Критический альтермарксизмКРИТИЧЕСКИЙ АЛЬТЕРМАРКСИЗМ(К Презентации “МАРКС ПРОТИВ (у, ренегат – А. М.) МАРКСА” в АЛЬТЕРНАТИВАХ 99.) “Он заставил нас думать” Ренегат Каутский оценил вклад в марксизм ренегата Бернштейна. Название ПРЕЗЕНТАЦИИ М. И. Воейкова провокационно: если уж сам Маркс против Маркса, то марксистам быть против него сам бог велел… “Марксизм в широких кругах буржуазной интеллигенции вышел из моды … Чем заменить его? Конечно “наукой” … а наука … основана на “критике” …” начинает EINHEITFRONTом с Троцким буржуазный интеллигент Воейков. – “… удивительное дело, как эти слова актуальны для нашего времени”, удивляется он дальше. Действительно: СССР прикончили, а советская интеллигенция к удивлению не осталась советской и ее теперь буржуазное бытие определяет ее не советское сознание. Я постараюсь ниже обосновать, что Воейков сам не понимает в полной мере удивительности отмеченного им. “… сегодня в России создалась весьма благоприятная обстановка для действительного развития марксизма” интеллигенцией буржуазного строя. Спасибо Ельцину и т. д., “Как это не покажется, на первый взгляд, странно”. Ведь как расцвела марксистская наука в США, Западной Европе, Японии и т. д., пока она прозябала в СССР? Не смею спорить с Д. Э. Н. по политэкономии, но считаю, что, по меньшей мере, в понимании (формационной) истории и диалектики (природы) именно советская наука больше других является как бы Четвертым классиком. – “Конечно … надо проявлять мужество и настойчивость ... для отстаивания и, главное, развития марксизма” в благоприятных условиях, сравнимые с мужеством и настойчивостью марксистов 30х-40х годов в Германии и СССР, отдает и себе должное Воейков, апеллируя к поразительному мужеству и настойчивости Каутского, заклейменного как ренегат (“Вот это и хорошо. Для действительного марксизма …”). “Для … борьбы сегодня обстановка подходящая”, враг, “диктат нового российского капитала”, есть (замечательно!). Без него с кем бороться? – “Если бы только не диктат …”, враг, который “… не позволяет многим (! – А. М.) ученым спокойно (! – А. М.) и неторопливо (! – А. М.) работать, создавая марксистские (! – А. М.) работы и главное (! – А. М.), их публиковать (создавать не главное, можно обойтись без МАРКСИСТСКИХ работ; главное: публиковать РАБОТЫ – А. М.)” Ну, что за враг? Нет, чтоб создать все условия для спокойной и неторопливой деятельности марксистов (как ранее Марксу). Ведь не свергать же врага они собираются! Еще правый социалист Филиппо Турати обижался на буржуазный режим (воспроизвожу суть по памяти): “За что нас преследуют? Ведь мы никому не хотим зла” А как развернулись бы МНОГИЕ ученые: буржуазные интеллигенты! В Германии при “Исключительных законах” против социалистов, при Гитлере и марксисты не могли работать спокойно, и врагу было беспокойство. То ли дело после отмены Законов и после разгрома Гитлера – и Каутский с подобными ему довольны (даже после краха II Интернационала могли спокойно работать), и врагу без хлопот. А сейчас “… почти нет журналов” для марксистов (враг, понимаете ли, не позаботился). Редким исключением “… является … журнал “Альтернативы”” Получилось потому, что без комментариев печатает ревизионистов (т. е. антимарксистов) и призыв похоронить Ленина (АЛЬТЕРНАТИВЫ 76, с. 14)? “… в журнале обсуждаются не взаимоисключающие друг друга концепции (например, в духе Ленина и откровенно буржуазные – А. М.), а альтернативы (взаимоприемлемые? – А. М.) … режиму дикого капитализма (НУЖЕН капитализм как на Западе: “цивилизованный” – А. М.), экономического хаосу, криминальному беспределу, бесконтрольности центральной власти” и прочему из межформационного перехода не самой развитой страны, чего меньше в капитализме давно устоявшемся и отлаженном самых развитых стран, к (внутри)формационному будущему которых все больше стремится несколько теряющая черты первоначальных накопителей и лихих постсоветских политических проституток буржуазия РФ. Ей призывы к буржуазным альтернативам дикому капитализму все более подходят. И как буржуазия самых развитых стран век назад не понимала “социалистического” будущего позднего капитализма, потому это будущее пропагандировали открыто ревизионисты и замаскировано центристы, так сейчас не понимают этого ньюкапиталисты РФ и потому это делают “критические марксисты” и примиренцы к ним. – “Журнал … выступает с четких демократических и социалистических (т. е. нечетких социал-демократических, если откровенно – А. М.) позиций … вне зависимости от партийных и политических взглядов …” Ведь в классовом обществе нет (вопреки Классикам) никакого раскола на непримиримые идеологии, марксизм – лишь одно из направлений буржуазной, “Друзья, к чему весь этот шум …”, можно ведь спокойно и неторопливо. – Среди авторов журнала “… есть … марксисты и ревизионисты (Маркс в гробу и Ленин в Мавзолее должны перевернуться от такого плюрализма “своих учеников” – А. М.) … люди, склонные к революционным преобразованиям и эволюционисты …” (отрицающие качественное различием между коммунизмом и капитализмом, потому качественный скачок между ними, социальную Революцию с ее преобразованиями, как завещал, надо понимать, Воейкову, Маркс). Что ж, замглавреду журнала виднее; а если кто усомнится – можно привести и конкретные факты. В АЛЬТЕРНАТИВАХ 98 Д. Б. Эпштейн выделенным текстом объяснил, что общественная собственность – система с многообразием форм собственности (буржуазной). Теперь Воейков объясняет, что марксизм (“критический” или Классиков?) – система с многообразием идеологий (не только марксистской) вплоть до ревизии марксизма. По крайней мере, откровенно. – Но “Основной методологией для большинства авторов журнала является марксизм” (даже как-то странно), как для центристов, как для Каутского или Плеханова. – “Правда (трогательная оговорка – А. М.), разными авторами понимаемый и трактуемый по-разному (и вместе им не сойтись, не математики ведь? – А. М.)”, а от того, марксизм дискуссионный, критический” (надо же так вывернуть беспринципность в добродетель!), для каждого на его эксклюзивный вкус. Плюрализм – любо-дорого буржуазии. По-разному понимаемый “… марксизм оказал и оказывает огромное влияние на современный мир, на множество людей …”, кроме буржуазной интеллигенции (а социалистической при капитализме нет), конечно. Почему? – “Материалистическое понимание истории … вбиты (! – А. М.) в наши головы не только школой … Потому и не только поэтому марксизм в России уважают” (битье определяет сознание). Неужели? Особенно десятки миллионов, кому вбить не успели? А какого черта уважающие марксизм люди голосуют за антимарксистские ЕР и ЛДПР, не марксистские КПРФ и СР, за комм-расстригу Путина? “Так, в чем же современная польза марксизма (философам утилитаризма? – А. М.), его, так сказать, прелесть (в падении? – А. М.)” для уважающих его? Два абзаца излагаются пользы и прелести с апелляцией даже и к К. Попперу (антимарксист – это веско). “… марксизм, как признают авторы журнала “Альтернативы” … содержит в себе и немало противоречий … многие усматривают противоречие марксизма между его революционной и эволюционной составляющей” Вбитая когда-то в мою голову революционная составляющая за десятилетия стала осознанным убеждением. А вот про эволюционную (как движение без конечной цели) составляющую многих от Классиков (не Бернштейна и подобных многих, которых как не резаных собак, оппортунистов) мне было бы интересно узнать. – “… революционный марксизм … превратился в … новую религию …” (не оговорено, что НЕ ПОЛНОСТЬЮ), революционное наследие Маркса и Ленина атеистам придется отбросить! – “… социал-демократический марксизм (т. е. ревизия марксизма и центризм – А. М.) в некоторых (а вот здесь НЕ ПОЛНОСТЬЮ, т. е.) своих местах и отношениях настолько выхолостил классический марксизм (революционное наследие Маркса и Ленина – А. М.), что последний вовсе стали забывать наиболее прыткие социально ориентированные демократы.” Прыткий социально ориентированный демократ акценты расставил без утайки. “Наряду с научным пониманием существует и широко распространенно толкование (экзегеза! – А. М.) марксизма как социальной категории очень широкого охвата … Это учение о пролетариате, классовой борьбе, концентрации производства, средней норме прибыли, обнищании пролетариата, способе производства, отчуждении, социальной революции и …” прочий хаос “ненаучной эклектики” эклектически наряду с научным пониманием марксизма, надо понимать. Воейкову остается объяснить упомянутое им научное понимание марксизма (если таковое есть вообще, конечно). На мой скромный взгляд учение о классовой борьбе, способе производства, социальной революции относятся к основам марксистской НАУКИ (т. н. к историческому материализму); учение о концентрации производства, средней норме прибыли, обнищании пролетариата – к НАУКЕ политэкономии; учение об исторической миссии пролетариата – к НАУЧНОМУ коммунизму. А “учение” об отчуждении сохранялось от гегелианства в качестве СОЦИАЛФИЛОСОФСКИХ “строительных лесов” становящегося марксизма; в марксистской уже НАУКЕ оно излишне для СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО понимания существующего общества, но может быть полезно для неизбежно пока И социалфилософского осмысления грядущего. Процитированное мнение Воейкова отражает тот факт, что марксизм в любом смысле – не одна из составляющих буржуазного обществознания, а исходная база и ядро послекапиталистической культуры: сначала революционной, затем социализма, коммунизма (марксизм включает диалектику природы, литературную критику и пр.; марксистами являются какие-то естественники, писатели и др.). – “… марксизм … превращается в … …подобие христианства …” и прочих РЕЛИГИЙ, как подают некоторые представители буржуазной интеллигенции, “прикрываясь марксистской фразеологией … превратив то, что они выхватили из марксизма в догматы своеобразной религии” – “… многие люди … марксизм воспринимали и воспринимают именно как универсальное учение, способное ответить почти на все вопросы жизни. Учение, которое дает духовную основу для бытовой жизни на каждый день. Именно такое отношение к марксизму демонстрировала официальная советская пропаганда” Если Воейков кается за то, что лично он до смены пропаганды поддавался советской пропаганде, так и пусть это делает прямо, именно от себя. В моей окружении я не видел, чтоб марксизм рассматривался догматами религии, духовной основой бытовой жизни. А для меня лично марксизм со старших классов всегда, чем дальше, тем больше, был наукой вроде физики (религией – НИКОГДА). Наука, по мере развития, дает самые глубокие ответы на очень многие вопросы жизни. Но на каждой ступени развития науки выявляются какие-то ее несовершенства на предыдущих ступенях. А марксизм – всего лишь НАУКА. “Разные люди к марксизму относятся по разному” Но есть что-то, что объединяет всех марксистов? И есть ли что-то, к чему ВСЕ люди относятся не по-разному? Глупо ожидать, чтоб антикоммунисты, особенно коммрасстриги, относились бы к марксизму, как марксисты. А в любой науке полное единомыслие смертельно опасно (к счастью – невозможно). – Но Воейков из банальностей выводит: “… примем, что можно говорить о марксизме в узком смысле (как научной теории) и в широком (общечеловеческом мировоззрении)” Можно, если исключить из человечества его большинство приверженцев буржуазного мировоззрения. Коперникианство стало одной из основ буржуазного (сначала) мировоззрения, но никто, по-моему, не объявлял первое последним в широком смысле. – “… иногда широкое понимание марксизма может оторваться от своей