Уроки на сегодня

                                                                        УРОКИ НА СЕГОДЯ

            В ГОЛОСЕ КОММУНИСТА № 164 опубликована статья А. А. Пригарина “Уроки на завтра”. Автор сделал банальность – констатировал положительные (с точки зрения и пролетариата) изменения современного капитализма относительно времен Классиков марксизма. Но эта банальность вызвала неприятие со стороны некоторых марксистов (№ 165), т. е. по логике – диалектиков, не сомневающихся в общей поступательности развития общества, конкретной формации, поскольку таковая все еще существует вопреки надеждам столетней давности. Дискуссия продолжилась статьей А. А. Пригарина “Консервативный коммунизм” в № 168 (возможно я потерял часть дискуссии, поскольку № 166 у меня нет; мне остается надеяться, что из-за этого сильно не пролечу). Я не буду особо разбирать некорректность аргументации оппонентов А. А. Пригарина, поскольку отчасти он указал на нее в своем ответе (№ 165). Но дискуссия слегка коснулась темы формаций. Это легкое касание я намерен утяжелить. 

           А. А. Пригарин справедливо упрекает оппонентов в зацикливании на формационной сути капитализма при затирании неизбежного его формационного изменения. Но сам он к формационному развитию подошел узко. А ведь именно в проблемах формаций, их развития, их исторической структуры марксистская наука ХХ века ушла дальше Классиков. В советской историографии доминировала концепция трех этапов феодализма – раннего, классического и позднего. История рабовладельческого Рима, самая полная среди историй рабовладельческих стран Средиземноморья и изученная лучше, чем истории рабовладельческих стран других регионов, в учебниках и энциклопедиях часто излагается тоже как фактически трехэтапная. Между примерно III веком с. э. и III веком э. н. – классический рабовладельческий строй, до него – ранний, после (примерно по середину первого тысячелетия н. э.) – поздний. Стоит отметить фазы классических этапов – зрелые (расцвет полиса; ленно-крепостной строй “без городов”) и перезрелые (кризис полиса с потерей Грецией независимости, а Римом – Республики; подъем городов с размыванием классики). Самые суровые формы эксплуатации двух формаций – на классических этапах. С переходом формаций к поздним этапам эти формы качественно изменяются, с общим смягчением: рабы сажаются на пекулии (перестают быть говорящими орудиями), а феодально-зависимые – утрачивают крепостной статус. Т. е. НЕ самые угнетенные за формацию свергали рабовладельческий и феодальный строй.

           И в истории капиталистической формации марксистская традиция НАМЕЧАЕТ три ступени. Первая – в плане генезиса капитализма, первоначального накопления капитала, мануфактурной стадии. Вторая – классический капитализм свободной конкуренции. Третья – империализм. С позиций советской исторической науки отрицать ступени капитализма нелепо, а даже априорно предполагать поднятие капитализма через век после Ленина на новую ступень – естественно. Что касается фактически аргументированной А. А. Пригариным новейшей ступени капитализма, то, например, пролетариат самых развитых стран по сравнению с пролетариатом в соответствующих странах времен Классиков изменился настолько, что многие марксисты вообще его потеряли, поскольку трудящиеся этих стран, по-прежнему живущие продажей рабочей силы, улучшили свое положение относительно своих классических предков не менее, чем соответственно рабы на пекулии и раскрепощенные феодально-зависимые. Аналогии с формациями, во многих странах уже завершившими свое существование, позволяет предполагать, что этап капитализма, который аргументирует А. А. Пригарин, является поздним, последним, той ступенькой, между которой и (ранним) коммунизмом других ступенек нет – только КАНОНИЧЕСКАЯ коммунистическая революция (необходимо отличная от социалистических революций ХХ века в отсталых странах). С тем можно доводить трехэтапную концепцию капитализма.

