласно блеянью “Козла” – мало ли какие звуки издает разная скотина (отечественная особенно; а в США есть еще, как минимум, Осел и Слон).
           Пять абзацев Бузгалин посвящает плакатной характеристике эпохи XX века. Кого он намерен сагитировать? Агитировать единомышленников нет смысла, а сагитировать не “наших оппонентов” Воейкова и Межуева Бузгалину вряд ли удастся; тем более названных им выше “наших” и главное – идущие за ними массы. Сейчас эти массы несколько качнулись от кондовой буржуазной идеологии, но больше платонически к брежневщине и сталинщине; если не активно к (ультра)правой буржуазной оппозиции. Безадресный и общий разговор – пустой.
           “… мировой процесс (после Октября – А. М.) … включал и революции, и реформы (до Октября тоже –  А. М.)” Следует неконкретное перечисление революционных явлений после Октября (после – необязательно в следствие; простое перечисление практически ни о чем не говорит, разве, что: шумим, брат, шумим). Бузгалин следует традиции буржуазных идеологов (включая социал-буржуазных) замазывать вопрос о соотносимости СОЦИАЛЬНЫХ РЕВОЛЮЦИИЙ (смен социальных строев) и РЕФОРМ (революционных в ходе революций и эволюционных между ними) названием революциями разных насильственных, незаконных и т. п. явлений (часто не имеющих прямого или вообще отношения к смене строев), отлучением революционных преобразований от реформ. – “Многие из этих революций потерпели поражение, иные мутировали, но в конечном итоге они превратили социализм из теории в практику. И эта практика у одних вызывает страх и ненависть, у других – некритический оптимизм, но есть и третьи – те, кто не страшится анализировать противоречия и извлекать уроки” Кто-то в трех направлений, включая бесстрашное, кто-то из читателей АЛЬТЕРНАТИВ узнал, понял что-то новое, изменил мнение после прочтения рассмотренного текста? Я сомневаюсь. Или было настраивание аудитории?
          “… реформы – стали тем социально-творческим началом, той социально-политической борьбой (! – А. М.) с гегемонией капитала, которые изменили (? – А. М.) облик буржуазного способа производства” Чего спорить революционерам и реформистам, если плюсы есть и у первых (см. выше), и у последних? – Ведь дело, оказывается, в следующем…  “Капитализм и после трансформаций XX века остается капитализмом, но (! – А.М.) в его недрах вот уже столетие развиваются подрывающие его основы ростки царства свободы” т. е. коммунизма, если говорить не художественными образами. Когда производительные силы перерастают прежнюю формацию, на их основе происходит генезис новых производственных отношений (которые преломляются в новых классах и т. п.). Это происходит в рамках поздних этапов формаций (строй Поздней Римской империи, послекрепостнический феодализм, капитализм самых развитых стран с середины XX века). Эти этапы с самого начала в чем-то предвосхищают следующие формации (рабы на пекулии – феодально-зависимых, раскрепощенные – свободных эксплуатируемых капитализма, современные пролетарии (трудящиеся капитализма, живущие продажей рабочей силы), отличающиеся от классических настолько, что некоторые марксисты их потеряли – тружеников коммунизма). Тем не менее, именно поздние этапы свергаются в ходе революций, а, например, раскрепощенные феодально-зависимые типично становятся вандейцами (и поздние пролетарии капитализм так и не свергли). Естественно революцию делают нарождающиеся представители следующей формации (буржуазную – капиталисты, мелкие буржуа, пролетарии). И смены этапов внутри формаций, и смены формаций происходят в результате социальной (более узко – классовой) борьбы, не обязательно в крайних, революционных, т. с., формах. Бузгалин в набросанной им картине XX века не различает переход (в общем, относительно мирный) к позднему капитализму в развитых странах, формационно разные бурные события (не обязательно смены строев) в других, не выделяет именно генезис коммунизма в самых развитых странах уже в рамках позднего капитализма. Эклектика. Социализм в не самых развитых странах (потому требующий особого объяснения), начиная с СССР в стране, едва перешедшей от феодализма к капитализму, оказал влияние на процессы в других странах, но не породил эти процессы (отчасти коммунистическое движение, к коммунизму не приведшее). 
           “… ИЗМЕНИВШИЙСЯ, ЧАСТИЧНО СОЦИАЛИЗИРОВАННЫЙ (? – А. М.) КАПИТАЛИЗМ – ПРОДУКТ РЕФОРМ И РЕВОЛЮЦИЙ, МОЩНЕЙШИМ ИМПУЛЬСОМ КОТОРЫХ СТАЛ ОКТЯБРЬ 1917-ГО” – т. е. начавший мировой генезис коммунизма в очень отсталой стране? Предфеодальные черты позднего рабовладельческого строя – закономерность рабовладельческой формации. Предкапиталистические черты позднего феодализма – закономерность формации феодальной. Нужно отметить и предклассовые черты позднего первобытного строя на базе производящего хозяйства. “Социализация” позднего капитализма (а под его влиянием отчасти где-то и до него) – закономерность капитализма. Социализм XX века повлиял на динамику и формы этой “социализации”, но не породил ее. “Новый курс” в США вынужденно проводили антикоммунисты, “скандинавскую модель” с энтузиазмом создавали социал-антикоммунисты.
            “… процесс социализации был и остается сугубо противоречив и не линеен … но он был … он продолжается и в новом веке” По-моему, вопрос о генезисе коммунизма, о наличии внутри позднего капитализма развитых стран коммунистического уклада или его элементов – самый актуальный для марксистов (этот вопрос выводит на задачу планирования актуальной коммунистической революции в развитых странах и ее буксира для отстающих в рамках Мировой революции). Противоречивость и нелинейность мировой “социализации” особенно проявилась “крахом социализма” именно в той части мира, в которой “В 1917 ГОДУ НАЧАЛИСЬ РЕВОЛЮЦИОННЫЕ, ЭПОХАЛЬНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ”. “Крах” аукнулся дискредитацией коммунистической идеи, деморализацией марксистов и т. д. особенно не ко времени, если полагать уже вызревание коммунистической революции в развитых странах. 
          “… фиксация этого факта не избавляет нас от необходимости ответа на вопрос о том, КАКОЙ БЫЛА ПРИРОДА РЕВОЛЮЦИИ (РЕВОЛЮЦИЙ?) 1917 ГОДА?”, задолго до грядущей коммунистической революции в странах, гораздо более развитых, чем самые развитые век назад, не говоря об очень отсталой тогда России.
