О революциях

                                                                       О РЕВОЛЮЦИЯХ 
             К теме круглого стола в городе Ленина “Правильно или нет поступили большевики 
       во главе с Лениным, пойдя на взятие власти в Октябре 1917 года.” (АЛЬТЕРНАТИВЫ 107). 
                                                                                                           … есть утешенье – как будто
                                                                                                           Последний патрон в обойме, – 
                                                                                                           Последняя горькая радость, 
                                                                                                           Что каждый из нас был прав.
                                                                                                           И вот потому над Планетой
                                                                                                           Шагает наш барабанщик – 
                                                                                                           Идет он, прямой и тонкий
                                                                                                           Касаясь верхушек трав …
                                                                                                                          Владислав Крапивин.
            А правильно или нет поступили древние египтяне и шумеры, пойдя на установление классового строя? А не ошиблись ли якобинцы?
          Социальные революции, как смены строев, естественно происходят тогда, когда новые производительные силы перерастают старые производственные отношения. Так ВСЕГДА было ДО Октября. Несколько размывают сроки и формы разные второстепенные и третьестепенные факторы.  Советская историческая наука позволяет установить ОБЩУЮ историческую структуру межформационных революций – как и формаций. 
          Очень важно, что революциями свергаются конкретно поздние этапы формаций. Это – родоплеменной строй на базе уже производящей экономики, с ткачеством, гончарством, металлургией и пр., не классически уже с социальной специализацией (но еще не с социальным неравенством). Это – после “кризиса (классического рабовладения) III века” поздний рабовладельческий строй Поздней Римской империи IV-VI века с неклассическими общественными отношениями, неклассической политической надстройкой (доминат), неклассической культурой (уже как-то средневековой), с “реформацией” (христианской). Это – после “кризиса (классического) феодализма” XIV-XV века поздний феодальный строй в Западной Европе примерно с XV века с неклассическими общественными отношениями, с неклассической надстройкой (абсолютизм), с неклассической культурой (ренессансного типа), типично с Реформацией. Это – после “кризиса (классического) капитализма” 30х-40х XX века поздний капитализм в развитых странах с неклассическими общественными отношениями, с не классической надстройкой (сильное государство), с неклассической культурой, показательно с социал-демократической “реформацией” (ТОЖЕ обновление идеологии на основе прежних “ересей” вплоть до марксизма; также Обновленчество в католицизме и т. п.). Поздние этапы классовых формаций отличаются “социализацией” общественных отношений (перевод рабов на пекулий; раскрепощение; современный пролетариат) и их некоторым предвосхищением общественных отношений следующих формаций (но свергаются революциями именно поздние этапы). Сильные надстройки ведут активную социальную политику (по поддержке дряхлеющих формаций). Культура предвосхищает культуру последующей формации (возможно – меньше культура последнего этапа КЛАССОВОГО общества предвосхищает культуру ПОСЛЕклассового коммунизма). 
          Очень важно, что революциями устанавливаются ранние этапы формаций. Это – капитализм между революцией XVII и последствиями промышленного переворота в Англии. Это – феодализм между свержением рабовладельческого строя и установлением ленно-крепостных отношений. Это – рабовладельческий строй в Греции между его установлением и социальным переворотом в Афинах VI века с. э. и века на два с половиной позднее в Риме. На ранних этапах типичны пережитки прежних формаций, нетипичность для конкретной формации общественных отношений, численное преобладание мелких собственников над основными классами (ситуацию типично изменяют аграрные перевороты при переходах от ранних этапов к классическим), доклассические формы культуры.
