К политэкономии формаций

Текст....                                                К ПОЛИТЭКОНОМИЯМ ФОРМАЦИЙ
           В статьях “Формационный подход к истории” и других на сайте mag-istorik.ru я предложил общую каноническую трехэтапную модель (и неканоническую двухэтапную на культурно-экономическом буксире трехэтапных формаций) всех классовых формаций. С тем в СОЦИАЛЬНОЙ ИСТОРИИ я не вижу существенных проблем, когда по темам есть достаточная информация. Следующим шагом я считаю ИСТОРИЧЕСКУЮ СОЦИОЛОГИЮ (с акцентом на политэкономию), т. е. с общих позиций социологии разных формаций. Ниже предлагаются наметки этого следующего шага, черновые, не как заявка на главу в учебнике или статью в энциклопедии, а как предмет (с черновой терминологий) разбора, критики, возможно и моей. При этом я использую свои предложения по социальной истории. 
                                                                      *     *     *
          Важна тема классов и классовой борьбы. Конкретные классы, как ЕСТЕСТВЕННЫЕ преломления производственных отношений конкретной формации, ЕСТЕСТВЕННО связаны только с этой формацией. Их эволюционная классовая борьба регулирует отношения классов внутри формации. Все классы прежней формации ЕСТЕСТВЕННО сменяются новыми в ходе ЕСТЕСТВЕННЫХ социальных революций как преломление смен производственных отношений. Революционно-контрреволюционная борьба – классов разных формаций на их исторических стыках. В революциях эволюционные и революционно-контрреволюционная формы борьбы сложно переплетаются (эксплуататоры конкретной формации могут заигрывать с эксплуатируемыми другой или своей и пр.). Нужно подчеркнуть, что каждому этапу формации соответствуют свои модификации классов.
         Социализм, прокоммунистический строй на базе докоммунистических производительных сил – не естественно хотя бы ранний коммунизм, а СУБЪЕКТНО развиваемый строй, возникающий в ходе СУБЪЕКТНОЙ социалистической революции, если ЕСТЕСТВЕННЫЙ тред-юнионистский пролетариат капитализма становится социалистическим через СУБЪЕКТНОЕ усвоение им извне социалистического сознания, свершает СУБЪЕКТНУЮ социалистическую революцию, с тем превращается в социалистический рабочий КЛАСС, который СУБЪЕКТНО движет общество к (раннему) коммунизму. На его буксире мелкая буржуазия превращается в КЛАСС социалистических кооператоров. В реальной истории СУБЪЕКТНОСТИ (прежде всего уровня марксизма; в первой Революции без буксира – при наличии Гения) хватило на Революции, но не эволюции до коммунизма. В ходе антисоциалистических контрРЕВОЛЮЦИЙ субъектно не доподчиненное действие капиталистических производительных сил ЕСТЕСТВЕННО приводило в соответствие с собой субъектно не доподчиненные производственные отношения.  
          Важный аспект классовых обществ – их классовая структура. Можно в первом приближении дать общую схему классов разных формаций. Основные классы – эксплуататоров собственников (капиталисты; феодалы; рабовладельцы) и эксплуатируемых не собственников (пролетарии; феодально-зависимые; рабы); и неосновные – эксплуатируемые мелкие собственники (типа мелкой буржуазии капитализма) и эксплуататоры не собственники (чиновники, управленцы разных формаций). Естественно, что чиновниками могут стать уже собственники, что чиновники типично собственностью обрастают, что мелкие собственники типично собственность теряют и пр. Классы в чистом виде – полезные абстракции.  
           Важный аспект классов – их надстроечное, сословное оформление. Многих трудностей можно избежать, если четко не путать раба, как представителя класса (в том числе бедные римские граждане-наемники, часто под началом раба-управляющего, кармакары в древней Индии и прочие НЕ собственники РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКОГО строя, работающие НА собственников) и как представителя сословия (были рабы, эксплуатирующие других рабов). Конечно – наемный римский гражданин в Римском государстве имел преимущества перед рабом и в классовом, и в сословном смыслах, как и раб только в смысле сословном. И т. д. Подобным образом – в других классовых формациях, меньше в капитализме, где главное сословное разделение – наличие или отсутствие избирательных прав – быстро исчезает, а пестуемое с феодализма дворянство, даже титулованное – снобистские игры действительной знати капитализма.  
           И еще момент – о соотносимой численности классов. Основные классы не обязательно численно преобладают.  В ходе Английской буржуазной революции основная масса поздних феодально-зависимых (уже не крепостных: копигольдеров) превратилась в ранний (полу)пролетариат. Потому в капиталистической Англии основные классы всегда преобладали. Но в ходе Великой Французской революции основная масса поздних феодально-зависимых превратилась в мелкую буржуазию. С тем неосновные классы в капиталистической Франции преобладали долго. По-всякому бывало и в других формациях. Многие проблемы исторической науки – от настроя понимать конкретную формацию таковой только при численном преобладании ее основных классов. Неосновные классы, ТОЖЕ качественно, формационно различны; но, видимо, различаются по формациям меньше, чем основные, что требует более тонкого политэкономического, вообще социологического их анализа.