основы, превратившись в самостоятельный фактор той или иной политики” Если бы только расширение марксизма шире науки … Но и одними из основ церковной политики становились аристотелизм и система Птолемея, нацистской – доэйнштейновская физика, сталинистской – материалистические учения верующего Павлова и практика Мичурина. Наука политически и сужалась: сжиганием Бруно и Сервета, “обезьяним процессом” и пр. Что хотел сказать Воейков в разбираемом абзаце? Банальность, что наука нередко обыгрывается политикой, идеологией? Или, что после Маркса и, особенно, Ленина марксизм искажался и ИСКАЖАЕТСЯ в политических, идеологических целях? “После развала СССР … можно утверждать, что XX век блестяще подтвердил правоту марксистской теории развития, правоту материалистического объяснения истории” (имеет в виду “экономический материализм” Воейков). Жаль, Маркс не мог полюбоваться на это “блестящее подтверждение своей теории”, с восторгом принятое мировой буржуазной общественностью вообще, социал-оппортунистами в частности, Воейковым в особенности. – “Социалистическое общество может сформироваться только как (сразу? – А. М.) общемировой процесс на базе передовых в экономическом и культурном отношении стран”. Так, что развал СССР “блестяще опроверг” расчеты Маркса на готовность к социализму Англии 70х годов XIX века и итоговый прогноз Энгельсом Революции в развитых странах на рубеже XIX-XX века, из которых исходили центристы, пока дело не дошло до ДЕЛА, и большевики, которые, ДЕЛАЯ дело, верили центристам в отношении Западного буксира на базе передовых в экономическом и культурном отношении стран. Воейков, обозвав будущее СОЗНАТЕЛЬНОЕ (согласно познанным законам объективной реальности) направление развития общества (царства свободы научного выбора отдельными людьми и человечеством в целом будущего из материально возможных вариантов) в духе последнего Тезиса о Фейербахе, почему-то историческим идеализмом, не поняв, как аналог ему, материализм “идеализма” СОЗНАТЕЛЬНОГО изменения природы, атрибутивного для человечества, потому проглядел “ПЕРВЫЙ блин” такого сознательного развития – Октябрь в отдельно взятой отсталой стране, задавший (еще недостаточно) искусственную альтернативу естественному капитализму на базе тоже капиталистических производительных сил. Плевать буржуазному интеллигенту на 70 лет мировой системы, живущей без значимых частной собственности и рынка, без базарной демократии и буржуазной культуры, но на базе капиталистических производительных сил; и выживавшей в изматывающей борьбе с гораздо более мощным противником. Воейков не стал объявлять ленинизм историческим ИДЕАЛИЗМОМ, оскорбительным для марксизма, а “опровергает” его с позиций “экономического материализма”, сохранив свой непорочный идеализм для Прекрасного Далека. Диалектика, т. с. “Следующий век в первых своих десятилетиях должен (! – А. М.) будет продолжать подтверждать материалистическую линию марксизма”. А затем (после нас хоть потоп) ДОЛЖЕН будет следовать (отбросив уже реакционный материалистический подход к истории?) идеалистической линии Воейкова, всех идеалистов, попов. Куда там “догматам своеобразной религии” в СССР! – “… с развитием постиндустриальных тенденций становится ясно, что будущее общество может преодолеть экономическую детерминированность общественного развития” Маркс не додумался до возможности идеализма, Ленин менял детерминизм стихийного развития (стихийный тред-юнионизм пролетариата и пр.) материалистически. Только СВЕРХКЛАССИК Воейков разобрался в проблеме. Сначала был “экономический материализм”, которому посмел противоречить СССР. Но дальше пути общественного развития будут не подчиняться объективным законам материального мира, а высасываться из пальцев большинства и браться с их потолков, как это давно делается материальным производством в отношении природы? Тогда будет возможно что-то и похлеще Октября? Амбиции Воейкова нелепы и смешны. Он не понял смысла хотя бы последнего Тезиса о Фейербахе: познавать материальные законы мира, чтоб сознательно менять его естественное существование, развитие, что давно делается в отношении дообщественных форм материи. Теперь человечество дозревает до достаточного познания материальных законов высшей из сейчас известных форм материи, до возможности сознательно изменять и ее. Это намечали обществознание и политическое регулирование классового общества. Это не очень блестяще, но подтвердил социализм XX века, до некоторой степени в следующем веке Китай и Вьетнам. Развить материалистическое понимание объективных законов истории дальше при важности осмысления уроков социализма XX века – и возможен переход на новую историческую ступень, на которой можно будет гарантированно двигаться не по не желательным, но наиболее стихийно вероятным траекториям, а по траекториям материально возможным и “идеально” желательным, но стихийно не самым вероятным, даже и очень мало вероятным. Ручные рубила сотни тысяч лет назад уже не воспроизводили стихийно наиболее вероятные формы камней. Дальше – больше. Подошло время (не годы и не десятилетия) и общественных форм. Есть основания думать, что и материальное производство (уровень производительных сил) дозрело до названной ступени (не детерминированных стихийно производственных отношений). Марксистам надо быстрее разобраться. Мешает, в том числе, амбициозный пророк исторического ньюидеализма. Маркс и Энгельс боролись против идеализма младогегелианцев , “истинных, как “критический марксизм”, социалистов”, и пр. в социалистическом движении; Ленин боролся против эмпириокритицизма и богоискательства в большевизме. Но никак неймется буржуазным интеллигентам в марксистском движении, критическим неоревизионистам. “Но будет ли это (идеализм – А. М.) означать отказ от марксизма (материализма – А. М.)