          ОБЩУЮ историческую структуру ВСЕХ революций хорошо представляет капиталистическая революция в Англии. Победа поздних феодальных отношений открывает простор развитию производительных сил – в Англии XVI века идет т. н. малая промышленная революция и на ее основе ГЕНЕЗИС (ранних) капиталистических отношений (“новое дворянство” и пр.). На рубеже XVI-XVII века – явное проявление нового социального уклада: АНТИЦИПАЦИЯ (революционная идеология кальвинизма, Оппозиция в Парламенте, философия Бэкона и пр.). С тем уже реакционный феодализм отвечает абсолютистской РЕАКЦИЕЙ первой половины XVII века. Но неуклонно усиливающийся новый уклад в середине века ломает старый строй, сам становится строем: РЕВОЛЮЦИЯ (в узком смысле). Победу капитализма ЗАКРЕПЛЯЕТ кромвелевский режим 1653-60 года. Со своей полной победой (ранняя) буржуазия устанавливает режим “феодальной” Реставрации, призванный погасить уже не нужные буржуазии инерцию революции, активность народа. С выполнением этой задачи Реставрация в 1688 году “славно” отбрасывается буржуазией. Наступает полное господство раннего капитализма (с тем промышленный переворот, генезис капитализма классического и т. д. по той же схеме – первый переворот в рамках формации, устанавливающий классический капитализм). Подобная структура с разными нюансами вполне прослеживается в других капиталистических революциях, не слишком деформированных внешними влияниями. В России ТОЖЕ изживание крепостничества открыло простор развитию производительных сил, с тем генезису раннего капитализма. Антиципация – т. н. Революционная ситуация рубежа 70х-80х годов. Затем – реакция (Контрреформы и пр.). Реакцию сметает Революция 5 года. Победу (ранней) буржуазии закрепляет режим Столыпина. С полной победой буржуазии она устанавливает режим реставрации – распутинщину, которую “славно” отбрасывает в Феврале. Россия – пример выразительной этно-региональной и эпохальной специфики революций. Россия имеет свои национальные традиции и отличается особенной природной, социально-экономической и этнокультурной пестротой. Россия усвоила некоторые достижения гораздо более развитых стран, потому ее переходный строй был сложнее, противоречивей, чем его формационные аналоги на Западе. Россия знала уроки Запада. Потому особая трусость буржуазии, склонность ее и феодалов к компромиссам. А ранний пролетариат осмысливал опыт зрелого пролетариата Запада, большевики намного превосходили диггеров и бабувистов.
           В феодальных революциях выявить их историческую структуру пока сложнее. В превращении рабовладельческой Восточной Поздней Римской империи в феодальную Византию выразительна реакция VI века при Юстиниане. С воцарением в начале VII века Фоки на рабовладельцев обрушился “якобинский” террор. Свержение Фоки – “термидорианский” переворот. Закрепил (ранний) феодализм режим иконоборцев VIII века, сменившийся в 843 году режимом реставрации – до “славного” воцарения Македонской династии (дальше до Комнинов – типичный ранний феодализм). В Иране движение маздакидов рубежа V-VI века – революция, его разгром – “термидорианский” переворот. Реформы Хосрова I в VI веке – закрепление раннего феодализма. Арабское завоевание Ирана задало длительную реставрацию (распространение рабства и пр.), “славно” свергнутую Абассидами в 750 году. В Китае поздний рабовладельческий строй смело мощное народное движение первой половины VII века. Закрепила (ранний) феодализм династия Тан. Италия и Франция показали важность социальной инерции при межформационных переходах. В обеих странах на севере вторжения соответственно лангобардов и франков способствовали быстрой победе раннего феодализма. На юге обеих стран поздний рабовладельческий строй сохранялся века на два дольше.
        Особый интерес имеет переход от родоплеменного строя к классовому. В Месопотамии на базе ирригационного переворота культуры Варка шел генезис классового общества. Первый Протописьменный период примерно рубежа четвертого – третьего тысячелетий показывает уже явное социальное неравенство и т. д., но нет еще государства. Родоплеменная реакция: по данным этнографии богатые вынуждены делиться с соплеменниками богатствами или просто уничтожать их, зарвавшегося эксплуататора можно даже убить, и т. п. Смена Первого периода Вторым – революция. Второй Протописьменный период – первое (но также в Египте) в истории государство (нашедшее отражение в преданиях о допотопных царях – “царственность спустилась с неба”), закрепившее господство социальной верхушки. В предании о последующем Потопе можно видеть воспоминания о реставрации первобытности (“царственность вознеслась на небо”, в связи с этим нарушилась ирригационная система, что повлекло потопы по всей стране).  Затем – самое ранее классовое общество. Первая классовая революция интересна тем, что первобытная РЕАКЦИЯ не имела надстроечного оформления, носила не надстроечный характер. Встает вопрос о “зеркальном”, не надстроечном характере коммунистической РЕВОЛЮЦИИ (отдаленная аналогия – ВСЯ ВЛАСТЬ СОВЕТАМ, первоначально не совсем государство).