            В принципе должен быть почти исключен из определения классов отраслевой момент. После победы буржуазной революции уцелевшие и землевладельцы(-дворяне) – капиталисты. Городская верхушка средневековых городов (и без дворянства) – феодалы. И т. д. 
                                                                         *     *      * 
           Классики марксизма предполагали коммунистическую революцию примерно за век до настоящего времени, когда коммунизма нет даже в самых развитых странах. Потому их наметки представлений о послекапиталистическом строе были объективно об обществе на базе капиталистических производительных сил, т. е. не о коммунизме. Но некоторое представление о хотя бы коммунизме раннем дает даже неидеальный, реальный, как-то прокоммунистический социализм XX века. Кроме того – представление о последующей формации дает последний этап предшествующей. Некоторое представление о раннем классовом обществе дает поздний родоплеменной строй на базе производящей экономики, гончарства, ткачества, металлургии и т. д., при уже регулярной архитектуре, социальной специализации и т. п. Поздний рабовладельческий строй Поздней Римской империи IV-VI века и др. дает какое-то представление о феодализме, а поздний феодализм с XV века до буржуазных революций в Западной Европе и пр. – о капитализме. Точно также предкоммунистический, с тем объективно прокоммунистический, “социальный” поздний капитализм, особенно в социал-демократическом оформлении, дает некоторое представление о коммунизме. Т. е. сейчас имеется определенная возможность прогнозировать политэкономию и пр. именно коммунизма более детально, чем просто “царство свободы”. При этом нужно четко понимать, что свергаются революциями именно поздние этапы.
           Социализм XX века без буксира коммунизма – очень не по планам Классиков, ВМЕСТО коммунизма, даже раннего, что недостаточно многими осознается до сих пор. С тем “реальная политэкономия социализма” – как-то идеологически завышенная, научно искаженная. А искания в этом плане после ”краха социализма” затронула общая деморализация марксистов. Притом, что прогнозируемая и прогнозирующая политэкономия социализма отсталых стран будущего (на буксире коммунизма в странах развитых) столь же необходима, как прогнозируемая и прогнозирующая политэкономия коммунизма.
          В отношении политэкономии капитализма важно преодоление “детской болезни левизны” раннего марксизма в важной пункте. Именно – превосходного в агитации, но ошибочного в науке лозунга ПРОЛЕТАРИАТУ НЕЧЕГО ТЕРЯТЬ, КРОМЕ СВОИХ ЦЕПЕЙ (с чем никак не согласен пролетариат тред-юнионистский). Пролетарии продают рабочую силу, СЛЕДОВАТЕЛЬНО, должны производить ее, СЛЕДОВАТЕЛЬНО, имеют (именно пролетарии) СРЕДСТВА ПРОИЗВОДСТВА РАБОЧЕЙ СИЛЫ. Два основных класса капитализма … Класс капиталистов владеет средствами производства, производит их и средства потребления, продает последние пролетариату и покупает у него рабочую силу – для (вос)производства средств производства и производства предметов потребления. Пролетариат владеет средствами производства рабочей силы, производит их и рабочую силу, продает последнюю капиталистам и покупают у них средства потребления – для (вос)производства средств производства рабочей силы и производства ее самой). Симметричная схема. Носителями средств производства рабочей силы, как и ее самой, являются люди. Основные предприятия по (вос)производству средств производства рабочей силы и самой рабочей силы – семьи; также больницы и пр. (а рабочую силу производят и общеобразовательные школы, высшие школы, специальные училища, воспроизводят – и предприятия общественного питания, спорта, отдыха, развлечений). Тысячи лет женщины больше являются средством производства рабочей силы (рожают и растят детей), а мужчины больше реализуют (вос)произведенную рабочую силу на производстве. Мелкая буржуазия имеет средства производства и средства производства рабочей силы в сравнимой пропорции, чиновники и управляющие – средства производства особой рабочей силы, оплачиваемой капиталистами особо. Мир ньютонианства – это не просто законы Ньютона; это и множество крайне разнообразных корпускул в пространстве и времени, взаимодействующих и меняющихся согласно законам Ньютона. В общем мир капитализма (канонически классического) – множество потребляющих и производящих, крайне специализированных “корпускул” в некоторых функциональных пространстве и времени, взаимодействующих (продающих и покупающих) согласно законам политэкономии. Важны нюансы. Пролетарии обязательно имеют некоторый минимум средств производства (кастрюли для варки, иголки для штопки, зонты для создания микроклимата и т. д.), а капиталисты без минимума лично своей рабочей силы на рынке не выживут. При капитализме ВСЕ люди (впервые в истории) – полные собственники средств производства своей рабочей силы (распоряжающиеся ею без прямого принуждения). Пролетарии – не имеют ничего более (кроме уже произведенной, но еще не проданной рабочей силы и уже купленных, но еще не потребленных средств потребления). Мелкая буржуазия имеет еще средства производства, количественно соответствующие их личной рабочей силе, и исходно количественно соответствующих им произведенных, но еще не проданных средств производства и предметов потребления и подобные купленные, но еще не использованные. Капиталисты имеют все, кроме личных средств производства рабочей силы и количественно соответствующей личной рабочей силы, в гораздо большей степени, чем мелкая буржуазия. Чиновники и управленцы, как и пролетарии, не имеют ничего, кроме средств производства рабочей силы и исходно этой рабочей силы, но особой, оплачиваемой капиталистами особо (за защиту интересов капиталистов). Разумеется, картина капитализма сложнее, чем просто множество взаимодействующих достаточно гомогенных, но специализированных отдельных “корпускул” (“корпускулы”, особенно большие, как-то структурированы и как-то, особенно мелкие, нередко ассоциированы; пр.), но соответствующее усложнение – именно простой сути.