?” задает дурашливый вопрос Воейков. – “Отказа в любом случае не будет” Да уже и нет, по мнению Бузгалина, называющего марксистами приверженцев позитивизма (канонической философии капитализма) и даже постмодернизма (“философии” агонии капитализма). Это ведь Ленин отказывал в марксизме Богданову и прочим идеалистам. – “Просто узкое понимание (чье конкретно? – А. М.) марксизма как научной теории в постиндустриальном обществе постепенно сойдет на нет” Похожая мечта Бернштейна на новом витке спирали. Воейков понимает научную теорию ОБЩЕСТВА (разных формаций и пр.) узко и это узкое понимание узко “расшиеряет” идеализмом. Простительно – не Маркс и не Ленин ведь; не осилил сложности общественного развития после Классиков. – “Но значительно актуальней и реальней будет мировоззренческое понимание марксизма (а было какое? – А. М.). Более того, само это мировоззрение будет намного богаче и сложнее, чем это можно представить сегодня” крышует широкой отвлеченной фразой свой узкий прикладной ревизионизм Воейков. Будет замечательно, хотя представить это нельзя, поскольку материалистический подход Маркса для дальнего прогноза уже не годится, а идеалистический Воейкова еще только декларируется! – “Таким образом, вывод, который можно сделать из уроков конца того же XX века состоит в том, что сам марксизм в будущем веке претерпит определенные, а возможно и существенные изменения”. Вывод, что наука регулярно претерпевает определенные и периодически существенные изменения, без уроков конца XX века, конечно, не мыслим (для Воейкова)? “Вывод”, который нужно сделать из уроков особенно конца XX века – иллюстрация, что смена бытия определяет смену сознания, особенно сильно у обывателей. Но что марксизм, как любая наука, должен претерпевать перманентно определенные и периодически существенные изменения – это банальность. А что эти изменения должны отвечать давним мечтаниям буржуазии и ревизионистов – это их идея фикс. Не дождетесь. – “В конце концов, возможно представить и такое положение, что марксизм к концу XXI века перерастет в более общую и универсальную социальную теорию” Воейков лукавит. Ведь он не только допускает возможность идеалистического расширения марксизма, он пропагандирует просто ЗАМЕНУ его идеалистическим подходом к истории. А марксизм Классиков неизбежно должен перерасти в более общую и универсальную теорию, как коперникианство переросло в ньютонианство, ньютонианство – в неклассическую физику; и то ли еще будет. “Сегодня единственной социальной теорией, которая может более или менее (идеализма не хватает? – А. М.) удовлетворительно объяснить общественные изменения на территории бывшего СССР, продолжает оставаться марксизм”. Воейков, “экономический материалист”, как охарактеризовал его другой “критический марксист” Бузгалин, объясняет просто(вато), узко: в начале XX века Россия доросла (ЕСТЕСТВЕННО) только до капитализма, производительные силы СССР никогда не достигали уровня капиталистических США и т. д., потому на территории СССР просто кончилась непонятная, извращенная игра капитализма в социализм и марксизм. Что познание объективных законов (даже только закономерностей) любой формы материи позволяет ИСКУССТВЕННО менять ее естество, любитель идеалистического будущего не понял, хотя материалистической практике изменения естества природы порядка миллиона лет; и были последний Тезис о Фейербахе, концепция перманентной революции в отсталых странах (на буксире передовых) и ее реализация (даже без обещанного фактически центристами буксира Запада; на одном буксире марксистской теории и опыта борьбы пролетариата Запада). – “К сожалению (а то уже дорасли бы до идеалистического подхода? – А. М.), теоретического развитие марксистской мысли в СССР после 20-х годов было остановлено” государственным капитализмом или чем-то подобным по Воейкову. Не согласен с цитатой. В не повторенных до сих пор масштабах марксистская наука развивалась именно в СССР. При всех деформациях реального социализма и марксизма, по меньшей мере только формционная история и “диалектика особенно природы” шагнули дальше Классиков (Бузгалин и др. пишут также о школе Ильенкова в философии и некоторых политэкономах). А вот с 90х годов развитие марксизма было не просто остановлено, а в большой мере перечеркнуто особенно буржуазной (перестроившейся социалистической) интеллигенцией (меньше эксклюзивными действиями “органов”). Формальные буржуазные свободы для марксистов позволили смягчить ситуацию, но без больших успехов. Марксистская платформа увязла в склоках и распалась (важная роль в этом самозванцев “марксистов XXI века”, с наступлением этого века вынужденно модифицировавшихся в, опять уникальных, “критических марксистов”, раз господствующая буржуазия настроена к марксизму крайне критически). Наработки обновленного марксизма есть, но они с лихвой перекрываются буржуазным шельмованием и подрывной работой скрытых ревизионистов, не прекращающимся расколом марксистов и пренебрежением неомарксистов к многим достижениям советских исследователей. – “… конец века потребовал более глубокого и современного понимания марксизма” Углубление марксистской науки необходимо всегда, задержка ее развития особенно при сталинщине требует после сталинщины углубления и компенсирующего задержку. А конец века выдвинул особые требования в связи с “крахом социализма”, кризисом марксистского движения. Понятие же современного понимания без ясной конкретной привязки к современности – пустой звук. – “В этом смысле марксизм можно понимать как социальную теорию, объясняющую переходное состояние от экономической необходимости к “царству сободы”” В этом смысле – в смысле требования конца XX века? Только “кризис социализма” и (или) синхронные явления капитализма сделали возможным понимание марксизма