          Послеклассовое общество (КОММУНИЗМ) должно установиться в самых развитых капиталистических странах. Если в развитых странах позднему капитализму уже десятки лет, резонно ставить вопрос о начале (генезисе) перехода их к коммунизму. Это вопрос прежде всего социологии, политэкономии. Здесь предлагается историческая постановка вопроса. Принимается, что империализм с начала XX века настолько интегрировал развитые капиталистические страны, что их с некоторой условностью можно рассматривать как единое целое. С послевоенного времени в них господствует поздний капитализм, что открыло простор развитию производительных сил (научно-техническая революция, т. н. Славное тридцатилетие экономического развития), с тем НЕ изученный ГЕНЕЗИС КОММУНИЗМА. Антипационным явлением можно предполагать антибуржуазное движение Новых левых. Экономический кризис 1973 прервал бодрый рост экономики, поздний капитализм стал реакционным, тормозящим развитие производительных сил. На смену даже и социал-демократическим правительствам пришли неоконсервативные, новые правые; опустошенность общественного сознания итогового буржуазного строя отразил постмодернизм. В 90х годах реакция НАЧАЛА отступать (как во Франции после кондовой реакции Людовика XV и т. п.). В начале XXI века возникло мощное антибуржуазное движение АЛЬТЕРГЛОБАЛИЗМА. Но СВЕРЖЕНИЯ капитализма НЕ произошло (хотя топорный неоконсерватизм сменился расплывчатым неолиберализмом, захватившим и социал-демократию). Может быть неверна вся предлагаемая схема формаций и революций, может быть коммунистическая революция слишком отличается от всех известных, может быть дело в неверной интерпретации фактов. Я считаю, что дело прежде всего в несвоевременном “крахе социализм”, укрепившем капитализм даже не столько экономически, сколько идеологически.
                                                                       *     *     *
          Социализм XX века всегда имел место не в самых развитых странах. А начался он вообще в стране, только завершившей переход от феодализма к РАННЕМУ капитализму. С тем резонно определить СОЦИАЛИЗМ как прокоммунистичесое некапиталистическое общество на базе капиталистических производительных сил, разграничить коммунистическую и социалистическую революции – и объяснить этот “ревизионизм” с общих (или обобщенных) основ марксизма.   
           Маркс и Энгельс изначально полагали переход к коммунизму не только дозревших до него развитых стран, но и на их буксире стран отсталых – в ходе перманентных революций в рамках революции Мировой. Примеры по-разному ускоренных развитий стран на том или ином буксире: переселенческие колонии европейцев; Китай и Южная Корея последних десятилетий; и др. Но уже Первые Классики фактически большое значение придавали СУБЪЕКТНОМУ фактору – эксплуатируемым, впервые в истории, как-то ИЗВНЕ усвоившие НАУКУ (марксистскую). Еще в последнем Тезисе о Фейербахе Маркс напомнил “философам” истину, давно известную в плане сознательного преобразования природы: нужно не только познавать естество, но и изменять его искусственно. Практика XX подтвердила – эпоха сознательного изменения достаточно понятого естества наступает и в отношении общества.  
          Но изначальный марксизм неизбежно имел недостатки изначальности. Главный – непонимание Маркса и Энгельса современного им капитализма как, в лучшем случае, классического (середина формации), естественно от коммунистической революции далекого. Теоретические разработки и практические усилия Маркса и Энгельса по движению к коммунизму были объективно больше разработками и усилиями по установлению социализма (не различие некапиталистических обществ на базе капиталистических и послекапиталистических производительных сил не научно, с тем чревато). 
          Коммунизм должен базироваться на высочайших производительных силах, задающих совершенные общественные отношения – капитализм XX века представил невиданные в истории производительные силы, элементы невиданно совершенных общественных отношений. Новые производительные силы должны перерастать старые производственные отношения – симптомами этого были интерпретированы ПЕРВЫЕ экономические кризисы. Революцию должны совершать новые общественные силы, возникающие в конце старого строя – таким был понят молодой КЛАССИЧЕСКИЙ пролетариат (доклассический существовал с XIV века – чомпи в Италии – участвуя в установлении капитализма). Сыграл роль миф особенно ранних буржуазных революций, что их суть – свержение прежних угнетателей прежними угнетенными, хотя все межформационные переходы классового строя означали замену старых эксплуататоров и эксплуатируемых новыми; борьба классов одной формации ЕСТЕСТВЕННО регулирует общественные отношения в ее рамках (типа естественно тред-юнионистского пролетариата и буржуазии).  
