Агония позднего этапа капитализма - актуален марксистский анализ.

          АГОНИЯ ПОСЛЕДНЕГО ЭТАПА КАПИТАЛИЗМА – АКТУАЛЕН МАРКСИСТСКИЙ АНАЛИЗ
                 (к статье С. А. Долматовой в АЛЬТЕРНАТИВАХ 103 – КРИЗИС СОЦИАЛЬНОГО
           ГОСУДАРСТВА НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ ГЛОБАЛИЗАЦИ: АКТУАЛЕН ЛИ К. МАРКС?)
           Если понять настоящее как закономерность исторического развития, легче судить об его актуальных проблемах. У всех закончившихся формаций было и то общее, что все они имели качественно выделенные поздние этапы. Родоплеменной классике мезолита наследовал поздний этап “на базе (э)неолита”. Рабовладельческой классике Греции, Поздней Республики и  Ранней Империи Рима наследовал поздний этап Поздней Римской империи. Ленно-крепостной классике феодализма наследовал поздний этап без крепостничества. Зрелую классику капитализма исследовал Маркс в КАПИТАЛЕ, перезрелую – Ленин в ИМПЕРИАЛИЗМЕ, КАК ВЫСШЕЙ СТАДИИ КАПИТАЛИЗМА (классической по реалиям XX века); а современные авторы (Долматова в Статье тоже) пишут о позднем капитализме. Для поздних этапов классовых формаций показательны самые сильные за формации государства, проводящие активную социальную политику опеки дряхлеющей формации (доминат; абсолютизм; даже неолиберальное государство). Переходы от формации к формации (социальные революции в широком смысле) в каноническом виде – переходы от именно поздних этапов предшествующих формаций к конкретно ранним этапам последующих.
            Поздние этапы отрицают своих классических предшественников, т. с., по определению. А по логике развития как-то предвосхищают последующие формации. Поздний родоплеменной строй – уже на базе производящего хозяйства, с выраженной социальной специализацией и пр. Историки пишут о какой-то феодальности позднего рабовладельческого строя и какой-то буржуазности позднего феодализма. Идеологи  буржуазии говорят о СОЦИАЛьности позднего капитализма, особенно при его СОЦИАЛ-демократическом обрамлении; марксисты больше или меньше соглашаются. Действительно – в позднем капитализме отчасти реализовались мечты и Классиков о послекапиталистическом строе. Но важно четкое осознание, что последующие формации устанавливались в ходе социальных революций, свергающих конкретно именно предвосхищающие поздние этапы предыдущих формаций. Предстоит и свержение позднего “социал”-капитализма коммунистической революцией.
             Общая структура капиталистической революции в широком смысле (весь переход от позднего феодализма к раннему капитализму) наглядна в Англии. Полное господство позднефеодальных производственных отношений в XVI веке создало условия для быстрого развития производительных сил. На базе т. н. малой промышленной революции шел ГЕНЕЗИС (раннего) капитализма (“новое дворянство” и пр.). На рубеже XVI-XVII века капиталистический социальный уклад явно заявляет о себе (распространение кальвинизма, Оппозиция в Парламенте, философия Бэкона и др.) – АНТИЦИПАЦИЯ. Феодализм первой половины XVII века ответил абсолютистской РЕАКЦИЕЙ. В середине века в борьбе нового уклада и старого строя произошел революционный ПЕРЕЛОМ, новый уклад стал господствующим строем, а старый строй – изживаемым укладом. Затем режим Кромвеля ЗАКРЕПИЛ победу нового строя. Потому последовал режим “феодальной РЕСТАВРАЦИИ”, призванной погасить уже не нужную буржуазии революционную активность народа. С выполнением этой задачи Реставрация была легко отброшена “Славной революцией” 1688 года. Наступило полное господство раннего капитализма, что создало условия для промышленного переворота и всего перехода к капитализму классическому XIX века. Подобная структура капиталистической революции видна при всех переходах от феодализма к капитализму, не деформированных внешними влияниями и достаточно изученных. В отношении других революций проблем больше.