как теорию, объясняющую переход к “царству свободы”? А ранее? По-моему, марксизм изначально изучал общие законы общества в целом, сразу заостряя изучение на переход к коммунизму и с тем сужая актуальные разработки с общей теории до политэкономии капитализма и научного коммунизма. “Крах социализма”, ПРИШЕДШИЙСЯ на именно финал XX века, дополнительно требует и какого-то обновления общей теории, и ее заострения на практику. – “Марксизм, например, объясняет не почему народнохозяйственный план лучше рынка, а почему рынок на определенном этапе … заменяется планом” (необъясненно лучшим?). Почему народохозяйственный план лучше рынка – это всегда или хотя бы сейчас всем очевидный факт либо положение, которое кто-то все же должен объяснять, но не марксисты? – “Таким образом, наметится переход от узкой, можно даже сказать, механической (СКАЗАТЬ можно и ХУЖЕ – А. М.) трактовки марксизма к более глубокой и богатой его модификации” Каким образом? Из каких посылок Воейкова вытекает вывод, что наметится переход и т. д.? Из того, что марксизм “не объясняет” преимущества плана? Марксизм всегда был гораздо богаче одного этого объяснения. Неправильно сначала придумать нелепость, а из ее отрицания якобы выводить свое, не понятое раньше, богатство марксизма. – Еще неправильней утверждать, что из названной неправильности “Наметился переход к критическому марксизму”. Это субъективное (само)мнение одного из дополнительно-критических марксистов (марксизм критичен по сути; это признал где-то Бузгалин). И без моей вины получается нескромной эта моя (как любая другая) критика критической критики “критического марксизма”. “Основное направление поиска идет по линии отказа от жесткого детерменизма экономическими условиями и классовой борьбы (от “экономического материализма” Воейкова? – А. М.) всех проявлений человеческой истории и жизни современного общества, в более глубоком понимании и более тонкой интерпритации субъективного фактора истории, личного творческого процесса”. Марксизм изучает объективный жесткий экономический детерминизм естественного общества, для того, в том числе, чтоб прогнозировать будущее мира (как больше Маркс и Энгельс) и осознанно менять его (как большевики круто изменили в начале XX века естественное развитие нашей страны). Воейков, с позиций жесткого детерменизма “экономического материализма” ничего не понявший в дерзкой попытке большевиков “первого блина” субъектного изменения естества, амбициозно опошляет субъектное изменение (давно и природы производством) вообще его идеализацией, претендуя (после последнего Тезиса о Фейербахе и пр.) на обогащение марксизма субъективным фактором (сталинистской выдумкой для “спасения” Октября и далее от “экономического материализма”). Называть сознательный фактор СУБЪЕКТИВНЫМ естественно для всех, кто к объективной реальности, данной нам в ощущениях, подходит субъективистски, идеалистически. Я (и не только) давно предлагаю термин СУБЪЕКТНЫЙ ФАКТОР. Лягнуть классовую борьбу (с которой НАЧИНАЮТ Коммунистический Манифест и с тем историю марксистского движения Классики) – святая обязанность любого ревизиониста. Претензиям ревизионистов на более глубокое по сравнению с Классиками понимание чего угодно – более века, на более тонкое – оправдано для них попыткой утончения понимания до невидимости. А смакование личного интереса в противовес объективным законам материального мира – нелепо. Устанавливайте (внутри)формационный статус общества, идущие в нем объективные процессы – и вы гораздо лучше поймете личные интересы отельных личностей. Вроде того, как знание термодинамических параметров газа позволяет рассчитывать статистику параметров отдельных молекул. И знание термодинамических параметров вещества позволяет грамотно воздействовать на его естество, даже не обращаясь к параметрам отдельных корпускул. – “… если люди сами творят свою историю согласно объективным (! – А. М.) законам, то они, следовательно, творят и сами эти законы” победно цитирует Н. Злобина Воейков. Классики говорили что-то совершенно иное? “Люди сами творят свою историю, но … ” и далее по тексту (Ленин, ПСС, т. 23. с. 47). Река сама течет и формирует свои берега, пчелы сами строят свое сотовое бытие – согласно объективным законам материального мира. На другом витке спирали работники сами достаточно сознательно, но не как угодно субъективно, преобразуют природу, с тем и через не осознаваемую статистику свох целенаправленных поступков неосознанно задавая объективные производственные отношения. Если объективные законы, закономерности этих и прочих явлений высшей формы материи будут поняты достаточно – можно будет самим работникам сознательно (т. е. и согласовано) менять их естественные, стихийные проявления. Как вести парусник против стихии ветра или самолет против естества действия закона тяготения (не отменяя их идеалистически); как создавать искусственные вещества и вещи против естества природы; как исправлять у человека естественные патологии. И т. д. и т. п. – все это не из идеалистического субъективизма, волюнтаризма, а благодаря знанию объективных законов материального мира и умению субъектно (грамотностью, наукой, уменьем субъектов – мыслящих материальных объектов) материально преодолевать материальную стихию их действия. А самые общие объективные законы люди все-таки сознательно не творят, а сознательно именно преодолевают их стихийное действие (парусник против ветра и т. д.). – “Тем самым объясняется почему, например, деятельность Сталина и его преступления нельзя перекладывать на марксизм, ибо критический марксизм не снимает исторической ответственности с деяний отдельных личностей” Отмечу передергивание с марксизма (т. е. прежде всего с Классиков) на представителей новоиспеченного явления. Классики, надо понимать всех