           Остановлюсь на различиях оппонентов А. А. Пригарина. В. И. Плямка более лоялен, иногда его критика почти совпадает с аргументами оппонента (в основном абзацы 4 – 9; начало 10 некоторым образом даже перехлестывает направленность статьи А. А. Пригарина). Ф. И. Биншток, хотя без детальных возражений тоже практически повторяет аргументы оппонента, все же воспроизводит традиции пропаганды времен Застоя, когда накануне “краха социализма” много писалось и говорилось об обострении противоречий капитализма, усилении классовой борьбы пролетариата и прочих симптомах агонии капитализма. Но именно, возможно, из-за своего особого порицания оппонента, Ф. И. Биншток прибегает к тяжелой артиллерии – апеллирует к Марксу. И здесь А. А. Пригарин показывает слабость, не ответив по существу на главное содержание процитированного им же текста. Формально он ответил частными контрссылками на Маркса и Энгельса, но без ясного ответа на неявно означенный вопрос – а как же Маркс (и другие Классики) в целом? Маркс, Энгельс и Ленин ни о каком СОВРЕМЕННОМ капитализме не писали. Все трое исходили из прогноза победоносной Мировой революции на каком-то рубеже XIX-XX века (причем Маркс и Энгельс допускали, что начнется Мировая революция в отсталой России даже конца XIX века). Марксисты, как “НАУЧНЫЕ коммунисты”, как диалектики должны развивать науку марксизма дальше Классиков – но явно, не вспоминая их только, чтоб уесть оппонентов удачными цитатами. Если А. А. Пригарин предлагает констатировать новую ступень капитализма – он должен как-то соотнести свое новое слово с НАСЛЕДИЕМ (и после Классиков). Понятны сложности первого наброска, понятны рамки газеты – и еще что. Но именно тогда, когда буржуазия отплясывает канкан на поникшем марксизме, когда стыдливые ренегаты выискивают солидные оправдания своему предательству – нужно любое РАЗВИТИЕ марксизма ясно акцентировать именно как развитие МАРКСИЗМА, четко соотнося свои искания с Классиками, вообще с НАСЛЕДИЕМ.  

                                                                               * * *

           Я предлагаю мое соотнесение новейшего этапа капитализма с НАСЛЕДИЕМ. Помянутые выше газетные рамки не позволяют развернуть те позиции, с которых я это делаю. Означенные позиции сравнительно подробно изложены в статьях на моем сайте: MAG-ISTORIK.RU. Здесь эти позиции представлены тезисно.

           Капитализм имеет выраженную структуру классовых формаций. Канон раннего этапа – в Англии между Революцией XVII века и промышленным переворотом с его политическими последствиями, примерно XVIII век. Канон классического этапа – в Англии с середины XIX века по начало века XX (зрелая фаза – 50е-60е годы, затем переход к перезрелой; перезрелый, монополистический капитализм развитых стран стал главной основой разноформационной мировой эпохи империализма). Поздний капитализм ведущих стран – с середины XX века, после предыдущего КРИЗИСА классического капитализма. Разнокачественные этапы классовых формаций переходят один в другой в ходе малых социальных революций – социальных переворотов. Первые перевороты: борьба и реформы VI века с. э. в Афинах, середины IV – начала III в Риме; закрепление крепостничества и насаждение феодов сильными режимами Каролингов во Франции и Северной Италии, Норманнов и Штауфенов в Италии Южной, Оттонов в Германии, Московских великих князей в России и пр.; очень выразителен первый капиталистический переворот в Англии – промышленный переворот, на базе его полная перестройка капитализма, закрепленная реформами 30х-40х годов XIX века. Вторые перевороты: в связи с Кризисом III века в Римской империи; в связи с Кризисом феодализма XIV-XV века в Западной Европе, с Реформами 60х годов XIX века в России; в связи с кризисом классического капитализма к середине ХХ века в развитых странах, с Новым курсом в США и послевоенными антифашистскими режимами в Западной Европе. Можно показать однотипность структур всех переворотов и межформационных революций.