                                        1. ПРО “Октябрь 1917-го: Революция. Социалистическая”
          “В среде постсоветских (! – А. М.) марксистов тезис об Октябрьской революции как социалистической … уже давно и аргументировано (? – А. М.) подвергается сомнению” И приводятся ссылки на М. И. Воейкова. В статье С ПОЗИЦИЙ МАРКСИЗМА О ХАРАКТЕРНЫХ БЛУЖДАНИЯХ (сайт mag-istorik. ru на яндексе) я подвергаю критике отнесение к марксистской среде Воейкова, “марксизм” которого замешан на разных антимарксистах, вплоть до мракобеса Бердяева и ему подобных. – “… многие современные авторы доказывают (выполняя социальный заказ режима, строя - А. М.), что и по своим реальным результатам, и по реальным движущим силам Октябрь 1917 года был продолжением Февраля … социалистический импульс Октября отрицается” Я с писаниями многих авторов почти не знаком; про отмеченный разбор статьи Воейкова – выше. – “В ряде случаев делается еще более жесткий вывод: Октябрь был политическим переворотом, который вызвал чудовищные жертвы и привел нашу страну в тупик “реального социализма”” Бузгалин указывает на В. М. Межуева (хотя в том же духе пророчествовали и современники Октября, пасквили на него писались и до Межуева). Моя критика статьи этого ренегата (по Бузгалину – постсоветского марксиста!) дана в моей статье СОВРЕМЕННЫЙ КОНТРРЕВОЛЮЦИОНЕР В РУССКОМ КОНТЕКСТЕ на указанном выше сайте.
          “Основные аргументы этих авторов … : главным субъектом революционных событий не мог быть пролетариат …” Тогда кто был главным субъектом? – “Главные задачи, которые действительно решила революция, были буржуазными” Чего же неблагодарная буржуазия мира ТАК бесится уже век, а постсоветская – десятилетия? Экспроприированных конкурентов жалко? Или буржуазия вдруг вообще отвергла насилие и т. д.? – “Социально-экономические отношения, господствовашие в СССР, трудно назвать социалистическими …” Это в сравнении с мечтами Маркса и Ленина или с некоей реальностью? Подробнее в следующих абзацах. – “Эти выводы могут быть дополнены и более жесткими оценками: совершенные большевиками политические действия были нелегитимными, экономические шаги привели к катастрофе, а взятие … ими власти обернулось кровавой гражданской войной” Жесткие оценки – демагогия для филистеров. Это Кромвель и Робеспьер (да и Временное правительство) совершали политические действия, получив мандаты от “легитимных монархов”? Помянутые экономические шаги отбросили СССР от супергипердержавного статуса одной царской России к положению всего лишь одной из двух сверхдержав (а США ведь не выматывались мировыми войнами, а жирели на них), не дали СССР экономического базиса разгромить Гитлера, опирающегося на потенциал развитой Европы, перечеркнули СССР дорогу в космос и т. д.? Да если опущенная лиходеями 90х основная правопреемница СССР “встала с колен”, то это потому, что даже после лихой деградации (виноват – демократизации) 90х экономика ополовиненной страны и ее военная мощь остались значимы гораздо больше, чем царской России век назад. А кровавой гражданской войны не было, например, в буржуазной революции Мексики, чуть раньше Октября, зато под боком у светочи мира и демократии, при ее вмешательстве? Или бескровными были другие буржуазные революции после Октября?
                                                                                          *     *     *
            Итак, про трудности названия (предыдущий абзац) … Трудности для идейных марксистов и “мутная вода для ловцов рыбки” связаны с тем, что главная на сегодняшний день практическая проверка марксизма Классиков (Октябрь и социализм XX века), типично пройдя не совсем по прежней теории (проверка теории практикой обязательна и не всегда благостна для теории) не получила должного МАРКСИСТСКОГО осмысления, в том числе какого-то обновления терминологии, названий. Трудности осмысления “преодолевались” с позиций марксистских амбиций упрощенно. Одни, отталкиваясь от капиталистических производительных сил СССР и его отклонений от прежнего ИДЕАЛА, объявили его строй капитализмом (государственным). Другие, отталкиваясь от некапиталистических производственных отношений (без доминирования частной собственности, рынка и пр.) и реализации некоторых моментов ИДЕАЛА, объявили строй СССР первой фазой послекапиталистической формации. Кто-то еще как, но тоже замалчивая те или иные черты строя СССР и акцентируя другие. Бузгалин посчитал Октябрь началом коммунизма, но отнес реализацию царства свободы к какому-то грядущему внутри этой формации (см. его статью в АЛЬТЕРНАТИВАХ № 94; более определенно - в № 4 за 2008, с. 41, первый полный абзац).
          Маркс и Энгельс итогово считали капитализм конца XIX века финальным, на каком-то рубеже XIX-XX века прогнозировали каноническую коммунистическую революцию в развитых странах и на их буксире перманентное движение к коммунизму в отсталых в рамках Мировой революции. Строй последних до их прибуксирования к коммунизму не мог быть таковым, но особых проблем при буксире не имел бы, ОЧЕНЬ большого интереса не представлял. Проблемы надо решать в порядке их поступления, главное – свергнуть эксплуататорский строй, потом с буксиром до коммунизма идти не долго. Практика после Классиков не перечеркнула марксизм, но жестко потребовала его коррекции. В начале XXI века коммунизма так и нет в самых развитых странах мира. А капитализм второй половины XX века (поздний; аналог поздним этапам других формаций) значимо отличается не только от капитализма времен Маркса и Энгельса, но и от современного Ленину (перезрелого классического в развитых странах, ядра разноформационной эпохи классического империализма). Не могло быть естественной, канонической коммунистической революции век назад в развитых странах, на ИХ буксире (хоть толкающем, хоть тянущем) перманентных в отсталых. Оппортунисты, особенно в развитых странах это не поняли, но нутром почувствовали, как чувствовали естество общества люди и в феодальном обществе, и в рабовладельческом (точнее – локальное общественное бытие определяло локальное общественное сознание) и вцепились: ревизионисты – откровенно, центристы – продолжая марксистские речи. Но были еще и левые, больше в не самых развитых странах (особенно в России и на близких ей в разных отношениях Балканах), марксистское сознание и которых было выше бытия их отсталых стран и не сильно зомбировалось бытием стран развитых зарубежных. А Ленин был еще и гением.
           Ленин с самого начала четко поставил вопрос ЧТО ДЕЛАТЬ? марксистам очень отсталой страны в преддверии ожидавшейся марксистами Мировой революции. Если с позиций марксизма рубежа веков можно было рассчитывать на актуальную и необходимую Революцию на Западе, то для отсталой России ТАКАЯ революция исключалась. Но Маркс и Энгельс, развивая содержание последнего ТЕЗИСА О ФЕЙЕРБАХЕ, поставили вопрос (уже в Манифесте) об опережающем приходе к коммунизму отсталых ТОГДА Франции и Германии на буксире Англии (якобы дозревшей уже до коммунизма). “Буксирование” передовыми странами отсталых в истории нередко – обычно насильственное (Европой Америки от первобытного и “азиатского” строя к феодализму и вскоре к капитализму, например) или не приводит к смене формаций. Чего ради Германия и Франция должны цепляться за коммунистический буксир Англии, а не становиться внешней для нее реакцией (в духе интервентов против Великой Французской революции)? В Манифесте нет четкой формулировки, но четко проводится мысль, что воспользоваться буксиром может СОЗНАТЕЛЬНЫЙ, научно грамотный пролетариат, который перманентно увлечет за собой других трудящихся. Маркс и Энгельс четко заявили концепцию перманентной революции, центральный момент которой “… состоит в ПЕРЕХОДЕ от первого этапа революции, давшего власть буржуазии …  – КО ВТОРОМУ ЕЕ ЭТАПУ, который должен дать власть в руки пролетариата …” (Ленин, Апрельские тезисы) И через месяцы после Манифеста Маркс и Энгельс пытались организовать переход от Революции 1848 года к коммунистической. Важный момент – не на ТЯНУЩЕМ буксире уже коммунистической Англии, а на как бы ее ТОЛКАЮЩЕМ буксире, в расчете, что опережающую удачу на континенте скоро прочно возьмет уже на тянущий буксир теперь уже коммунистическая Англия. Первые классики позднее признали свой чрезмерный оптимизм в середине XIX века в плане финальности капитализма, Революцию стали тщательно ГОТОВИТЬ Интернационалами и партиями, особенно предполагаемо назревшую каноническую коммунистическую в развитых странах. Но от концепции опережающей, как-то перманентной в отсталых не отказались. Очень важно, что они допускали начало Мировой революции в России (ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРМУ РУССКОМУ ИЗДАНИЮ МАНИФЕСТВА за 35 лет до Октября). А Маркс примерно тогда же в ПИСЬМЕ К ВЕРЕ ЗАСУЛИЧ и подготовительных материалах к нему рассмотрел вопросы ускоренного перехода России к коммунизму. Первые классики только набросали контуры концепции перманентной революции (а их попытка реализовать ее в 1848-49 успеха не имела). ДОСТАТОЧНО разработал концепцию перманентной революции и возглавил реализацию ее в России Ленин.