           “Корпускулы” феодализма (канонически классического) выстроены в иерархию взаимных обязательств – от монархов до крепостных и обратно. Даже крепостные – это не обязательно получившие землю от феодала за повинности. Распространен институт коммендации, когда феодал формально получает землю от крестьянина за обязанности защищать его и прочие “повинности” феодала. А крепостничество – это как бы вассальные обязанности. Основные классы – верхи феодальной иерархии и ее самые низы. И при феодализме тоже обычно имеются свободные мелкие собственники и чиновники-управляющие, но и они как-то втянуты в систему иерархии взаимных обязательств. И даже при классическом феодализме вертикальная феодальная иерархия дополняется всякими горизонтальными корпорациями и пр.
             Теперь – к истории известных формаций с другого конца истории. Родоплеменной строй – это зависимость каждого от всех, как раба от рабовладельца. Но все “рабы” вместе РАВНО составляют “рабовладельца”. Половозрастные различия определяются биологией людей. Картину усложняет иерархия племени, фратрий, родов.
            “Азиатский” строй (в Евразии древнейшие образцы – первые в истории классовые общества третьего-второго тысячелетий с. э., от Хуанхэ до Эгеиды, каноны – Египет и Месопотамия). В нем тоже каждый – как-бы не имеющий ничего своего “раб” общества, но, в отличии от родоплеменного строя, “рабы” социально очень неоднородны (фараон служил обществу земным богом – МЕРЕТ в Египте служили обществу как бы рабами или крепостными; и т. д). Основные классы – верхи и низы “рабов” храмово-государственных хозяйств. Но даже в Месопотамии при классическом “азиатском строе” примерно второй половины третьего тысячелетия, сохраняются общины мелких свободных собственников (возможно, свободные общинники были полностью экспроприированы в ходе первого “азиатского” переворота только Египта). В других странах относительно свободные общинники преобладали всегда. В них “азиатские” отношения сглажено существовали особенно в рамках больших семей, где патриарх служит семье в качестве ее владыки, а представителей низов семьи можно наказывать, продавать и т. д. именем семьи. В родоплеменном обществе было четкое деление на “сословия” сородичей (соплеменников) и инородцев (“с примкнувшими к ним” изгоями из рода-племени). В конкретном роде-племени инородец, как постоянное явление, исключался. В “азиатском” строе общинники и изгои из общины (тем более инородцы), сословно различались, хоть в плане храмово-государственных хозяйств, хотя в плане больших семей. Но фактически отечественно-инородцевая верхушка храмово-государственных хозяйств составляла единые верхи общества, предвосхищая основные эксплуататорские классы (отечественные представители верхов) и чиновников, управленцев (инородцы) следующих формаций. А низы храмового-государственных хозяйств составляли практически единые низы общества – выходцы и из инородцев, и из общинных изгоев и даже бедные общинники, работающие в таких хозяйствах. В общинах главы семей приближались к основному классу эксплуататоров, их доверенные из инородцев – к классу чиновников, управленцев, низы-общинники – к классу мелких собственников, низы-инородцы – к основному эксплуатируемому классу. Храмово-государственный сектор как-бы формально сохранял общее хозяйство родоплеменного строя, тогда как наделы общинников как-то выделялись из такого хозяйства. Но участки земли храмово-государственного сектора, условно представляемые своим “общинникам” за их “общинные” обязанности, предвосхищали частную собственность последующих формаций, как и наделы общинников.                      
          Я пытался показать, что качественно различные представители классов трех эксплуататорских формаций формально и в некотором отношении фактически выступали как равноприродные члены общества, что их качественные разделения на эксплуататоров и эксплуатируемых – количественные, переходящие в качественные. Я (ПОКА?) не могу этого сделать в отношении рабовладельческого строя: представить рабов и рабовладельцев как формально равноприродных, лишь различающихся количественно так, что количество переходит в классовое качество.