ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ И ПОЛИТИКА
статьи Александра Магдушевского
Поиск на сайте
 |
 |
||
ПРЕДЛОЖЕНИЯ К "МАНИФЕСТУ"ПРЕДЛОЖЕНИЯ К “МАНИФЕСТУ”“Призрак бродит по Европе – призрак коммунизма” писали без малого два века назад Маркс и Энгельс. Приходится признать, что в обозначенные сроки по миру бродил только призрак коммунизма, максимум – в форме странноватого реального социализма XX века. Но есть основания считать, что сейчас бродит уже по планете не призрак, а явь коммунизма грядет, марксистами смутно понимаемо. С тем особенно нетерпим разброд в марксистском движении последних десятилетий. (Давно?) назрела необходимость современным марксистам свести свои разнообразные поиски в систему марксизма на новом витке спирали и перед всем миром открыто изложить свои взгляды, свои цели, свои стремления и злорадным спекуляциям о современном призраке коммунизма противопоставить свой “манифест” какого-то рода. I. САМЫЕ ОСНОВЫ марксизма (без которых любое сохранение из марксизма только чего-то другого означает только подмену марксизма чем-то другим). 1) Это, обязательно – диалектический материализм с атеизмом, условие, предпосылка остального в марксизме. Особенно в освещении философских вопросов естествознания марксисты XX века продвинулись дальше Классиков. 2) Это, обязательно – т. н. исторический материализм, научная основа всей марксистской общественной теории и практики (излагается с банальными уточнениями). Уровень производительных сил определяет характер производственных отношений, ядра всех общественных отношений. С тем неуклонный рост производительных сил в главном задает общественную историю. А вместе с менее значимыми общественными законами он задает формационную структуру общественной истории. Формации – ступени производственных отношений, сменяющие друг друга в ходе социальных трансформаций, когда новые производительные силы перерастают старые производственные отношения, потому задают производственные отношения новые, т. е. и новые социальные силы, которые ломают, окончательно уничтожают старые производственные отношения, старые социальные силы в ходе социальных трансформаций. Как суть гелиоцентризма геометрически хорошо выражает график круговых орбит планет с их общим центром в Солнце, так суть формационной концепции геометрически хорошо выражает график ступенчатой лестницы, где горизонтали – формации, а вертикали – трансформации; на абсциссе графика “отложен” рост производительных сил, на ординате – изменение производственных отношений. История распадается на доклассовую (первобытнообщинную), классовую и послеклассовую. Единственная или последняя формация доклассового общества – родоплеменная. Классовые формации последовательно: возможно “азиатская” (в разных частях света без всякого территориально-цивилизационного довеска); рабовладельческая; феодальная; капиталистическая. Единственная или первая формация послеклассового общества – коммунистическая. Доклассовое общество постепенно изучается, послеклассовое – прогнозируется и как-то уже творится. Классовое общество очень значимо двумя своими особенностями: классовой структурой и разделением общества на базис и надстройку. Классовая структура, преломляющая производственные отношения, разных формаций однотипна. Во-1, основные классы эксплуататоров и эксплуатируемых: капиталисты и пролетарии, феодалы и феодально-зависимые, рабовладельцы и рабы. Во-2, неосновные классы мелких собственников (типа мелкой буржуазии при капитализме) и крупных, т. с., не собственников (высшие чиновники, управляющие и т. п.). Между классами переходные слои, переходы (мелкие собственники типично экспроприируются, “крупные не собственники” типично обрастают собственностью и пр.), пересечения (капиталисты-чиновники и т. п.). Всегда в наличии деклассированные люмпены. Недопустимо смешение классов и сословий (раб по сословию мог быть управляющим и даже владеть рабами по классу, нищие римские граждане могли работать рядом с рабами в схожих условиях под началом раба-управляющего и пр.; при капитализме дворянство – снобистская мишура буржуазии и люмпен-буржуазии; и т. д.), классов и отраслевых подразделений (крестьяне капитализма это – и капиталисты-кулаки, и мелкая буржуазия, и батраки-пролетарии; мелкая буржуазия это – и средние крестьяне, и индивидуальные ремесленники, и мелкие торговцы; и т. п.). Особенно недопустимо смешение классов разных формаций (в Англии: копигольдеры ДО Революции – феодально-зависимые, ПОСЛЕ – полусобственники полупролетарии; “старое дворянство” – феодалы, “новое по-прежнему ДВОРЯНСТВО” – капиталисты сельские и не только; и т. д.). Классовая борьба классов одной формации регулирует отношения внутри нее. Надстройка регулирует классовые отношения прежде всего в интересах господствующих классов. Основы марксистского понимания общества были изложены Марксом и Энгельсом в НЕМЕЦКОЙ ИДЕОЛОГОИИ. И тогда же Маркс в последнем ТЕЗИСЕ О ФЕЙЕРБАХЕ обобщил давнюю банальность в плане преобразования природы при ее познании: ученые лишь разным образом объясняют мир, но дело заключается в том, что объясненный мир (общественный тоже) можно и нужно осознанно изменять в интересах людей. Маркс и Энгельс сразу предполагали Революцию Мировой, когда от далеко докоммунистического общества к коммунизму можно идти и перманентно, отлично от естества. Предполагался буксир уже коммунизма, но чтоб отсталые страны сами подцепились к Буксиру (не загонялись насильственно в рай коммунистическими интервентами), а не стали в Мировой революцией мировой вандеей, нужно соответствующие подцепления осознанно, СУБЪЕКТНО готовить. Так и действовали Маркс и Энгельс в “Мировой” революции 1848 года, до ожидаемого ими Буксира коммунистической Англии. Маркс и Энгельс вместе ИТОГОВО допускали начало Мировой революции (с ядром дозревших до коммунизма стран) даже в России за десятилетия до Октября. Октябрь именно в этой, отдельно взятой, отсталой стране был ПОДГОТОВЛЕН субъектно, на что не сподобились социал-демократы передового Запада после Маркса и Энгельса. Ленин в материале О НАШЕЙ РЕВОЛЮЦИИ заострил общую проблему субъектного развития к коммунизму, как-то реализовывавшегося в странах социализма на базе капиталистических производительных сил. САМЫЕ ОСНОВЫ марксизма были заложены изначально, в 40е годы XIX века, основы расширялись позднее (КАПИТАЛ, КРИТИКА ГОТСКОЙ ПРОГРАММЫ, АНТИДЮРИНГ и пр.). Самые Основы надо больше сохранять, основы – больше развивать дальше Классиков. II. История марксистской теории и практики. В классовом обществе изначально развивались обществознание и идеологии, в том числе эксплуатируемых. Идеологии последних – устремления к обществу без тех или иных пороков классового общества. Сначала это были больше ностальгии об ушедшем “золотом