           Маркс и Энгельс через философский (не детальный историческим, социологический) анализ общества выдвинули гипотезы о соответствии общественных отношений производительным силам, с тем развитии общества с устойчивым ростом последних. С тем была выдвинута гипотеза о производственной сути основных ступеней истории (формаций) и их смен (многозвенных социальных революций). Марксисты-историки только XX века обосновала те гипотезы. А еще до их обоснований Первые классики начали детальное исследование разных сторон общества (КАПИТАЛ; ПРОИСХОЖДЕНИЕ СЕМЬИ, ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ И ГОСУДАРСТВА; и пр.), начали разрабатывать практику рабочего движения. ГЛАВНАЯ беда изначального марксизма – отсутствие общей модели классовых формаций, с тем невозможность изнутри капитализма надежно определить его финал, характерные черты финала, потому невозможность вполне грамотно ускорять его. Маркс и Энгельс посчитали, что развитые страны уже в XIX веке перерастали капитализм, а менее развитые страны могли идти в коммунизм на буксире первых перманентно. С тем ЦЕНТРАЛЬНАЯ беда марксизма Классиков – смешивание концепции еще далекой тогда КАНОНИЧЕСКОЙ коммунистической революции и концепции уже как-то возможной ПЕРМАНЕНТОЙ революции (но тогда – реально без буксира канонической). А перманентная революция – альтернатива естественному развитию капитализма до канонической революции – стала возможна как впервые в истории сравнительно сознательно спланированное общественное явление формационных масштабов. Важнейшая часть концепции перманентной революции – учение об исторической миссии пролетариата.

            Последовательно формационный подход требует четкого разделения классов разных формаций (нелеп сквозной для разных формаций один класс крестьян и т. п.). С тем постоянная в классовом обществе классовая борьба необходимо выступает в двух формах: во-1, борьба классов одной формации за изменение их положения внутри формации; во-2, борьба на уничтожение классов разных формаций на их историческом стыке. На этом стыке два вида могут по-разному переплетаться, но результат завершения межформационной революции один – все старые классы (преломляющие производственные отношения старой формации) исчезают (может сохраняться разная уже мишура – дворянство при капитализме и пр.), на их место встают новые классы (выражающие производственные отношения новой формации). Зарождение новых классов внутри старой формации (как сторона генезиса новых отношений) есть момент начала межформационной революции, вымирание старых классов внутри новой формации (как сторона дегенерации старых отношений) есть момент финала такой революции. На марксизм повлиял буржуазный миф особенно о Великой Французской революции как о свержении угнетенными старого общества угнетателей этого общества. На самом деле феодализм свергли стихийно вызревавшие все классы капитализма – капиталисты, мелкая буржуазия, пролетариат (их ранние модификации), в массе – крестьянство передового северо-востока Франции. А массовой базой контрреволюции было вандейское КРЕСТЬЯНСТВО отсталого юго-запада станы, где оно было больше феодально-зависимым, формационно было ближе участникам Жакерии и т. д.. И нелепо считать, что крестьянство сразу после установления феодализма (приведения производственных отношений в соответствие с тогдашними производительными силами) уже начало бороться за далекий капитализм, до того, как его стали требовать выросшие производительные силы. Аналогично – в отношении борьбы эксплуатируемых капитализма. Маркс и Энгельс изначально ошиблись в (внутри)формационной оценке передовых стран середины XIX века, с тем они ошиблись в формационной оценке только начинавшихся экономических кризисов и пр.. С тем они ошиблись и в формационной миссии только начинавшейся борьбе классического пролетариата с классической буржуазией. Но в связи с этой ошибкой они выдвинули положение о фактически перманентной революции стран, до канонической революции не доросших. Такая революция – повторюсь – достаточно сознательная, “научная” альтернатива естественному развитию через все три этапа капитализма и каноническую коммунистическую революцию после третьего этапа, как своего рода квази-формация (социализм XX века). Такая революция возможна как первое в истории искусственное общественное явление масштабов формаций и межформационных революций благодаря впервые глубокой – при всех пока недостатках – научной теории, марксизму. Маркс и Энгельс еще компромиссно полагали возможность длительных перманентных революций (но не их начал) только на буксире стран канонических революций. Практика XX века показала возможность перманентных революций и без такого буксира – хотя показала же и сужение перспектив перманентных революций без такого буксира. Ленин своими судьбоносными решениями практических вопросов (по партии нового типа, по свержению Временного правительства, по Брестскому миру, по НЭПу и пр.) показал образцы противодействия естеству, стихии хороших революционеров, сбивавших стихией своей недостаточной зрелости на возврат к естественному капитализму. Практика после Ленина – практика слабых, незрелых относительно задач решений, постепенно приведшая к “краху социализма” – приведению общественных отношений в соответствие с все еще капиталистическими производительными силами.