              Сравнительно канонической видна феодальная революция в Восточной Римской империи. Режим Юстиниана в VI веке – явная реакция. С воцарением Фоки в начале следующего века произошел революционный перелом (и рабовладельческая Римская империя сменилась феодальной Византией). Режим иконоборцев VIII века закрепил ранний феодализм, потому последовала реставрация 843 года. С воцарением Македонской династии в 867 году началось полное господство раннего феодализма. В Северной Италии переломные события революции связаны с разгромом позднего рабовладельческого строя лангобардами в конце VI века, на Пиренейском полуострове – с синхронной гражданской войной вестготов. В Иране поздний рабовладельческий строй сломило движение маздакидов в начале VI  века, реформы Хосрова I закрепили ранний феодализм. Арабскими завоеваниями режим реставрации был растянут до славного свержения Омейядов в 750 году, когда началось полное господство раннего феодализма. В Китае переломное событие революции – массовое движение начала VII века, ранний феодализм господствовал с конца века VIII.
               В Шумере на базе культуры Варка (ирригационный переворот и др.) шел генезис классового строя (социальное неравенство и пр.). В Первый протописьменный период (около 3000 года) классовые отношения очевидны, но реакционно господствует родоплеменной строй (по данным этнографии богатые должны делиться с остальными, ретивого эксплуататора можно убить и пр.). В начале Второго протописьменного периода (2850-2750 годы) возникло (революционный перелом) государство (“царственность спустилась с неба”), закрепившее господство первых эксплуататоров. Потом можно предполагать реставрацию первобытных порядков (“царственность вознеслась на небо”), с чем было связано крушение ирригационной системы и потому “Потоп”. После “Потопа” – господство самого раннего классового строя. Подобная структура первой классовой революции просматривается в Египте.
              Нужно подчеркнуть, что переходы между этапами внутри формаций – социальные перевороты – имеют историческую структуру, аналогичную структурам социальных революций. Например, в Англии первый капиталистический социальный переворот: промышленный переворот и с тем генезис классического капитализма; антиципация – демократические движения, реформы “новых тори” и пр. второй половины XVIII века; торийская реакция с конца этого века; затем перелом в борьбе ранней и классической буржуазии, закрепляющие победу последней реформы 30х годов; режим реставрации 1841-46 года, славно почивший.
                Можно предполагать ИДУЩУЮ коммунистическую революцию с подобной структурой в системе развитых стран глобализованного мира ... С разгромом нацистской реакции – господство позднего “социал”-капитализма, потому быстрый рост производительных сил (“экономические чудеса”, НТР) и генезис коммунизма (разные явления, необычные для классового общества). Явление антиципации – Новые левые и пик социал-демократии рубежа 60х-70х. С кризиса 1973 года прекращение бодрого развития позднего капитализма (старые производственные отношения вступили в противоречие с новыми производительными силами), началась ново-правая, неоконсервативная реакция. К 2000 году реакция начала сдавать. В Альтерглобализме можно полагать начало коммунистической революции в узком смысле. Но Революции так и нет, хотя кондовая неоконсервативная реакция сменилась более причудливой неолиберальной. Причина задержки Революции – не ко времени крах мирового социализма, мирового коммунистического движения, “реального марксизма”, укрепивший капитализм (на десятилетия?) особенно идейно. {Но идеи становятся материальной силой, когда они овладевают массами. Возможно, ожидаемый буржуазными аналитиками кризис 1987 года масштабов Великой депрессии 30х годов также ДОЛЖЕН БЫЛ подвести черту под поздним капитализмом, как та Депрессия под классическим. Но процессы в соцстранах конца 80х годов уже укрепили идейность масс капиталистов, Вторая великая депрессия не состоялась. А затем материальные процессы в уже БЫВШИХ соцстранах обусловили за их счет достаточно “высокий экономический рост ... почти двух ... десятилетий ” ведущих стран капитализма, смягчили еще и запоздалую Вторую великую депрессию 2008 года.} Важно подчеркнуть, что невиданная в истории глобализация современного мира (предпосылка единого коммунизма на Земле и за ее пределами) ставит вопрос о МИРОВОЙ революции, звеньями которой являются естественные коммунистические революции в развитых странах и на их буксире субъектные социалистические (и путь социалистической ориентации) в остальных (естественно по формационным статусам вандейских),  с Буксиром и осмыслением опыта социализма XX века выводящие на быстрое дохождение до коммунизма.