веке”, потом мечтания о далеких странах или надежды общественных движений, восстаний. Коммунисты бабувистской, бланкистской традиции четко сформулировали представление о будущем обществе без эксплуатации, как задаче непосредственной борьбы. Все эти устремления были утопичны, им не хватало науки, да и существовавшая социальная наука была описательной, социалфилософской (уровня натурфилософии), прикладной, пропагандистской. В 40е годы XIX века Маркс и Энгельс заложили основы социальной СОБСТВЕННО науки и сразу же попытались приложить ее к практике борьбы эксплуатируемых против эксплуататоров. Но при этом они без больших обоснований сочли, что капиталистическая формация в самых развитых странах подошла или подходит к своему естественному финалу, что возникла НОВАЯ общественная сила – классический пролетариат, и задача вперед смотрящих – стать острием субъектной оптимизации надвигающейся неизбежности. В “мировой” Революции 1848 года Первые Классики, созданный ими Союз коммунистов как-то пытались начать подвижки в направлении коммунизма. Завершение Революции без значимых названных подвижек не изменило представлений Классиков. Раз естественное свержение капитализма не произошло в связи с первым мировым симптомом перерастания новыми производительными силами старых производственных отношений – экономическим кризисом 1847 года – значит надо подождать следующего, более значимого такого симптома, а пока ликвидировать за ненадобностью Союз Коммунистов. Более масштабный экономический кризис разразился в 1857 году, при более зрелом пролетариате, но он не имел значительных революционных последствий. В итоговом документе фактически обоих Первых классиков – “Введении к работе К. Маркса КЛАССОВАЯ БОРЬБА ВО ФРАНЦИИ” 1895 года – Энгельс писал: “… мы … были неправы … состояние экономического развития … еще не было настолько зрелым, чтоб устранить капиталистический способ производства …” – ЕСТЕСТВЕННО (это приходится повторить в отношении состояния экономического развития и XX века) . Потребовалось некоторое переосмысление начальных марксистских представлений. С 60х годов Маркс и Энгельс уже не полагались на “симптомы” экономических кризисов (даже и более мощных, чем ранее), на естественную готовность пролетариата к Революции. Томами КАПИТАЛА и т. д., I и II Интернационалами они пролетариат ГОТОВИЛИ. Позднее Каутский сформулировал, Ленин эффективно реализовал положение, что в естественно тред-юнионистский пролетариат социалистическое сознание НУЖНО ВНОСИТЬ ИЗВНЕ. А Маркс в КРИТИКЕ ГОТСКОЙ ПРОГРАММЫ обозначил, что современный ему капитализм готовой основой коммунизма не является, что ПОСЛЕ победы революции ПОДГОТОВЛЕННОГО пролетариата предстоит период ПРЕВРАЩЕНИЯ капитализма в коммунизм. Соответствий внесению революционной идеологии извне и периодам превращения старого общества в новое после революций при предыдущих трансформациях не было. Но явно соответствовали названному события особенно в России – СССР. Естественная Революция на развитом Западе не случилась до сих пор, ОПЕРЕЖАЮЩАЯ ЕСТЕСТВО субъектная в отсталой России победила век назад. Ортодоксальные оппортунисты уверяют, что большевики действовали не по Марксу. Но сами Маркс и Энгельс по-большевистски действовали во время Революции 1848 года (сравнительно точный формационный аналог в неоднородной зарубежной Европе Революции 5 года в неоднородной России). Более того, раньше большевиков Первые классики ИТОГОВО допускали начало Мировой революции в России ЗА ДЕСЯТИЛЕТИЯ до Октября. Творческий ортодокс Ленин действовал вполне в духе Маркса и Энгельса, скорректировав их наследие своим осмыслением специфик новой эпохи и своей страны, УСИЛИВ СУБЪЕКТНЫЙ ФАКТОР. Это западные формальные ортодоксы омертвили марксизм выборочной его догматизацией. Западные формальные ортодоксы вообще подставили большевиков, долго обнадеживая их своим скорым социализмом, Буксиром для отсталой Страны (большевики не стали бы тогда ГОТОВИТЬ ПРЕВРАЩЕНИЕ своего отсталого капитализма в коммунизм, если бы знали, что западные болтуны и ренегаты оставят их без хоть какого-то Буксира, напротив, на десятилетия подменив его более сильным ВРАГОМ). Ленинизм до 20х годов не выходил за рамки зрелого марксизма первых Классиков – пока была надежда на скорое перерастание мирового революционного подъема в Мировую революцию, пока в стране Октября была лишь переходная политика выживания без Буксира – ВОЕННЫЙ “коммунизм”. В начале 20х годов, когда собственно Революция завершилась, стала вырисовываться перспектива чрезмерной “задержки” Западной революции. Хотя и Ленин до конца надеялся на не слишком долгое “запаздывание” Буксира, приходилось к коммунизму отсталой стране неопределенное время перманентно эволюционировать отдельно взято, т. е. не только не на базе действия коммунистических производительных сил собственной страны, переросших капитализм, но и даже без их косвенного буксира в странах других. Такой перспективы не просчитывали ранее все Классики, такое вообще невозможно согласно естеству закона соответствия. Скорее, нечаянно получилась ситуация, предсказанная по другому поводу Энгельсом в письме к Вайдемайеру 1853 года. Не легче от того, что коммунистическую революцию на рубеже XIX-XX века прогнозировали САМИ Маркс и Энгельс и долго муссировало центристское большинство II Интернационала, не поддержавшее большевиков своей ТОЖЕ опережающей Революцией хотя бы в самых развитых тогда странах. А большевикам, идущим за ними массам после Гражданской войны пути назад не было. С другой стороны, еще долго была надежда, что Мировая революция все же лишь немного задерживается, что продержаться (на энтузиазме, ситуации) нужно все-таки не слишком долго (это до некоторой степени подтвердили системный кризис перезрелого классического капитализма 30х годов, его нацистская реакция, ее разгром, “Мировая послевоенная революция” и даже “социализация” позднего капитализма). Это как-то подтверждала и сама уже успешная социалистическая революция именно в еще отсталой стране. В этих условиях Ленин (отчасти обоснованием НЭПа, но особенно в своих последних работах), меньше другие набрасывали контуры превращения очень отсталого капитализма в коммунизм неопределенное время без Буксира. Но такое превращение все-таки без Буксира опасно затянулось, борьба с более мощным, острием более развитым, капитализмом (особенно с нацизмом) выматывала. Главное – после смерти Ленина минимальный перевес субъектного фактора над стихией действия (с последствиями) отсталых производительных сил был утрачен, эпигоны субъектно с задачей справились плохо и через все неровности развития социализма производственные отношения СССР и т. д. в 90е годы пришли в полное соответствие со все еще капиталистическими производительными силами, все еще не