           Если и Ленин в расчете на назрелость коммунистической революции в развитых странах мог там рассчитывать на естественную коммунистичность пролетариата, которая выведет на Революцию,  несмотря на оппортунизм вождей, партии старого типа и пр., то в России ни на какую естественность, на непосредственно опыт Запада рассчитывать марксисты не могли – как и на автомтическое подцепление Росссии к Западной революции. Пролетариат нужно было готовить в обязательном порядке (вносить коммунистическое мировоззрение и пр.). Но малочисленный пролетариат против вандейского большинства трудящихся не смог бы ничего сделать в любом случае. Большинство трудящихся нужно было как-то привлечь на сторону социализированного пролетариата. Предполагалось, что коммунистическая революция навсегда закроет национальный вопрос. Задолго до естественной коммунистической революции перманентная революция должна была этот вопрос решать. В перманентной революции особенно нельзя надеяться на автоматизм событий. В ней должно быть две ступени: целенаправленная, на основе глубокого понимания естественного состояния общества, искусственная подготовка свержения капитализма; и ступень собственно свержения. В России естественной основой первой ступени был переход от феодализма к капитализму (с генезисом капитализма, в том числе пролетариата, в конце XIX века; Революцией 5 года, как точного формационного аналога Английской революции 1640 года и Великой Французской революци; Февралем 17 года, аналогом “Славной” революции в Англии и Революции 1830 года во Франции, завершающим межформационный переход). Специфики межформационного перехода в России: огромная страна, в которой межформационный переход – лишь главный процесс, но Польша, Прибалтика, Финляндия давно капиталистические, а азиатская часть страны, в основном, прочно феодальная и дофеодальная; деформация формационной сути межформационного перехода воздействием развитых капиталистических стран. Это последнее особенно определило зрелость российского пролетариата, гораздо большую, чем пролетарская зрелость во времена канонических буржуазных революций (большевики против диггеров и бабувистов; и пр.) и с тем трусость российской буржуазии, склонной идти на компромисс с феодалами за счет народа и с тем создавая условия для ОСОБОЙ НАРОДНОЙ революции. Россия объективно больше многих других стран имела возможность перманентной революции. Гений Ленина, его углубление теории перманентной революции (без использования термина), практическая деятельность по создании партии нового типа, внесения социалистического сознания в пролетариат, завоевание на сторону пролетариата большинства трудящихся, перевели возможность в действительность, подготовили Октябрь, победу в Гражданской войне, выход на некапитализм при капиталистических производительных силах и дальнейшие успехи на этом пути. Но не получилось Западного буксира не по вине Ленина, большевиков.
          Маркс и Энгельс не боги, всего лишь гении, только начавшие перевод утопических мечтаний в реальное движение к коммунизму на основе еще только перехода от социальной философии к социальной науке (как века на три раньше начался переход от натурфилософии к науке естественной). Ошибки начального марксизма неизбежны (как они были у Коперника и др.). Без достаточных оснований Первые классики приняли капитализм XIX века естественным кануном коммунизма. С тем без достаточных оснований они приняли пролетариат середины формации естественным ниспровергателем капитализма. Но естественные ниспровергатели формации появляются в конце ее, когда эту формацию перерастают производительные силы, формирующие новые производственные отношения, новые социальные силы (классы в классовых революциях). Мое мнение: финал капитализма актуален в самых развитых странах только сейчас; марксистам сейчас надо выявлять НОВЫЕ, ЕСТЕСТВЕННО прокоммунистические общественные силы внутри капитализма, выводить их на коммунистическую революцию. А Первые классики ошибочно в виде подготовки коммунистической революции, коммунизма, грамотно, научно готовили опережающий естество путь к коммунизму и в развитых странах (Ленин тоже ошибочно надеялся на западный коммунизм). Естественная революция на Западе век назад не назрела, на искусственную, опережающую, перманентную оказались неспособны непосредственные ученики Маркса и Энгельса. С учетом практики XX века целесообразно докоммунистические свержения капитализма называть социалистическими революциями (вторыми ступеньками искусственных перманентных переходов), а возникший на основе капиталистических производительных сил некапиталистический строй – социализмом. Коммунизмом целесообразно называть строй на базе производительных сил выше, чем в любых капиталистических странах, и отличный как от предкоммунистического позднего капитализма (даже в прокоммунистической оболочке “демократического социализма”), так и от прокоммунистического реального социализма. Именно так ниже будут пониматься соответствующие НАЗВАНИЯ.
                                                                                       *     *     *
           “Хорошо известны и контраргументы тех, кто … акцентирует внимание на социалистических  (есть и другие? – А. М.) слагаемых революции. Это социалистическая природа партии большевиков …; содержание многих социально-экономических преобразований … (не всех? – А. М.); новый тип человека … революции; самосознание ее субъектов и др.” 