           Классики полагали развитые капиталистические страны рубежа XIX-XX века дозревшими до коммунизма, Россию – страной среднего капитализма, подходящей для перманентного движения к коммунизму на буксире Запада. Сейчас остается констатировать, что даже США и т. д. в 1917 году были странами как-то среднего капитализма, коммунистического  Буксира быть не могло; и с тем осознать, что Революция 5 года – точный формационный аналог (с национально-региональными и эпохальными спецификами) Английской революции 1640 года, а Февраль – “Славной революции” 1688. Потому социализм XX века – неестественный как-то прокоммунистический строй на базе всегда капиталистических производительных сил, естественно ТРЕБУЮЩИХ капиталистических производственных отношений, что и подтвердил “крах социализма” в конце XX века. Тема социализма XX века рассмотрена в статье СОЦИАЛИЗМ на сайте mag-istorik.ru, затронута в разных моих статьях на данном сайте и в КОММУНИСТЕ ЛЕНИНГРАДА. Здесь важна тема воздействия социализма XX века и его краха на развитие капитализма. Страны социализма не изменили естественное развитие капитализма в странах других принципиально. Некоторое предвосхищение поздним капитализмом коммунизма – в ряду всех предвосхищений поздними этапами последующих формаций. Социализм несколько повлиял на естественные явления капитализма, их формы и сроки. Капитализм как-то реагировал на социалистический выпад, отрабатывал антикоммунистический иммунитет.  А социализм после Ленина, особенно с антикоммунистического автотеррора в СССР 30х годов, РАЗВИВАЯСЬ, постепенно сползал к капитализму. Последние десятилетия социализм в его самых развитых странах, по-производительным силам и производственным отношениям как-то сблизился с поздним “социал”-капитализмом стран самых развитых мира. Капсторйки их инициаторами типично подавались как выходы именно на “социал”-капитализм. 
            С ”крахом социализма” (Китай т. п. требуют особого рассмотрения) полностью прекратилось субъектное обуздание общественной стихии естества. А по моим прикидкам уровень производительных сил основных социалистических стран накануне “краха” отвечал уровням производительных стран капитализма каго-то рубежа классического и позднего капитализма (в ГДР и Чехии – выше; во Вьетнаме и т. д. – ниже). При таком условии грамотные контрреволюции могли бы гарантировано вывести бывшие соцстраны на “социал”-капитализм. Нужен был бы субъектный фактор уровня большевиков при Ленине, необходимо на основе марксизма. Но антисоциалистические контрреволюции – антимарксистские (не сразу откровенно) по определению. Ком-ренегаты отбросили хоть какой-то субъектный фактор – с тем бестолково развязали стихию действия закона соответствия, усиленную антисоциалистической страстью заправляющих политических проституток. В каких-то случаях стихия естества вывела и на поздний капитализм. Но показательно в РФ социальный строй был опущен до дикого классического капитализма с неизбежными после социализма ухватками первоначального накопления капитала. Дальше можно полагать достаточно естественное формационное развитие капитализма. Путинский режим как-то ужал лиходеев 90х, провозгласил “социал”-капитализм ТОЖЕ с неолиберальной политикой. Но в самых развитых странах неолиберальная политика – именно позднего капитализма, высшей ступени классового общества. В менее развитой РФ “неолиберализм” – демагогическая обертка чуть подправленного классического либерализма. А ранний путинский режим – типа антиципаций Ллойд-Джоржа в Англии, Вильсона в США, социал-демократов сразу после Первой мировой в Германии, своеобразного и Народного Фронта во Франции – при переходе от классического капитализма к позднему. Но за антиципациями следовали реакции, умеренные в благополучных и самых развитых США и Англии (соответственно межвоенные правительства республиканцев и консерваторов) при мировом просперити 20х годов; нацистские в несколько менее развитых и благополучных Германии и Франции после мирового кризиса 1929 года (но и в США и Англии проявились Хью Лонг и Освальд Мосли соответственно). В РФ последних лет явное усиление реакции, ослабление игры в социальное государство. За любым соответствующим развитием реакции естественно должен быть Новый курс американского или социал-демократического образца. Картину усложняет особая маргинальность послесоветского капитализма (компрадорство буржуазии из политических проституток и криминальных расхитителей социалистической собственности, “свободная” утечка умов и пр.). 
            С предложенных позиций – рассмотрение статьи Долматовой.