самыми развитыми. Крах социализма вызвал кризис мирового марксистского движения, обнажил недоработки марксизма Классиков. Итак, новая ступень марксизма на рубеже тысячелетий началась нерадостно. Главные задачи сейчас – по-новому обобщить, систематизировать, развить теорию и практику марксизма, решить перманентную задачу определения наступления финальной исчерпанности капиталистической формации и выхода на коммунизм в развитых странах, буксир для социалистического развития в отсталых; дать исчерпывающее объяснение социализма XX века. III. Коррекция марксизма. Центральный недостаток марксизма всех Классиков – неверное понимание исторического места современного им капитализма самых развитых стран, как финального (но объективно где-то формационно лишь среднего; сейчас ОСТАЕТСЯ только КОНСТАТИРОВАТЬ, как ФАКТ). Экономические кризисы, особенно сначала, полагались симптомами уже перерастания новыми производительными силами старых производственных отношений; классический пролетариат был понят как общественная сила конца капитализма, когда, согласно ОСНОВАМ, перерастающие старое общество производительные силы естественно рождают новые производственные отношения, естественно преломляемые в новых социальных силах, естественном могильщике старого общества. Практика XX века жестко поправила эти представления. Но большие, тем не менее, субъектные потенции марксистской науки позволили органичному классу капитализма (основному эксплуатируемому классу последней классовой формации, объективно наиболее близкому из всех классов труженикам коммунизма) в нестандартных ситуациях свергать капитализм субъектно, досрочно, предпринять социалистическую попытку движения к коммунизма даже и не самых развитых, далеко докоммунистических стран. Эта попытка имела немалые позитивы, но и дискредитирующие негативы тоже; а ее срыв вызвал глубочайший кризис марксистского движения, укрепление, особенно идейное, капитализма накануне, вероятно, его естественно завершения в развитых страна (условие Буксира для остальных). Сейчас марксистам надо успокоиться и поднимать марксизм на новую ступень. Что надо опираться на Классиков – понятно. Но надо ОЧЕНЬ опираться и на разработки марксистов XX века (т. с. – Четвертого классика). Они были недостаточны, в них было немало ошибочного, порочного, но тысячи исследователей, особенно в СССР, стоя на плечах Гигантов, не могли в чем-то не видеть дальше их. К сожалению, советские и прочие исследования XX века многими современными марксистами не принимаются, “исправляются” и ВЫБОРОЧНОЙ апелляцией к Классикам, неизбежно, как классики любой науки, в чем-то устаревшим, в чем-то ошибавшимся изначально. Сохраняя самые ОСНОВЫ, но и как-то развивая их, нужно идти дальше Классиков в деталях, даже крупных. В советской науке установилась трехэтапная модель феодализма. В учебниках излагались три этапа рабовладения в Риме. У Классиков капитализму свободной конкуренции предшествовали первоначальное накопление капитала, мануфактурная стадия, наследовал – перезрелый капитализм (ядро разноформационной мировой системы империализма). Сейчас разные авторы пишут о позднем капитализме под разными наименованиями. Все это выводит на ОБЩУЮ каноническую трехэтапную модель всех классовых формаций, излагаемую здесь на материале капитализма Англии. * * * В рамках (позднего) феодализма XVI века, на базе т. н. малой промышленной революции, шел ГЕНЕЗИС раннего капитализма (новое дворянство и пр.). Сформировавшийся на рубеже XVI-XVII века ранний капиталистический уклад заявил о себе АНТИЦИПАЦИЕЙ (предвосхищением) капитализма (распространение кальвинизма, оппозиция в Парламенте, передовая наука и пр.). Абсолютизм Стюартов в первой половине XVII века ответил феодальной РЕАКЦИЕЙ. Феодальная реакция в середине XVII века была сломлена социальной РЕВОЛЮЦИЕЙ. Победу раннего капитализма ЗАКРЕПИЛ режим Кромвеля. С полной победой ранняя буржуазия стала реакционной, установила буржуазный режим “феодальной” РЕСТАВРАЦИИ, призванной погасить инерцию революции. С выполнением задачи режим реставрации был буржуазией легко, “славно” убран в 1688 году. СОЦИАЛЬНАЯ капиталистическая ТРАНСФОРМАЦИЯ завершилась. Начался РАННИЙ капитализм, в чем-то напоминающий еще феодализм, особенно поздний, но на базе производительных сил уже выше любых феодальных (уступающих сначала только производительным силам Нидерландов, где Трансформация закончилась раньше). Победа раннекапиталистических производственных отношений преломилась первой буржуазной демократией, ранней буржуазной культурой и пр. Она создала условия для быстрого развития производительных сил – промышленного переворота. В рамках раннего капитализма на базе промышленного переворота шел генезис КЛАССИЧЕСКОГО капитализма. Сформировавшийся к концу XVIII века классический капиталистический уклад заявил о себе антиципацией (демократическое движение с 60х годов, Адам Смит, прогрессивные реформы “новых тори” и пр.). Сами “постаревшие тори” ответили торийской реакцией рубежа веков. Торийская реакция после наполеоновских войн (временно сплотивших реакционную и прогрессивную буржуазию Англии) была революционно сломлена (экономическую победу классического капитализма отразил первый канонический экономический кризис 1825 года). Победу классического капитализма закрепили реформы режима либералов 30х годов. С полной победой классическая буржуазия стала реакционной, установила реставрационный режим консерваторов 1841-46 года (их лидер Р. Пиль заявил о лояльности к победителям), призванный погасить революционную инерцию. С, в основном, выполнением задачи режим реставрации был очень легко, очень “славно” закончен (правда, с его условным окончанием имел место самый пик чартизма, на свой лад тоже славный). ПЕРВЫЙ СОЦИАЛЬНЫЙ (капиталистический) ПЕРЕВОРОТ завершился. Начался ЗРЕЛЫЙ классический капитализм 50х-60х годов. Победа классических производственных отношений преломилась расцветом показательной (без избирательного права трудящихся, но с допусками к власти консерваторов и пр.) буржуазной демократии, подъемом особенно науки и др. В 70е годы начался ПЕРЕХОД к классическому перезрелому капитализму (с монополиями, с империалистической политикой, с декадансом в культуре и т. д.). Со слиянием в 1886 году консерваторов и либералов-империалистов условно начался собственно ПЕРЕЗРЕЛЫЙ классический капитализм, ядро империалистической эпохи разноформационного мира. На базе промышленной революции рубежа веков (электричество с радио, новый транспорт и пр. с двигателем внутреннего сгорания, большая химия с металлургией и т. п.) происходил генезис позднего капитализма (предприятия нового типа и т. д.). Формирующийся поздний капиталистический уклад заявил о себе антиципацией (особенно политикой правительств Ллойд-Джоржа). Перезрелый