           “С этими аргументами можно и должно согласиться, но тем не менее мне они кажутся недостаточными” Общий вид перехода к классовой формации на примере перехода от феодализма  к капитализму в Англии … XVI век, поздний феодализм. Его новые призводственные отношения дают простор развитию производительных сил, идет т. н. малая промышленная революция и на ее основе генезис капиталистических производственных отношений, новых классов (“новое дворянство” и пр.), их обычаев, культуры (Бэкон, Чербери, Гарвей, Иниго Джонс и пр.), идеологии (кальвинизм), организаций (кальвинистских и оппозиции в Парламенте). Капиталистический уклад, новые классы вступают в противоречие с господствующим феодализмом и тот отвечает реакцией первой половины XVII века. Но новое растет и в ходе Революции середины века ломает феодализм. Переход к социализму (не на собственно базе перерастания капитализма производительными силами) значимо иной. В классовом обществе всегда идет неровно, но устойчиво рост социального знания; и всегда имеются статистически крайние в разных классах и потому крайне малочисленные радикальные отрицатели своего строя. Они могут быть очень активны, даже получать узколокальные практические результаты, но они бессильны изменить естество общества, его стихийное развитие. Однако когда социальное знание достигает уровня науки и с тем появляется возможность изменения стихийного развития общества на сознательное – появляется возможность впервые появления сознательного субъекта истории, исходного субъектного фактора – из части отмеченных радикальных отрицателей, усвоивших социальную НАУКУ. Это  событие (с реализацией возможности какой-то степени вероятности) произошло к середине капиталистической формации, когда уже появился классический пролетариат – ОСНОВНОЙ трудящийся класс ПОСЛЕДНЕЙ классовой формации (потому ближе других труженикам коммунизма), как никакой класс в истории естественно настроенный против эксплуатации и как никакой эксплуатируемый способный усвоить (более или менее) самую совершенную социальную науку. Внесение исходным субъектом истории в пролетариат марксизма означает противостихийный генезис необычного общества, его неэкономического уклада в рамках капитализма. Если пролетариат (класс капитализма естественно: тред-юнионистский) становится надстроечно социалистическим – он может свершить социалистическую революцию задолго до естественно назревшей на базе перерастания капитализма производительными силами коммунистической революции (даже в отсталой стране, если социалистический пролетариат сможет увлечь за собой всех трудящихся). А дальше – диктатура социалистического, переходного пролетариата, затем общенародное государство дружественных классов (социалистических рабочего класса и кооператоров), целенаправленно и грамотно двигающих общество к коммунизму – быстрее и безболезненнее, чем через всю капиталистическую формацию и каноническую коммунистическую революцию. Это в идеале. Но ВСЕ сознательное преодоление естества общества до коммунизма – процесс вероятностный. В США и пр. пролетариат никогда не был в массе социалистическим. В Германии и др. при Марксе и Энгельсе произошел генезис социалистического пролетариата, но этот пролетариат и его изначально марксистская социал-демократия пережили процесс разложения естеством капитализма (стихийным приведением в соответствие с капиталистическими производительными силами). В СССР и др. имели место реальные социалистические подвижки к коммунизму, но, в конце концов, соцлагерь пережил судьбу II Интернационала. Статусы и перспективы Кубы, КНР, СРВ, КНДР неясны. Но вероятны уже генезис коммунизма, сейчас наличие коммунистического уклада в самых развитых странах, актуальная революционная ситуация в них, необходимая недалекая коммунистическая революция – естественный буксир для грядущего социализма и стран социалистической ориентации. Нужно подчеркнуть, что сложнейший коммунизм не сможет развиваться стихийно. Переход от эксплуататорского общества к послеэксплуататорскому СОВПАДАЕТ с переходом от общества стихийно развивающегося, к обществу, развиваемому сознательно. Но это СОВПАДЕНИЕ оказалось (случайно или необходимо?) не точным. Что выразилось в возникновении марксизма и с тем (не неизбежно) социализма до коммунизма. 
           “… доказать, что ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ БЫЛО СОЦИАЛИСТИЧЕСКИМ”! Посмотрим.
          “… главным критерием социальной революции является пробуждение к жизни массового социального творчества, изменяющего природу социально-экономического и политико-идеологического строя, власти” Спартаковцы задолго до феодальной революции явили массовое социальное творчество?  Или пугачевцы задолго до Революции 5 года? Главным критерием социальной революции (по ее марксистскому определению) является смена социального строя. Про СМЕНУ природы политико-идеологического строя при переходах от строя первобытного к эксплуататорскому и от эксплуататорского к коммунистическому говорить не приходится за отсутствием такого строя в первом и последнем. А массовое социальное творчество было характерно, например, для Великой Французской революции, но в Английской XVII века основная масса копигольдеров, составляющих большинство населения, массового социального творчества не проявила. И были еще революции добуржуазные, пока плохо изученные. Не знаю, о каком социальном творчестве масс можно говорить в отношении смены первобытного строя классовым. Социальное творчество масс атрибутивно только для социалистических и коммунистических революций.
             “ОКТЯБРЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО СТАЛА И РЕЗУЛЬТАТОМ, И ИСТОЧНИКОМ ТАКОГО ТВОРЧЕСТВА НИЗОВ, НАПРАВЛЕННОГО НА СНЯТИЕ ВЛАСТИ КАПИТАЛА И ДОКАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ ОТЧУЖДЕНИЯ, НА РАЗОТЧУЖДЕНИЕ ВСЕХ СФЕР ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ …” Мне нечего возразить (кроме против архаизма философской терминологии в социальных вопросах), но если Воейков и др. правильно считают, что РЕЗУЛЬТАТОМ Октября стал капиталистическое общество, то он лишь звено буржуазной революции, даже если творчество масс превысило подобное в Великой Французской революции. А я считаю, что Февраль – точное соответствие в формационной истории “Славной” революции в Англии и Революции 1830 года во Франции – завершение перехода от феодализма к капитализму. Если правы и Воейков, и я, значит Октябрь поменял буржуазное шило на капиталистическое мыло. В любом случае Бузгалину надо оспаривать мнение Воейкова о характере строя после Октября.
            “… мы помним обо всех трагедиях, … последовавших за Октябрем, но … доказываем, что не они составляли главные исторические уроки Октября” Разумеется. Как не революционный террор и все трагедии после него составили главный урок Великой Французской революции и других буржуазных; не массовая резня романского населения лангобардами при сломе рабовладельческого строя и последующие трагедии составили главный урок феодальной революции в  Италии. И пр.
          “Итак, главное в Октябрьской революции – это то, что она вызвала к жизни созидание новых социальных форм …” и далее по тексту. Если созидание новых социальных форм и т. д. привели к созданию нового строя, Октябрьские события в широком смысле – социальная революция. Значит надо опровергать Воейкова и др.
           “Да, все это социальное творчество базировалось на отсталых производительных силах …”, капиталистических и того хуже, естественно на коммунизм не выводящих. Надо НАУЧНО опровергать давнюю традицию оппортунистов, говорящих лет сто, что по Марксу социализм в СССР был не возможен (без Буксира, во всяком случае). – “Но решало оно их на основе не только и не столько старых, сколько НОВЫХ, ПОСТКАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ ФОРМ ОБЩЕСТВЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ. Эти формы творили НОВЫЕ СУБЪЕКТЫ …” Только упомянуть НОВЫЙ в истории (с Маркса и Энгельса) и плохо осмысленный до сих пор СУБЪЕКТНЫЙ ФАКТОР мало. И надо его отмежевать от домарксистского субъективного фактора бланкистов, сталинистов и пр.
           “… в практике первого десятилетия Октября мы находим еще три признака социалистической революции …” Они по Марксу и Ленину? И Октябрь – социалистическая революция, потому, что его признаки считаются социалистическими? Для оппонентов это не аргумент.
           “… была и культурная революция …” Социальная революция – это и перемены в культуре, хотя не все такие колоритные, как в результате Великой французской революции или смены строя Поздней Римской империи средневековым обществом.