           В начале XXI века особенно остается только констатировать, что капитализм самых развитых стран даже при Ленине не был поздним, что экономические кризисы – не симптомы агонии капитализма. А новые общественные силы должны появится (из разных классов капитализма) только в действительном финале капитализма (примерно сейчас?) и эти предшественники бесклассового общества не могут быть любым классом любого строя (как зеркально не были классом первобытные общинники, из которых выросли разные классы). Коммунистическая революция – уничтожение всех классов (как классов), их слияние в бесклассовый массив не через разжигание классовых антагонизмов капитализма, как в социалистических революциях, а их изживание. С этим некоторые установки социал-демократии, ранее призванные сохранять капитализм через его улучшение, могут обрести новое значение, когда капитализм себя естественно изживает. 
           Итак, Классики во всеоружии самой совершенной в известной истории (но совершенной все же относительно) общественной науки в середине капиталистической формации пытались (полу)субъектно выйти на коммунистическую революцию (буксир для отсталых стран), полагая ее объективно назревшей. В XX веке эти попытки имели немалые практические последствия. Помимо самого совершенного (из несовершенного) обществознания это было следствием еще  двух объективных факторов: исторического соседства капитализма и коммунизма (искусственно идти к последнему легче, чем от любой предшествующей формации); и в связи с этим объективно особая близость к труженикам коммунизма основного эксплуатируемого класса последней классовой формации, способного усвоить как-то коммунистическое мировоззрение, если оно открыто гениями, как-то опередившими свое время. 
            Маркс и Энгельс, приняв капитализм XIX века в развитых странах формационно финальным и с тем классический пролетариат естественно прокоммунистическим, начали (ПОЛУ)субъектно реализовывать объективно назревшую, как они полагали, коммунистическую революцию. Они несли марксизм массам и организовывали их. В теоретическом плане постепенно выработалась концепция диктатуры пролетариата в результате пролетарской революции. Важный момент – эта диктатура должна была не просто закрепить победу коммунизма над капитализмом (как режимы Кромвеля, Наполеона, Столыпина и т. д. капитализма над феодализмом), но, скорее, ПРЕВРАТИТЬ последний в первый (что предвосхищало социализм XX века в не самых развитых странах). Видимо, Маркс и Энгельс как-то осознавали, что современный им капитализм не является готовой основой собственно коммунизма, даже раннего. Важной составляющей революционной теории Первых классиков была концепция Мировой революции, в которой дозревшие до коммунизма страны возьмут на буксир страны отсталые. Причем важный нюанс – буксир может быть не только тянущим за собой, но и перед собой толкающим. Еще молодые Маркс и Энгельс во время “мировой” Революции 1848 года в своих отсталых Германии и Франции не поджидали буксира английской коммунистической революции, а уже пытались действовать в направлении коммунизма. В итоговом совместном документе Первых Классиков – Предисловии ко второму русскому изданию Манифеста – они предполагали возможность начала Мировой революции в отсталой России за десятилетия до Октября.
          Ленин творчески применил ортодоксальный марксизм Первых классиков к России рубежа XIX-XX веков. А согласно этому марксизму в развитых странах УЖЕ ожидалась естественная коммунистическая революция и на ее каком-то буксире – перманентные в отсталых странах. Но отсталым странам подцепляться к Буксиру автоматически не могли не мешать их отсталые производительные силы, автоматически требующие не Буксира, а антикоммунистической вандеи в Мировой революции. Подцепиться к тянущему Буксиру, а тем более к толкающему можно было только субъектно. Острием субъектного фактора могла стать только марксистская организация нового типа (партии старого типа развитых ориентировались на автоматическую коммунистическую революцию, стран отсталых – на автоматическое подцепление к Буксиру).