капитализм ответил консервативной реакцией вплоть до мюнхенцев и нацистов между мировыми войнами (в тоже умеренной форме – правительства республиканцев 20х годов США, в одиозной – нацистский режим Западной Европы). Реакция была революционно сломлена в связи со Второй мировой войной. Победу позднего (социального, т. с.) капитализма закрепили лейбористы в 1945-51 году. Затем была блеклая реставрация консерваторов 1951-64 года, “славно” устраненная на парламентских выборах. ВТОРОЙ СОЦИАЛЬНЫЙ (капиталистический) ПЕРЕВОРОТ завершился. Дальше был расцвет ПОЗДНЕГО, “социального”, капитализма, что обусловило быстрый рост производительных сил (для всей группы самых развитых стран: научно-техническая революция, “славное тридцатилетие” в экономике). Дряхлеющую формацию поддерживает сильное государство. * * * Подобная формационная история более или менее явно прослеживается для разных капиталистических стран, осознанию чего часто мешают эпохальные, региональные, этнические специфики, взаимные влияния, но особенно асинхронность формационных историй разных стран (например, в века для Англии и России). А общая трехэтапная модель и других формаций, более трудно, выявляется во всех случаях, когда конкретные общества достаточно изучены и не подвергались сильнейшему воздействию внешними факторами. И нужно четко понимать, что трансформации происходят не потому, что трудящиеся предыдущей формации больше не могут терпеть гнета эксплуататоров (в отношении смены первобытного строя классовым это вообще нелепо). Трансформции естественно проводят новые социальные силы, возникающие в самом конце старой формации на базе новых производительных сил, в том числе новые эксплуатирующие и эксплуатируемые классы, уничтожающие старые эксплуатирующие и эксплуатируемые классы (как классы) потому, что им, новым силам, все более не подходит старое общество. Массовую базу контрреволюции в Великой французской революции составили феодально-зависимые (братья по классу участников Жакерии) отсталых регионов, беспощадно подавляемые крестьянами регионов передовых (формирующимися, чему мешал феодализм, кулаками, мелкими буржуа, батраками капитализма). Борьба угнетенных и угнетателей внутри формаций, и борьба на уничтожение классов разных формаций – естественно две РАЗНЫЕ формы классовой борьбы. В трансформациях они могут переплетаться (феодалы заигрывают с пролетариатом и т. п.), но общим ее результатом является полная смена всех старых классов новыми. А в коммунистической трансформации все старые классы сменятся бесклассовым массивом, как зеркально при переходе к классовому обществу из родоплеменного массива возникли все исходные классы. * * * Дофеодальное общество уничтожалось феодальными трансформациями рубежа V-VI века на северо-востоке Франции, примерно веком позднее на севере Италии, в Англии и в Византии, на рубеже X-XI века на Руси. Трансформации своеобразны (и не вполне изучены) по странам. Радикально ломали прежний строй, гасили его инерцию вторжения франков и лангобардов (без них в юго-западной Франции и южной Италии поздний рабовладельческий строй завершился века на два позднее). В Англии и на Руси трансформации невыразительны из-за слабой инерции варварского строя. В этих четырех случаях самые выразительные – режимы закрепления (сильные государства) после революций. В Византии, где инерция прежнего общества была самой тяжелой, феодальная трансформация имеет самый очевидный вид (реакция при Юстиниане, революция при Фоке, затем длительное закрепление особенно при иконоборцах, далее реставрация до Македонской династии). Ранний феодальный строй – преобладание мелкого свободного крестьянства при пережитках предыдущего строя, крупный аллод-вотчина и бокленд-кормление. При первых переворотах (закрепощение крестьян и утверждение условной феодальной собственности) революционные переломы часто невыразительны, особенно наглядны сильные режимы закрепления Каролингов на северо-востоке Франции и севере Италии, деформировано набегами викингов при Уэссекской династии в Англии, Московских властителей второй половины XV-XVI века в России, при Комнинах в Византии (в ее перевороте общие звенья всех трансформаций и переворотов особенно ясны). Зрелый классический феодализм характеризуется каноническим ленно-крепостническим строем еще без его размыва поднявшимися городами и сопутствующими явлениями; размывают только пережитки прошлого. С подъемом городов и сопутствующими явлениями начался переход к перезрелому классическому капитализму. В Западной Европе это примерно время крестовых походов, в Византии – ее покорения турками (движение зилотов и др.), в России – с середины XVII века (переход ремесленников от работы на заказ к работе на рынок, городские восстания и вывод посада из под власти феодалов в 1649 году, пр.). Перезрелый феодализм в Западной Европе канонически характеризуется размыванием городами и т. д. ленно-крепостного канона, в надстройке – сословной монархией (в Западной Германии по мелким княжествам); в Византии – деформацией турецким игом; в России – под воздействием Западной Европы усилением крепостничества (как в Центральной Европе) и квазиабсолютизмом (похоже в Австрии, Пруссии, Дании). При вторых переворотах крепостничество изживается, ленные отношения сглаживаются. Революционные переломы часто не выразительны. Закрепляется поздний феодализм начальным абсолютизмом (в России обновленное при Александре II самодержавие). Для канона Западной Европы показательна Реформация. Затем до капиталистических трансформаций – поздний феодализм. Абсолютизм сохраняется для поддержания дряхлеющей формации. Показательна для канона Западной Европы не средневековая культура Возрождения и после него. В (ведущих регионах) России ТОЖЕ изживание крепостничества ТОЖЕ открыло дорогу быстрому росту производительных сил и с тем генезису капитализма. Антиципация капитализма – т. н. революционная ситуация рубежа 70х-80х годов XIX века. Феодализм ответил на нее реакцией конца века (Контрреформы и пр.). Сломила феодализм Революция 5 года, закрепила капитализм столыпинщина. С убийства Столыпина началась реставрация (распутинщина), легко, “славно”, устраненная Февралем. Начинался ранний капитализм. В нем были элементы капитализма тогда самого развитого, но это значило лишь, что без тех элементов был бы еще феодализм, возможно крепостнический. Такая разнородность раннего капитализма создавала ОСОБУЮ ситуацию. IV. Социализм двадцатого века. В 1917 году даже в САМЫХ развитых странах – только антиципации второго капиталистического переворота (в США – президентство Вильсона, в Англии – правительства Ллойд-Джорджа), только еще предстоят антиципационные послевоенный режим социал-демократов в Германии и Народный Фронт во Франции; естественно до