          “… диалектика Октябрьской революции несводима к однозначной оценке: ”буржуазная – социалистическая”  А как с “диалектикой” типа: феодальная революция – буржазная (на базе каких производительных сил? С предложенных мною позиций: Октябрьская революция – социалистическая; не буржуазная и не коммунистическая. – Потому “… она на … капиталистических основаниях (прежде всего капиталистических производительных силах, даже ранних капиталистических – А. М.)” решала (и – А. М.) задачи, которые должна была бы решать капиталистическая система” Хорошее изложение момента перманентной революции. – “Но Октябрь решал их НЕКАПИТАЛИСТИЧЕСКИМИ МЕТОДАМИ И ВЫЗЫВАЯ К ЖИЗНИ НЕКАПИТАЛИСТИЧЕСКИЕ СОЦИАЛЬНЫЕ ФОРМЫ …” Октябрь планировался как перманентное звено в отсталой стране на буксире (тянущем или временно и толкающем) коммунизма Запада. И его тоже главная цель – коммунизм, но неизбежно с предварительным доведением после Революции общества до уровня коммунизма, т. е. с решением многих исторических задач капитализма некапиталистическими методами и вызывая к жизни некапиталистические социальные формы на буксире коммунизма. Предательство социал-болтунами социалистической (коммунистическая тоже не назрела) революции на Западе лишило Октябрь помощи хотя бы гораздо более развитых социалистических стран. Но это было понято не сразу; и после понимания обратной дороги от некапиталистических методов и форм не было; а эти методы и формы неизбежно были и до соответствующего понимания, отчасти даже до Октября, который без каких-то названных методов и форм вообще не случился бы.
             И Бузгалин излагает три важнейших отличия социализма от строя, естественного на той же базе капиталистических производительных сил (подпольно ведя полемику с Воейковым). Странным я считаю его заявление, что СССР погиб от отсутствия буржуазной демократии. Социалистический базис нуждается в буржуазной надстройке? Суть буржуазной демократии – представление таких больших прав всем, чтоб эти права обеспечивали фактические  преимущества более богатым. СССР, оказывается, не хватало буржуазной дем(агог)ократии! Может и буржуазии? В конце XX века формирующаяся буржуазия сначала навязала буржуазную демократию, а потом доформировалась сама.
            “Парадокс Октября и последующих лет созидания социализма состоял в том, что собственно буржуазные задачи мы решали как раз плохо …” Когда я в 1976 году пришел к выводу, что Февраль 17 года – самый точный в формационной истории аналог “Славной революции” 1688 года в Англии, я не мало лет ломал голову над “парадоксом”: почему вообще на базе производительных сил начала капиталистической формации как-то решались любые задачи социализма, почему вообще был не капитализм. Сейчас я понимаю: не парадокс, а оптимистическая трагедия СССР, что он на базе далеко не самых развитых производительных сил капитализма (без преданного оппортунистами Буксира) субъектно (сознательно) строил искусственную альтернативу естественному капитализму. В первом опыте развития не по стихии любые задачи НЕ МОГЛИ решаться слишком хорошо. Это трагедия, приведшая к “краху социализма”. Но задачи как-то РЕШАЛИСЬ семь десятков лет (и это СССР разгромил нацизм, вышел первым в космос и др., о чем после своей претензии пишет и Бузгалин). В этом оптимизм первого рывка к коммунизму во всегда достаточно отсталой и долго отдельно взятой (не по вине большевиков) стране, испытывавшей перманентный  прессинг гораздо более мощного капиталистического окружения, опирающегося на потенциал третьего мира.
           “Другой вопрос … МОЖНО ЛИ РЕШАТЬ ПОСТКАПИТАЛИСТИЧЕСКИЕ ЗАДАЧИ, НЕ РЕШИВ СОБСТВЕННО БУРЖУАЗНЫХ?” XX век показал: в принципе можно. Но так трудно “вести парусник против ветра”. Первые попытки чреваты неудачей.
         “В порожденных Октябрем практиках переплелись и красная линия созидания коммунизма … и “золотая” линия полулегального капитализма, и “почвеническая” линия патриархальности, и серая линия диктатуры бюрократии” Эклектика многофакторности, т. е.? В СССР противоборствовали: естественное (потому плохо понимаемое, слабо замечаемое) действие капиталистических производительных сил в направлении приведения производственных отношений и т. д. к капиталистическим, преломляемое в разных пережитках и задающее негативные нажитки; и прокоммунистическая инерция (“порожденная энергией революции”, в нестандартной ситуации грамотно подготовленной и поведенной под руководством Гения, опирающегося на марксизм и развивающего его). В изначально отсталой стране (изначально потерявшей самые развитые Финляндию, Прибалтику, Польшу) на окраинах приходилось начинать вообще от феодализма, всякой патриархальщины, а деградация социалистического развития особенно выступала в форме крепчания серой бюрократии в элиту, с 30х годов установившую свою диктатуру, что задало перспективу контрреволюции 90х. 
                            2. Про “Октябрь: революция против “Капитала” (ну, язвы – А. М.)?”
            “Если … революция происходит там, где старые производственные отношения стали тормозом развития новых, обогнавших их производительных сил, то Октябрь действительно был “неправильной” революцией”. Если действует закон всемирного тяготения, то самолет тяжелее воздуха взлетит “неправильно”?
           Но социализм XX века поставил “ПРОБЛЕМУ ВОЗМОЖНОСТИ ОПЕРЕЖАЮЩЕГО РАЗВИТИЯ И РЕШЕНИЯ В НЕКАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ СИСТЕМАХ БУРЖУАЗНЫХ ЗАДАЧ” Хороший пример создания проблем марксистам стараниями Бузгалина и др. вытеснить традиционный в советской науке термин ФОРМАЦИЯ ради термина СИСТЕМА. Вот и ломай голову выученик советского образца: идет ли речь о феодализме, капитализме и др., или о мировых системах отсталых стран разных формаций и соцлагеря, которые наряду с мировой системой стран разного уровня капиталистической формации. Неудобно, зато не по-советски.
           Я пропущу рассмотрение названной выше проблемы в последующих одиннадцати абзацах статьи Бузгалина, переходя к тем абзацам, где, как он пишет “ … суммируем … выводы”.