         Континентальная Западная Европа времен Революции 1848 года находилась формационнонно на примерном уровне России Революции 1905 года. Тогда еще незрелые марксисты Маркс и Энгельс перспективы Революции видели очень неясно, соотношение объективной ситуации и субъектного фактора разработали еще слабо. В России начала XX века невозможность естественной Революции была очевидна, Маркс и Энгельс в такой ситуации действовали бы примерно по-ленински. И они бы тоже ошиблись в надеждах на коммунистическую революцию Запада – хотя бы на социалистическую в этих развитых странах. Страна Советов оказалась без Буксира. Для вывода из тупика Страны Советов нужно было поднять марксизм на принципиально новую ступень. Принятие НЭПа и мирного существования на неясную перспективу были тактическими. Наметки стратегии субъектного движения к коммунизму без его буксира, против естества действия закона соответствия при капиталистических производительных силах и в борьбе против гораздо более мощного капиталистического мира – в последних работах Ильича. Эти наметки без Ленина получили развитие, но не уровне Ленина, Классиков. Итог – капиталистические производительные силы в конечном счете привели в соответствие с собой производственные отношения СССР, разложили субъектный фактор (его острие – партия, ее руководство), сначала промежуточно, в ходе авто-антикоммунистического террора 30х, а уже затем практически неотвратимой эволюцией к  антисоциалистической контрреволюции конца века.
                                                                                  *     *       *
           Важно отметить, что историческая структура первой социалистической революции как субъектной, аналогична историческим структурам естественных межформационных революций. Субъетная социалистическая революция в России реализовалась на базе естественной буржуазной. Отмена крепостничества и в России создало условия для генезиса капитализма, в том числе пролетариата – естественно тред-юнионистского. Но в этот естественный пролетариат вносился субъектно извне марксизм, с тем шел генезис пролетариата социалистического. II Съезд Партии и активность пролетариата в Революции 5 года – антиципация. Режимы закрепления (столыпинщина) и реставрации (распутинщина) – естественные основы антисоциалистической реакции. С Февраля до конца Гражданской войны – перманентная революция, с переломом в Октябре. Затем – закрепляющий победу (раннего) социализма НЭП. 1925 – 27 год – сталинско-бухаринская реставрация капитализма (углубление НЭПа дальше ленинских пределов), “славно” (даже через чур) свергнутая в 1928 году. 
           И историческая структура антисоциалистической контрРЕВОЛЮЦИИ конца XX века … После снятия Хрущева схождение с прокоммунистического развития, заложенного Октябрем, окончательно сменилось уже прокапиталистическим развитием еще социализма. В рамках Застоя уже явно шел генезис капитализма (в особенно откровенных формах – криминальный бизнес с эксплуатацией подпольного пролетариата, класса – в отличие от социалистического рабочего – капитализма; особенно опасно – в форме перераждения соцбюрократии, включая партократию, в буржуазных чиновников). Антиципация – особенно сторона Разрядки. После нее – реакция (“старая бюрократия”, не приспособленная к капитализму, пыталась усмирить “новую” и т. д., подобно тому, как “старое дворянство” в Англии первой половины XVII века пыталось прижать “новое” т. п.). Последняя попытка еще существующих прокоммунистических общественных сил при Андропове развернуть общество в направлении коммунизма успела лишь расшатать, ослабить реальный социализм, при Черненко упершийся последний раз. Перестройка началась как несуразно “левое” добивание социализма, а с 70и лет Октября начался прямой захват власти пробуржуазными силами. Все более буржуазное двоевластие закончилось с провалом авантюры ГКЧП, после которой контрреволюция уже вполне побеждала. Путинский режим изначально – закрепление победившего капитализма. Вопрос о какой-то социалистической реставрации (приход к власти КПРФ и т. п.?) пока неясен. Социалистическая революция субъектно совершилась на базе естественной буржуазной. Антисоциалистическая контрреволюция в стране, производительные силы которой требовали производственных отношений капитализма далеко не раннего, переплеталась с объективно послереволюционным становлением этого далеко не раннего капитализма.