коммунистической революции еще второй капиталистический переворот и поздний этап капитализма. А в России только завершилась капиталистическая трансформация: естественно до коммунизма целая капиталистическая формация. Потому коммунистическая революция, буксир для перманентных – дело далекого будущего. Но даже Классики, исходя из неверной оценки исторического места ведущих стран, были уже нацелены на Мировую революцию. А уровень еще и начальной марксисткой теории субъектно делал самой эффективной, перспективной перманентную в классовом обществе борьбу угнетенных против угнетателей. Октябрь по исторической сути – САМОЕ масштабное и УСПЕШНОЕ в истории восстание эксплуатируемых задолго до коммунизма, разворот классовой борьбы, перпендикулярной ходу истории, вдоль истории. Но таковым оно могло быть только как хотя бы не очень естественное, как субъектное хоть в какой-то мере. И конечная цель еще недостаточной субъектности – только коммунизм. Неверное в марксизме абсолютно исключало коммунистический успех век назад. Верное в марксизме позволило тогда относительный успех социалистический. Капитализм – исторический сосед коммунизма. В той мере, в какой возможен субъектный переход к коммунизму от классового общества, он, скорее всего, возможен от не финального капитализма. Основной эксплуатируемый класс последней классовой формации – объективно наиболее близок в истории труженикам коммунизма, способен как-то усвоить коммунистическую идеологию, если она ВНОСИТСЯ в него (ИЗВНЕ). А при стихийной эволюции классового общества на базе естественного роста производительных сил постепенно стихийно развивалось и главное условие любой субъектности – наука, социальная в том числе. С естественным дорастанием ее до уровня марксистской, над стихийным развитием общества естественно поднимается субъектный фактор, осмысливающий и как-то корректирующий стихию естества (явление, по значимости сравнимое с началом перехода от присваивающей экономики к производящей), в чем больше заинтересованы естественные низы – не верхи. Марксистская наука установила грядущую смену капитализма коммунизмом. Исходные марксисты (из числа нетипичных представителей разных классов, естественно стоящих выше средних норм своих классов) начинают вносить это представление в пролетариат, как-то поднимая его до субъекта истории. К сожалению, ни одна наука не формировалась разом, потому типично проходила период сомнительной практической отдачи. В плане общественных наук этот недостаток напрямую сказывается на судьбах людей. Вероятно, практика социализма XX века – не самый оптимально возможный из естественно очень мало вероятных вариант действительности. Но неизбежный первый вариант субъектного развития в принципе не может быть достаточно идеальным, а естественный вариант развития может быть и хуже действительного с субъетностью, если производительные силы начинают ОПАСНО перерастать классовый строй (например, целые страны, разделившие судьбы Хиросимы и Нагасаки и т. п. – без социалистического противовеса капитализму). Социализм В ИДЕАЛЕ – прокоммунистический строй при некапиталистических производственных отношениях на базе капиталистических производительных сил. Потому общественная собственность несовершенна. Потому сохраняются классы – не эксплуатируемые, не эксплуатирующие (социалистические рабочий класс и кооператоры). Потому сохраняется рынок – научно регулируемый. Потому сохраняется полуполитическая полунадстройка (не совсем государство типа Коммуны, начальных Советов, Партия еще более нового типа и пр.). И т. д. Но социализм XX века был реальным отступлением от идеала, каноническим в СССР. Общественная собственность обрела вид государственной. Над социалистическими классами встал квазикласс соцбюрократии с элитной номенклатурой и генеральным монархом. Рынок регулировался больше командно-административно. Не совсем государство сделалось государством совсем, а Партия обрела вид очень старого типа. Стихийное перерождение социализма шло на базе субъектного движения к коммунизму, все более условного. Негативы (бюрократизация и пр.) имели место и при Ленине. Но с его смертью кончился некоторый перевес субъектного фактора над стихией. Социалистическая трансформация при еще инерции ленинского задела прилично завершилась к 30м годам. Дальше должна была начаться длительная и сложная социалистическая эволюция до коммунизма. На ступенчатом графике формаций идеальный социализм для СССР – примерно гипотенуза к катетам капиталистической формации и коммунистической революции, реальный социализм – ломаная кривая (возможно, очень не в двумерной плоскости) с ее капиталистическим завершением при производительных силах где-то рубежа перезрелого классического и позднего капитализма. Практика социализма XX века позволяет говорить о типично двух этапах идеального социализм, раннем и классическом, социальном перевороте между ними. Первый характеризуется значительным наследием капитализма в прямой форме, второй – отсутствием этого наследия в такой форме, усилением прежде слабых (про)коммунистических черт. Ранний этап необходим для подготовки переворота: создания его некоторых материально-технических, культурных предпосылок, выработки умения управлять обществом вопреки стихии действия капиталистических производительных сил, САМОсовершенствования главного субъекта движения против стихии – марксистской партии; и др. Содержание социалистического переворота: по необходимости (до)индустриализация, превращение классов социалистических пролетариата и мелкой буржуазии в классы социалистические рабочий и кооператоров, переход от диктатуры социалистического пролетариата к общенародному не совсем государству ДВУХ классов (ИХ диктатура – против отщепенцев и внешнего врага), создание единой системы хозяйствования при нарастании самоуправления на полугосударственных предприятиях, внутренней и внешней интеграции кооперативов. И пр. В реальной истории социализма эти, не идеальные, этапы выступали больше как примерно синхронные негибкие альтернативы: условно советская и югославская, без какого-то выраженного переходного переворота между ними. Возможно, реальный социализм лишь не дожил до своего позднего этапа (и прежде второго переворота), в идеале близкого раннему коммунизму настолько, что переход к нему требовал бы не трансформации (весь социализм – сам, в некотором смысле, субъектная коммунистическая трансформация), а ВНУТРИФОРМАЦИОНННОГО социального переворота. Практика XX века показала и досоциалистическое движение к коммунизму – путь социалистической ориентации на буксире социализма (канон – Монгольская Народная Республика). Нужно четко разделять понятия: социализмов раннего и классического; прокоммунистического и прокапиталистического. Затянувшиеся образцы раннего социализма