оправдывали? Маркс и Энгельс Микеля и Тьера, Ленин Бернштейна и белогвардейцев и т. д.? Существующие общественные условия – другая сторона статистики отдельных личностей. С одними личностями в существующих условиях марксисты идут на совместные действия, даже борьбу, с другими борются диктатурой пролетариата вплоть до красного террора. Со сталинщиной приверженец “экономического материализма” в прошлом и согласованных действий субъективных идеалистов в будущем именно из-за этой своей эклектики разобраться не способен. Я после того, как в 76 году пришел к твердому мнению, что Революция 1905 года есть точный формационный аналог Революции 1640 года и Великой революции 1789, а Февраль – свержениям Реставраций, соответственно “Славной революцией” и Революцией 1830 года, жгучий интерес к лично Сталину утратил. Меня теперь волновали вопросы, как в стране на базе самых ранних производительных сил капитализма мог вообще возникнуть некапиталистический строй (“его госкапитализм” и т. п. я, после немалых колебаний, отбросил)? Меня не радуют антикоммунистические преступления сталинщины, все негативы социализма, но они понятны в обществе на базе докоммунистических производительных сил социализма. Мне долго было непонятно, как социализм мог существовать вообще, иметь немалые позитивы даже против более развитых стран капитализма, мог ли такой строй иметь лучшие возможности. Если Сталин бы умер еще до 17 года – неужели отсталые производительные силы не тащили общество ниже коммунизма при любой объективно возможной статистике личностей? Эклектически смешивая марксизм и разного рода ревизионизм, Воейков не смог диалектически увязать мрачные пророчества тех, кто сорвав возможный Буксир для отсталой страны, с умным видом “марксистов” предрекал ей мучительное приведение производственных отношений в соответствие с производительными силами – и 70 лет существования необычного общества с его немалыми успехами и позитивами в изматывающей борьбе с более сильным противником; не смог объяснить саму возможность появления такого необычного общества. – “Почему общечеловеческие ценности разлучают с социалистическим идеалом?” А почему общечеловеческими (людоедов, рабовладельцев, фашистов и пр. в том числе?) объявляются буржуазные ценности (“европейские”, например)? – “Ведь это правомерно только в рамках по-нагульновски средукциорванного классового подхода” Действительно – откуда у сволочи необразованной (не хотели ведь учиться хотя бы в гимназиях) может быть не средукцированный классовый подход образованных Ротшильдов и Рокфеллеров, буржуазных интеллигентов Бернштейна, Воейкова и Истягина. А Маркса с его средукцированной диктатурой пролетариата и Ленина с его средукцированным красным террором Нагульновых, нужно поправить? Последние две цитаты – из Л. Истягина. – “Такое творческое (! – А. М.) понимание марксизма характерно для многих (к счастью, не всех? – А. М.) представителей современной школы критического марксизма” Тем хуже для этой “школы” последователей ревизионизма и центризма. Хотя еще больше – для марксизма, который пачкают “творцы”-самозванцы. “… одна из причин … развала советской системы состоит в том, что после 1920-х годов прошлого века в СССР практически не развивалась марксистская теория” Во-1: значит до 30х, при Ленине и сколько-то после него развивалась? И, даже, может быть, Октябрь – социалистическая составляющая перманентной революции, а не просто извращение буржуазной согласно “экономическому материализму”? Во-2, названная причина – исходная? Просто так, беспричинно, идеалистически не захотели большевики развивать идеи – или были материальные причины? Для меня исходная материальная причина развала советской системы – приведение производственных отношений в соответствие со всегда не самыми неразвитыми капиталистическими производительными силами. Но один “экономический материализм” не объясняет любых явлений в СССР, а требует его не возникновения. Потому проблемы субъектного фактора – и сам субъектный фактор, которого из-за совокупности случайностей (гений Ленина и др.) хватило на прорыв слабого звена капитализма, но не хватило (без Гения, гении редки) на необходимое саморазвитие до уровня, гарантирующего искусственное движение к коммунизму против стихии действия марксистских законов внутри страны и без буксира коммунизма в жестком капиталистическом окружении. Потому производительные силы сквозь все более деформируемые производственныеотношения породили перевертышей типа неоревизиониста В. М. Межуева (см. СОВРЕМЕННЫЙ КОНТРРЕВОЛЮЦИОНЕР В РУССКОМ КОНТЕКСТЕ на сайте mag-istorik.ru), позитивно помянутого Воейковым, совершенно не сравнимого с Марксом и его крупнейшими последователями не только по уму, но и особенно по идейности (куда уж тут до уровня Маркса, замечу от себя). – “Потому сегодня приходится лишь вспоминать крупнейших марксистов прошлого", приходится согласиться с не (крупнейшим?) “марксистом” настоящего. “Вместе с тем марксистская мысль в России не остановилась совсем и не угасла окончательно” Не остановится и не угаснет полностью никогда. Но как это видит ориентирующийся на идеализм квазимарксист? – “Как раз 1990-е годы, при всей общечеловеческой и гуманистической кошмарности, показали, что отечественные ученые способны (как-то исхитрились иметь способности при прежних догмах общественной науки; например, Воейков – А. М.) к переосмыслению прежних догм общественной науки и творческому развитию марксизма”, когда переосмысление прежнего начала буржуазия. Общечеловеческая и гуманистическая кашмарность выглядит несколько двусмысленно. Я бы говорил о кашмарности буржуазной контрреволюции; но я ведь не какой-то специфически критический представитель марксизма (итак критического по определению). А вот восторг от того, что именно 90е лиходеев