             “Да, Октябрьская революция, как практически каждая революция, произошла в условиях, когда формировались отнюдь не все необходимые и достаточные условия ее безболезненного совершения”. Признавая размытость действия закона соответствия множеством разных факторов (как притяжения пушинки к Земле ветром, действием закона Архимеда, сопротивлением воздуха, нагреванием Солнцем и еще чем), я считаю все же, что по Марксу это основной закон развития общества, сквозь бесконечное число всех факторов ЕСТЕСТВЕННО задающий формационную структуру истории, необходимые и достаточные условия революций, типично болезненных (а тяготение Земли рано или поздно приземлит пушинку). Россия начала XX века сильно отставала от передовых стран, но в ней Революция 5 года дала власть буржуазии (уже запуганной пролетарским движением Запада и России, потому не якобинской, пошедшей на уступки феодалам), как Нидерландская XVI века, как Английская XVII, как Великая Французская и все остальные социальные буржуазные. Февральская революция легко, СЛАВНО, т. с., смела реставрационный режим (державшийся ранее согласием буржуазии), как “Славная революция” 1688 года в Англии, как славная Революция 1830 во Франции сметали буржуазные режимы “феодальной” реставрации (в Нидерландах я полагаю аналогом свержение в 1672 году господства узкого слоя олигархии). В России не было главного условия победы коммунизма – уровня развития производительных сил гораздо более высокого, чем тогда в США и т. д. (да и в них тоже естественной коммунистической революции быть еще не могло). А социалистическая революция, как главное звено длительного перманентного перехода от РАННЕГО капитализма к коммунизму, по определению нарушала бы закон соответствия даже при наличии Буксира именно коммунизма (а не социализма в развитых странах, только и возможного в начале XX века даже в этих странах). – “Но РЕВОЛЮЦИИ, КАК ИЗВЕСТНО, ПРОИСХОДЯТ НЕ ТОГДА, КОГДА ЭТОГО ХОТЯТ РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ, А ТОГДА, КОГДА МАССЫ НЕ МОГУТ ВЫНОСИТЬ ГНЕТ СТАРОЙ СИСТЕМЫ (видимо, формации –  А. М.), А СИЛЫ ОТЧУЖДЕНИЯ (лучше бы вместо туманных учености плодов из Германии просто: прежние эксплуататоры – А. М.) ТЕРЯЮТ КОНТРОЛЬ НАД СОБЫТИЯМИ” И почему же классические рабы не свергли рабовладельческий строй, а крепостные – феодальный? Те и другие выносили самый сильный гнет своих формаций. Феодальные революции свершались, когда преобладали уже рабы на пекулии (и отличающиеся от них происхождением “закрепощенные колоны”); буржуазные, когда крепостные давно стали свободными. Причем особенно наглядно в Великой Французской революции массу вандейцев составили свободные феодально-зависимые. Не надо ничего придумывать, если следовать логике марксизма, что классовую революцию совершают новые классы, возникающие в конце старой формации, когда перерастающие ее производительные силы формируют новые производственные отношения, преломляющиеся в новых классах, которые не могут выносить гнет старых, чуждых производственных отношений (эти классы и выдвигают из своей среды революционеров, задают их хотение). Буржуазную, например – формирующиеся капиталисты, мелкая буржуазия, ранний пролетариат. А за привычный феодализм цеплялись и феодально-зависимые. Октябрь произошел по марксистской логике, но иной, чем логика естественного развития. Большевики рассчитывали на Мировую революцию, перманентным звеном в которой на Буксире (тянущем или сначала и толкающем) должна была стать Революция в России. Последовательный марксист Ленин понимал, что ЕСТЕСТВЕННО не может не только Революция произойти в России, но и Россия подцепиться к Буксиру Западной революции (чего ради отсталая страна должна естественно стремиться к передовой революции?). Российское звено Мировой революции надо было сознательно готовить – созданием партии нового типа, внесением в малочисленный и отсталый пролетариат марксистского сознания, завоеванием на его сторону остальных трудящихся и пр. И ленинский план искусственной Революции был по-марксистски разработан и привязан к текущей реальности настолько блестяще, что когда оказался ошибочным прогноз Первых классиков о коммунистической революции на Западе, а на социалистическую социалистов Запада не хватило, началась оптимистическая трагедия отдельно взятой отсталой страны. – “И происходит это сплошь и рядом там и тогда, где и когда еще нет всех необходимых условий для победы новой общественной системы” Постепенно возникающие силы новой формации не могут превзойти силы старой разом, но когда становятся мощнее, не ждут вызревания своего многократного превосходства, начинают революцию при примерном равенстве сил. Именно в ходе революций  старые силы в основном ломаются, резко ослабевают (но дегенерация их охвостья может долго длиться в рамках уже новой формации). При классовых межформационных переходах на базе новых производительных сил ЕСТЕСТВЕННО становятся мощнее новые производственные отношения и потому новые классы и т. д.. При успешном переходе к социализму ИСКУССТВЕННО становится сильнее социализированный основной эксплуатируемый класс капитализма и идущие за ним другие трудящиеся. Но и после победы социализма, до самого коммунизма нет такого важнейшего условия его победы, как коммунистический уровень производительных сил (отсюда многие другие негативы). Достраивать недостающие элементы социализма и тем более коммунизма неизбежно приходится после Революции.
          “… надо отдать должное смелости и ответственности “ленинской гвардии”, решившейся пойти … по этому пути, не предав – из-за острожности или трусости, свойственной меньшевикам (мимоходом подначивает СВОЕГО заместителя, товарища, как говорилось при царях, Воейкова, адвоката меньшевизма, Бузгалин – А. М.) – интересы и действия широчайших масс, поднявшихся в начале XX века во многих странах мира” Смелости большевикам придавали долгие разговоры центристов  о Западной революции. А противника надо понимать правильно. Трусость меньшевиков – проявление их естественного соответствия капитализму, естественного на базе производительных сил России начала XX века (как людоедство, рабство и т. д. при более низком уровне их развития). Обвинять меньшевиков, как и большинство тогдашних социал –демократов, надо за то, что ВЗЯВШИСЬ, ПРИНЯВ НА СЕБЯ ОБЯЗАТЕЛСТВА смотреть (и соответственно делать) с марксистских позиций выше буржуазного естества, они не смогли (гносеологические корни) и не захотели (классовые корни) этого; за то, что и своей болтовней подняв широкие массы, предали их. Понимать надо, что в разных странах подъем масс имел очень разные (внутри)формационные основы; каждой из них к социализму нужно было бы пройти свой путь, обязательно по ленински конкретный и гениально просчитанный. Понимать надо, что любые возможные успехи марксистов по странам выводили бы сначала на социализм, как на прокоммунизм с капиталистическими производительными силами и, соответственно,  прочими проблемами. – “… выдержать эту линию “достраивания” … большевикам не удалось” Стихия действие капиталистических производительных сил оказалось сильнее сознательных усилий субъектного фактора (марксистской партии без Ленина; сознательности и энтузиазма масс; и т. д.), что породило предателей и т. п. Нерадостная констатация факта. – “Впрочем, … мутантный СОЦИАЛИЗМ был и остается еще и … ПОДВИГОМ …” Социализм, т. е. не капитализм на базе капиталистических производительных сил, не естественный способ производства по определению, мутант в ряду естественных таких способов, включая коммунизм. Мутация – не обязательно плохо, но и двигатель прогресса (это отмечает в следующем абзаце Бузгалин). Подвиг большевиков в том, что их усилиями эксплуататорский строй мутировал в социализм. Но слабо обеспеченная мутация была “снята” естеством действия производительных сил и капиталистического окружения. Эксплуататорское общество XX века Земли излечилось на радость эксплуататорам. 
            “… закономерность: В ТОЙ МЕРЕ, В КАКОЙ “ДОСТРОИТЬ” ПРЕДПОСЫЛКИ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ НЕ УДАЕТСЯ (ИЛИ ОБЪЕКТИВНО НЕВОЗМОЖНО ВСЛЕДВИЕ НЕДОСТАТОЧНОСТИ ОСНОВАНИЙ ДЛЯ РОЖДЕНИЯ НОВОГО ОБЩЕСТВА) ОНА НЕИЗБЕЖНО ВЫРАЖДАЕТСЯ В КОНТРРЕВОЛЮЦИЮ” Предпосылки социализма при капиталистических производительных силах – субъектный фактор (марксизм и далее). Он оказался достаточно достроенным, чтоб отчасти реализовать возможность необязательного социализма в конкретике реальной ситуации. При других возможных конкретиках возможность могла не реализоваться вообще (ранняя смерть Классиков, особенно всех, и др.) либо реализоваться по полной (успей вовремя появиться хотя бы один новый Классик после Ленина и пр.).