в Югославии и Польше были тоже прокапиталистическими. Идеальный социализм – это прокоммунистические социализмы ранний и классический (и поздний). В разных странах социализм начинался на буксире СССР, продолжался как-то подминаясь его социализмом и как-то отрицая его. Любой кризис в уже утративших характер (про)коммунистических субъектов руководствах соцстран оборачивался антисоциалистическими контрреволюциями (Венгрия 1956 года, Чехословакия 1968 и др.; разные страны 80х годов). При осмыслении социализма нужно четко понимать, что большевистская партия, созданная при решающей роли Ленина, до самой его смерти была таковой только именно из-за наличия Ленина. Ее марксистский уровень позволял большевикам идти за Лениным, но не в шеренге с ним (тем более впереди его). Без Ленина не было бы победы по Уставу на Втором съезде. Принятие Партией ленинских Апрельских тезисов шло туго даже при усилиях Ленина. Без Ленина был бы упущен оптимальный срок свержения Временного правительства, сорван Брестский мир, в лучшем случае позднее был бы переход к спасительному НЭПу и пр. Изначальные сторонники Ленина по конкретным ситуациям были, обычно, разные. Движение против стихии – естественно вероятностное, требует ПОСТОЯННОГО субъектного НАХОЖДЕНИЯ нужных вариантов. При объективном уровне марксизма еще и век назад на это достаточно гарантированно способны были только гении. Даже ОТОБРАННЫЕ таланты типично были способны только не слишком поздно принять правоту Ленина. Ленин не бог (и он запоздал на несколько месяцев с осознанием необходимости перехода к НЭПу; др.). Но Ленин делал ошибок меньше и ошибки в массе менее значительные, чем делали даже его ближайшие соратники (и, кстати, его современные критики, попрекающие Ильича за “военный коммунизм”, запрет фракций и т. п.: страна формационного уровня Англии года 1700, а людям в “башне из слоновой кости прекрасного далека” подавай чуть ли не нормы коммунизма; уж они-то на месте “недалекого” Ленина развернулись бы!). Без Маркса и Энгельса не было бы марксизма (точнее, он создавался бы позднее под другим наименованием, возможно Владимиром Ильичем Ульяновым); без Ленина, весьма вероятно, вообще не было бы социализма XX века (особенно, если Ильичу пришлось бы еще только создавать теорию и начальную практику марксизма). Естественное действие капиталистических производительных сил при социалистических трансформации и эволюции не прекращалось, но при Ленине достаточно ограничивалось, субъектно как-то подчинялось. Уже с отходом Ленина от дел началось самое острие сползания социализма с прокоммунистического пути: буржуазная склока в главном звене субъектного фактора – партийном руководстве. Давний антимарксистский миф – что Сталин негодно ТВОРИЛ ИСТОРИЮ (своего рода культ Сталина навыворот). На самом деле субъетно все менее подчиненное естество истории слепило Генсека, по случаю – из Джугашвили. Сталин был оставлен на посту генсека вопреки мнению Ленина по воле большинства в руководстве (будущих палачей и жертв репрессий). “Левая оппозиция” не была растворена в партии, как бывало с фракциями при Ленине, но была разгромлена, как вражеская, еще до культа Личности. А с отсечением части ленинцев Партия стала менее ленинской. И фракция большинства, едино беспощадная к “троцкистам”, скоро раскололась на опять гонимую “новую оппозицию” и опять “партию”. Новая фракция большинства опять жестко расправилась с новой фракцией меньшинства, Партия стала еще менее ленинской. А вскоре настала очередь “правого уклона”, части недавней “партии”. И все по новой. Больше многих других случайно отвечающий негативному процессу Сталин в этом мутном потоке постепенно всплывал, стихийно доформировывался под негативный запрос стихии. Потерпевших поражение жаль, но трудно сказать, как бы они повели себя в качестве победителей. Например, с далеко несентиментальным Троцким, уже в меньшинстве, Зиновьев и Каменев, еще в большинстве, были не добрее, чем позднее Бухарин и Сталин с ними. И т. д. Расколы партии не были чисто надуманными, отражали поиски в сложнейшем развитии против стихии естества. “Троцкисты”, понятно для революционеров, мечтали отбросить похабный, как Брестский мир, НЭП (как едва терпимую, временно вынужденную политику в ОТЧАЯННОЙ ситуации, объективно уже требующую тогда не отбрасывания, но сильной коррекции); “новые оппозиционеры” пытались слишком сохранить ленинский НЭП против его сомнительного углубления; “правые оппозиционеры” чрезмерно хотели что-то оставить от прежнего НЭПа. У всех фракций были какие-то позитивы, но без Ленина возобладал общий негатив неумения товарищеских отношений, отрыжка буржуазной конкуренции. И процесс пошел. V. История социализма. Исходя из неверного определения внутриформационного места самых развитых стран, Маркс и Энгельс, предполагая необходимую естественную революцию коммунистическую, фактически готовили возможную социалистическую. Эта, относительно субъектная, революция начиналась ГЕНЕЗИСОМ социализма в форме генезиса социалистического пролетариата путем внесения в пролетариат естественно тред-юнионистский социалистического сознания (I Интернационал и пр.). АНТИЦИПАЦИЯ – особенно германская социал-демократия 70х годов и косвенно Парижская Коммуна. Показательная РЕАКЦИЯ – “исключительные законы” против социалистов с 1878 года в Германии, террор после Коммуны во Франции. С показательным провалом “исключительных законов” в 1890 году – устойчивое укрепление не только немецкой социал-демократии (в 1889 году возник II Интернационал), как нарастающий РЕВОЛЮЦИОННЫЙ перелом. И в 1918 году социал-демократы установили как-бы ЗАКРЕПЛЯЮЩИЙ режим в Германии, усилили позиции в других странах. Но именно приход к власти социал-демократов обнажил срыв социалистической революции на Западе (“режим закрепления” фактически – гораздо хуже, чем реставрация). Тревожные явления были всегда, усилились сразу после провала “исключительных законов”, после смерти Энгельса сразу возник откровенный ревизионизм, а с началом Первой мировой войны на позиции буржуазии перешло центристское большинство II Интернационала. С 1918 года социал-демократы подавляли пролетарские выступления, способствовали убийству Розы Люксембург и Карла Либкнехта, пр. Недостаточно субъектная Западная революция разложилась естеством капитализма, не успев по-настоящему развернуться. Что касается “Победившего демократического социализма” социал-демократии, то это – “социальный” поздний КАПИТАЛИЗМ. Все Классики рассчитывали на неизбежную, естественную, как-то автоматическую, революцию рубежа XIX-XX века на Западе, которую нужно субъектно лишь оптимизировать. Но для важнейшего перманентного звена ожидавшейся Мировой революции, отсталой России, естественно в Мировой революции вандейской, всякая