способствовали переосмыслению догм и творческому развитию марксизма – это уже полная двусмысленность, вроде восторга от того, что именно ужасы Первой мировой способствовали Октябрю, кошмар нацистского режима способствовал расширению социализма. Марксисты использовали последствия ужасов и кашмара, но не мечтали о последних, не способствовали им. Как марксисты не способствовали и лиходеям 90х, хотя как-то использовали последствия лиходейства (но значимей была антимарксистская истерия). Речь именно о марксистах. – “Об этом, например, свидетельствует ряд научных конференций …”, а не Марксистская платформа (звездный час некоторых “критических марксистов”, начиная с Бузгалина и Колганова), не попытки остановить контрреволюцию вплоть до прямой борьбы против нее при ельцинском путче 1993 года. – “В конференциях приняли участие как последовательные марксисты (мечтаю о списке; а то ведь о “последовательности” мнения разные – А. М.), так и засомневающиеся (главное, во время – А. М.) в нем ученые … Хотя и последние отдают дань уважения громадному вкладу Маркса …” Какая честь! Но на Западе подобное – давняя традиция. В том числе, названный ранее антимарксист Поппер. А непосредственно в тему, например, названный ниже Ю. М. Осипов: “Маркс меня многому научил и прежде всего – трансцеденному (? – А. М.)”, мистике, т. е.! Что ж, “легальных марксистов” Маркс “научил” стать кадетами, Бернштейна – ревизионистом, Воейкова – историческим идеалистом. А Ужа – “Так вот в чем прелесть полета в небо. Она – в паденье!” У меня замечание Воейкову … За кашмарностью 90х как-то оказался затертым тот факт, что в 90е годы начался невиданный подъем марксистской мысли после того, как она остановилась и угасла окончательно до 90х? Ведь “… после Сталина не было даже …” его “эпохальных” работ. Т. е. эпохальные работы начались с контрреволюцией 90х. Опасно смазывать ее такой позитив. Буржуазии может не понравиться. “… наши официальные философы официальным образом обращались к наследию Маркса последний раз еще при советской власти в начале 90-го года …” Их официальность еще не поменяла ориентацию? – “Потребовалось 8 лет, чтоб снять табу на проведение научных дискуссий по проблемам марксизма …” Результат мужественной борьбы официальных философов? Или укрепившийся буржуазный режим пошел на издержки базарной демократии, позволив, досадно недожатому, но предположительно не опасному, марксизму трепыхаться ради показных свобод? – “… многие выступления были достаточно интересными и творческими, сам факт их (конференций – А. М.) проведения говорит о многом” Ура! Процесс дошел и до марксизма. Буржуазия отступает. Вперед, товарищи! – “… марксизм в России не умер (как и в Германии при Гитлере – А. М.), интерес к нему есть среди обществоведов (буржуазной интеллигенции при капитализме – А. М.) … господство … либеральной идеологии не убило вкус к серьезному теоретическому размышлении” в тиши кафедр “из слоновой кости”. На революционной практике либеральная идеология катедер-марксизма не зацикливается. Есть карикатура художника В. Дени “”Марксизм” Карла Каутского”: почивает почтенный узнаваемый старец в спальном халате и с ночным колпаком на голове; рядом сосуд для питья, ночной горшок и клетка с канарейкой. А ложем служит том К. Маркса. И следующий абзац начинается расписыванием еще одной “статусной (не в Разливе и т. п.! – А. М.) конференции”. Ее “Отличительная особенность … состоит в консолидации усилий участников на критическом (не каком-то другом – А. М.) развитии марксизма” А то буржуазия “критикует” Маркса консолидировано, а марксисты нет. Безобразие. – “Участники конференций, как и авторы журнала “Альтернативы” далеко не во всем согласны друг с другом …” Ревизионисты и ортодоксы согласны не во всем? Поразительно. – “… что естественно для нормального научного поиска” В физике, например, нормальный научный поиск включает далеко не полное согласие по актуальным вопросам, но уважительное отношение к классике (с общим пониманием многих ошибок у классиков). “Критические марксисты” согласны в ревизии Основ марксизма, правда, типично в полуподпольной и при битии себя в свои “марксистские груди”. – “Но их объединяет (как марксистов 90х XIX века в России: до раскола на кадетов и того хуже; разных меньшевиков; большевиков – А. М.) признание громадного значения марксизма для современности … для собственного критического переосмысления. Вот именно последнее … есть достойный предмет интеллектуальной борьбы” Катедер-марксист выбалтывает свое достойное “в башне из слоновой кости” пристрастие: это не практика движения к коммунизму, не презренная классовая борьба не интеллектуалов типа Нагульнова. * * * Мне не посчастливилось читать Бернштейна и прочих классиков ревизионизма. Судя по характеристикам со стороны критиков, по цитатам те ревизионисты свой ревизионизм не скрывали. Творчество деятелей капстройки в Чехословакии 68, в массе бывших членов компартии, подавалось через советские фильтры. Но их откровенный антимарксизм у меня сомнения не вызывает. Деятелей капстроек разных стран 80х-90х, особенно нашей, я читал в подлинниках и даже кого-то слушал. Их итоговый антимаркизм (в начале обычно юлили) явен. Что касается центристов, то их классиков Каутского и прочих я тоже не читал, сужу о них больше по Ленину и насколько понимаю, они формально были даже “догматиками” (правда, выборочно) против “ревизионистов” большевиков, наследие марксизма воспринимающих критически, согласно сути учения, науки вообще. Жизненное (Революцию, например) можно гробить, вцепившись в прошлое, даже когда-то верное безусловно. В нашей стране советская интеллигенция с Перестройкой естественно перестроилась в буржуазную, при этом послушно следуя закону – бытие определяет сознание. Но бытие в его узком статусе (на