            Итак, Маркс и Энгельс разработали, в том числе, концепцию формаций, сменяющих друг друга в ходе межформационных революций. Но правильно привязать свою общую концепцию к конкретике истории XIX века они не сумели, посчитав, что в этом веке, фактически от срединного, классического этапа капитализма, должна начаться нормальная антикапиталистическая межформационная революция. Подготовка этой революции стало стержневой целью Первых Классиков. Но реально Революция тогда могла быть только неканонической, особой, прежде невиданной – перманентной, даже в самых развитых странах. С тем вся практическая деятельность марксистов XIX века была реально направлена на подготовку этой, искусственной, сознательной революции – при надеждах и на естество (исторической миссии пролетариата и пр.). И поскольку марксизм, при всех своих неизбежных недостатках, был качественно выше всякой предыдущей и современной – а во многом и последующей – немарксистской науки, его полусознательные усилия давали результаты. Прежде всего – по развороту классовой борьбы пролетариата, естественно поперечной ходу истории, вдоль этого хода. С началом II Интернационала пролетариат Западной Европу приблизился к переломному моменту перманентной революции, т. е. Революции в узком смысле, как свержению диктатуры буржуазии и установлению диктатуры пролетариата. Но действие все еще очень капиталистических производительных сил постепенно привело II Интернационал в неожидаемое, потому непреодолеваемое, соответствие с собой. Когда образцовая партия II интернационала – немецкая социал-демократия – в 1918 году пришла к власти, она уже не хотела ничего иного, кроме некоторого приспособления диктатуры буржуазии к нуждам пролетариата, особенно его аристократии.

            Ленин проанализировал плюсы и минусы начального марксистского движения, больше сконцентрировался на практических вопросах перманентной революции конкретной страны (в которой о канонической революции нельзя было и мечтать, даже ошибочно). С тем была создана партия нового типа, перманентная революция в России преодолела переломный момент – свержение власти буржуазии. Но неудача в самых развитых странах тоже перманентной революции поставила СССР в сложное положение, которое заранее не просчитывали все Классики. Пришлось наново развивать концепцию длительной перманентной революции после ее Перелома – движения к коммунизму отдельной страны не по действию высочайших производительных сил (ни прямо самой этой страны за ее отсталостью, ни косвенно развитых стран хотя бы за отсутствием в них Революции – хоть канонической, хоть перманентной). Ленин успел сделать только наметки, после него грамотные пути найдены не были. Потому – приведение производственных отношений все менее сознательно управляемого общества в соответствие с все еще капиталистическими производительными силами – “крах социализма”.

                                                                * * *

           С предложенных позиций – А. А. Пригарин сделал давно назревшее: констатацию позднего этапа капиталистической формации. Более того – он фактически (безотносительно концепции перманентной революции, исторической миссии пролетариата в ЭТОЙ революции и т. д.) ставит вопрос о ГЕНЕЗИСЕ послекпиталистического общества в рамках ПОЗДНЕГО этапа капитализма, т. е. о ТОЛЬКО НАЧАЛЕ канонической коммунистической революции. Сейчас неплохо исследован генезис классового строя в рамках позднего (на базе производящей экономики) первобытного строя – т . е. начало первой классовой революции (как и другие ее звенья). Есть наработки о генезисе феодализма в рамках позднего рабовладельческого строя и генезисе капитализма в рамках позднего феодализма. Проблема канонической коммунистической революции в самых развитых странах, наконец, встает в общий ряд других естественных революций. И вовремя (или с еще терпимым запаздыванием). Если в преддверии актуальной канонической революции СЕГОДНЯ консервативно подходить к ней с разработками революции перманентной, можно ненаучно не заметить, не понять генезис коммунизма и далее, реакционно мешать выработке научной концепции канонической революции – с тем ЗАВТРА не только не помогать искусственно ее естеству, но ПРЕСТУПНО, ВАНДЕЙСКИ ПРЕПЯТСТВОВАТЬ ее победе и победе успешных перманентных революций в отсталых странах на буксире канонической. А соответствующее препятствие – т. с. реакционный коммунизм.