неизбежность, естественность, автоматизм Революции исключались. А Ленин и ленинцы также понимали, что неизбежно, естественно, автоматически невозможно и подцепление отсталой, естественно вандейской в Мировой революции, страны к Буксиру (на что рассчитывали левые меньшевики России, социал-демократы других отсталых стран). И перманентную революцию в отсталой стране, и ее подцепление к Буксиру нужно субъектно готовить. Ленин начал с осознанного и значимого участия в разгроме феодального по формационной основе народничества, в доказательстве РАЗВИТИЯ КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ – условия использования достижений Запада. Затем он критически рассмотрел опыт социал-демократии Запада (создававшейся в расчете на скорую автоматическую Революцию), отметил ее уже ревизионистские шатания и обозначил – ЧТО ДЕЛАТЬ. В еще феодальной стране была создана партия нового типа, способная противостоять стихии своего разложения далеко докоммунистическим строем, способная нести социализм в малочисленный, формационно отсталый пролетариат и пр. – вывести на Революцию даже без жесткой увязки с Буксиром. Любая субъектная трансформация – на какой-то естественной основе. Провалившаяся Западная социалистическая трансформация восходила на базе первого переворота и зрелого капитализма, разлагалась – на базе перезрелого, эпохи империализма. Успешная Восточная социалистическая трансформация базировалась на трансформации капиталистической. Шел генезис пролетариата – с внесением в него уже марксизма уже шел генезис пролетариата социалистического. Антиципация – большевики, пролетариат в Революции 5 года. На базе столыпинщины и распутинщины – реакция. С буржуазного Февраля – перманентная революция. Закрепляющий ленинский НЭП – на естественной базе производительных сил капиталистической трансформации, реставрационный НЭП после Ленина – тоже. К 1924 году в СССР имел место закрепляющий режим социалистической трансформации в форме диктатуры социалистического ПРОЛЕТАРИАТА: рабочие могли быть безработными, работать на нэпманов и прочее наследие прошлого, ядро рабочих – недавние пролетарии капитализма с соответствующими менталитетом, условиями жизни, воспитанием детей и т. д. Сомнительная при социалистической трансформации реставрация 1925-27 года переходность от КАПИТАЛИЗМА излишне усилила. Чрезмерно “славное” завершение реставрации в 1928 году означало завершение социалистической трансформации и начало собственно социалистической эволюции до коммунизма. Если субъектные социалистические трансформации протекали на каких-то естественных основах капитализма, то стихийное сползание социализма к капитализму протекало на основе субъектного движения к коммунизму. (Пост)сталинистское понимание истории СССР в предлагаемой системе понятий … 20е годы – ранний социализм, определенный генезис социализма классического. Антиципация (разные коммунистические эксперименты и др.) и реакция (нэповской традиции, происки Запада и пр.) присутствуют, но нечетко. Зато четки революционный разгром реакции в середине 30х годов и закрепление классического социализма потом. Реставрация смазана. С середины века – расцвет классического социализма, генезис коммунизма. Но непонятно вместо дохождения к коммунизму – крах социализма в конце века. Действительная история СССР в предлагаемой системе понятий … Раннего социализма практически не было (типично и в других соцстранах на буксире СССР). До конца 20х годов – социалистическая трансформация с сомнительной необходимости реставрацией 1925-27. А затем практически СРАЗУ, без НЕОБХОДИМОЙ подготовки в рамках раннего социализма – надрывный социалистический переворот с нарастающим административным, государственным нажимом на рабочих и, особенно, крестьян, с перечеркиванием необходимого (хотя бы сколько-то лет) раннего социализма с его скорректированными нэповскими традициями. Угроза нацизма и т. п. поджимали, но краткий (не десятилетия, как в Югославии и Польше) ранний социализм (отчасти за счет времени бухаринско-сталинской реставрации) при грамотной политике позволил бы менее надрывный, без тех негативных последствий в действительности, переворот, лучшую готовность к Войне. В 20е годы условный ранний социализм – отсталый, но прокоммунистический (еще как-то ленинская партия и т. д.). Еще как-то субъектный генезис классического социализма (колонии А. С. Макаренко и др.) стал основой стихийного генезиса социализма прокапиталистического (усилившаяся при АДМИНИСТРАТИВНОМ перевороте бюрократия и пр.; а его острие – склоки и т. д. в острие субъетного фактора – Партии, ее руководстве). Антиципация прокапиталистического социализма – особенно страшный голод 1932-33 (НЕ в результате послевоенной разрухи и т. п.), особенно формы его преодоления. Еще прокоммунистический социализм ответил “реакцией” 1933-34, выводящей на СМЕНУ РУКОВОДСТВА на XVII Съезде. Эта фактически АНТИреакция была пресечена АНТИреволюционным, АНТИКОММУНИСТИЧЕКИМ (АВТО)террором середины 30х. Прокоммунистический социализм был сломлен, остаточно ленинская партия добита, полностью господствовать стала соцбюрократия, рабочие и колхозники стали только трудящимися. “Разоблачение ежовщины”, малая “бериевская реабилитация” 1938 – “термидорианский переворот”. Потом до 1953 года – закрепление прокапиталистического социализма. Режимы закрепления типично тяжки и для тех, в чьих интересах происходит закрепление. Практически СРАЗУ после смерти Сталина СТАЛИНИСТЫ начали демонтаж сталинского режима. Хрущевская фракция придала реставрации прокоммунистического социализма, поверхностной и условной, как все реставрации, некоторый необязательный радикализм (осуждение Культа, “возвращение к ленинским нормам” и т. д.). С выполнением своей задачи режим реставрации был легко, “славно”, отставлен в 1964 году. Началось полное, теперь спокойное, господство соцбюрократии (способ существование которой – политика имитации, по необходимости достаточно истовая, прокоммунистического социализма) – и генезис капитализма в форме прежде всего разложения соцбюрократии. Из нее, как из старого дворянства новое в Англии XVI века, стала выделяться новая бюрократия, все более обрастая признаками именно буржуазного чиновничества. И рос подпольный, криминальный, капитализм. Антиципация – в том числе момент симпатии к капитализму времен Разрядки. Затем, во второй половине 70х, была реакция старой бюрократии, не приспособленной к капитализму. В противоречивой эволюции социализма андроповская предперестройка являла собой последнюю попытку естественно всегда в социализме существующих прокоммунистических сил развернуть развитие СССР к коммунизму. Но слабые эти силы неумело сумели, успели лишь расшатать прокапиталистический (как поздний феодализм) социализм, объективно облегчив переход к