                                                                                  *     *     *
              В первом абзаце туманным языком и с апелляцией к Горбачеву (!) фиксируется социальная контрреволюция в СССР и с тем оттеснение марксизма буржуазной идеологией. Во втором абзаце реакция 80х годов в развитых странах заужена как почему-то вытеснение кейнсианства монетаризмом в результате “неоклассического ренессанса” без анализа его причин. К формационно антикоммунистической реакции позднего капитализма в развитых странах мимоходом, “в том числе”, присоединена формационно иная реакция антисоциалистической контрреволюции в соцстранах. В третьем абзаце излагается, что контрреволюционеры сначала как бы нацеливалась на “социал”-капитализм типа “т. н. шведского социализма”. Но в четвертом абзаце констатируется, что “Фактически вместо искомого “шведского социализма” был реализован классический капитализм XIX века”. “Шел в комнату, попал в другую ...” по “Горю от ума” Грибоедова. ПОЧЕМУ? Дальше Автор дает свои “объяснения” молчалинским “блужданиям” антисоветского строя.
           “... в перестроечный период ... шведская модель ... как и другие ... на Западе ... уже претерпела существенные модификации ...”. Формационно различные антикоммунистическая реакция на Западе и антисоциалистическая на Востоке как-то накладывались, подпитывали друг друга, но в принципе имели разные причины. Как “социал”-капитализм и социализм, что смазывает Долматова до конца рассматриваемого абзаца. В двух следующих абзацах она  рассматривает некоторые факторы “консолидации социализированного капитализма”. А дальше “Тем не менее” (?) цитирует А. В. Бузгалина, что “В рамках марксистской традиции исследовались  многие явления, отличающие капитализм последних десятилетий от того, что стал предметом “Капитала” ...”, т. е. поздний капитализм от зрелого классического.
            “Однако и “поздний капитализм” претерпел существенные изменения ... В 70-е годы XX века ...”, стал формационно агонизирующим. Суть в этом, а не Разрядке и не в том, что ”... после чехословацких событий 1968 года наступило определенное охлаждение в отношении Советского Союза со стороны западных левых”, что не помешало Разрядке и пику антипационных явлений рубежа 60х-70х годов на Западе. Суть в том, что в середине 70х исчерпала себя формационная прогрессивность позднего капитализма “периода т. н. славного тридцатилетия на Западе”. На свой лад  об этом пишет Долматова в следующих двух абзацах.
             “Что касается кризиса советской модели конца 80-х годов, то он ...” означал завершение приведения производственных отношений социализма в соответствие с капиталистическими производительными силами. Внешние факторы влияли на это явление, но не задавали его. И естественно, что “крах СССР и придание остракизму марксизма ...”, т. е. социальная контрреволюция, “... способствуя (мягко выражаясь – А. М.) усилению ... неолиберальной идеологии ...”, В КАКОЙ-ТО мере “... определили направление и содержание процесса глобализации”. – “Начало этого процесса, совпавшее по времени с началом рыночных преобразований в ... России, поставило ее в жесткие рамки неолиберальной доктрины ...”. Общество всегда как-то глобально (везде Человек, итогово Разумный, регулярно какие-то контакты Старого и Нового Света и пр.). Последствия Великих географических открытий, затем империализм придали глобальному обществу невиданное прежде единство. Еще большее глобальное единство человечества – одна из предпосылок глобально единого коммунизма. Но с  формационно антикоммунистической реакцией позднего капитализма реакционный акцент обрел и процесс глобализации, что вызвало противоречивый антиглобализм с выделением из него прогрессивного альтерглобализма. Эти процессы с основной базой в развитых странах как-то сказывались на “преобразованиях” в России, но суть последних – контрреволюционная замена социализма капитализмом, сначала дико-классическим согласно уровню производительных сил и антиСОЦИАЛистическому запалу властвующих перевертышей, потому в жестких рамках (нео)ЛИБЕРАЛЬНОЙ доктрины. – “Однако было бы неверным полагать, что от ослабления современной России и самой (? – А. М.) неолиберальной глобализации весь западный мир оказался в выигрыше”. Помимо поверхностно затронутых Автором негативов от “краха социализма”, главным я считаю задержку коммунистической революции, от чего оказался в проигрыше и “западный мир” (естественно – меньше всего его буржуазная верхушка).