          “Примеры таких мутаций – не только сталинский СССР, но и многие (!? – А. М.) другие социумы, в том числе – мутантно-капиталистические монстры конца XIX – начала XX века, соединяющие в себе военно-феодальные и империалистические черты” Про монстров – по понятней бы, а то ни согласиться не с чем, ни оспорить что-то конкретное. Вместо того, чтоб с формационных позиций через век после Ленина исправлять понятные тогда недочеты Классиков (не разделение четко перезрелого классического капитализма в развитых странах и разноформационной империалистической системы мира при гегемонии того перезрелого капитализма; практически полезное в предположении Мировой революции, но теоретически неверное формационное определение России, переходящей от позднего феодализма к раннему капитализму (с вкраплениями элементов самого передового из развитых стран), как синтеза (военного) феодализма и высшей тогда стадии капитализма; и пр.), Бузгалин ревизирует успехи советских историков не только переименованием формаций. А сталинщина – начало изживания эксплуататорским обществом Земли социалистической мутации. – “И если в случае СССР мы можем говорить об “опережающей” мутации, возникшей вследствие объективной тенденции Великой Октябрьской социалистической революции создать новое общество “слишком рано”, то в случае с буржуазными преобразованиями в Российской империи правильнее было бы говорить об “отстающей” мутации капитализма” – Содержание “опережающей мутации”: реализация объективной возможности субъектного создания нового общества, слишком рано относительно коммунистической необходимости (тогда даже в самых развитых странах). “Отстающая мутация” по Бузгалину, можно догадываться, пример его невнятных монстров. В истории классового общества всегда соседствовали разные формации, разные ступени формаций. Ранний (докрепостнический) феодализм на Руси возник на полтысячелетия позднее, чем во Франции. Классический (крепостнический) феодализм установился в России даже лет на семьсот позднее  (результат Батыева погрома и Ордынского ига). Но Россия много заимствовала из передовых Франции и др. Переход к позднему (послекрепостническому) феодализму произошел в России уже опять на полтысячелетия позднее, чем во Франции. Революция 5 года началась вообще лишь на век с небольшим позднее, чем Великая Французская революция, а Февраль позднее Революции 1830 года – меньше века. Никакого мистического монстра, просто формационное отставание. Но потому какая-то деформация строя отсталой страны более передовыми, с тем ее статус слабого звена капиталистической системы, более годного для субъектного прорыва, чем более прочный капитализм развитых стран (тоже далеких еще от коммунизма).
           “… было бы большой ошибкой считать эти мутации следствием того, что в первом случае революционеры слишком поспешили и были слишком радикальны, а во втором – были слишком нерешительны” В первом случае революционеры ОБЪЕКТИВНО слишком поспешили: они приняли прогноз коммунистической революции Первых классиков, поверили болтовне центристов об их Западной революции – и сделали звено ожидавшейся Мировой революции в отсталой стране на высочайшем марксистском уровне, угодив в историческую ловушку (отсталая страна без Буксира). Во втором случае буржуазные “революционеры” были затравлены активностью пролетариата Запада и России, мечтали сменить строй без революции, полюбовно с феодалами (типа позднее “белой революции” в Иране), полагаясь и на их страх перед революцией. – “Диалектика объективного и субъективного в революции гораздо сложнее …” Когда в естествознании еще не хватало науки, оно было натурФИЛОСОФИЕЙ. Похоже в обществознании. Марксизм начал превращать обществознание в науку, но процесс еще идет. И сейчас еще всплывают архаизмы типа ОТЧУЖДЕНИЯ (в советской общественной науке утратившего значение) или попытки спрятать сложности социальных проблем за ДИАЛЕКТИКУ.
          “… НЕСВЕРШЕНИЕ ОБЪЕКТИВНО НАЗРЕВШЕЙ РЕВОЛЮЦИИ ЧРЕВАТО РЕГРЕССОМ И ЖЕРТВАМИ ГОРАЗДО БОЛЬШИМИ, ЧЕМ В УСЛОВИЯХ ЕЕ СВЕРШЕНИЯ” Хорошо бы примеры до XX века. Если производительные силы неуклонно усиливают новые производственные отношения, новые классы и т. д., то последние сметают старый строй необходимо; у реакционеров просто нет возможностей остановить ход истории. Примеры регресса производительных сил в истории известны (в Греции на рубеже второго-первого тысячелетий с. э. и др.), но с формационными переменами в этих случаях пока больше неясности. В Северной Италии и Южных Нидерландах (позднее Бельгия) середины второго тысячелетия сорвались буржуазные революции в каком-то переплетении с регрессом в производительных силах, но тоже проблемы формационного развития пока достаточно не решены. Во всех отмеченных случаях значимы внешние факторы. – “Ее (Октябрьской революции) несвершение в 1917 году было чревато не мирным процветанием …, а кровавой диктатурой …” и далее по тексту. Бальзам на наши раны, но надуманный. Буржуазная Россия развивалась бы примерно так, как близкие по уровню развития балканские страны, Турция, Мексика и др. (не сахар для эксплуатируемых, но не что-то совершенно уж невероятное). Первая мировая война в 17 году уже исчерпывала себя, послевоенный мировой подъем без Октября все равно закончился бы. – “… В СЛУЧАЕ ПОРАЖЕНИЯ ОКТЯБРЯ МИР В ЦЕЛОМ ОКАЗАЛСЯ БЫ ПЕРЕД УГРОЗОЙ ТОТАЛЬНОГО ПОБЕДНОГО ШЕСТВИЯ ФАШИЗМА, который для … мирового финансово-промышленного капитала был бы гораздо более подходящей мутацией капитализма, нежели социал-демократизм …” Тотальное победное шествие фашизма 30х годов имело место после Великой депрессии, показавшей исчерпанность классического перезрелого капитализма в ведущих странах, сохранение которого и отстаивал нацизм (ср., например, с другой не мутацией: жестоким режимом “солдатских императоров” во время КРИЗИСА III ВЕКА Римской империи, отстаивающим сохранение перезрелого классического рабовладения). Но нацистская реакция была сломлена  (гораздо быстрее благодаря СССР, косвенно Октябрю), пришло время позднего капитализма после НОВОГО КУРСА и послевоенных антифашистских режимов. И произошла светская социал-демократическая реформация, формационно аналогичная христианской реформации при победе позднего рабовладельческого строя в Римской империи и Реформации при победе позднего феодализма (прежние ереси стали официальными идеологиями и политиками, чем-то предвосхищающими следующие формации). 