кафедре, в своей лавке, дома и т. д.) определяет сознание мещанское. Бытие активных мыслителей – примерно от Большого взрыва до Прекрасного Далека, от глубин океана и недр Земли до Туманности Андромеды и дальше, потому у таких обществоведов сознание определяет в масштабах социальных революций и формаций. Бытие большинства интеллигенции оказалось достаточно узким. Многие смачно отреклись от всего советского, другие даже припрятали партбилеты и голосуют за КПРФ, в ее духе отказавшись от Революции и классиками выбрав Иегову, Будду, Христа или Аллаха. В лучшем случае они о марксизме помалкивают, часто его оплевывают, иногда подлаживают его под идеологию КПРФ. Обществоведы в массе стали более или менее откровенными ревизионистами. Упрямые догматики постепенно сходят на нет. “Крах социализма” и с тем кризис марксистского движения породил новое (или усилил старое?) явление, в нашей стране (и не только?) представленное “критическим марксизмом”, по нелепо-амбициозному и прагматично подсюсикивающему антимарксистскому критиканству откровенных ревизионистов названию. Марксизм Классиков не критичен? Не тотальная “критика марксизма” буржуазными идеологами особенно характерна для последних десятилетий? В свое временя В. Е. Хазанов упрекнул меня за использование в отношении его и других термина “уклон”, апеллируя к сталинистским реалиям. Пришлось напомнить Владимиру Евгеньевичу, что термин ввел Ленин (а мало ли что ленинское было извращено сталинизмом), но главное, что при лиходействе 90х сталинизм не страшный и мало актуальный враг; скорее, можно было пострадать за сталинизм. Когда идет тотальное шельмование марксизма, марксисты должны быть осторожны, чтоб не быть увлеченными гигантской буржуазной волной. Заострять в этих условиях критичность к Наследию – вроде того, как “таскать вам – не перетаскать” на похоронах. Хоронить умерших – надо, смаковать печальное событие – гнусно. Марксисты не могут не быть критичны в своей науке (как это в любой другой); КРИЧАТЬ о своей ИМЕННО критичности в общем мощном хоре критиков марксизма – глупо или низко. “Критические марксисты”, В ОБЩЕМ, себя ревизионистами не позиционируют, клянутся, как центристы, в верности марксизму. Например, Бузгалин часто порицает социал-демократию; заявил, что “частная собственность – враг” (не вспомнив ни позиций Энгельса и особенно Ленина по мелкой трудовой собственности, ни плавную интеграцию средней собственности в социализм ГДР и др.). Но при этом он центристски считает марксистами (даже высшими – критическими!) ревизионистов Межуева и Воейкова (действительно – ведь занимаются ревизионизмом без антимарксистской иступленности), приверженцев позитивизма и постмодернизма; часто говорит не о марксистском движении, а о движении демократических левых и еще как неопределенно. Практически вопросы движения к коммунизму, Революции Бузгалин погружает в туман социалфилософии отвлеченными разговорами о преодолении отчуждения, смене “царств”. Он сражается с терминологией формационной концепции советских историков, ничего не улучшив тем в ней по сути, но внеся ДОПОЛНИТЕЛЬНУЮ сумятицу в нелегкое и так для нее время. Другую сумятицу он внес своим печальным взглядом на левых нашего поколения, проиллюстрировав ситуацию своим восторженным взглядом на правых. А Колганов, ближайший соратник Бузгалин, среди прочего, придумал одно формационное место для “азиатского” и “античного” (рабовладельческого, говоря формационным языком) способов производств (АЛЬТЕРНАТИВЫ 3 за 2008 год, с. 120). То ли у двух способ производства разные производительные силы при общих производственных отношениях, то ли наоборот, то ли вообще это два цивилизационных варианта одной формации, то ли еще какой вздор. Перл Эпштейна о сововкупности разных форм буржуазной собственности, как общественной, я упоминал раньше. И пр. Можно заметить, что “критические марксисты” в массе не усердствуют подчеркивать, что они – ленинцы, зато без пристрастий вспоминают Каутского и пр. (т. с., марксизм – ленинизм + центризм). Мои обоснования ревизионизма некоторых “критических марксистов” на моем сайте (mag-istorik.ru); последнее на 8 августа 18 года: УРОКИ ОППОРТУНИЗМА. А печальным для нашего поколения я считаю то, что практически нет или ОЧЕНЬ мало другой критики ревизионизма “критических марксистов”. Я читаю далеко не все, но АЛЬТЕРНАТИВЫ, КОММУНИСТ ЛЕНИНГРАДА, до последнего времени ГОЛОС КОММУНИСТА – полностью. Плюс разные статьи в интернете. В общем, на мой взгляд, ситуация, как во II Интернационале перед крахом: ревизионисты активны, центристы лояльны, левые мало заметны. Рассматриваемый материал Воейкова – уникально воинственная и общая презентация ревизионизма “критических марксистов”. Мои обоснования – выше. Моя критика Воейкова и в статьях на моем сайте: ФОРМАЦИОННОЕ МЕСТО РОССИИ 100 ЛЕТ НАЗАД; С ПОЗИЦИЙ МАРКСИЗМА О ХАРАКТЕРНЫХ БЛУЖДАНИЯХ;и три статьи по Розе Люксембург (на карте сайта рядом под цифрой 1).; одна из них (КРАСНАЯ РОЗА И НАША РЕВОЛЮЦИЯ) на сайте и АЛЬТЕРНАТИВ, теория). А в разобранной статье я впервые встречаю, например, прямое обозначение ревизионистов среди авторов АЛЬТЕРНАТИВ. Я не считаю, что Воейков заставил марксистов думать в плане МАРКСИСТСКОЙ теории и т. д.. Ценность его презентации в другом – почти без центристских выкрутасов почти прямо заявленная позиция ревизиониста. Хотел бы, чтоб идейные марксисты обратили на это внимание. P.S. Я еще не разобрал материал в АЛЬТЕРНАТИВАХ 99 под рубрикой МОЙ МАРКС. В нем Волейков, по сравнению с разобранным выше, меньше ревизионист, больше центрист под прикрытием даже ортодоксии (об историческом идеализме ни слова и пр.) и с интересными замечаниями по явлениям после Классиков. Тем не менее, я намерен аргументировать наличие ревизионизма Воейкова и в этом материале. |
|||