           Далее Долматова переходит к заявленному острию статьи... “Примечательно (? – А. М.), что в связи с данным кризисом возникла мощная волна интереса к идеям Маркса”. Это с одной стороны. Но с другой – “... было бы слишком оптимистичным полагать, что возросший интерес к Марксу изменит существующий status quo”. А с третей ... “Тем не менее, создались объективные предпосылки для реактуализации марксизма на современном этапе глобализации”. Реактуализовалась мечта Маркса – коммунистическая революция, которой, как Просвещение во Франции ее Великой революции, нужен марксизм (и культура социализма XX века)? Нет, обосновывает Долматова. Просто ОКАЗАЛОСЬ, что поздний капитализм – капитализм, в своем классическом виде “детально исследованный Марксом”. А “В нашей стране” капитализм даже и не поздний, классический с составляющей первоначального накопления капитала, тоже исследованного Марксом. – “Сам собой капитал социализироваться не будет ...”. Смены формаций и их этапов происходят в определенном смысле сами собой, как следствие роста производительных сил. Но поздний капитализм сам собой не получит неизбежно социал-демократического обрамления (США и др. обошлись без него), тем более безусловной поддержки марксистов (но коммунисты поддерживали Рузвельта и послевоенные антифашистские режимы Западной Европы). – “В отсутствии действительных институтов организации протестной активности ... население вынуждено использовать неформальные способы адаптации к асоциальной политике ...”. При социальных революциях и переворотах “население” сначала неизбежно использует неформальные способы борьбы (формальные – у старого режима) со все более асоциальной (реакционной, прямо говоря) политикой или “уходит в тень” (эмигрирует и пр.); но затем создает действительные институты протеста против отжившего строя: диктатуру якобинцев, государственный аппарат Нового курса и т. д. В РФ естественно актуален процесс в направлении установления позднего капитализма, актуально создание действительных институтов организации протестной активности и т. д. (но субъектно стоит вопрос и о социалистической революции, вероятнее на буксире грядущего коммунизма).
             “Фактически вместо ожидаемого населением улучшения качества жизни через формирование собственных институтов социального государства возникла возможность эмиграции на Запад ...”. Многие хотели в не очень развитой РФ появления “само собой” порядков самых развитых стран капитализма. Но необходимо они еще не возможны из-за уровня производительных сил, а установить их субъектно с опережением (как марксисты социализм в нашей стране век назад) правящие антимарксисты-перевертыши неспособны по определению. Успешней у них получается затягивание с переходом к позднему капитализму через обеспечение эмиграции квалифицированной рабочей силы и прочего подрыва производительных сил страны в интересах ее реакционных развитых конкурентов. А те “... сужают круг социальных пособий ...” и т. д. Мировая реакция на марше.
           “Все больше признаков свидетельствует о кризисе ... социального ... государства” в развитых странах. “В современной России положение намного серьезнее ...”. При современном ядерном оружии и пр. существует угроза самому существованию человечества. Надеяться на какое-то естественное, стихийное, “само собой”  рассасывание ситуации – опасная авантюра. Нужен субъектный выход из затянувшейся ситуации. Потому марксизм (обновленный) объективно становится актуальным, как никогда. Марксисты должны научно осмыслить ГРОЗЯЩУЮ КАТАСТРОФУ И объяснить “населению”, КАК С НЕЙ БОРОТЬСЯ; и возглавить борьбу.
             Статья Долматовой (пронизанная ностальгией по позднему капитализму в его лучшем состоянии) как-то описывает ситуацию, но без должного анализа и предложения перспектив. Марксизм вроде бы должен помочь, но как-то невнятно. Показателен реестр цитируемых авторов. Самый левый – правый марксист Бузгалин. Самые правые – бывший Главный Буржуин ФРГ (антимарксист) и “Гайдар” Плохиш (ренегат). Где-то в середине Горбачев, хотевший “как лучше” (“социал-капитализма”), а получивший как всегда у подобных ему: развязывание сил (не один этот мелкий деятель, конечно), разваливших СССР и тормозящих развитие его обломков (и ведь никак, шельма, не успокоится, регулярно напоминает о своем подлом существовании). Ленин, ИТОГОВЫЙ классик марксизма, “вспоминается” только обыгранным Плохишом названием работы ГОСУДАРСТВО И РЕВОЛЮЦИЯ. О каком же “марксизме” вздыхает Автор?