                         3. Про “Октябрь: диалектика социалистического творчества и насилия”
          “ВО-ПЕРВЫХ, сама ОКТЯБРЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ ПОБЕДИЛА ПРАКТИЧЕСКИ МИРНО и, что так же важно, ДЕМОКРАТИЧЕСКИ”. Мое мнение (не только по чтению разбираемой статьи) – Бузгалин понимает демократию по-буржуазному, как некий набор правовых норм (объективно удобных богатым). Щелкнув выше меньшевиков за осторожность и трусость, Бузгалин здесь считает важным, что Октябрь формально произошел, не ИМЕНЕМ РЕВОЛЮЦИИ безоглядно и смело отбрасывая прежние нормы, а согласно им. Действительно. Это Февраль отбросил монархию (отречение Николая II было вынужденным), сделал ИМЕНЕМ РЕВОЛЮЦИИ легитимной власть Советов. А (мелко)буржуазные Советы фактически ПОРУЧИЛИ, как законодательная власть, исполнительную власть Временному правительству. Когда же Советы легитимно большевизировались – они ПОРУЧИЛИ исполнительную власть большевикам (и левым эсерам). Нелегитимное упрямство Временных потребовало их ареста, а нелегитимные контрреволюционные мятежи были легко подавлены. Советская власть шествовала триумфально. Были эксцессы, но они неизбежны в любой революции. Нелегитимно против власти Советов начались (именем контрреволюции) белое движение и Интервенция. Легитимная советская власть ужесточилась (в гражданской войне трудно исполнять любую из представленных в ней демократий), но всегда в своих нормах и в более или менее этих нормах (даже при  сталинщине) просуществовала до не легитимного расстрела Верховного совета узурпатором и “приемным сыном” Николая Кровавого – Борисом Николаевичем с той же “фамилией”. В принципе социалистическая революция оптимальней, когда меняя строй, возможно меньше именно ломает (иллюстрации особенно в некоторых странах народной демократии, при урезанных возможностях местной буржуазии и интервентов). Но марксисты не должны зацикливаться на буржуазной демократии, которую они фактически будут изживать в любом случае, на именно мирных формах Революции независимо от форм контрреволюции.
           Бузгалин три страницы посвящает несколько многословному и расплывчатому подтверждению моего мнения, изложенному в предыдущем абзаце.
          “ВО-ВТОРЫХ, XX ВЕК ЗНАЛ НЕМАЛО ПРИМЕРОВ МИРНОЙ ПОБЕДЫ ЛЕВЫХ СИЛ НА ПАРЛАМЕНТСКИХ ИЛИ ПРЕЗИДЕНТСКИХ ВЫБОРАХ, которые заканчивались контрреволюционным переворотом” Подтверждения скепсису марксистов, что буржуазия мирно допустит до власти марксистов. В Чили 70х и Испании 30х годов XX века не было социалистических революций, но были условия их перманентных реализаций (как у буржуазных революций начала века в России). От чего буржуазия и осатанела до пиночетовщины и франкизма.
          “Но (! – А. М.), В-ТРЕТЬИХ, есть немало и других примеров – действительно насильственного захвата власти теми, кто с большим или меньшим основанием называл себя левыми” Без выявления формационной сути исторических явлений, на всякое НО можно найти контрНО (как в любом священном писании). И апология Бузгалина – в отношении Социалистической революции, а ее могут провести только марксисты (на Буксире – и не совсем марксисты), а не вообще разнообразные левые. Куба – особый пример перманентного перерастания буржуазно-прогрессивного движения в социалистическую революцию с переходом на марксистские позиции самых видных представителей движения – и на буксире социализма. В Китае и Вьетнаме прогрессивные движения возглавлялись коммунистами, несколько условными в докапиталистических странах (а социализмы в них напоминали социалистические пути развития), хотя Хо Ши Мин прошел школу компартии Франции; и тоже на Буксире. Но к чему ставит в строй  социалистических революций “примеры прихода к власти под красными знаменами диктаторов, имевших к коммунизму отношение меньшее, чем устроители Варфоломеевской ночи к идеям христианства” (например,  Гитлер под красным знаменем с пауком свастики), Бузгалин, мне непонятно. А Бузгалину, видимо, непонятно, что два тысячелетия практика христианства далеко не всегда имела прямое отношение к препарированным для проповедей его идеям (кто сейчас будет пропагандировать десятую заповедь: не пожелай у ближнего своего осла, раба, жену, рабыню и прочую скотину – воспроизвожу суть по памяти).
          “В любом случае, однако (! – А. М.), мы должны различать содержание – Революцию как феномен качественного изменения системы экономических, социальных и политических отношений (общественного строя) – и политическую форму, в которой происходит эта смена …” Термин ИЗМЕНЕНИЕ лукав: бесконечное изменение Строя проповедовал Бернштейн, отрицая конечную цель – СМЕНУ Его Другим. Термин ФОРМАЦИЯ короче, удобней для склонения и использования однокоренных прилагательных, чем ОБЩЕСТВЕННЫЙ СТРОЙ, конкретней и привычней, чем просто СТРОЙ (который может быть и политическим). А если СИСТЕМУ не пояснять как экономических, социальных и политических отношений, то можно и напутать из-за слишком обширного применения этого термина в самых разных отношениях. Что касается содержания процитированного предложения – каким малограмотным марксистам из числа читателей АЛЬТЕРНАТИВ оно адресовано? – “Что же до политической формы, то здесь важно различать политическую революцию и политический переворот” 
              “Первое (не первая? – А. М.) – смена власти одной общественной силы (класса) на власть другой общественной силы” При переходе от первобытного строя к классовому никакой класс власти не терял. При переходе от классового строя к коммунизму (не к социализму с его двумя социалистическими классами) к власти не придет ни какой класс. Да и ВЛАСТЬ в жестком смысле для доклассового и послеклассового обществ  понятие спорное. – “Эта смена может происходить как в результате легитимных (по правилам старой системы) процедур …” Желательны примеры. В России, странах народной демократии, на Кубе ПРЕЖНИЕ реакционные режимы СВЕРГАЛИСЬ, их процедуры отбрасывались. Возникали потенциально перманентные, переходные двоевластия с переходными процедурами. В одних случаях промежуточные процедуры становились основой социалистической надстройки, в других (Финляндия и Греция, отчасти Франция, Италия и др. после Второй мировой) – буржуазной. – “… буржуазно-демократические революции … были в большинстве своем не легитимны” Естественно, ВСЕ смены формаций нелегитимны с точки зрения властей сменяемых формаций. Примеры исключений, если они есть, желательны. – “То же самое может быть практикой революции социалистической” Примеры?        
           “Второе – политические перевороты, которые часто происходят в рамках одной … системы”, формации, надо понимать. Какое отношение перевороты, цветастые, фашистские и прочие подобные “революции” внутри формации имеют к межформационным революциям? 
                                                                             *     *     *
           “Завершая этот текст, подчеркну: главное, что дал Октябрь всему человечеству – это мощный импульс социального освобождения” Я подчеркну свое мнение – большинство человечества продолжало развиваться по естественным законам формационной истории, испытывая не определяющее воздействие стран социализма. Октябрь – первая попытка опередить достаточно понятое естественное развитие общества искусственно через субъектное воздействие на него. Эту попытку обеспечили разработки Классиков марксизма начального, потому разработки недостаточные для полного успеха Дела.
          Потому “… Октябрь дал и … уроки трагических ошибок и преступлений” (основные трагедии и ошибки были после Октября в широком смысле), которые делали марксисты. А те, кто выдавал себя за марксистов (если даже был когда-то марксистами), делали только преступления.