капитализму. После судорожной попытки затормозить переход при Черненко – процесс пошел, правда сначала в форме добивания социализма его провокационным перестраиванием первых лет горбачевщины. А затем начался прямой захват власти формирующимися буржуазными силами, в котором бестолковый ГКЧП сыграл провокационную роль. 90е – уже прямая контрРЕВОЛЮЦИЯ; Путинщина в РФ – режим ЗАКРЕПЛЕНИЯ. Вопрос – о РЕСТАВРАЦИИ социализма (правление социал-демократических КПРФ и СР и т. п.?). СССР перешел не к раннему капитализму, а к более развитому (но с дикими моментами первоначального накопления капитала), внутриформационно достаточно неопределенному. Антисоциалистическая контрреволюция переплелась с внутриформационными процессами не раннего капитализма. Что касается “победившего китайского социализма” постмаоистов, то это – “социальный” ранний и классический капитализм, его успешный догоняющий вариант благодаря прагматическому усвоению разного опыта XX века и БУКСИРУ (которого были лишены СССР и др.) развитых капиталистических стран, изначально “назло ревизионистскому СССР”. VI. Перед коммунизмом. Призрак коммунизма – это не только (а естественно и не столько) социализм XX века. ВСЕ поздние этапы известных формаций предвосхищают формации следующие – и не только по производительными силами. Поздний родоплеменной строй – на базе уже производящей экономики, металлургии, керамики, ткачества и пр. Но появляется и специализация зданий, производства и пр. (еще не социальное неравенство, но уже социальная специализация с неизбежными моментами неравенства). Над племенами надстраиваются разные племенные союзы с чертами народностей классового строя и элементами политической надстройки. Поздний рабовладельческий строй (например, Поздней Римской империи IV-VI века) предвосхищает феодализм в разных отношениях, поздний феодализм (в Западной Европе с XV века, в России после 1861 года и т. д.) – капитализм. Точно также “социальный” поздний капитализм с середины XX века (особенно в социал-демократическом обрамлении) в чем-то предвосхищает коммунизм. Особенно похожи поздние этапы предыдущих формаций и ранние последующих (Шумер времен культуры Варка – и Первый Раннединастический; Византия до VII века – и после; Англия до Революции XVII века – и после. По социализму XX века и “социальному” позднему капитализму можно достаточно НАУЧНО понять, представить, УВИДЕТЬ ранний коммунизм, во многом качественно все же отличный от любых социализма и позднего капитализма, потому для утверждения требующий межформационной трансформации, социальной революции. Со всем вышесказанным поздний капитализм – это именно та естественная ступенька, между которой и ступенькой, называющейся (ранним) коммунизмом, нет больше ступенек, только социальный скачок коммунистической трансформации. Потому поздний капитализм требует тщательного марксистского анализа в плане грядущего коммунизма и грамотного прогноза предшествующей ему коммунистической революции. Работа большая, здесь только отдельные, предварительные, гипотетические наброски. Есть смысл несколько условно самые развитые страны очень интегрированного (предпосылка глобального коммунизма) разноформационного мира рассматривать как единое целое. Для него с революционным разгромом нацистской реакции – послевоенное закрепление позднего капитализма. 50е годы – реставрация с антикоммунистическим, антисоветским акцентом. 60е – полное господство позднего капитализма (и в отсталых странах тоже: неоколониализм) вне социалистического мира. ВЕРОЯТНО … На базе быстрого развития производительных сил – какой-то ГЕНЕЗИС коммунизма, его уклада, НОВЫХ социальных сил, ЕСТЕСТВЕННОГО могильщика капитализма. АНТИЦИПАЦИЯ – движение Новых левых (новых социальных сил). С кризиса 1973 года давно не виданной мощи – РЕАКЦИЯ, политическая (новые правые, неоконсервативные режимы) и замедление роста производительных сил ставшими реакционными производственными отношениями. С 90х – ослабление неоконсервативной реакции, как возможное начало РЕВОЛЮЦИИ (типа формационно другой во Франции сразу после смерти Людовика XV). А в начале нового тысячелетия – ГЛОБАЛЬНОЕ АНТИкапиталистическое движение альтерглобалистов. Но победы коммунизма в развитых странах НЕТ (хотя есть НЕОБЫЧНЫЕ президентства “негра” Обамы и меньшинствующего Байдена в США, “колониализация” Европы отсталыми странами; вместо откровенно реакционных неоконсерваторов 80х – менее определенные неолибералы с примкнувшими к ним социал-демократами; и др.). ЧТО ДЕЛАТЬ? Каждая трансформация имеет специфики, особенно при смене доклассовой формации первой классовой и смене последней классовой формации послеклассовой. В предкоммунистически глобализованном капитализмом мире и отсталые страны сильно влияют на процессы в развитых. Переход к коммунизму должен быть Мировой революцией. Но если, возможно, развитые страны естественно и дозрели до коммунизма, то отсталые к социализму могут перейти, только подготовленные субъектно. Вероятно, еще важнее – совершенно не ко времени крах социализма, укрепивший капитализм особенно идейно. И без того негативы реального социализма оттолкнули от марксизма Новых левых. Теперь (при альтерглобализме) марксизм в остром кризисе, а без него (хотя бы его “второго издания” и под другим названием, если традиционные марксисты вовремя не почешутся) НИКАКОЙ переход к коммунизму невозможен, ни естественно назревший, ни субъектно направляемый: ни одна трансформация не обходится без того или иного идеологического обеспечения, по ходу истории – все более научного. А долг чести марксистов – не допустить превращения пролетариата в вандейскую силу коммунистической революции, как ею стали феодально-зависимые в Великой Французской революции, как часть классического пролетариата при нацистской реакции второго капиталистического переворота. Марксисты имеют богатый опыт внесения коммунистической идеологии в тред-юнионистский пролетариат, правда больше в классический и ранний, а сейчас особенно актуален поздний (отличающийся от классического, как от классического раба поздний раб на пекулии, от классического феодально-зависимого – поздний раскрепощенный). И главное – в самых развитых странах марксисты должны ЧЕТКО опознать ИМЕННО коммунистический социальный уклад, новые, ЕСТЕСТЕСТВЕННО прокоммунистические, общественные силы, в которые не нужно ВНОСИТЬ ИЗВНЕ, а лишь субъектно надо ускорить естественное вызревание коммунистического сознания ВНУТРИ (как было с буржуазным сознанием в Просвещении перед буржуазными революциями; и т. п.). VII. Анализ социально-экономического настоящего в мире, особенно в самых развитых странах. VIII. Анализ идейно-политический течений, особенно марксизма, в мире. IX. Что делать марксистам конкретно сейчас и в перспективе? X. Еще что-то? |
|||
 |
 |
||