              КТО ВИНОВАТ и ЧТО ДЕЛАТЬ дальше? Ленин не придавал большого значения личному ренегатству ближайших соратников Маркса и Энгельса, анализируя общественные причины этого ренегатства. Не по-марксистски раздувать культ личности Сталина наизнанку, как злого ГЕНИЯ (а не щепки в стихийных процессах), меняющего ход истории по своей прихоти, не надо уходить от анализа общественных процессов, приведших к “краху социализма”, замазывая анализ руганью в адрес Сталина, Хрущева, Брежнева и даже Горбачева по вкусу. Сталин при Ленине был в числе ведущих большевиков (иные при Ленине в лидеры не выходили); чтоб считать, что при победе в партийной борьбе Троцкого, или Зиновьева и Каменева, или Бухарина и Рыкова история социализма была бы лучше действительной – нужны аргументы более весомые, чем трагедии потерпевших поражение и негативы действительной истории. СССР до индустриализации был на уровне Англии до промышленного переворота, производительные силы стихийно требовали не массу людей уровня Ленина – скорее деятелей Англии века XVIII. Вопрос не в том, почему реальный социализм (СССР) имел и не лучшие черты и не самого развитого капитализма. Вопрос: почему он всегда имел черты (раннего) коммунизма и при Сталине, и при Брежневе. 
              Суть всего ленинизма до 20х годов была выражена Лениным еще в 1905 году (ПСС, т. 10, с. 14). Этот план-прогноз вполне реализовался в 1917 году за важнейшим исключением – Революция в России не стала детонатором Мировой революции – дело ограничилось послевоенным мировым подъемом, в меньших размерах неизбежным и без Октября. Естественно далеко докоммунистическая Страна Советов, разгромив белогвардейцев и интервентов Запада, осталась, без буксира Западной революции развитых стран, напротив, в тяжком противостоянии с ними, гораздо более развитыми, что перечеркивало все расчеты всех Классиков, попала в историческую ловушку. Субъектного фактора хватило на социалистическую революцию – в неожиданной ситуации без буксира социалистическая эволюция до коммунизма была проблематична. В поражении социализма особенно “виноваты”: уровни развития  пионерской России (даже не среднекапиталистической, а только завершавшей переход от феодализма к раннему капитализму) и Запада (даже не позднекапиталистического, а капиталистически среднего); объективная слабость субъектного фактора (его острия – марксизма), только при достаточно случайных сочетании объективных факторов и наличии Гения оказавшимся достаточным для Революции, но недостаточным для тоже социалистической революции (вместо ОШИБОЧНО ожидавшейся коммунистической) даже на передовом Западе. Последствия известны.
        Так КТО ВИНОВАТ – “… надо было браться за оружие”? Практика XX века показывает, что шансы на полный Успех были, но не реализовались. Теория говорит, что шансы объективно были малы. Вполне понимая это, браться за оружие было бы авантюрой. Ленин в очень отсталой стране не готовил бы Октябрь, если бы знал, что коммунистической революции не будет больше века. Но большевики честно считали, что коммунистический буксир актуален, понимали, что НЕИЗБЕЖНУЮ МИРОВУЮ революцию начинать можно и должно в слабом звене единой системы мирового капитализма. В этой позиции было больше науки, чем в позициях деятелей ВСЕХ дооктябрьских революций; но те свершались естественно, необходимо, автоматически, без значительного отхода от наибольшей вероятности событий. Для них вопрос – надо ли браться за оружие – возникал и решался стихийно, судом истории судить некого. НАЧАЛО субъектной истории не могло быть совершенным и ВПЕРВЫЕ возникла драма субъективной ответственности за выбор ОБЪЕКТИВНО уже возможной, но ОБЪЕКТИВНО же еще не гарантированной на успех попытки. И пока невозможно научно просчитывать возможные варианты истории – нельзя сказать, насколько реальный отличался от наилучшего из возможных (а если бы страны капитализма без социалистического противовеса ввергли бы мир в атомный апокалипсис и т. п.?). Но в любом случае большевики не подвержены суду истории за Октябрь и итоговую неудачу самого значительного и самого успешного выступления униженных и оскорбленных против строя унижения и оскорбления. Полезно прочитать (и перечитывать) гениальную книгу братьев Стругацких ТРУДНО БЫТЬ БОГОМ. 
         ЧТО ДЕЛАТЬ марксистам дальше? – Развивать свою науку, осмыслить практику XX века – и дальше более успешно субъектно оптимизировать объективный ход истории, имея конечной целью наступление коммунизма – канонически в дозревших до него странах и через социализм (лучше с Буксиром) в остальных.